Заробiтчани. Глава 2

Глава 2.

Внутренняя работа в офисе. Подьем.

Моими прямыми и непосредственными начальниками была Аня и Паша- фамилию Паши пытаюсь вспомнить все это время, на протяжении более, чем года, но  не могу вспомнить, ничто не приходит на ум. Визиток с моим именем так и не напечатали в агентстве- были визитки с именами Паши и Ани и их было неограниченное число- поверх них мы писали свои номера телефонов и имена- и была просто визитка «агент»- без строки для написания номера телефона- такая обезличенная, рассчитанная на безымянного агента и сумасшедшую текучку кадров.

У Паши были оспины от ветрянки на лице и немного кучерявился волос- внешне он напоминал всех четырех главных  героев картины «Четыре всадника» Дюрера- только немного исхудавшего, или Олега Нестерова  из Мегаполиса-такая у него и типично европейская и средневековая была внешность.

Паша сдавленно, как будто ехидно хихикал и прыскал- когда я ему рассказывал про наших общих знакомых, и мне ни с одним руководителем не было так легко и хорошо, как с ним –во многом сдружившись благодаря музыке- найдя общие интересы- несмотря на разницу в возрасте нам было приятно общаться, и у нас было полное понимание и в делах. Паша был мне больше, чем начальник- он был мне другом. Паша меня называл настоящим другом. Здорово, когда начальник считает тебя лучшим другом. У нас было полное взаимопонимание.

Мы курили вместе, слушали одну и ту же, или похожую музыку- пристрастия и вкусы и нас совпадали . Он ставил мне, чтобы я заценил  неведомого мне Башлачева-«водовоз Грибоедов Степан» и т.п.  и какого-то Александра  или Сашу, с не то еврейской фамилией, не то с чем-то отсылающим к мифам и легендам, какого-то известного в свое время певца и исполнителя своих же песен- но он мне решительно был не по вкусу. Он цитировал его песни-стихи и там была какая-то блатная романтика, а недавно я узнал,  что эта фамилия Лаэрсткий и тогда я понял, какая между нами пропасть во вкусах и времени, что у нас разные ритмы, которые определяют наши пристрастия. Он подарил мне диски «Covehunt» и «Theatre of tragedy» на день рождения, короче заботился о моем музыкальном образовании, и угадал с выбором. Когда я звонил ему домой- отвечала его мама. Паша жил с мамой. Паша был еще тот инфантильный, со своей музыкой на работе, которая нас устраивала, но не развивала- мы были зациклены на том, что должно было стать нашим переходным этапом, чтобы мы поняли, что для нас есть главное и где мы среди нашего окружения и по отношению к месту, которое должны занять.

С ним мы много времени проводили в неформальной обстановке, даже в ущерб работе- когда уходили в район «Красных Ворот» и пили пиво у фонтана на «Боярском переулке».   То были приятные и светлые деньки- мы брали с собой наших девчонок из аренды –с нами была Юла- блудница аренды, как я ее называл.  Мы пили пиво и ели мороженое там, за стендами, у выхода со станции метро «Красные ворота»- там был то ли засохший фонтанчик, то ли такая хитрая площадка, как потайной карман, и какой –то переулок из нескольких стоящих домов рядышком с глухой стеной, мы все там часто стояли с Пашей в окончании рабочего дня и делая себе перерывы в течение дня -не желая расставаться, уходя с работы, и пили пиво после работы -провожая оставшуюся часть рабочего коллектива до метро, как будто сельский школьный автобус развозил детей по домам.

Штаны и свитер я носил, пока у меня не появился полноценный костюм- после того, как я сдал первую квартиру- «новичкам всегда везет» и сдав первую квартиру за 200 долларов, я получил свои первые не то пятьдесят, не то семьдесят пять долларов- у меня было то ли 25% то ли 30% комиссии- уже не помню, точно сколько. Я должен был всем показать, что я не проходимец. Я залил порог агентства, как и обещал шампанским, когда заключил первую сделку, и именно тогда я упал и разодрал коленку на только что купленных мной деловых штанах от черного костюма, и у меня остался пиджак, который я так никуда и не «пристроил»-а штаны восстановить- починить уже было невозможно, но я себя заверил, что еще заработаю-потому что считал, что я на верном пути.

Как мне нравилось работать -как мне нравилось, что у меня «получалось». Как у меня легко шли дела, я не  напрягался особо- я не выматывался- я проводил все время до поверки- уходя поздно вечером из офиса- когда у нас была охрана, и можно было не запирать все- я просто выключал свет-к концу рабочего дня офис пустел и сиротел без «рабочих лошадок».

Чтобы как-то разрядить напряженную рабочую обстановку, когда девушек стало численно больше, мы слушали «De Phazz» «death by chocolate» и сборник музыки, из которых мне почему то запомнилось «ELO». Почему я так запомнил «De Phazz»- легкая атмосфера  ланжа и комильфо- такое настроение нерабочее или рабочее, когда нет напряга, и все нескладывающееся и срывающееся уже не в тягость, а ради равновесия между победой и разочарованием, чтобы мы не зазнавались и усиленно работали над собой, шлифуя навыки. Когда тебя прет, и ты все делаешь играючи –ты не сможешь ничему научиться-тебя закаляют и делают твердым неудачи и поражения-они учат тебя принимать силу других и учитывать свои слабости.

Ты звонишь, договариваешься, встречаешься- но уже не принимаешь близко к сердцу  твои ежедневные поражения, потому что ты запретил себе сокрушаться от невзгод- чтобы они не тянули тебя в пучину морскую- чтобы твои неудачи не были балластом, который вяжет тебя по рукам и ногам- отнимая  самое ценное, что у тебя есть- твой порыв и инициативу- в которые ты вкладываешь как в банк- только туда постоянно тащат все твои сбережения- а в этот банк твоего импульса ты ежедневно вносишь нерастраченного тебя на депозит.

Когда я заработал денег со  сделки на ВДНХ,  уезжая в отпуск, я купил всем подарки от музыкального центра «Philips» Вадику- который теперь обитает у бабушки в селе. Я купил сотовые телефоны- маме «Motorola»- большую трубу с антенной, и мне «Sony» и еще что- то даже купил для бабушки- что-то хозяйственное- скатерть и резку для овощей. Каким кудесником я показался сам себе, когда с этим всеми покупками- подарками «от зайчика» однажды приперся на  работу, потому что тяжело было тащить, и  я это сделал не «для рисовки»- когда вывалил все на столе в комнате для переговоров в пакетах из «Горбушки» -самого большого магазина бытовой техники, который я тогда знал.

Более того, я тогда сравнивал и подмечал, что работаю в день всего 2-3 часа, а зарабатываю гораздо больше- чем стипендия от учебы, за которой я провожу большую часть дня,  и которая отнимает все мое время с небольшими изъятиями на работу. Я и задумался о функциональности расходуемого мной свободного и учебного времени- я приучил себя постоянно находиться в движении, в поиске, быть мобильным, собранным- всегда быть в состоянии «броска»-готового к любому служебному заданию в агентстве- и что тайм -менеджмент так ко мне немилосерден- что из-за учебы мне постоянно приходилось корректировать мои планы по работе в агентстве. На хорошем счету и «звездой» в фирме я стал отчасти и потому- что «сдал первую квартиру» буквально через несколько дней после трудоустройства- и, несмотря на помощь руководства постоянно подчеркивалось, стимулируя меня, что это личная моя победа, и личное мое достижение- а подстраховка и помощь тут не причем- но я ее не принимал особо как победу, от успеха у меня не кружилась голова- я был нацелен на эффективность и результативность-которую впоследствии не смог ни развить, ни проявить. Хорошо, что у меня был стабильный доход в виде стипендии, который не зависел ни от моей удачи, ни от умения общаться с клиентами. Мой стабфонд, который меня удерживал на плаву.

Так, уже вжившись в роль человека, отягощенного работой, как робкий и переминавшийся с ноги на ногу Меньшов в фильме «где находится нофелет?», я несколько раз по дороге на троллейбусе на котором я доезжал до «Красных ворот» -где троллейбус делал круг- я часто видел красивую женщину с зелеными глазами- она всегда стояла в хвосте троллейбуса,  и я много раз пристально смотрел на нее. Когда я в первый раз ее увидел- она была со спутником- и я просто стоял в шаговой доступности и наблюдал за ними, чтобы не помешать и не вмешиваться- они о чем то увлеченно говорили, он ее смешил, и я как-то ревностно и безосновательно на него злился и завидовал-почему не я на его месте.

Однажды, когда она по моему «щучьему веленью» ехала одна, я все прикидывал «подойти, или не подойти к ней», а потом подгадал, когда мы вышли одновременно, почти синхронно из троллейбуса- я бросился к ней, не выдержал, подал руку на выходе и заговорил с ней, она это восприняла с невероятной легкостью и приветливо, что я даже удивился тому, как она общается с таким незнакомцем вроде меня, и она даже мне дала свой телефонный номер, и она даже мне сказала, где работает и показала здание- мы все обитали в зданиях у метро «Красные ворота». Но я ей даже не позвонил, хотя  она была очень красива- я не позвонил сразу- а погодя уже было не то впечатление, как будто та искра, которая проскочила между нами погасла и раздувать ее уже спустя какое-то время, не имело смысла. У нее были веснушки и зеленые глаза, как у кота, кошки, как у кошачьих, как какие-то драгоценные или полудрагоценные камни, как какая-то вода с зеленцой из атолла в океане.