Дороги

         
          В изрядно выполосканном слепыми дождями небе висела какая-то птица. Можно было бы, предположить, что это степной орёл, но жалобный клёкот, доносившийся с высоты, никак не вязался с гордым образом короля пернатых.
 
          Андрей запрокинул голову, пристально вглядываясь в чужой небосвод. От напряжения глаза заволокло слезами, птица окончательно утратила свои очертания, превратившись в нелепую кляксу. Солдат перевёл взгляд на сидевших в кузове армейского «газика», таких же новобранцев. В этой кампании ему предстояло пережить два томительных года службы. Неокрепшие души сосала тоска по прежней жизни: по бестолковой суете и праздности. Неизвестность пугала. Всего час назад их самолёт приземлился в прошитой сквозняками бескрайней монгольской степи. Очередной призыв перегнали из холодной утробы транспортника в открытый кузов грузовика. Толкаясь, как бараны, солдаты торопились занять место на деревянных лавках. Напрасно толкались, места хватило всем. Дорога казалась ровной, как транспортерная лента, но лавки в кузове не были закреплены и солдат подкидывало на ухабах. Парни хватали друг друга за коленки и рукава гимнастёрок. Каждый боялся, чтобы рука случайно не вцепилась туда, куда не следует. Иначе, полная жесть. Такое не забудут до конца службы.
 
          Медленно проплывали гладкие, словно вылизанные шершавыми конскими языками, ковыльные сопки. Транспортерную ленту дороги ускорить не было никакой возможности. Оставалось только терпеливо ждать, когда закончится болтанка. Одной рукой Андрей цепко держался за край лавки, а другой прижимал карман, в котором лежал образок Богородицы. Бабушка сунула иконку в последнюю минуту, чтобы он не мог отказаться. "Храни тебя Бог, внучек, от злых людей и всяких напастей ", - сказала она и прослезилась. Андрей знал, что был крещён в детстве, но не придавал этому событию никакого значения. Иконка не воспринималась им как религиозный атрибут, это был тёплый кусочек родного дома.
 

          Словно из глубины веков, вынырнуло, затерянное в голой степи, поселение кочевников. Несколько юрт вызвали оживление среди новобранцев. Странно и чужеродно смотрелся на этом фоне мотоцикл с люлькой. Ярко красный Иж перестал пользоваться популярностью даже у сельской молодёжи, которая предпочитала добивать по просёлочным дорогам отцовские «копеечки» и «шестёрки». Судя по всему, пастухи перетаскивали металлолом за собой от стойбища до нового стойбища исключительно ради забавы. Чумазая ребятня взгромоздилась на трёхколёсное чудо техники. Старший из детей сидел за рулём и вёз шумную ватагу, издавая звук работающего двигателя. Пассажиры, изображали движение с таким азартом, что иногда вываливались из мотоциклетной коляски. Пыльный армейский газик ненадолго привлёк их внимание. Состроив смешные рожицы и показав языки, дети продолжили увлекательное путешествие. И только мальчик лет пяти кинулся догонять грузовик. Он катил впереди себя колесо от велосипеда, закреплённое на жёсткой проволоке. Быстро перебирая кривыми ножками, отчаянно хлестал несуществующей плёткой воображаемого скакуна. Новобранцы весело комментировали старания сопливого наездника, смех стих, когда одинокая фигурка потерялась из вида. Ковыльное море поглотило бесстрашного потомка Чингисхана. В кузове повисла тишина. Жёлтую пыль легко относило в сторону. Детство осталось там, за дальними сизыми сопками. Солдаты не видели, как всадник догнал беглеца, и не слезая с лошади, ловким движением закинул сына в седло впереди себя.


          Вопреки ожиданиям, служба Андрею не показалась тяжкой ношей. Через пару месяцев жизнь, вообще, наладилась. Прапорщик сделал ему деловое предложение, и Андрей стал главным самогонщиком части. Работал «под грифом совершенно секретно». За труды рядовому полагались «боевые» сто грамм. Но Андрей копил свою «зарплату» до больших праздников. И тогда, прозрачные как слеза, градусы делил по-братски. Штатный самогонщик наполнял протянутые со всех сторон гранёные стаканы. Казарма гудела одобрительным шёпотом, от любой шутки солдаты давились смехом. Дежурный прапорщик делал вид, что всё в порядке. Гуляки старались не наглеть. Ходить в самоволку в монгольской степи не имело смысла. Хотя, совсем рядом находился посёлок геологической экспедиции, где жили семьями русские специалисты. Среди детей были ученицы старших классов, но заводить с ними любовные интрижки, дело хлопотное и крайне опасное. У политрука подрастала дочь и потенциальных ходоков он недвусмысленно предупреждал. Не успеешь даже приблизиться к какой-нибудь розовощёкой акселератке, как загремишь на «губу», случалось и того хуже в Афганистан.
 
          Однажды Андрей нёс вахту на КПП. Ближе к вечеру к воротам подошла женщина:
 
          - Молодой человек, можно вас попросить?

          Андрей строго поинтересовался:

          - В чём дело, гражданка? Отойдите, не положено.

          - Да я понимаю. Просто, мы скоро уезжаем в Союз, а у вас в магазине есть электрические самовары. Мне бы очень хотелось сделать подарок своей маме. Ну, пожалуйста. Я вас очень прошу. Здесь деньги. На сдачу можете купить себе что-нибудь. И она просунула целлофановый пакет через забор.

          С какой целью на территорию воинской части завезли огромное количество электрических самоваров, так и останется тайной советского военторга. Андрей оценивающе смотрел на симпатичную женщину, ему захотелось оказать ей небольшую услугу. Просто так. До закрытия магазина оставалось десять минут. Он окликнул приятеля и тот за шоколадку согласился сбегать за покупкой. Благостное расположение духа подвело солдата. Андрей не заметил, как подошёл старший офицер. Майор поинтересовался:
 
          - В чём дело, солдат? Что за базар тут развели?

          Андрей оглянулся и вытянулся в струнку, стараясь продемонстрировать бравую осанку старослужащего. Не помогло. Женщина, не понимая, что только вредит, пыталась заступиться:

          - Пожалуйста, не наказывайте парня. Это я виновата.

          Майор отчеканил:

          - Во-первых, это не дворовый паренёк, а солдат Советской Армии. И воинскую дисциплину никто не отменял, - он повернулся к дежурному, - Во-вторых, вы что забыли устав караульной службы!?

          Андрей, сознавая, что влип по самую макушку, выпалил:

          - Виноват, товарищ майор.

          - Утром зайдёте ко мне. Разболтались! Дай вам волю, вместе с самоварами всю воинскую часть растащите.

          Посыльный успел нырнуть с купленным самоваром за угол каптёрки. Майора бесило то, как самое заурядное разгильдяйство подрывает воинскую дисциплину: «Дались им эти самовары! Что за бред, вообще, в воинскую часть самовары завозить! Все как с ума по сходили. В Германии игровые приставки и видеомагнитофоны хапали. В Афгане тоже самое.». Он попал сюда не просто так. Бывшие сослуживцы избавились от неудобного офицера.

              Женщина решила пожертвовать отданной суммой и отошла от ворот. Если военный сообщит о происшествии в контору экспедиции, у мужа могут быть неприятности. Вызвездило. Солдат и офицер смотрели ей вслед. Уходящая вдаль дорога сливалась у линии горизонта с Млечным Путём. Андрею стало грустно и захотелось домой. А майор понял, что не приживётся на новом месте, и надеяться ему уже не на что. Его принципиальность никому не нужна. О событии, которое перевернёт жизнь каждого из них, они ещё не знали: страны, которую они привыкли называть Союзом уже нет.