Заробiтчани. Глава 5

Глава 5.

Показы. Восторг.

Помню в чужом офисе,  в районе ВДНХ, весной я сидел и ждал, мы ели тортик, который был у них в офисе или от какого-то праздника, или кто «проставился» за удачную сделку.  Там был «розарий» из баб из другого, с нами раньше никогда не сотрудничавшего агентства,  и я поехал туда даже в воскресенье, как стахановец,  принуждая себя работать в законный выходной, хоть и с нашим эксклюзивом, но встреча сорвалась, хотя клиент был готов и как я почувствовал «шанс был исторический», нужно было толику везения. Та девушка, которая мне строила глазки и смеялась всем моим шуткам переменилась в лице и стала отгородившись от меня стеной недоступности. Потом, когда появился ее муж, тоже бывший военный-который так осторожно посмотрел на меня, приехав ее забрать домой на машине, чтобы она не перерабатывала, то ли он, наконец, за ней соскучился, то ли почувствовал даже  дома мой мужской запах и  какую-то угрозу для себя.

Квартира, которую я сдавал на «Проспекте Мира»,  и много говорил с  верующими, даже набожными интеллигентными людьми, которые приезжали из Подмосковья. С бородатым отцом семейства-с которыми мы долго говорили и спорили о Мережковском, который меня тогда сильно захватил, что мены было «хлебом не корми, дай пообсуждать его произведения», пока ждали приезда клиентов- а они все не ехали и не ехали, у которой я сдал квартиру на «Проспекте Мира» прямо на следующий день, а в другой раз, всего через несколько месяцев, мне это сделать уже не удавалось.

Квартира, в которой мне пришлось передвигать мебель в районе то ли «Очаково», то ли «Юго- Западной» –куда я ехал на электричке, а не на метро- где дочь хозяйки ходила в халате без нижнего белья, и я заглядывался в ее полное тело в вырезы, и я изнывал от желания женщины. И думал, когда же уйдет ее мать, но ничего между нами так и не произошло- они были увлечены всей суетой по поводу уборки- не помню, предлагали мне чаю или нет- помню я пил воду из кружки и пристально смотрел в ее вырезы, пока она позволяла и не отворачивалась- и это было мне платой за мои неоговоренные услуги по продвижению их квартиры на рынке недвижимости –за перемещение их мебели, не входившее в комплект моих услуг.

В тот момент я чувствовал себя мужчиной, сильным- помогающим этим «нерасторопным курицам»-но сначала не понял –что они сдают эту квартиру чтобы жить на разнице в съеме- проживая где-то в Подмосковье, или на окраине- из-за чего сначала раскритиковал таких рантье, а потом по разговору понял, что они  как раз из их разряда, и я мог их этим суждением оскорбить или обидеть. Но извиняться не стал. Никто не приехал тогда.

Меня наколола какой- то агент, и мы ее с Пашей добавляли в черный список, и он звонил, убеждал ее вернуть нам часть денег, говорил с ее руководством- это даже выходило на уровень нашего руководства- им всем там было по барабану –увещевания, что «нужно поступить честно», не действовали-  что «мы коллеги» и «работаем в одной сфере» тоже не работали. В том доме, в этой квартире, было огромное зеркало, и хозяин квартиры был личный садовник не то Сталина, не то Хрущева, и я удивлялся- так сколько же ему тогда лет-если он всех пережил, как рассказывает. Когда я глядел в зеркало, то думал о том, что зеркало запоминает» и хранит в себе информацию о всех, глядевшихся в это зеркало- и думал, вглядываясь в свое отражение- думая, что у зеркала тоже есть своя «мышечная память». Такое зеркало я видел еще в какой-то квартире- в которой я также удивлялся старой мебели, все трогая и представляя, как же мне крупно повезло, что в некоторые квартиры я попадаю как на экскурсии.

Мы сдавали квартиру на станции метро «Красные ворота», и это было рядом с метро, и дом был расположен перед железнодорожными путями и мостом- постоянно грохотали проходящие поезда- цена была в пределах 600 долларов- хозяйка квартиры была супругой какого-то народного или заслуженного скульптора или художника, имени которого я не запомнил- рассказывала мне про свою богемную жизнь- как им не давали разрешения покрасить дом в желаемый ими колер из-за согласования с комитетом по архитектуре. Рассказывала, какие скульптуры лепил муж –я старался все запомнить-но у меня все быстро выветрилось из головы-не сработала даже ассоциативная память на его фамилию и названия его работ. Она работала не то косметологом, не то в салоне красоты. Она молодилась и ярко одевалась, говорила так, что сомнений не вызывало, что перед тобой сидит жена артиста, вращающаяся в своем «свете» среди таких же светил.

И мы туда даже ходили с Юлой вдвоем- но встречи и показы обламывались, и мы стояли ждали на улице- звонили все –ходили «вокруг для около». Юла ходила через дорогу смотрела на огромную витрину со свадебными платьями- которая была перед глазами как назло- и я знал, как у нее «свербило», и чесалось, и хотелось, и моглось, поскорее бы выскочить замуж, и я был ей как кандидат, и она уже не намеками-полусловами, а открытым текстом говорила мне о замужестве, а я  игнорировал и так некстати  была эта витрина- и она ссорила нас, потому что была поводом-напоминанием о проблеме- которая «застряла» между нами двумя- но каждый ее для себя решал по -разному и все хотели разных целей-поэтому пропадали поодиночку, порознь-как плоды попадавшие с одной ветки, откатываясь на земле в разные стороны, движимые центробежными силами и тяготением.

Помню одну семейную взрослую  пару, которые на машине  ехали на переднем сидении, а я задумывался кто из них глава семьи, и кто «рулит»-кто из них двоих принимает решения, чтобы мне повлиять на процесс, и не распылять усилий на убеждение не того человека  когда я находился  на заднем  сидении автомобиля и они везли меня на просмотр квартиры на Арбате. Она все ворчала на него без умолку, и он не мог ее ни усмирить, ни угомонить, наверное, еще завелась намного и задолго  до нашей встречи, и это «общение» было у них привычным и рядовым, и уже была порядком взбудоражена из-за того, что он «пахнул чесноком», и он пытался предложить ей пиццу, которая лежала на заднем сидении машины, а она его так словесно унижала при мене-постороннем человеке- и дошло уже  до того, как поднявшись на высший этаж Арбатского дома, (под которым располагалось какое- то посольство и консульство и сам архитектор этого дома- народный и заслуженный жил в этом доме как символ качества- знак высшей пробы своего творении)  он наклонился, и стал развязывать ей шнурки –вот это думал я, одухотворенное отношение к женщине ( вот как надо!), как к какому -то полубожеству- удивлялся я, и впервые видел, как взрослый мужчина, пусть даже и потакая своей даме, способен быть не настолько жалким, а настолько чутким, чтобы видеть объект поклонения и любви в  таком укрупненном масштабе- диаметрально противоположно выражению «кусок п..зды»- как Русик пренебрежительно отзывался о женщинах, как  когда -то я сам завязывал шнурки моей белоснежке- американке.

И когда они узнали, что в квартире до них жили гомомужи- они сразу наотрез отказались под каким- угодно предлогом- даже снижения арендной платы- снимать эту квартиру- она стала для них «нехорошей» хотя условия были выгодными и предложение было реально стоящим- они брезговали даже прикасаться к каким -то предметам, и, предложили здесь провести какую- то санитарную отработку -чтобы вывести все бациллы. Слово «голубая мафия» подействовало на них угнетающе. Она сказал-«что? это все на посуде, на стенах?» и куда –то стала ошарашено смотреть на покрытие и потолок ужасаясь услышанному, что здесь в этом месте обитала  махровая матерая содомия, к которой она испытывала физическое отвращение не то что на гендерном, а на элементарном бытовом, физиологическом, биохимическом, химическом и физическом уровне.

На «Новокузнецкой»-«Третьяковской»- квартира была длинной –представляла собой огромный коридор-как переустроенное общежитие с прежде изолированными комнатами или переоборудованная коммунальная квартира-казалось настолько большая как переход в метро с ветки на ветку, еще какую-нибудь-радиальную-кольцевую. В коридоре был недостаток света- а комнаты были меблированы- чувствовалось, что это переоборудованная из коммунальной квартиры многокомнатная квартира-   ее хозяин, ожидая моих клиентов, которым мы долго по телефону объясняли наше местоположение, все не ехали.

Хозяин  квартиры, после непродолжительного разговора со мной сказал «Алексей! Ты самый ох..енный агент, которого я знаю». От такого «комплимента» я был шокирован, потому что я не  зазнавался и было учитывая не совсем мою успешную деятельность видеть что кто-то ценит твою работу -и не только из клиентов, но и из хозяев недвижимости. «Это тебе говорю без п..зды»-вновь подтверждал он, как будто ставя на свои слова одновременно и печать и угловой штамп и от этого простодушия-отсутствия барьера и такого признания меня посторонним человеком -которому было совсем незачем перед ним заискивать и рассыпаться  цветами красноречия- было вдвойне приятным и неожиданным. И тогда я уверовал в то,  что мое обаяние и моя интеллигентность -мой деловой вид и уверенность –приносят плоды-не зря я покупал этот костюм- они обязательно сыграют  как фактор успеха- все обратится в мою пользу, и потому что я такой представительный.

Я –презентабельный после такого головокружительного комплимента, что у меня просто «в зобу дыхание сперло»- совсем не как тот лошок-Вырез, с обтягивающей футболке с V -угольным вырезом на груди, которому я в насмешку сказал «классный цвет», или «удачный выбор» -я выпалил без цели постебаться или ужалить или выпендриться перед Юлой- мне не требовалось зарабатывать себе рейтинг кого-то тыкая в грязь, я не распушал хвост перед них как будто другой мужчина, выясняя кто круче перед самкой- и немного –на автомате высмеял его перед Юлой- чтобы он сделал выводы, что нужно отдавать предпочтение именно деловому стилю- ведь он- лицо фирмы-люди видят не генерального директора- а видят именно его, и работают именно и непосредственно с ним.