Ярмарка!

Ну,  вот,  все  враз  так  и  подумали,  что  пять  разговор  пойдет  о  прославленной  Сорочинской  ярмарке,  о  которой  кто  только  не  говорил  и  не  писал.  Не  надо  морщиться,  хмуриться  и  кривиться  в  пренебрежительно  снисходительной  ухмылке  - не  собираюсь  я  тягаться  с  талантом  Николая  Васильевича  Гоголя  и  писать  о  том,  о  чем  даже  представление  не  имею.  Я  эту ярмарку  и  в глаза  не  видел  наяву  в  реальной  жизни. 
А  вот  другую,  жизненную,  очень  страшную,  где  все  продается  и  все  покупается  видел  и  не  только  во  сне?!!   И  как  хотелось  бы  все  же  видеть  ее  только  во  сне!  Ну,  в  крайнем  случае,  в  кинотеатре  или  по  телевизору  в  фильмах  из  серии  ужастиков.  Но,  увы!!!
Это  не  сон  и  не  кинотеатр,  не  экран  телевизора,  а  самая  натуральная,  что  не  есть  действительность.  Моя жизнь,  да  и  не  только  моя,  но  и,  наверное,  и  таких  же  людей,  как  и  я,  которые  на  протяжении  всего  времени  не  вылезаем  с  этой  жизненной  ярмарки,  торгуя  своей  душой,  совестью,  чтобы  приобрести  никчемные,  временные  блага  жизни.  А,  как  же?!  -  ведь  жизнь  дается  лишь  один  только  раз!!!!  И  прожить  ее  надо  так…!!!
Вот  именно,  хорошо,  достойно  прожить!!!

1.

…  Это  не  гром  гремит,  это  не  пушки  надрываются   -  это  барабаны  бьют,  на  нечистое  торжище  людей  зазывают.  Глашатаи  орут-надрываются,  к  народу  обращаются.
-  Люди  честные  и  нечестные,  маленькие  и  большие,  мужеского  пола  и  женского,  чиновники  и  служащие,  учащиеся   и  преподаватели,  от  малого  до  велика  и  все  без  исключения,  приглашаем  на  нашу  ярмарку  знаменитую,  днем  и  ночью  открытую!  Все  здесь  есть  -  все  продается  и  все  покупается.
Запричитали  громко  прибаутками,  под  барабанный  гром,  рев  гитар  и  вопли  патлатых   певцов,  голопузых  певиц  и  обнаженных  девиц.   
  -  …    Ваши  деньги  -  наш  товар!  Ваш  товар  -  наши  деньги!  Не  проходим,  а  подходим,  без  покупок  не  уходим!
Бежит,  летит,  идет  и  едет  народ  со   всех  сторон  света,  на  нечистое  торжище  поспешая.  Кто  с  торбою,  кто  с  мешком,  кто  с  сумкою  заморскою  турецкою,  а  кто  и  вообще  без  них,  зато  с  карманами  бездонными  и  чековыми  книжками  многолистовыми.
Дороги  туда  ведут  широкие,  ровные и  ухоженные,  без ям  и  ухабов, мастерами  хорошими, подземными  сделанные.  Транспорта  идет  видимо-невидимо  и  на  любую  прихоть  человека  рассчитан.  Хочешь?  -  иди  пешком  и  тогда  она  ковром  стелится;  хочешь?  -  любым  транспортом  езжай  от  конного  экипажа  с конями  гривастыми  и  сильными,  до  последней  марки  лимузина  бронированного.  На  все  виды  транспорта  она  рассчитана  и  приспособлена.
А  вдоль  дороги  этой  широкой  через  каждые десять  метров  кабаки,  рестораны, варьете,  казино,  стриптиз  бары  и  все  прочие  увеселительные  заведения  расположены.  Сверкают  никелем  и  позолотою,  неоновыми  огнями  и  фейерверками.  На  столах  изобилие  полнейшее, даже  ножки  столов  от  тяжести  еды  сгибаются.   Музыка  гремит-разрывается,  стекла импортные,  турецкие, от  нее  и  веселья  людского,  вместе  с  барабанными  перепонками  лопаются.  И  все  в  этих  заведениях  есть  -  на  любой  вкус,  на  любую  прихоть  человека  предусмотрено  -  от  гвоздя  ржавого  до  девиц  заморских  силиконом  напичканных.  А  вот  и  они  возле  дверей  стоят  полу  и  полностью  голые  -  попочки  и  цыцички  показывают,  свои  прелести,  а  заодно  и  тампексы  с  прокладками  рекламируют.
  -  Я  почуваю  себе  сухо  и  комфортно,  захыщеною  зо  всих  сторин,  -  поют  они  мелодично  и  лирично, прокладочки  и  тампончики  к  заднице  прикладывают  и  на обозрение  всем  прохожим  показывают.
А для  сомневающихся  в  товаре  импортном,  европейском,  погладить  попочку  разрешают,  чтобы  убедились  сами  и  другим  рассказали,  что  и  впрямь  сухо  и  комфортно,  «захыщено»  и  только  за  деньги  доступно.
Гуляют  на  зависть  всем  прохожим  в  этом  Содоме  и  Гоморре  счастливчики,  деньгой  и  серебряниками  обремененные  на  ярмарке  жизненной  обогатившиеся.  Жрут,  пьют,  курят,  гадостью  колются,  налево  и  направо  с  девицами  любятся,  жизнью  восторгаются,  удачею  своею  похваляются.
Идет,  едет,  спешит,  торопится  народ  на  ярмарку!  По  сторонам  на  кабаки,  курорты, на острова  заморские,  теплые,  тропические  засматривается  и  от зависти  к  отдыхающим,  и  жизнь  свою  прожигающим,  слюною  давятся.
А ярмарка  без  устали  зазывает,  на  нечистое  торжище  людей  приглашает  и  жизнью  сказочною  будущею  прельщает.  Глашатаев  разных  от  бандита  открытого  до  партработника  бывшего  и  сейчас  под  депутата-демократа  замаскированного  - вида  солидного,  импозантного  -  море!  И  все  орут,  кричат,  ярмарку  восхваляют,  песни  о  ней  слагают  и  кино  о  жизни  сказочной,  сладкой  показывают.
  -  Продай  немного,  возьми  кредитик  и  будут  квартиры,  машины  и  гроши,  гроши,  гроши!…  -  звучит  отовсюду  и  так  весело,  радостно,  многообещающе.
  -  Все  будет  хорошо,  все  будет  хорошо!…  -  поет,  прыгая  и  трясясь,  словно  бьется  в  припадке  падучем  певица  -  то  ли  мужского,  то  ли  женского  пола.  Задницей  крутит,  грудью  с  надутыми  презервативами  трясет  и  руками  машет,  людей  на   ярмарку  зазывая,  жизнью  веселой  радостной,  богатой  прельщая.
Висят  везде  лозунги  рекламные  громадные,  зазывающие  и  о  жизни  райской  рассказывающие  -  в  десять  ростов  человеческих,  за  десять  верст  видных.  Надписи  на  них  красивыми  буквами  написаны,  в  правдивые  слова  сложены.
  -  Вперед  в  Европу,  да  всим  скопом,  от  малого  до  велыкого,  от  маляткы  до  ягняткы,  от  москалив  и  словянського  роду  подальше!
Ворота  у  ярмарки  широкие,  красоты  невиданной  с  ажурными  кружевами  из  чистого  золота  пробы  четыре  девятки  подземными  мастерами  выкованные.  Вход  в  нее  свободный,  всем  желающим  купить  себя  блага  жизненные  доступный.
Над  ними  плакат  висит  большой  в  десять  ростов  человеческих  с  бессмертными  словами  Островского,  да  не того,  который  пьесы  писал,  а  того,  который  за  партию,  за  народ,  за  пролетариат  и  за  дедушку  Ленина.  Золотом  на  нем  красивые  буквы  выложены  в  умные  слова  и  предложения.
  -  …Жизнь  человеку  дана  всего  один  раз  и  надо  прожить  ее  так,  чтобы  не  было  мучительно  больно  за  бесцельно  прожитые  годы!….
  -  Ну,  а  раз  так!  -  кричит  швейцар  черномордый  со  свиным  пятачком  вместо  носа,  с  копытцами  и  рожками.  -  Гуляй  народ от  рубля  и  выше,  так  как  жизнь  человеку  дается  лишь  один  только  раз!  Лишь  один  только  раз!
Подпевает  народ  и  шаг  ускоряет,  на ярмарку  поспешает,  так  как  жизнь  человеку  дана  лишь  один  только  раз!  Лишь  один  только  раз!!!
Территория  ее  огромная  -  тыща  на  тыщу  километров  в  квадрате  и  всю  землю,  все  страны  охватывает  от  края  до  края.
  -  Не  боись  народ  честной,  всем  места  хватит,  без  суеты  и  толкотни  скупитесь,  и  продадите  что  пожелаете!  -  кричат  продавцы  приветливые,  голосистые.
Рынок  он  и  в  Африке  рынок!  Рекламы  здесь  ого-го!!! Видимо-невидимо!  -  на  каждом  углу,  на  каждом  метре,  да  такой  разнообразной  с  использованием  самых  последних  достижений  науки  и  техники.  Гремит  по  радио,  висит  на  плакатах,  переполнена  в  газетах  и  журналах,  мелькает  на  больших  и  маленьких  экранах  супер  современных  квадратов  Малевича,  называемых  телевизорами.  И  вещают  с  них  беспрерывно,  день  и  ночь  напролет,  солидные  и  не  солидные  дяди,  одетые,  полу  и  полностью  раздетые  тети  -  и  только  слышится,  читается  и  видится.
  -  Продай  немного,  возьми  кредитик  и  будут  квартиры,  машины  и  гроши,  гроши,  гроши! 
  -  Все  будет  хорошо,  все  будет  хорошо!!!..  -  вторит  им  с  экранов  телевизоров,  со  сцен  разнообразных  «оно»  с  надутыми  презервативами  на  груди  и  трясется  в  падучем  припадке.
Радостно  бросают  со  сцены  добрые  дяди  и  тети,  мешки  зеленых  и  не  зеленых  бумажек,  золото  и  серебро,  разбрасываются  квартирами,  машинами,  а  уж  такой  мелочью,  как  пылесосы,  холодильники,  не  говоря  уже  о  прокладках,  которые  задницу  делают  сухой  и  захыщенной  с  легкостью  жонглера,  подбрасывающего  свои  шарики.
  -  Ваши  желания,  наши  проблемы.  Ведь  только  мы  поможем  вам!  И  будут  вам  квартиры,  машины  и  гроши,  гроши,  гроши!!!
Свирелью  вливаются  в  уши  такие  прекрасные  слова  на  фоне  рекламных  экзотических  островов  и  тропических  морей,  пятизвездочных  отелей,  где  блаженно  отдыхают  счастливчики,  успешно  отоварившиеся  на  ярмарке.  Да  это  даже  не  ярмарка,  а  целый  Клондайк  -  бери  все,  что  и  сколько  хочешь!  И  почти  все  даром,  лишь  за  мелочь  одну,  да  и  то  маленькую,  к  тому  же  жить  мешающую  в  нормальном  обществе!  Продай  ее  и  забудь,  зато  будут  гроши,  гроши,  гроши!!! 
  -  Торопитесь,  спешите,  ведь  жизнь  человеку  дается  лишь  один  только  раз!  Лишь  один  только  раз!  Ваше  счастье  в  ваших  руках!  И  только  мы  поможем  вам!!! 
Дороги  широкие,  просторные,  одинаковым  покрытием  импортным  покрытые,  без  ям  и  ухабов,  но…. !   

2.

Но  все  равно  тесновата  она  для  такого  огромного  движения.  Какого  только  здесь  транспорта  нет  -  стучат  паровозы,  летят  самолеты,  гудят  пароходы,  проталкиваются  сквозь  толпу  пешеходов  машины  от  самых  престижных  до  запорожца  горбатого  с  инвалидской  коляской-табличкой  на  лобовом  стекле.  Снуют  мотоциклисты  с  ездоками  в  кожаных  штанах  и  куртках,  крутят  педали  велосипедов,  едут  на  конях  и  верхом  и  как  положено,  в  телегах.  А  пешеходов  море!  Куда  ни  глянь  глазом  -  везде  люд  людской  -  от  малого  до  велика,  от  старого  до  юноши,  женского  пола  и  мужеского.
Кое-где,  некоторые  очень  хитрые,  особенно  сильно  решившие  на  ярмарке  обогатиться,  так  и  младенцев  за  собою  тащат,  чтобы  ему  с  пеленок  гроши  достались.
Вроде  бы,  на  этих  дорогах  ментов  и  регулировщиков  нет  и  никто  за  порядком  не  наблюдает,  а  смотри,  замечание  сделал  кто-то  невидимый. 
  -  Не  положено!
  -  Так  не  крещенный!  Нехресть!
  -  А-а-а!  Тогда  веди,  неси!  -  и  дикий  хохот  нечеловеческий  вместо  благословения.
А  какой  беспорядок  на  них  -  все  спешат,  толкаются,  друг  другу  дорогу  не  уступают.  Так  и  норовят  соседу  подножку  подставить,  чтобы  вперед  выйти.  Машины  никаких  правил  не  признают,  а  на  прохожих  вообще внимания  не  обращают.  Какое  тут  левостороннее  или  правостороннее  движение  - как  едется.  Да  тем  более,  какие  правила  для тех,  кто  в  мерсах,  джипах,  лимузинах  сидит  -  они  в  нормальной  жизни  их  не  соблюдали,  а  уж  теперь,  когда  на  ярмарку  торопятся  и  тем  паче.  Тут  даже  тем,  кто  с  мигалками  все  время  ездит  и  то  дорогу  не  уступают.
Понятное  дело,  конечно,  обидно  этому  дяденьки,  который  в  сопровождении  эскорта  милицейских машин  поспешает  -  как  ни  сигналят,  как  не  кричат  в  мегафоны  громко,  настойчиво,  но  никто  не  реагирует.  Морда  у  него  уже  вся  багрово-красная  стала  от  возмущения  за   такое  неуважение  к  нему,  словно  только  что  с  парной  вышел.  Что-то  кричит,  возмущается  через  открытое  окно  и  все  по  мобильнику,  что-то  своим  телохранителям  и  ментам  сопровождающим  его  приказывает.
  -  Всем  принять  в  правый  ряд!  Водители  встречных  машин  остановитесь,  -  орут-разрываются  громкоговорители  на  крышах  машин.
Дудки!  Это  вам  не  обыкновенное  государство!  Никто  даже  не  пошевелился,  а  наоборот  заулюлюкали,  засвистели  и  радостно  заржали.  А  что ж,  хоть  здесь,  на  этих  дорогах  можно  сказать  о  нем  все,  что  на  уме  таилось.  Вот  когда  вернутся  в  нормальную  жизнь,  шапки  перед  ним  снимать  будут,  да  низко  кланяться  и  задницу  лизать  до  блеска  зеркального.  Ну,  а  пока!!!
  -  Ведь  это  общие  дороги,  для  нас,  они  выведут  нас!!! 
Заулюлюкали,  засвистели,  засмеялись,  заругались  и  им  в  противовес  вообще  своими  телами  дорогу  преградили.  Высокопоставленный  дядя  не  привык  к  такому  обращению  -  морда,  то  есть  лицо  чиновничье,  стало  вообще  красное,  как  рубин  драгоценный  больших  размеров.  Не  вытерпел,  вылез  из  машины,  слюной  брызжет,  своих  верных  псов  и  милицейских  в  том  числе,  подозвал  и  давай  им  нотацию  читать,  да так  возмущенно,  строго,  требовательно,  в  приказном  тоне.  Ну,  совсем  так,  как  и  в  нормальной  жизни,  будто  он  не  в  дороге  по  пути  на  ярмарку,  а  по  столичным  дорогам  едет.  Верные  псы,  службу  свою  знают,  да  тем  более  и  благодарны  ему,  что  на  халявку  на  ярмарку  попадут  и  в  фонд  благотворительный  мзду  не  придется  платить.  Дубинки  вытянули  и  вперед!
Но,  куда  там!  Кто  же  добровольно  дорогу  уступит,  да,  тем  более  здесь,  где  законы  не  писаны  и  никто  даже  правил  обыкновенных  приличия  не  соблюдает.  Тем  паче  желающих  подраться  здесь  море  и  для  развлечения,  и  от  скуки,  а  еще  больше  тех,  кто  ради  своего  удовольствия,  а может  быть,  и  за  прошлые  обиды  на  него,  пару  оплеух  ему  заехать  захотел.  Бритоголовые  с  затылками  железными  накинулись,  набросились,  да  все  дружно,  скопом,  с  криком  и  матом.  Хорошо,  хоть  оружие  носить  запрещено  на  этих  дорогах  -  а  то  не  один  человек  погиб  бы  при  таком  беспределе.
Ну  и  чиновник  тоже  хорош!  Чего  выпендриваться,  выставляться  начал  перед  такими  же!  Что  не  мог,  как  обыкновенный  человек  сюда  добираться  -  на троллейбусе,  пешком,  на  маршрутке,  на  поезде.  Ну,  а  если  и на  машине,  так  и  едь  себе  потихонечку  со  скоростью  пешехода.  Это  ж  не  нормальная  жизнь,  где  ты  пуп  земли,  а  остальных  считаешь  быдлом  последним.  Здесь  тоже  равноправия  нет,  но  зато  закон  волчий  -  «Человек,  человеку  волк!»  в  силе  и  главенствует.  Тут  уж  кто  посильнее,  ловчее,  наглее,  тот  и  пан.  Попробуй  сказать  что-то  таким,  которые  на  стаффортширских  терьеров  похожие  -  бритоголовые,  все  в  золотых  цепях,  в  штанах  спортивных  фирмы  «Адидас»,  в  кожаных  куртках,  с  пальцами  веером.  Возрази  такому  или  о  совести  его  напомни  -  враз  разорвут  любого,  совсем  как  эти  самые  псы  заморские,  на  которых  внешностью  похожие.       
  -  Милиция!  Спасите,  помогите,  защитите!  -  заорал  он  благим  матом  обращаясь  к  славным  сотрудникам  органов  важных,  внутренних,  которых  здесь  на  дорогах  много.  Но,  увы!  Они  здесь  не  для  наведения  порядка,  а,  как  и  все  -  туда  же  поспешают.  В  принципе,  они  ведь  тоже  люди  и  озолотиться,  скупиться  на  ярмарке  жизненной  кто  же  откажется.
Непривычен  такой  прием  человеку  солидному,  дородному,  в  чине  и  во  власти.  Морда,  то  есть  лицо  чиновничье  и  так  было,  как  утренний  багрянец,  так  стало,  как  буряк  борщевой  от  крови.  Но  успокоился  -  шляпу  снял,  голову  опустил,  и  как  все  -  в  рядочек  и  пешочком.  Правда,  своих  верных  псов  и  ментов,  которые  ему  по  статусу  положены  не  отпустил, так  как  он  без  них  даже  в  туалет  не  ходит.

3.

Кого  здесь  только  нет  на этих  дорогах  бескрайних  -  от  нищего,  от  бомжа  последнего,  до  Ого-го!  настоящего.  Конечно,  многих  здесь  отличить  от  простого  жителя  нашей  страны  невозможно  - так  на  всякий  случай  маскируются,  да  не  немного,  а  очень  сильно,  чтобы его  не  только  далекие,  а  даже  и  близкие,  родные  не  узнали.  Особенно  люди  известные.  И,  вроде  бы,  было  отчего  прятаться,  от  кого  скрываться  -  все  по  одной  причине  идут,  можно  сказать  одной  крови,  родственные  души.  Ан  нет!  -  друг  друга  стесняются  и  в  глаза  смотреть  не  могут.  Кроме  братков  в  спортивных  штанах  «Адидас».  Эти  ничего  и  никого  не  стесняются.  Ну,  конечно,  об  алкоголиках,  бомжах,  проститутках  низкого  пошиба  речь  не  идет.  Правда,  они  и  сами  не  претендуют  ни  на  что,  и  мнение  о  себе  их  не  интересует. 
Идут  себе  потихонечку,  поспешают  наряду  со  всеми  - головку  вниз,  глаза  в  землю,  кепочку  побольше  на  лоб  насунул.  И  идет  себе,  ну  совсем  обыкновенный,  простой  гражданин, нашей страны  необъятной.  Попробуй,  скажи,  что  он  депутат  настоящий,  или  губернатор,  или  там  себе  сам  Ого-го!  или  около  него  стоящий.  Ни  в  жисть  не  скажешь,  что  это  они  на  самом  деле.
  Удивительное  дело,  раньше  дня  не  проходило,  чтобы  перед  телевизионными  камерами  на  всю  страну  не  вылез,  а  теперь  словно,  простой  рабочий,  сидит  себе  в  переполненном  троллейбусе,  кепочку  на  лоб  пониже  и  газеточку  читает,  где  о  нем  там  и  написано.  Ну,  сама  скромность!  Ангел  с  крылышками!!  И  так  внимательно  ее  читает,  как  будто  и  впрямь  интересуется,  что  в  ней  написано. 
Хорошо  идет  народ,  весело,  с  шутками  и  прибаутками,  с  драками  и  пьянками, ну  и,  конечно,  с  песнями.
  -  С  песней  весело  шагать   по  просторам!  По  просторам!  И  на  ярмарку  шагать  лучше  хором,  лучше  хором.  Раз  тропинка,  два  тропинка  будет  весело….
Во,  дают!  Это  целый  генералитет  поет  и  не  маскируются.  Идут  строем  и  во  всей  парадной  форме  -  настоящие  военные  и  настоящие  полковники!    Сразу  видно,  что  ничего  не  боятся  на  белом  свете.  А  чего  им  бояться?  Русского  самолета  с  израильтянами?!
Так  как  бабахнем,  да  хором,  да  решительно!
  -  С  песней  весело  шагать!!!…
А  и  правда  - им  абсолютно  весело.  Была  армия  -  стал  пшик!  Разве  невесело?  Зато  жалованье  какое!?  Настоящее  генеральское  -  ничуть  не  хуже,  чем  в  Европе!  А  если  маленькое  покажется  -  из  казны  добавим  или  сами  возьмем!
Военные  молодцы,  правильно   делают,  что  идут  хором,  дружною  толпою.  Им  не  страшен  никто  -  в  крайнем  случае  отобьются,  животами  задавят  генеральскими,  если  кто  не  уступит  дороги. 
Вообще-то,   тенденция  на  этих  дорогах  прослеживается  профессиональная  -  менты,  так  те  по  привычке  дружной  стайкой  идут.  Где  ж  это  видано,  чтобы  они  по  одному  ходили.   Судьи  те  из-за  коллегиальности  держатся  вместе,  но  идут  скромно,  с  достоинством.
Не  понятно,  конечно,  как  они  здесь  оказались  -  ведь  само  слово  судья  и  вдруг  на  ярмарку  за  серебряниками.  Вроде  бы,  и  жалованье  хорошее,  и  власть  есть,  с  голоду  не  дохнут,  судя  по  лицам,  не  истощены  от  тяжелой  работы.  Но,  ведь, тоже  люди  обыкновенные,  тоже  хотят  на  Канарах  побывать  и  Америку  вместе  с  Францией  увидеть.  Да  и  девочек  захыщенных  прокладкою  и  не  захыщенных  ими,  тоже  поиметь  хочется.
Идет  народ,  толкается,  спешит,  поспешает.  По  сторонам  поглядывает  и    о  жизни  райской  мечтает.  Стариков  и  старух  маловато,  хоть  и  единичные  экземпляры,  но  есть.  Может  быть,  уже  все  продали  на  ярмарке  в  предыдущие  посещения!
  -  Ты,  что  делаешь  сынок,  ты  что  толкаешься!  -  закричала  старуха  и  клюкой  на  бычка  бритоголового  замахнулась.
Народ  от  удивления  и  интереса  даже  рты  раскрыл,  в  преддверии  ожидания  предстоящего  представления  -  вот  сейчас  она  полетит,  лишь  ноги  задрав  от пинка  бритоголового  с  лапами  клешнями,  и  накачанного  анаболиками  под  завязку,  отчего  у  него  и  мозги  помутились!    Зря  рты  разинули!  Цирк  не  состоялся!  Бычок  вместо  того,  чтобы  старуху  пинком  под  задницу  мимоходом  небрежно  ударить,  как  шавку  дворовую,  чтобы  не  путалась  под  ногами  и  бежать  своей  дорогой,  вдруг  рассмеялся  весело.
  -  Ба,  гляди!  Ты,  что  же  старуха  тоже  на  старости  лет  на  ярмарку заспешила!?  Аль  не  успела  за  свою  жизнь  там  побывать?  -  спросил  он  весело  и  заржал,  как  лошадь.
  -  Я  б  эту  ярмарку  в  гробу  видала!  -  ответила  она  грубо.  -  И  сейчас  бы  не  пошла,  так  нужда  заела!
  -  У  тебя  что  старая,  куска   хлеба  нет,  что  ты  на  своей  больной  ноге  сюда  ковыляешь.  Так  ведь  здесь  хлебушка  не  дают! Одними  серебряниками  расплачиваются!  -  и  захохотал  еще  громче.
  -  Знаю,  знаю!  -  ответила  она  зло.  -  Не  впервой!  Частый  гость  я  на  ней!
  -  Да  какая  нужда  тебя  туда  ведет!
Спросили  зеваки  почти  хором  -  ведь  интересно  очень,  чего  старая,  да  еще  с  больной  ногой  туда  поперлась.  Редкие  они  гости  на  этих  дорогах  -  все  больше  молодежи,  да  людей  среднего  возраста.  Ведь  у  них  вся  жизнь  впереди,  которую  надо  прожить,  чтобы  не  было  мучительно  больно.  А  этой  пора  уже  на  тот  свет  собираться  -  когда  же  успеет  свои  серебряники  прогулять,  чтобы  насладиться  жизнью. 
  -  Соседи  уже  окончательно  замучили!  -  поделилась  она своим  горем.  -  Совсем  извели  меня  проклятые.  Живут  на  загляденье  -  дом  полная  чаша,  дети  живы-здоровы  и  не  пьют  водку.  Дочка  мужа отхватила  хорошего,  корова  дойная,  пара  кабанчиков,  птицы  разной  много.  И  хотя  бы  там  заболел  кто-то  из  них, или  хотя  бы  нужда  их  заела!  Так  нет  же,  ходят  смеются, по  хозяйству  пораются.  И  надо  же,  гады,  еще  и  издеваются  -  здороваются  по  утрам  с  улыбкой  на  устах  и  спрашивают,  как  здоровьице,  как  спали?  Чего  спрашивать?  Злорадствуют  сволочи!  Сами  что  ли  не  видели,  что  сын  уже  десять  дней  как  в  запое,  дочка  нигде  не  работает  и  не  хочет  работать,  только  спит  и  телевизор  смотрит.  Заснешь  ли  хорошо,  если  зависть  мучает!  Вот  поэтому  касатики   и  побрела  я  сюда!
Поржали  все  вокруг, посмеялись,  но  старухе  помогли  -  в  подошедший  переполненный  троллейбус  ее  запихнули.  Да  мало  того,  бычки  еще  пару  человек  с  него  выкинули  и  на  инвалидское  льготное  место  ее  посадили.

4.

Все  дороги  ведут  в  Рим,  говорили  раньше.  Но здесь  же  все  дороги  ведут  в  одно  место.  Сотни  тысяч  дорог,  аллеек,  ровных,  чистых,  ухоженных,  обсаженных  вековыми  елями  и  дубами,  кустарниками  и  деревьями  доселе  невиданными,  сходятся  в  одной  точке  -  на  площади  центральной.  Там,  сверкая  всеми  цветами  радуги,  украшенное  всеми  самыми  лучшими  и  красивыми  отделочными  материалами,  известными  и  неизвестными  в  природе,  усыпанное  драгоценными  камнями  и  золотом,  стоит  центр  консультационный.  Через  сотни  тысяч  дверей,  беспрерывной  чередой  втягивается  в  него  люд  человеческий.  Расходятся  по  многочисленным  коридорам,  указатели  читают,  нужного  консультанта  разыскивают.
А  его  то  долго  и  искать  не  надо.  Только  подумай  о  нем  и  вот  через  мгновенье  дверь  с  нужной  табличкой  перед  глазами  предстает.  И  нет  никаких  проблем  -  входи  даже  без  стука  и  без  всякой  предварительной  записи.  И  стучать  в  нее  не надо  -  она  сама  открывается  и  уже  идет  навстречу  хозяин  кабинета.  Ничего,  что  с  рожками  и  копытцами,  с  пятачком  свиным  вместо  носа  -  зато  какой  приветливый,  предупредительный,  вежливый  и  услужливый.  Вид  такой,  если  не  лучше,  как  у  губернатора,  который  своего  президента,  настоящего  избранника  народного  встречает.
  -  Чего  изволите?  Чего  хотите?  Чем  помочь  могу?
Да  после  предыдущих  мытарств  по  чиновничьим  кабинетам,  после  такой  «прекрасной»  жизни  постсоветской,  незалэжной,  когда  его  за  человека  не  считали, такая  встреча  и  без  большой  взятки?!  Ну  и  впрямь  себя  президентом  незалэжной  страны  почувствуешь!
  -  Кофе,  чай,  коньяк,  водка,  вино,  мальчики,  девочки?!
И  не  успевает  посетитель  и  рта  раскрыть,  как  перед  ним  уже  изобилие  полнейшее.  Если  мужчина,  то  естественно  и  шикарные  девочки  сразу  же  появляются.  Да  в  каком  виде!?  -  именно  в  том,  которые  ему  в  мечтах  и  во  сне  представлялись.  Ну,  естественно,  именно  так,  как  в  кино  о  райской  жизни  показывают  -  сразу  же  ему  на  коленочки,  за  ушком  целуют,  голыми  своими  телами  тереться  о  его  брюшко  начинают,  винцо,  коньяк  наливают.
Ну,  а  если  девица  или  там  женщина  в  возрасте,  то,  как  по  мановению  палочки,  словно  щука  сказочная  хвостом  вильнула,  молодец  или  мужчина  в  негляже  или  при  смокинге  появится.  Да  весь  из  себя  такой,  что  куда  там  прославленному  сердцееду  Томасу  Крузу  голливудскому  красавчику  -  он  ему  и  в  подметки  годиться  не будет.
Но,  нельзя  и  на  минутку  представить  себе,  что  хозяин  кабинета  там  развратник  или  сводник  последний,  или  там  пьяница,  который  вас  опоить  хочет.  Нет,  он  просто  угадывает  ваше  любое  тайное  желание.  Не  будет  же  он  старухе,  которых,  кстати,  очень  мало  на  ярмарку  забредает  молодцов  выставлять.  Отгорело  у  нее  уже  все,  отшумело!  Ей  бы  бедной  свою  маленькую  проблемку  решить  и  домой  -  соседка  своим  здоровым  видом,  хорошими,  приветливыми  и  непьющими  детьми,  невестками  и  зятьями  порядочными,  ухоженным  домом,  многочисленной  скотиной  совсем  житья  не  дает.  Ведь  от  зависти  сдохнуть  же  можно!
Наверное,  из-за  того,  что  старухи  редкие  гостьи  в  этом  центре  и  на  ярмарку  лишь  от  большой  очень  нужды  появляются,  встречают  их  особенно  приветливо  и  к  нуждам  их  относятся  очень  серьезно. А  уж  помочь  ей  завсегда  рады!
  -  Нет  проблем!  Ноу  проблем!  Нэма  проблэмы!  - лепечет  он  и  старухе  в  глаза  заглядывает.  -  Вот  бы  вашей  соседке  маленького  пожарчика,  болезни  детям  и  внукам,  скотина,  чтобы  вся  повыздыхала,  сыны  и  дочери  пусть  водкой  увлеклись  бы,  вот  и  полегчало бы  вам  на  сердце!  Сразу  же  спать  спокойно  стали  бы! 
  -  Но,  как  же  это  сделать,  как  же,  чтобы  это  произошло!  -  лепечет  она,  заикаясь  и  на  ручки  свои  смотрит,  видимо  запачкать  их  боится.  Но  глаза  в  это  время,  аж  слезой  радости  покрылись.
  -  Ноу  проблем!  Нет  проблем!  Продайте  немного,  получите  серебряники,  заплатите  в  магазине  или  супермаркете  и  продавцы  наши  все  мигом  вам  сделают.  Они  сами  же  к  экстрасенсу  или  к магу  колдуну  пойдут,  которые  порчу  наведут  на  вашу  соседку,  из-за  которой  у  вас  душевное  расстройство  большое.  А  вы  спокойно  идите  домой  и  спите  отдыхайте!  И  к  тому  же,  ручки  ваши  чистые  останутся!
  -  А  что  продать?
Ломается  старуха,  дурочку  из  себя  строит!  Как  будто  не  знает,  что  хозяину  этого  кабинета  надо!  Совсем,  как  по  поговорке  русской  -  и  хочется,  и  колется,  и  мамка  не  велит.  Но  в  том  то  и  дело,  что  она  старая  уже  и  задумываться  стала.  Это  не  то,  что  молодой,  глупый  бычок-рекетер,  или  там  молодой  балбес  бездельник,  или  девица,  которые  только  о  жизни  райской  и  мечтают.  С  ними  то  и  разговор  короткий  -  показал  им  все  прелести  жизни  райской,  сказочной,  вот  они  уже  и  готовы!  А  вот с  этой  повозиться надо  и  убедить  ее  в  том,  что  ничего  страшного  не  произойдет  -  ведь  и  без  такой  мелочи,  как  душа,  человек  жить  может.  Иногда  еще  и  как!?  Даже  президентами  становятся!
Не понимает  старуха  противная  -  хоть  кол  на  голове  чеши!  С  одной  стороны  от  зависти  к  соседке  сна  лишилась,  а  с  другой  оглядывается  по  сторонам  и  на  небо  засматриваться  начала.  Вот  попробуй  убедить  ее  в  том,  что  поздно  уже  пить  «Боржоми»,  когда почки  уже  отказали.  Ведь  не  в  первый  же  раз  посещает  ярмарку  -  дорожка  ею  уже  проторена  хорошо.  И  не  думала  тогда,  когда  молодая  была,  не сомневалась  ни  в  чем,  по  сторонам  не  засматривалась,  спокойно  серебряники  приобретала  и  в  ус  не  дула,  и  на  ручки  свои  не  засматривалась.  Жила  себе  в  удовольствие,  хлеб  сало  жевала,  мужу  рога  наставляла,  водку пила  и  тех  же  самых  соседей  проклинала,  на  чем  свет  стоит.  А  вот  на  тебе!  -  задумалась  старая!
  -  Ноу  проблем!  Нет  проблем!  Одним  грехом  меньше,  одним  грехом  больше!  Да  и  разве  это  грех  -  так  грешочек!  -  бормочет  лукавый  и  так  приветливо  в  глаза  старухе  заглядывает  -  ну,  словно  папенька  родной!  И  уж  для  полной  убедительности  сказал  категорично.  -  Чего  боишься  Евдокия!  Его  нет,  он  сам  мне  это сказал!
Все  же  сомневается  старая,  мнется  и  суетится,  а  потом  уже  выдавливает  из  себя  стеснительно.
  -  Ну,  может  быть,  немножко!  Ну,  пусть  коровка  сдохнет,  да  пару  кабанчиков,  заодно  с  петушками.  Пусть  немного  поплачет,  погорюет.
  -  Ноу  проблем!  Нет  проблем!  -  закивал  головкой  с  рожками,  заулыбался  и  протянул  листочек  чековый.  -  Будет  тебя  коровка  и  петушок,  а  вот  на  кабанчиков  серебряников  не  хватит  -  лимит  уже  вычерпан,  кончился  кредит  -  уже  все  выбрала  и  продала.  Ты  уж  не  обессудь  Евдокиюшка!
И  вот  тут  уже  разразился  не  смешком,  а  ржанием  лошадиным  и  до  чего  же  неприятным,  даже  мороз  по  коже  прошелся.
Беда  с этими  старухами  -  пять  минут  назад  умоляла,  просила,  едва  в  ноги  не  падала  и  вот  вместо  благодарности,  в  плачь  с  причитанием  и  вытьем.  Но  в  ответ  лишь  хохот  нечеловеческий,  а  самого  лишь  след  простыл  вместе  с  его кабинетом  с  табличкой  на  двери!

5.

За  резными  воротами  со  стоящими  столбами  живыми  черномордыми  швейцарами  все  равноправие  дорожное  исчезает.  Ценят  на  ярмарке  людей  не  за  внешность  и  не  за  килограмм  веса  живого,    по  заслугам  настоящим.  Для  самого  Ого-го!  настоящего,  даже  почетный  караул  выстроили  с  музыкой  и  феерверками,  низко кланяются  и  привечают,  с  хлебом  солью  встречают.
Мордатый  с  телохранителями  и  ментами,  которые  ему по  статусу  положены,  тоже  видно  здесь  человек  не  последний  и  в  авторитете  хорошем.  Выскочили  навстречу  сотрудники  центра  консультационного  при  полном  параде  -  в  галстучках  и  бабочках,  при  рубашечках  белых  импортным  стиральным  порошком  Тайдом  не  вымазанных.  Девицы  полуголые  в  юбочках  бикини  дружной  стайкой  подлетели,  дамы  при  деловых  костюмах,  которым  от  Кардена,  как  до  Москвы  рачки,  окружили  его  как  родного,  обнимают,  целуют  и  приговаривают.
  -  Где  же  вы  так  долго  пропадали,  чего  не  появлялись,  не  звонили  и  не  обращались?!  Мы  все  так  за вами  заждались,  рас  переживались  -  а  вдруг  вы  с  дороги  сбились  или  вдруг  по  пьяной  лавочке  с  дороги  сошли  и  по  узкой  тропинке  пошли.
  -  А  куда  он  с  колеи  денется!  -  засмеялся  вдруг  кто-то  громко, торжествующее,  голосом  неземным  и  зловещим.  -  Наш  товарищ,  наш  браток!
  -  Занят  был,  занят!!  Дела,  дела!!  -  бормочет  он,  а  сам  встречей  доволен  -  нос  опять  задрал,  надулся,  как  гусь,  стал  самодовольным  и  гордым.
  -  Сначала  отдохнуть,  побриться,  помыться  с  дороги,  в  баньке  попариться,  а  потом  уж  к  делам  перейдем!
И,  как  принца  заморского,  знатного  и  долгожданного,  взяли  его  красны  девицы  красавицы,  полу  и  полностью  голые,  захыщенные  и  незахыщенные  прокладками  импортными  под  белые  рученьки,  физическим  трудом  не  изможденные  и  повели  его  в  салон  красоты,  чтобы  вымыть,  вычистить  и  еще  красивше  и  дороднее  сделать.  Работники  центра  консультационного  ему  ручкой  машут,  воздушные  поцелуи  посылают  и  улыбаются  завсегдатаю  ярмарки.
Бычки  бритоголовые   не  ровня  ему  и  встреча  им  приготовлена  совсем  другая.  Вместо  почетного  караула  охрана  выстроилась  из  молодцов  роста  гигантского,  с  бицепсами  огромными  и  не  анаболиками  выращенных,  а  от  природы.  С  ними  ведь  поосторожнее надо  быть  -  мало  того,  что  здоровые,  как  кони  не  выгулянные,  так  еще  и  наглые  до  одури.    Угодить  и  общий  язык  с  ними  найти  трудновато  -  сделают  на  один  или  на  половину  серебряника,  а  требуют  все  тридцать.  За  грудки  хватают  и  в  морду  ударить  норовят.  Тут  без  охраны  никак  нельзя.
-  Чем  я  хуже  депутата  настоящего,  -  орет  он  в  исступлении  и  рубашку  на  груди  рвет.  -  Скольких  я  зарезал,  скольких  погубил,  мало  ли  утюгом  животы  гладил.  Так  чего  же  этим  чистюлям  по  тридцать  даете,  да  еще  и  кредит  бессрочный  им  открываете,  а  мне  всего  пять  серебряников  дали. 
Попробуй,  докажи  такому,  что  в  этом  центре  обмана  нет  и  все  по  заслугам  воздается.  Какое  сравнение  -  тот  почти  треть  страны  украл,  сотни  душ  человеческих  продал  и  обманом  загубил,  а  этот  всего  двух  человек  убил.  И  нет,  чтобы  их  души  загубить,  так  мучениками  их  сделал.
Вообще-то  сотрудники   центра  народ  терпеливый,  стойкий -  настоящие  чиновники,  которые  к  своей  работе  подходят  творчески  и  изобретательно.  Но  неуважения  такого  не  терпят.  Улыбается  вежливо,  как  японец  продавец  в  магазине,  серебряники  еще  дает,  а  сам  в  нагрузку  такому  бычку  пулю  и  тюрьму  с  загашника  вынимает.
  -  Чего  для  хорошего  человека  только  не  сделаешь!  Гуляй  браток  от  рубля  и  выше!  -  приговаривает  и  по-прежнему  улыбается,  и  так  приветливо,  вежливо  -  ну,  совсем,  как  родному.
Работа,  конечно,  у  персонала  центра  консультационного  адова!  Какой  народ  попадается?!  Ужас!  Да  за  одно  общение  с  братками,  прокурорами  и  ментами,  молоко  за  вредность  давать  надо.  Ведь  привыкли  же  все  нахрапом  брать  -  сделают  на  грош,  а  требуют  по  полной  программе,  чтобы  и  на  Канары  с  Багамами  хватило.  И  все  норовят  на  дармовщину  проехаться  -  свое  собственное  отдавать  никак  не  привыкли.   
Ментам,  прокурорам  и  всей  братии  с  этой  парафии  обидно  немного,  что  их  на  одном  этаже  вместе  с  братками,  бычками  рекетирами  и  бандитами  всех  мастей  принимают.  Даже  жалобу  вниз  в  подземную  канцелярию  писали  -  мол,  чего  же  вы  нас  с  ними  равняете.  Кто  они,  а  кто  мы?  Но  ответ  строгий  оттуда  пришел  и  разъяснили  популярно.
  -  Нутро  у  вас  одинаковое  и  повадки.  Что  те,  что  вы  все  на  халявку  жить  привыкли  -  забрать,  отнять,  а  если,  что  не  так,  так  в  морду  или  по  почкам!
Работать  с  ними  - каторга!  Взмокнут  бедные,  пока  у  такого  что-то  заберешь  -  ведь  привыкли  же  сами  только  брать.  А  сколько  их  за  день  проходит?!  Особенно  достается  тем,  кто  на  первом  этаже  работает  -  ведь  здесь  публика  самая  трудная  и  те,  кто  впервые  ярмарку  посещает.  Упаришься  с  ними.
Третий  этаж  -  класс  людей  культурнее,  образованнее.  Работать  с  ними  спокойнее,  нервы  меньше  изматываются.  В,  принципе  -  одно  удовольствие,  а  не  работа!  Сюда  появляется,  конечно,   не  сам  Ого-го  -  у  того  даже  личная  канцелярия  на  самом  верхнем  этаже  центра  консультационного  открытая  и  номера  гостиничные,  которым  королевским,  ой  как  далеко,  но  мордатых  здесь  видимо-невидимо.  Сидят  по  кабинетам,  чаи,  кофеи  гоняют,  водкой,  коньячком  балуются.  И  все  просто  с  ними  -  люди  они  понятливые  и  быстро  соображающие.  Истину  -  ты  мне  я  тебе,  усвоили  еще  с  пеленок!
  -  И.И.,  еще  серебряников  или  кредита?
  -  Угу!
  -  В  нагрузочку  немножко  беспокойства,  зависти,  жадности,  бездушия,  маленькую  гипертонийку,  так  до  уровня  двести  сорок  на  сто   сорок,  небольшого  ожирения  до  сто  пятидесяти  килограммов  возьмете!?  Не  возражаете  -  ведь  положено  же!
  -  Базара  нет!  Давай  все,  лишь  бы  бабок  было  побольше!
Да  такого  посетителя  не  зря  встречают  так  вежливо  и  приветливо  с  девочками  и  девицами,  с  коньячком  и  икричкой.  Не  люди,  а  золото!  Одним  словом  -  базара  нет,  пацаны!
Конечно,  не  зря  сотрудники  центра  консультационного  с  первого  этажа  из  кожи  лезут  от  усердия,  чтобы  на  этаж  выше  подняться  по  служебной  лестнице.  Ну,  хотя  бы  на  второй  -  там  все  ж  таки  учителя,  инженеры,  врачи  и  вся  прочая  интеллигентная  категория.  С  этими,  хоть  поговорить  есть  о  чем.  Но,  правда,  нагрузку  им  сунуть  ох,  как  и  тяжело!
Серебряники  хотят,  и  днем  и  ночью  о  райской  жизни  мечтают,  но  за  душонку  свою  держатся  двумя  руками,  как  за  бесценное  сокровище.  Ну  и  пусть  бы  себе  держались  и  ни  о  чем  не  мечтали.  Так  нет  же  -  и  хочется  и  колется!  Все  же  скучноватые  они люди  -  размаха  у  них  нет,  искрометности!  Заходят  в  кабинетики  скромненько,  застенчиво.  А  отчетик  какой  на  руках  держит?  Некоторые  мальчишки  и  те  больше  дел  творят  в  свои  годы!  Как  начнут  о  своих  делах  рассказывать,  да  жаловаться  -  сил  нет  их  переслушать.
Забудутся  или  увлекутся  сильно  и  пошли  о  своих  добродетелях  рассказывать.  Если  бы  перед  ними  сидели  обыкновенные  люди,  то  буквально  бы  расплакались  перед  ними  или,  в  крайнем  случае,  орденок  бы  дали.   Или  уже,  как  и  положено,  долгожданные  их  награды  -  «заслуженный  учитель,  врач,  инженер».  Иногда  не  выдерживает  сотрудник  центра  консультационного  -  не  батюшка  все  же,  и  ставит  наводящий  вопросик.
    -  Вы  ж  учитель  истории?  А  вот  ответьте  на  такой  вопросик?  Кто  такие  щири  украинцы,  а  кто  москали?
Они  ж  не  ученики,  отвечают  так,  что  от  зубов  отскакивает.  Тем  более,  похвастаться  своими  знаниями  есть  перед  кем.
  -  После  смерти  Ярослава  Мудрого  великого  Киевского  князя,  осталось  три  родных,  кровных  брата  -  Борис,  Глеб  и  Святополк.  Начали  они  воевать  Киевский  престол  между  собой.  Святополк  убил  своих  братьев  родных  и  сел  на  престол.  Так вот  -  Святополк  москаль,  а  убиенные  Борис  и  Глеб  щирые  украинцы!
  -  Браво!  Браво!    -  завопил  от  восхищения  таким  ответом  консультант,  захлопал  в  ладоши  и  тут  же  добавил  ответчику  еще  один  серебряник  к  пяти  предыдущим.  - За  такой  ответ,  пожалуй,  на  мой  взгляд,  и  все  тридцать  надо  было  бы  давать,  но  по  инструкции  не  положено.  Но  это  ж  надо  -  два  брата  кровных,  а  стали  один  москалем,  второй  щирым  украинцем.  До  такого  даже  у  нас  в  подземном  научном  институте  философии  додуматься  не  смогли.  Молодцы!  -  и  видимо  от  восторга  полного  дал  ему  еще  полушку.
  А  он  и  рад-раденешенек.  Но,  правда,  что  он на  рынке  купит  на  эти  небольшие  деньги?  Ну,  запчасть  к  своему  «жигуленку»  выеденного  яйца  не  стоящего,  ну,  погуляет  пару  раз  в  кабаке,  ну,  девицу  зажмет  в  уголочку,  бельишко  и  прокладки  своей  жене.  И  все!  Вдобавок  ко  всему,  так  от  зависти,  которую  ему  в  нагрузку  дали,  как  бесплатное  приложение,  сдыхать  будет  и  чахнуть  от  нее  же,  день  и  ночь.
На  ярмарку  пришли,  а  торговаться  не  могут  -  даешь  еще  серебряник,  но  зато  в  нагрузку  целый  мешок  зависти.  Сам  того  не  поймет,  что  не  пройдет  и  много  времени,  как  некоторые  из  них,  из-за  нее  же,  отца  и  матерь  родную  продадут.
Должности  хотят,  а  того  же  не   понимают,  что  заработать  надо,  тем  более  в  это  время.  Прошли  сказочные  времена,  когда  они  раздавались  заслуженно  -  по  уму  и  работоспособности.  Теперь,  чтобы  их  заработать,  будь  добр,  с  ярмарки  не  вылезай.  Вот  тогда  и  встречать  тебя  будут,  как  родного  -  как  мордатого.  Или  хотя  бы,  как  главного  врача  современного!  Их   здесь  на  вторых  этажах  маловато,  так  как  очень  быстро  к  мордатым,  на  третий  этаж  перебираются.  Лишь  новички,  но  какие  -  подающие  большие  надежды!
И  на  всем  этаже  одно  и  тоже  по  всем  кабинетам  -  мелкое  воровство,  так  как  крупно  украсть  не  имеют  возможности  или  бояться  сильно,  мелкая  подлость,  анонимки,  сплетни  и  вся  такая  прочая  мелочь.  Они  даже  на  убийство  не  решаются. 
С  журналистами,  писателями  с  теми  немного  поинтереснее  -  хоть  фантазии  много!  Да  и  врут  же  так,  что  прославленным  врунам  типа  барона  Мюнхаузена  -  вот  именно,  как  до  Москвы  рачки  с  Киева.  Но,  амбиции,  какие  у  них!?
Тот  писателишка  наврал  с  целый  короб,  а  сам  до  самого  Бальзака  равняется.  Это  хорошо!  За  это  серебрянички  посыпятся,  а  еще  больше  за  то,  что  так  мозги  простому  обывателю  засоряют  разной  шушерой,  что  он  и  мыслить  перестает.  И  подавай  ему  лишь  вино  Шато  д  Эртуриаль,  кабаки,  рестораны  и  миллионы  на  блюдечке  с  голубой  каемочкой.  И  вот  ради  них,  ради  такой  жизни  красивой,  несуществующей  из  книг  пустых  и  побегут  людишки  на  ярмарочку.  Нет,  не  зря  разным  писателям,  журналистам,  телеведущим,  которые  на  ярмарку  появились,  согласно  инструкции  с  подземной  канцелярии  безоговорочно  по  тридцать  серебряников  выдавать.  А  если  уж  сильно  плодовитые  в  писании  или  в  разговорах,  так  и  кредит  беспроцентный  и  бессрочный  предоставлять.  Наравне  с  голопузыми  девицами  и  патлатыми  безголосыми  артистами,  которые  на  корню  искусство  убивают.

6.

Если  все  этажи  и  кабинеты  центра  консультационного,  поражают  любого  посетителя  своей  отделкой,  украшением,  наличием  золота  и  серебра,  вплоть  до  туалетов  золотых  и  хрустальных,  то  четвертый  этаж  одна  убогость  и  казенщина.  Точь-в-точь,  один  в  один,  напоминает  обком  партии  бывшего  СССР.  Стены  -  покраска  за  два  раза,  ковровые  дорожки  и  на  тебе  -  никакого  украшения.  Ну,  хотя  бы  вагонку  турецкую,  которую  в  такой  привлекательной  Европе  даже  на  туалеты  не  пускают,  применили  бы.
Может  быть,  жадными  стали?!  Али  бюджет  иссяк?! 
Ну,  насчет  денег,  то  этой  организации  это  не  грозит  -  деньги  видно  у  них  не  закончатся  во  веки  веков!  Не  зря  так  ими  бросаются  налево  и  направо!
Ларчик  просто  открывается!  Четвертый  этаж  это  святая  святых  и  именно,  предназначен  для  самой  честной  и  справедливой  категории  -  судей!  Этим  людям,  которые  свою  жизнь  посвятили  закону,  все  остальное  чуждо!  Ну,  там  если  немножко  только  -  так  долларов  мешочка  два  три,  машинку  хорошую,  домик  в  этажа  три  с  воротами  ажурными,  домохозяйку,  дворника,  телохранителя,  повариху,  жене  шубу  и  Канары….  Ну,  совсем  немножечко  -  только  на  самое  насущное!  Потому  как  они  люди  скромные  по  своей  сути!
Единственным  украшением  этажа  можно  считать  статую  бабы,  то  есть  женщины.
Нет,  не  с  веслом,  а  с  весами.  Стоит  она  на  видном  месте,  прямо  напротив  большой,  широкой  лестницы,  на  большом  постаменте  и  сама  вся  мраморная.  Обыкновенные  люди,  многие,  особенно  те,  кто  хоть  раз  побывал  в  реальной  жизни  в  суде,  знакомы  с  ней  -  Фемидой  называется.  Правда,  она  там  стоит  с  завязанными  глазами. 
Ну,  а  здесь  же  она  повязку  с  глаз  сбросила,  стоит  улыбается  приветливо,  а  особо  заслуженным  судьям,  поднимающимся  на  этаж,  так  и  подмаргивает  лукаво.  Ух  и  красивая  же  баба!!!  Настоящая  Фемида!!!
Судьи  -  это  закон!  Вот  и  к  ним,  тут  поступают  по  закону  и  по  справедливости.  И  заседание  ведут,  как  положено  -  с  протоколом,  секретарем,  обвинителями,  адвокатами,  присяжными  заседателями.  Правда,  судьям,  самим  то,  немного  непривычно  сидеть  на  скамье,  где  обыкновенно  сидят  те,  на  которых  они  всегда  свысока  посматривали.  Но,  ради  счастья  будущего,  можно  и  потерпеть  немного.
Под  гимн  со  словами  -  «Квартиры,  машины,  и  гроши,  гроши,  гроши!»,  раздаются  торжественные  слова  -  «Встать,  комиссия  идет!».
Ну,  все  точь-в-точь,  как  в  настоящем  суде,  где  они  вершили  суд  свой  праведный.  Спрашивали  и  как  зовут,  и  как  фамилия,  где  работает,  женат  ли  или  не  женат  и  т.д..  Слово  предоставлялось  само  собой  разумеется  и  истцу,  и  ответчику,  и  обвинителю  и  адвокату.  Но,  обвинитель  же  и  противный,  и  такой  дотошный  подлец!  Мало  того,  ему  лапшу не  навешаешь  на  уши  -  всю  правду  знает  и,  даже  следствие  досудебное  проводить  не  надо,  чтобы  истину  выяснить.  А  вопросики,  какие  задает  ни  дна  ему  ни  покрышки.
-  Все  хорошо,  имярек!  Вы старались,  но  все  же!  Для  такого  опытного  судьи  КПД  у  вас  низковатое  -  из  ста  дел  проведенных  вами  за  полтора  года  только  у  сорока  пяти  процентов  подсудимых  взятку  взяли.
Здесь  вещи  своими  именами  называют,  напрямик,  без  обиняков  и  намеков.  Для  них  взятка  она  и  в  Африке  взятка.  Это  в  нормальной  жизни  они  назывались  благодарностями,  подношениями,  ради  уважения  к  его  величеству  судье,  потому  как  у  него  морда  такая,  ну,  очень  хорошая,  которая  прекрасно  соответствует  кодексу  строителя  коммунизма,  а  теперь  кодексу  строителя  капитализма.  Но  здесь  то  все  понятливые  и  намекать  ничего  не  надо  -  говори  все  так,  как  есть  и  вещи  своими  именами  называй.  Нечего  стесняться  -  все  свои  здесь!  А,  тем  более,  что  скажешь  другое  при  таком  обвинителе,  который  такие  противные  вопросы  задает.
  -  А  почему  у  имярека  И.  взятку  не  взяли,  ведь  предлагали  же  и  совали  да  прямо  в  карманчик.  А  вы  гордо  губки  скривили  и  на  тебе  -  неподкупного  и  честного  из  себя  состроили.
  -  Ну,  что  вы,  господа!  Ведь  насильник  же  -  по  сто  семнадцатой  шел!  -  от  возмущения  таким  нелепым  укором  покраснел  весь  от  кончиков  пальцев,  до  последнего  волоска  и  руками  замахал.  -  Что  народ  скажет!
Председатель  комиссии  тоже  завозмущался  его  вопросиком  -  молоточком  по  столу  застучал,  сурово  на  обвинителя  глянул.  Адвокат  тут  же  с  места  схватился  и  залился  как  соловей. 
  -  Все  правильно  он  сделал  и  нечего  равнять  имярека  С.  с  имяреком  И.,  который  по  сто  семнадцатой  шел.  Тот  аристократ  настоящий  укравший  сто  миллионов,  а  тот  всего  насильник  последний.  И  вообще,  я  прошу  обратить  внимание  достопочтейнейшей  комиссии  на  то,  что  мой  клиент  старался  изо  всех  сил.  Имярека  И,  укравшего  сто  миллионов  долларов  -  оправдал;  имярек  В.  за  хищение  канализационного  люка  получил  два  года;  имярек  Н.  За  два  электромотора  -  пять  лет;  господин  З.  за  воровство  пяти  миллионов  долларов  оправдан  на  корню.    Таких  приговоров  и  не  счесть,  не  перечесть, я  уже  не  говорю  о  том,  что  мой  клиент  не  ломается  и  удобоваримый  во  всех  отношениях  -  ну,  просто  душка.  За  взятку  любого  оправдает,  а  уж  без  взятки  -  не  обессудьте  дорогие  товарищи.  И  если  бы  имярек  С.  предложил  нормальную  сумму,  то  будьте  уверены  -  был  бы  полностью  оправдан,  а  пострадавшая  была  бы  посажена  на  десять  лет  за  сексуальные  домогательства. 
Отдышался  немного,  набрал  воздуха  побольше  и  продолжил  опять.
  -  А  то,  что  КПД  низкий  так  опять  же  он  не  виноват.  Страна  в  экономическом  упадке,  народ  обнищал,  вот  и  не  дают. 
Речь  адвоката  была  прекрасной,  председатель  комиссии  слезу  выронил,  присяжные  завыли  в  голос,  а  обвинитель  повесил  нос  и  мгновенно  понял,  что  он  дело  проиграл.  И  точно.
Все,  как  обычно  -  «Встать,  комиссия  идет!  Именем….!».
Но  зачитать  не  дали  присяжные  заседатели,  которые  почти  хором  завопили.
  -  Достоен!  Достоен!  Достоен!  И  не  только  тридцати  серебряников,  но  и  бессрочного  беспроцентного  кредита!  -  и  запели  дружно  ярмаровский  гимн  под  духовой  оркестр  неведомо  каким  путем  здесь  появившийся.   -  «Квартиры,  машины  и  гроши,  гроши,  гроши!»
Вытирая  набежавшую  слезу  председатель  комиссии  вручил  ему  чек  на  серебряники,  контракт  на  кредит  бессрочный  и  беспроцентный,  ну,  и  как  положено,  обнял,  поцеловал,  как  брата  родного.
Судья  человек  солидный,  полный  достоинства  и  таким,  должен  и  оставаться  -  примером  строителя  капитализма.  Поэтому   он  и  не  бросился  стремя  голову  скупаться  в  магазине  на  ярмарке,  после  того, как  перецеловал  всех  присяжных с  рожками  и  козлиными  ножками,  вместе  с  обвинителем  и  адвокатом,  а  также  с  репортерами  с  газет  и  телевидения.  Нет,  он  же  не  последнее  быдло,  укравшее  канализационный  люк  от  голода,  которое  у  него  неоднократно  на  скамье  подсудимых  сидели  и,  даже  не  мордатые,  которые  с  кабаков,  с  курортов  и  от  любовниц  захыщенных  и  не   захыщенных  прокладками  не  вылезают,  а  вполне  нормальный,  правильный  товарищ.  Поэтому,  как  и  поступают  они,  лишь  спокойно  отобедал  в  ресторане  и  пошел  домой  к  родной  женушке.  И  будьте  уверены  -  серебряники  свои  он  так  просто  не  растратит.  Он  их  в  банк  положит,  детям  и  внукам  своим  передаст. 
Идет  он  домой  радостный,  веселенький  и  песенку  поет.
  -  Жизнь  дается  человеку  лишь  один  только  раз,  лишь  один  только  раз!…

7.

Пожалуй,  изо  всей  этой  публики  прибывающей  на  ярмарку  самые  организованные  военные,  Ну,  в  принципе,  оно  так и  должно  было  быть  -  если  еще  они  будут  не  собранные  и  не  организованные,  так  какие  же  они  тогда  военные.  Пусть  тогда  снимают  погоны  и  становятся  обыкновенными  людьми  с  их  жалованьем,  на  которое  прожить  невозможно.
Ну,  а  кто  же  тогда  Родину  будет  защищать  и  жалованье  казенное  получать?  Ну,  насчет  Родины  еще  неизвестно,  а  вот  уж  жалованье  кому-то  отдавать?!  Дудки!  И  еще  раз  -  дудки!  Да,  тем  более  они  настоящие  полковники,  генералы,  офицеры  и  прапорщики  -  ну,  как  с  картинки  сошли  с  рекламных  проспектов.  Что  морда,  то  есть  лицо,  такое,  как  и  положено  -  толстое,  большое  и  пропитое,  в  объектив  фотоаппарата  не  влезающее,  так  и  живот  солидный,  нормальной  величины,  яйки  прикрывающий,  чтобы  мужское  достоинство  не  отморозилось.  И  все  они умеют  делать  -  надо  и  десять  раз  присягу  примут, против  родного  брата,  то  есть  русского  пойдут  воевать,  корабль  русский  украдут,  самолет  собьют  или  дом  ракетой  разрушат.  Ну,  а  насчет  того,  чтобы  допустим  украсть  что-либо  -  так  опять  же  равных  нет.  Да  сделают  это  так,  что  комар  и  носа  не  подточит. 
Вон  посмотри  -  склады  с  часовыми  стоят,  а  внутри  что?  Ха-ха,  хи-хи!  Пусто!  И  даже  замки  целые  остались!  А  где  же  оружия  на  восемьдесят  миллиардов  долларов?
Ха-ха,  хи-хи!  Глупый  вопрос  -  где  ж  ему  быть!  Стреляет! 
  -  В  НАТО  весело  шагать  по  просторам, по  просторам!  И  на  ярмарку  шагать  лучше  хором,  лучше  хором!…,  -  поют  они  дружно  и  шаг  чеканят.
Почет  и  уважение  им,  настоящим  полковникам!  Встречают  их  залпом  артиллерийским,  честь  отдают,  по  стойке  «Смирно»  становятся.  А  неизвестно  откуда-то  взявшийся  военный,  неизвестно  какого  звания,  но  сразу  понятно  и  дураку,  что  очень  большого,  так  как  у  него  звезд  на  погонах  и  больших,  и  маленьких  было  столько,  что  на  трезвую  голову  и  не  сосчитать,  рявкнул  оглушающее,  да  так  громко,  что  не  улетевшие  после  салюта  вороны  исчезли  с  глаз  вмиг.
  -  Смирна-а-а-а!
Раскрылись  большие  парадные  двери  и  вышел  из  них,  важно  и  торжественно,  то  ли  генерал,  то  ли  маршал,  то  ли  сам  генералиссимус.  А,  может  быть,  и  выше  званием,  так  как  у  него  звезд  на  погонах  больших  было  видимо-невидимо,  а  орденами  с  золотом  и  бриллиантами  был  увешан  с  ног  до  головы,  как  спереди,  так  и  сзади.
Военные  не  судьи,  не  прокуроры,  не  менты  и  не  все  остальные,  которым  надо  что-то  доказывать,  рассказывать.  Здесь  все  четко  и  понятно  -  зачитал  приказ  и  порядок!  Ну,  совсем,  как  и  положено  в  армии.
  -  Приказ  номер  666 от  …  числа  200…года…
Никакой  юрист  не  прицепится  к  этому  приказу.  Составлен  грамотно,  ясно  и  справедливо  с  четким  указанием  заслуг  каждого.
  -  …Генерал-полковнику   ….…ко  за  четкую  организацию  разворовывания  армейского  имущества,  на  глазах  у  всех  и  президентских  с  депутатскими  тоже,  чхая  на  весь  обыкновенный  народ  страны,  называемых  им  быдлом,  за  лесть,  подлость…
Тут,  конечно,  то  ли  генералиссимусу,  то  ли  выше  званием  пришлось  попотеть,  перечисляя  все  его  заслуги,  так  как  их  очень  много  было.  Он  бедный  даже  платочком  лоб  вытер  и  водички  сельтерской  выпил,  так  как  во  рту  у  него  очень  сушило,  ввиду  того,  что  он  на  похмелье  был,  как  и  этот  генерал-полковник  настоящий.  И  хотя,  как  ему  не  трудно  было  пересохшим  языком  ворочать,  продолжал  громким  голосом.
  -  …Наградить  тридцатью  серебряниками  добавочно  к  тем  тридцати  выданным  им  при  предыдущем  посещении  ярмарки.  Открыть  ему  бессрочный  и  безпроцентный  кредит,  который  выдавать  ему  по первейшей  просьбе  и  даже  без  появления  на  ярмарку.  Все  необходимые  жизненные  блага  в  виде  квартир,  машин  и  гроши,  гроши,  гроши  для  него,  для  всех  его  ближайших   и  далеких  родственников  выдавать  незамедлительно  и  в  неограниченном  количестве,  так  как  он  является  ум,  честь  и  совесть  армии,  и  передовик  ярмарки,  победитель  капиталистического  соревнования.  Надеемся,  что  если  его  не  снимут,  то  от  армии  в  ближайшее  время  одни  рожки  да  ножки  останутся  в  придачу  к  тысячам  генералам.
  -  Генерал-лейтенанту  ….ву….
Конечно,  ему  можно  было  посочувствовать  от  чистого  сердца  -   такая  жара,  а  приказ  длинный-длинный,  так  как  одних  генералов  очень  много.  А  ведь  за  ними  следуют  настоящие  полковники,  о  которых  в  песне  поется.  А  сколько  же  майоров,  капитанов,  не  говоря  уже  о  прапорщиках  -  море!  Пока  прочитал  полностью  весь  приказ  с  перечислением  всех  заслуг и  регалий  каждого,  бочку  сельтерской  выпил.
Приказ  обсуждению  не  подлежит,  так  как  сущность  на  ярмарке  одна  и  та  же  что  и  в  армии.  И  принцип  один  и  тот  же  -  люминий  есть  люминий,  а  кому  не  нравится  этот  закон,  пусть  разгружает  чугуний.
  -  Служу  животу  родному!  -  прокричали  в  ответ  все  стройно  и  очень  довольно.
А  как  же  быть  кому  не  довольным,  если  приказ  справедлив,  а  награды  нашли  своих  героев.  Правда,  они  разные  -  кому  серебряник,  кому полушку,  кому  все  пять,  ну,  а  кому…!?  Но  не  награждать  же  всех  одинаково,  что  прапорщика,  что  генерала.  Честно  говоря,  кишка  тонка  у  прапорщика  тягаться  с  генералом.  Тот  …….,  а  прапорщик  хорошо,  если  пару  банок  краски  и  портянки  украдет,  да  мяса  кусок  из  столовой  солдатской.
  -  Жизнь  дается  человеку  лишь  один  только  раз,  лишь  один  только  раз!  -  запели  они  свою  строевую  песню  и  направились  на  ярмарку  отовариваться,  да  веселиться  и  опять  же  хором.

8.

Цвет  и  украшение  любого  общества  и  того,  что  хочет  или  уже  строит  светлое  капиталистическое  будущее  вместе  с  Европой  в  том  числе,  а  пока  убивающее  и  разбазаривающее  свой  народ,  врачи,  на  ярмарку  пробираются  тайком  -  словно  воры  последние.  А  маскируются  как?  -  не  отличишь  их  на  ярмарочных  дорогах  от  простых  обывателей.  И  чего  бы  прятаться,  стесняться  и  смущаться  -  ведь  все  ж  такие  же  самые  здесь!  Свои  же  люди  -  одного  нутра! 
Идут  тяжело,  согнувшись  в  три  погибели.  Да  оно  и  понятно  -  ноша  на  плечах  тяжелая  -  клятва  Гиппократа!  Сбросить  бы  ее  с  плеч  и  пусть  бы  пылилась  на  дорогах  пока  бы  и  не  истлела  вся.  Но  держатся  за  нее,  как  будто  она  им  кусок  хлеба  приносит.
У  ворот  ярмарочных  замирают,  останавливаются  в  нерешительности  и  с  ноги  на  ногу  переминаются.  Не  выдерживают  черномордые  швейцары  у  резных  ворот  подземными  мастерами  выкованными.  Открывают  свои  черные  рты  и  глаголят  вместе  с  дымом  серным.
  -  Ты  уж  выбирай  -  или  туды  или  сюды!  Или…,  -  и  в  мгновенье  показывает  жизнь  райскую,  какая  его  ждет  после  посещения  ярмарки  с  кабаками,  ресторанами,  шубами  норковыми  и  икрой  черной,  с  машинами  заморскими,  с  морями  тропическими  или  Крымскими.  -  Ну, а если  передумаешь!?  -  и  опять  же  картинку  жизни  показывает  на  большом  экране,  что  его  ожидает.
А  чего  тут  показывать  -  он  сам  в  этой  жизни  жил  и  выступал  в  роли  главного героя.  Нового  ничего  черномордый  не  открыл  -  не  жизнь,  а  вот  именно,  борьба  за  существование  и  за  кусок  хлеба  насущный.  Убедил  швейцар  -  гордо  плечи  расправил,  клятву Гиппократа  в  мусорный  ящик,  куда  все  люди  приходящие  на  ярмарку  все  лишнее  с  себя  сбрасывают  и  зашагал  легко  и  свободно.  Даже  слова  гимна  ярмаровского,  который  беспрерывно  здесь  звучит,  начал  подпевать.
  -  Жизнь  человеку  дается  лишь  один  только  раз,  лишь  один  только  раз.
Но  больше  всего  ему  припев  нравился,  который  он  старательно  и  с  воодушевлением  выводил.
  -  Квартиры,  машины  и  гроши,  гроши,  гроши!
А второй  врачишка  хитрющий  попался  -  думал  с  собой  клятву  протащить!  Ишь,  чего  вздумал!  Но  видно  не  понимал,  что  здесь  сотрудники  особые  -  компромиссные!  Взятку  зелеными  бумажками  и  коньяками  с  рыбой  взяли,  но  клятву  со  смешком  забрали.

9.

Разбегается  народ  после  кратковременного  пребывания  в  центре  консультационном.  Кинулся  по  магазинам,  шопам  и  секс-шопам  в  том  числе,  по  разным  увеселительным  заведениям,  кабакам  и  ресторанам.  Все  здесь  купить  можно,  все  блага  жизни  лишь  бы  серебряников  хватило.  Хочешь  Машу, хочешь  Дашу,  можно  даже  иностранную  Глашу,  которая  американцев  обслуживает.
  -  Ноу  проблем!  Нет  проблем!  Ваши  деньги,  наш  товар!  Не  проходим,  а  подходим,  без  покупок  не  уходим!  -  кричат,  припевают,  народ  подзывают  продавцы  приветливые  -  рыночные.
От  разнообразия  товара  глаза  широко  раскрываются,  а  при  взгляде  на продавцов  вмиг  закрываются.  Вроде  бы,  красоты  они  невиданной  и  неслыханной,  любезные  и  внимательные,  и  всем  привлекательные.  И  услужить  человеку  всегда  готовы  -  перед  ними  ниже  травы  стелятся,  до  пояса  кланяются,  любезными  и  вежливыми  словами  рассыпаются,  любые  желания  исполняют.
  -  Хочешь  Канары!?  -  Ноу  проблем!  Нет  проблем!
  -  Хочешь  Глашу  или  Дашу!?  -  Ноу  проблем!  Нет  проблем!
  -  Шубу  норковую  и  шиншиловую?!  -  Ноу  проблем!  Нет  проблем!
  -  Стать  депутатом  или  губернатором?!  -  Ноу  проблем!  Нет  проблем!
  -  Не  проходим,  а  подходим,  без  покупок  не  уходим!  Ваши  деньги,  наш  товар!  Весь  товар  наш  предлагаем,  любые  желания  ваши  исполняем!
Всем  хороши,  но  только  вот  не  от  рода  они  человеческого  -  пахнут  противно  серою  и  плесенью  подземною,  огонь  с  глаз  выпускают,  дым  со  рта  вместе  со  словами  у  них  вылетает.  От  продавца  такого  забежать  на  край  света  хочется,  но  где  же  найдешь  другого,  который  серебряниками,  словно  камнями  простыми  разбрасывается. 
Гремит,  шумит  ярмарка,  музыкой  и  весельем   наполнена,  людом  и  страстями  человеческим  переполнена.    Веселится  народ  деньгой  и  серебряниками  обремененный!  Кто  пьет  и  гуляет,  кто  с  девицами  балуется,   кто  во  все  развратное  кинулся  -  по  притонам  наркоманным,  по  домам  публичным.  Кто  себя  из  Васи  Машу  делает  или  наоборот  -  из  Маши  Васю.  Есть  где  разгуляться,  есть  где  страстям  человеческим  совестью  необузданными  разойтись.  Кто  дерется  и  ругается,  кто  деньгу  собирает,  а  кто  уже  давно  на  Канарах  или  на  других  островах,  заморских  и теплых  отдыхает.
Некоторые  счастливчики,  жадностью  обуянные,  по  три  и  более  девиц   вида  модельного  купившие,  жизнью  райскою  наслаждаются,  девицами  до  тошноты  пресыщаются.
Чего  и  кого  здесь  только  нет.  Веселье  до  умопомрачения  и  самое  главное  -  делай  все,  что  хочешь.  Хочешь  убивай,  хочешь  жги,  лги,  воруй,  грабь,  проституируй.  Никто  тебя  и  пальцем  здесь  не тронет,  не  укорит  и  не  одернет.  Лишь  бы  деньга  была.
  -  Здесь  балом  правит…!  -  торжественным  голосом  дается  объявление  и  уже  вслед  звучит  припев.
  -  Гроши,  гроши,  гроши!
Звучит  музыка  этими  магическими  словами  и  куда  ни глянь,  везде  мелькают  привлекательные  бумажки  разного  цвета  с  президентскими  лицами,  блестит  золото  и  бриллианты,  мелькают  женские  попочки  захыщенные  и  незахыщенные  прокладками  -  ведь  тоже  товар  и  разменная  монета! 
  -  Тра-ля-ля!  Улю-лю!  -  разрывают  патлатые  певцы  и  голопузые  певицы  свои  глотки  с  эстрады  и  концертных  залов.
  -  Все  будет  хорошо,  все  будет  хорошо!…  -  кричит  полу  мужчина  полу  женщина  с  двумя  презервативами  на  груди  с  экранов  телевизора.
А  и  впрямь,  хорошо,  весело!
  -  Киска  моя,  я  твой  зайка!…  А  ля-ля!  Тру-лю-лю!
А  тут  все  как  зайки  -  прыгают  и  подскакивают,  рябчики  и  ананасы  жрут,   вином  под  премудрым  названием  Шато-д-Эртуриаль  запивают.
Не  прыгают  здесь  и  не  подскакивают  лишь  Каменские  и  Шевцовы  вместе  с  ментами  и  Дроновым,  да  с  Евлампией  из  книг  мудрых  и  умных,  так  как  они  при  исполнении.  Зажравшихся  бычков  бритоголовых  стоимостью  по  пяти  серебряников  каждый  вместе  с  ОМОНом  храбрейшим,  хватают  и  в  воронки  бросают,  наравне  с  ворами люков  канализационных  и  электромоторов от  голода  подыхающих.  А  потом  пред  ясные  судейские  очи  их  представляют  и    по  тюрьмам  их  сажают.  Дабы  люди  честные  и  заслуженные,  деньгой  и  серебряниками  обремененные,  кредитками  и  чековыми  книжками  награжденные,  могли  отдыхать  в  свое  удовольствие  и  дела  государственные  решать  мимоходом.  И,  что  не  гоже,  чтобы  ноги  свои  в  канализационных  колодцах  не  сломали  и,  что  еще  в  десять  раз  хуже  -  не  тому  на  металлолом  люк  канализационный  отнесли  сдавать.
Храбрые  они  и  честные,  а  еще  какие  уважительные  и  внимательные!  Людей  достойных  на  ярмарке  побывавших  и  балом  вместе  с  сотрудниками  ярмарки  правящих,  охраняют  и  оберегают,  награды  и  звания  за  верную  и  достойную  службу  от  самого  Ого-го!  и  его  депутатов,  и  генералов  настоящих  регулярно  принимают.

10.

Это  не  гром  гремит,  это  не  трубы   разрываются  -  это  сирены  тревогою  заливаются!
Не  война  началась  и  не  землетрясение,  не  пожар  и  не  потоп  вселенский!  И  даже  не  налоговая  инспекция  с  проверкой  нагрянувшая.  Все  тихо  здесь  и  спокойненько,  как  на  кладбище.  Правда,  не  на  том  мертвом,  где  покойнички  тихо  лежат,  а  на  том  где  живые  мертвецы  свою  жизнь  в  ярмарочном  разгуле  проводят  с  музыкой  и  феерверками,  с  пьянками  да  гулянками,  с  мордобоем  и  грабежом,  с  девицами  и  мальчиками,  и  со  всеми  прелестями  земной  жизни  вплоть  до  скандалов  семейных. 
Сирена  звучит-надрывается,  народ  от  разгула  отрывается,  а  увидев,  что  произошло  злорадно  ухмыляется.  Как-никак,  хоть  и  небольшое,  а  развлечение!
Сотрудники  ярмарки  с  рожками  и  ножками  козлиными  по  тревоге,  как  солдаты  выскочили,  вокруг  озираются,  головками  крутят  и  глазищами  рыщут.  Увидали,  закричали,  заулюлюкали  -  засвистели.
  -  Ату  его!  Ату!  Лови  его,  держи!
Поддержали  человеки  их    на  ярмарке  от  совести  очищенные,  засвистели  дружно,  заулюлюкали.
  -  Улю-лю!  Тра-ля-ля!  Держи  его,  держи!  Держи  его,  дезертира!
И  наравне  с  сотрудниками  ярмарочными,  кинулись  его  ловить  сердешного,  да  с  хохотом  и  криками,  с  матами  и  перематом,  а  бычки  бритоголовые  с  кулачищами  здоровыми.
Событие  необычайное  и  редкостное  -  дезертир,  да  еще  прямо  с  ярмарки?!!
  -  Ату  его!  Ату!  Ты  наш!  Ты  наш!  -  кричат  сотрудники  с  рожками  и  ножками.
Сети  ловчие  на  него  расставляют,  арканы  ременные  ему  на  шею  бросают.  А кто  из  них  половчее,  да  поспрытнее,  так  те  прямо  на  плечи  ему  выскакивают,  в  глаза  заглядывают,  в  уши  нашептывают.
  -  Что   ж  тебе  сердешному  не  хватало?  Мало,  что  ли  тебе  серебряников  дали?!  Манька  с  Валькой  тебя  плохо,  что  ли  обслужили?!  Или  тебе  заморские  острова  не  понравились,  еда  наша  поперек  горла  стала?!  Так  ты  скажи  сердешный,  что тебе  надобно  -  вмиг  все  достанем  и  предоставим? 
А  он  бедный  из  лап  их  вырывается, глаза  и  уши  закрывает,  и  все  убежать  норовит.
  -  Отпустите  меня  грешного  и  несчастного!  -  взмаливается  он  и  плачет.  -  Не  хочу  я  икры  заморской  баклажанной,  не   хочу  островов  теплых  и  тропических,  Валька  с  Манькой  мне  и  даром  не  надо,  кабаки  и  рестораны ваши  вместе  с  казино  импортным  я  в  гробу  видал  в  белых  тапочках.  Ни-че-го,  ни-че-го  я  не  хочу!  -  причитает,  из  рук  их  вырывается  и  горькими  слезами  обливается. 
  -  Хочешь,  мы  тебя  генералом  настоящим  сделаем,  али  депутатом  государственного  масштаба?
  -  Ни-че-го  я  не  хочу!  -  одно  и  тоже  заладил  и  ничем  больше  не  соблазняется  и  все  из  лап  их  вырывается.  -  Возьмите  назад  свои  серебряники,  заберите  назад  свои  квартиры  и  гроши,  гроши,  гроши!  И  отпустите  меня  грешного!
  -  Ха-ха-ха!  Хи-хи-хи!  -  засмеялись  они  зловеще,  захихикали,  уговаривать  и  жизнью  райской  прельщать  перестали.  -  Кто  же  с  ярмарки  так  запросто  уходит,  полностью  на  свои  деньги  не  отоварившись.  В  противном  случае  разденем,  разуем,  голодным  оставим  и  денег  тебе  век  не  видать!  Ведь  в  этой  жизни  лишь  только  мы  поможем  вам!
Вырвался,  упал,  поднялся  и  давай  на  утек  без  оглядки.  А  вдогонку  звучит.
  -  Ату  его!  Ату!  Хватай,  вали,  руки  ноги  крути!
Поймали,  окружили,  по  головке  гладят,  слезки  и  сопли  вытирают.  Тут  же,  как  тут  девицы  полуголые  и  голые  с  прокладками  захыщенными  и  незахыщенными  прибежали,  сто  грамм  подносят,  ласкают  и  соблазняют.
Судьи  с  прокурорами  и  ментами  подбежали,  но  не  успокаивают,  а  угрожают.
  -  Я  судья  али  кто!  -  рычит  он  и  угрожает.  -  Посажу,  осужу,  штраф  большой  наложу.
  -  Ни-че-го  я  не  хочу!  -  отвечает  он  в  ответ  и  слезами  обливается.
  -  Ничего  человек  не  понимает!  -  качают  укоризнено  менты  с  прокурорами.  -  А  мы  по-простому,  по  народному  доходчиво  объясним!  -  говорят  ему  и  впрямь   очень  понятливо  объяснили.
От  их  ударов  у  него  все  камни  с  почек  вылетели  вмиг  без  всяких  врачебных  инструментов  и  аппаратов.  Но  и  опять  же  -  науку  не  понял  и  все  за  свое.
  -  Ни-че-го  я  не  хочу!
Удрал  под  улю-лю  и  тра-ля-ля  и  с  дороги  -  прыг-скок  и  прямо  на тропиночку  узенькую,  всю  терновником  заросшую,  в  ухабах  и  оврагах.  Какой  же  дурак  за  ним  по  такой  грязи  побежит  и  погонится.
  -  Сголодается,  прибежит    поклонится!  -  проговорили  сотрудники  лукавые  и  рукой  на  него  махнули,  до  поры  и  до времени.

11.
 
Если  все  дороги  на  ярмарку   идущие,  без  ложбинки  и  ухабинки,  прекрасными  мастерами  сделанными,  то  выходящие  с  нее  еще  по  качеству  лучше,  а  гладкие  такие,  что  и  языком  лизать  можно,  и  не  сотрешь  его  нисколечко.  Вдоль  дорог  этих  есть  все,  что душа  пожелает  и  все  для  человека  полезное.  Теперь  народ,  возвращаясь  с  нее,  не  поспешает  и  райскую  жизнь  вовсю  поглощает.  Ест,  пьет  и  курит,  любится  и  целуется,  на  островах  отдыхает  заморских,  квартиры  и  дома  покупает.  Во  власти  купается,  силою  и  положением  своим  в  обществе  похваляется.  Сотни,  тысячи  дорог  нитями  прямыми  на  ярмарку  идут  и  такими  же  прямыми  нитям  из  нее  возвращаются. Мчатся  по  ним  на  машинах  шикарных  успешно  скупившиеся  и  отоварившиеся.  Летят  самолетами,  едут  поездами  и  транспортом  общественным  - на  такси  и  на  троллейбусах. 
Все  дороги  идут  лишь  в  одном  направлении  -  не  сойти  в  сторону,  не  повернуть  вспять.  Не  съехать  с  нее  на  машине  не  только  на  импортной,  но  и  собственного  производства  тоже.  Так  как не  ответвляется  от  нее  ни  дорожки  проселочной,  ни  узкоколейки  железнодорожной.  Только  тропинки  узенькие,  по  которой  лишь  пешему  пройти  можно.   
Мало  желающих  сойти  с  дорог  этих,  лишь  иногда  раздастся  просительно.
  -  Постой  паровоз,  не  стучите  колеса,  водитель  нажми  на  тормоза!…
Спрыгнул  почти  на  ходу  и  на  тропиночку  узенькую  терновником  заросшую,  по  грязи  черной,  через  ямы  и  овраги,  через  кустарник  колючий,  через  лес  дремучий.  Не  стоят  вдоль  тропинки  этой,  рекламные  плакаты  в  десять  ростов  человеческих,  нет  кабаков  и  других  заведений  увеселительных, нет  девиц  полуголых  и  полностью  голых,  прокладками  захыщенных  и  свое  тело  рекламирующих.  Тишина  на  этих  тропинках  настороженная,  не  гремит  вокруг  музыка  громкая  жизнерадостная,  не  скулят  на  сценах  и  под  ними  певцы  патлатые  и  певицы  голопузые   пупиком  своим  сверкающие,  не  бегает  там  полу  мужчина  полу  женщина  с  презервативами  на  груди.  Лишь  только  одни  церквушки  прямо  на  тропинках  стоят,  усталым  путникам  прибежище,  а  вместо  музыки  колокольный  звон  слух  тешит.
Народу  по  ним  мало  идет  и  все  больше  старух. Лишь  где  ни  где  появится  спутник  или  спутница  возраста  среднего,  да  и  то  они  горем  побитые  или  нуждой  замученные.  И  нет,  чтобы  на  ярмарку  сходить,  так  от  нее  же  и  убегают.  Как  вот  тот,  на  ярмарке  побывавший, но  скупиться  не  захотевший.  Идет,  плачется,  причитает  и  в  своих  грехах  кается.
А  вокруг ярмарка  весельем  гудит  и  все  отдыхающие  на  ней  над  ними  насмехаются.  Пальцами  тыкают,  детям  показывают  и  приговаривают.
  -  Неудачники  это  и  убогие,  ничего  в  жизни  не  достигшие  и  жить  не  умеющие.  Только  скромностью  своею  хвалятся,  карманами  пустыми,  да  верою  своею  бахвалятся.  А  того  и  не  понимают,  что  жизнь  человеку  дается  лишь  один  только  раз  и  умирая,  ему  нечего будет  что  и  вспомнить.  Не  поел  и  не  попил  вдоволь,  вволюшку  не  нагулялся,  на  теплых  морях  не  наотдыхался,  с  девицами  и  мужчинами  не  налюбились,  вилы  не  построили  за  границей  и  не  приобрели.  Только  и  знали  -  работали  и  работали  за  гроши.  И  чего  достигли?!  Ха-ха-ха!!!!  Неудачники!!!  Ха-ха-ха!
  -  Ха-ха-ха!  -  хохочут  нечеловеческим  голосом  работники  ярмарки  и  пальцем  на  них  показывают.  -  Ха-ха-ха!!!  Вернитесь  пока  не  поздно,  пока  есть  еще  немного  времени  вам  пожить  в  удовольствие.  Ведь  это  ваша  ярмарка,  она  поможет  вам!!!  Ведь  жизнь  дается  лишь  один  только  раз!!!
  -  Лишь  один  только  раз!  Лишь  один  только  раз!  -  гремит  ярмарка  музыкой,  заглушая  колокольный  звон  и  тихий  речитатив  молитвы.
  -  Все  будет  хорошо,  все  будет  хорошо!…  -  поют  в  пьяном  разгуле  или  ярмаркой  одурманенные  вместе  с  «оно»  люди  отдыхающие  и  жизнью  наслаждающиеся.
  -  Отче  наш,  иже  еси  на  небесех,  да  святится  имя  твое….
Нет,  не  заглушили  полностью  эти  слова,  потому  что  вдруг  опять  кто-то  закричал  громко  в  поезде  на  дороге  ярмарочной,  видно  услышал  эти  слова  и,  скорее  всего,  не  умом,  а  сердцем.
  -  Постой  паровоз,  не  стучите  колеса,  машинист  нажми  на  тормоза.  Не  та  дорога  и  транспорт  не  тот,  ошибся  я  сильно  в  выборе  пути!  Каюсь,  каюсь,  каюсь!!!