Тяжелый рок

Конец восьмидесятых, май, Москва, парк Горького. В Зеленом театре должен состояться один из первых публичных концертов металлического рока - ‘Коррозия металла ‘ и другие группы представляют свое новое суперэротическое шоу. До самого начала представления никто не торопится занимать свои места. При появлении ведущего и музыкантов составляющие основную часть зрителей подростки лет шестнадцати - восемнадцати срываются с места и образуют единую, стоячую, многоликую и многорукую массу около сцены, заполняя целиком весь первый ярус Зеленого театра .
 - Ребята, как настроение ? - У-у-у ...!
 - Тогда, Леха, мочи ...Лысый, давай!
И все вокруг содрогается от рева электроинструментов. В воздух тут же взметаются тысячи рук подростков, поднимаясь и опускаясь в такт бешеному ритму рока. Указательные пальцы и мизинцы подняты в жесте, традиционно обозначающем у европейских народов рогоносцев, а у православных - вполне реальную нечистую силу, последняя ассоциация усиливается еще тем, что среди трудно разбираемых в общем гомоне текстов песен есть и «Сатанинские псалмы». Однако самим подросткам нет никакого дела ни до рогоносцев, ни до нечистой силы, они просто отрубаются от всего и доходят до экстаза, подчиняясь магическим ритмам металлического рока. Волны взметаемых рук ходят ходуном по человеческому морю. Однако отнюдь не все зрители влились в эту отрешенную, захваченную движением стихию, происходит явное расслоение зрителей, даже среди самых горячих поклонников и поклонниц рока - некоторые из них все-таки предпочитают образовывать небольшие группки или держаться вообще по одиночке. В проходе между ярусами две подружки - обе стройные, симпатичные, лет по шестнадцать - стоят отдельно от ребят и с упоением отдаются простым, волнообразным телодвижениям, по частоте приближающимся к ритмам африканских ритуальных плясок, а по эффекту - к оргазму. Глаза у обеих девушек невидящие, губы - полураскрытые, ярко накрашенные, как-то особо подчёркивающие белизну молодых и крепких зубок... Чуть в стороне от девушек, всего в нескольких шагах, но совершенно независимо, откровенно кайфует образцовая семья металлистов. Он - высокий, с зачесанными назад, распущенными до пояса длинными, волнистыми волосами, она - среднего роста, с короткой стрижкой прямых, не вьющихся волос. Между ними - малыш, мальчик лет шести. Родители захвачены музыкой, слегка пританцовывают и раскачиваются в такт ей, а ребенок все вертится сам по себе, не находя никак себе места и занятия, ему просто скучно, а от грохота электромузыки у него закладывает уши и гудит в голове, и он все громче и громче начинает ныть и просить родителей поскорее уйти отсюда своим тонким плаксивым голоском, уж очень здесь шумно. Сначала родители пытаются не замечать этой отвратительной детской назойливости, потом просто перефутболивают свое кровное дитя друг к другу, но малыш никак не хочет понимать истинных интересов своих родителей и всё продолжает их дергать. В конце концов заботливый отец, как настоящий мужчина , находит гениальный выход из положения - из фильтров двух сигарет он мастерит небольшие тампоны и вставляет их ребенку в уши. На какое-то время тот успокаивается, но вскоре опять начинает ныть и дергать своих родителей, одно утешение, что детское хныканье почти полностью заглушается «металлом»... Чуть спереди от этой семейки уже в полном одиночестве дрыгается олигофрен - у него явно нарушена координация движений, попасть в такт музыке он никак не может, но удовольствие от движения получает огромное, на лице его - сладостная, бессмысленная, блуждающая улыбка, изредка прерываемая спонтанными судорогами. Но далеко не все зрители такие же горячие поклонники рока , как этот одинокий дурачок. На втором ярусе небольшими островками сидят группки тридцати-сорокалетних зрителей, не вовлеченных в общую стихию движения и лишь обменивающихся ироническими замечаниями: - Что же ты, Лысый, так слабо мочишь?
 - Да он уже совсем отмочился ...
 Явно пришли люди из любопытства - и только. А на самом последнем, третьем ярусе сидят уже совсем взрослые люди и занимаются уже совсем серьезными делами. Сидят они все практически по одиночке и ничуть не интересуются происходящим на сцене. Бесстрастная, седовласая бабуля совершенно невозмутимо вяжет что-то среди всего этого грохота. Наверное, пришла на концерт вместе с любимым внуком, чтобы не случилось с ним чего вдруг, да и вяжет, наверняка, ему же что-нибудь, чтобы не замерз ненароком, не простудился, такая хорошая, заботливая бабуля, понимает - чем бы дитя ни тешилось ... Невдалеке от нее так же невозмутимо читает газету седовласый дедуля, ничто из творящегося на сцене не отвлекает его от чтения. Но небо начинает хмуриться, сквозь грохот рока с трудом начинают пробиваться робкие раскаты отдаленного грома, на открытую площадку начинают капать первые капли дождя. Подростки около сцены вовсе не замечают их, над людскими островками во втором ярусе раскрываются разноцветные зонтики, а из третьего яруса начинают спускаться к сцене закутывающиеся в плащи бабули и дедули. Только что читавший газету седой, но еще явно бодрящийся дедуля с полиэтиленовым пакетом на голове, немного спасающим от дождя, решительно вступает в подростковое море. Каким-то непонятным, родственным чутьем он находит в бурлящей толпе внука и протягивает ему импортную, нейлоновую куртку с капюшоном. На время, пока внук ее одевает и выключается из коллективного движения, дед перенимает эстафету, вскидывает вверх руки, правда в кулаках, не показывая пальцами рогов, и начинает самозабвенно раскачиваться и размахивать руками в такт музыке. Вместе с ним раскачивается на его голове и полиэтиленовый пакет. Как только внук получает возможность вернуться в непромокаемой куртке в активную среду металлистов, дед прекращает все свои бойкие телодвижения и тихо возвращается на свое место в третьем ярусе, раскрывает большой, черный зонт, расстилает на скамейке снятый с головы пакет, достает свою газету и продолжает ее спокойно читать, словно не на концерте находится, а со сцены звучит:
 - Кто из вас любит Russian Vodka ? - У-у-у...!
 - Итак, чтобы согреться , Russian Vodka !
 Группы сменяются группами, металл продолжает греметь металлом, время идет, дождь почти кончается, зависая в воздухе последними редкими каплями, и дело наконец доходит до «клубнички» - на сцену выскакивают пять-шесть молодых девочек в полупрозрачных трусиках и черных чулках, и они безо всяких прелюдий начинают дразнить мужчин откровенной демонстрацией своих прелестей под быстрые ритмы рока. Среди девушек есть и красивые, стройные, но есть - и не очень, с несколько отвислыми грудями и ягодицами, одним словом - женское мясо. Забитый подростками первый ярус на них почти не реагирует: - Что мы, голых баб не видели?
 Второй ярус все продолжает иронизировать:
- За такие деньги могли бы и побольше снять, а то - как на пляже...-
 А третий ярус и вовсе не замечает этих полуголых девиц. После этой, не совсем полноценной «клубнички», чуть подвыпивший ведущий своим хриплым, нагловатым баском отпускает несколько сомнительных шуточек насчет безопасного секса, и на этом концерт кончается, а все три поколения зрителей спускаются со своих ярусов и сливаются в единой толпе у выхода из Зеленого театра.