Страшная, страшная сказка для взрослых

 (Детям  до шестнадцати  лет,  читать  строго  воспрещается)
В  некоторой  сказке,  давным-давно,  еще  во  времена  Ивана-царевича,  был  положительный  герой.  Ну,  тот,  который,  как  и  положено,  по  сказке,  должен  был  или  принцессу  спасти,   или  Варвару  красавицу,  или  Людмилу  разбудить  поцелуем.  А, может  быть,  какое-нибудь  Чудо-Юдо  убить  или  Змею  Горынычу  три  головы  отрубить.  Ну,  то  или  другое,  но,  все  равно,  он  должен  был  какой-нибудь  подвиг  совершить  -  ведь,  недаром  же,  он  положительный  герой  и  на  такового  даже  был  похожий.  Как  говорят  в  сказке  -  ну,  не  пером  описать,   ни  словом  рассказать.         
Это  редко  такое  бывает,  но  случилось.  Видно,  по форс-мажорным  обстоятельствам.  Правда,  раньше  даже  такого  слова  сказочные  герои  не  знали,  а  то  б  они  тогда  контракты  через  юристов  со  сказочниками  заключали,  чтобы  не  произошло  такого  проляпсуса  впредь,  какой  произошел  с  этим  положительным  героем,  который  должен  был  подвиг  совершить.  Трудно  даже  себе  и  представить,  сколько  сказочник  денег  заплатил  бы  ему  за  моральный,  материальный  ущерб.  Этому  герою  и  Чудо-Юдо,  не  пришлось  бы  убивать  и  своей  жизнью  зря  не  рисковал  бы.
Ну,  это  отступление.  А  произошло  с  этим  героем  страшное  происшествие.  Видимо  сказочник  был  пьяным  порядочно  и  рассказал  сказку  только  до  того  момента,  когда  нашего  положительного  героя,  когда  он,  значит,  шел  свой  подвиг  совершать,  напоили  мертвой  водой  и  он  заснул.  Он  заснул  и  сказочник,  тоже  захрапел  и  мало  того,  ввиду,  что  сильно  выпимши  был,  упал  под  стол,  зашиб  себе  голову  и,  конечно,  забыл  сказки  конец.  А  наутро  ему  не  до  сказки  было  -  так,  как  жена-старуха  его  ругала  сильно,  да  и  голова  на  похмелье  болела.  Все  пьющие  мужики,  понятное  дело,  ему  только  посочувствуют  и  поймут  правильно.  Какие  тут  сказки!  Тут  бы  только  сто  грамм  найти,  чтобы,  значит,  похмелиться  вовремя.  Да  и  в,  общем,  если  сказать  по-русски  (а  дело  происходило  на  Руси,  так,  как  это  была  русская  народная  сказка),  пошел  он  вон,  этот  сказочный  герой  со  своей  мертвой  водой.  Кто  его  заставлял  ее  пить?  Водки,  что  ли  не  было?  От  нее,  ведь,  пользы  намного  больше!
Но,  как  бы  там  ни  было, казус  произошел.  Старик  то  умер,  умерла  его  и  старуха,  ну,  а  наш  же  положительный,  сказочный  герой,  ведь  бессмертный,  только  спит  мертвым  сном.  Обидно!  Напоить  напоили  мертвой  водой,  а  разбудить  забыли!  Чхать  он  хотел  на  форс-мажорные  и  другие  обстоятельства!  Ведь,  ему  все  же  надо  свой  подвиг  совершить,  а  то  какой  же  он  герой!
Но  на  то  она  и  сказка,  чтобы  вдруг  так  и  закончилась  на  половине.  Это  в  жизни  так  бывает,  а  в  сказке  нет! 
И  так!
В  некотором  царстве,  в  некотором  государстве,  в  начале  двадцать  первого  века,  жили  были  три  мальчишки  -  курносых  и  хулиганистых.  И  была  у  них  большая  рогатка  одна  на  троих.  Надо  сказать,  что  жили  они  в большом  городе,  среди  пыли,  шума  машин.  Развлечений  было  мало  и  от  нечего  делать,  они  этой  рогаткой  воробьев  стреляли.  Значит,  так  вот,  ради  забавы,  ради  развлечения,  убивали  маленьких  птиц.  Вот,  значит,  идут  они,  как  настоящие  охотники,  высматривающие  дичь.  А  тут,  как  тут,  маленький  воробышек  по  дорожке  -  прыг  и  прыг,  скок,  да  скок!  Да  такой  маленький,  живой, шустрый  и  щебечет,  ну,  словно  соловей  настоящий!  Поднимает,  курносый,  рыжий  мальчишка  свою  рогатку,  влаживает  туда камешек  большой,  прищуривает глаза,  натягивает  тетиву  и  вот  уже,  летит  камешек  и  прямо  по  бедному  воробышку. 
(-  Ах,  да  не  спешите  вы  бедные  граждане  за  сердце  хвататься  от  жалости  к  бедному  воробышку  и  высказывать  презрение  рыжему,  маленькому  хулиганчику.  Не  спешите  вызывать  и  организацию,  которая  "Гринпинс"  называется.  Что  станется  с  бедным  воробышком?  Да ничего!  Вон,  в  Китае  большие  дяди  за  ними  гонялись  и  ничего.  А  вы  милиция,  милиция!  Вот  после  нее,  после  их  воспитания,  они  уже  не  рогатки  в  руки  возьмут,  а  кистени.  А,  может  быть,  что  в  десять  раз  хуже  и  сами  ментами  станут.  Но!...).
И  так!
Конечно  же,  камешек  лишь  слегка  задел  его,  даже  не  поранив.  Но  воробышек  так  перепугался,  что  бедный,  враз,  свою  песню  перестал  петь.  И  полетел  с  перепугу  свет  за  очи,  в  три  девятое  царство,  в  три  девятое  государство,  за  три  девять  морей,  за  три  девять  земель  и  очнулся  только  в древних  Муромских  лесах,  от  которых  только  пеньки  остались.  Естественно,  что  взмок  весь,  запарился  и,  увидев  озерцо  с  мутной,  пахнущей  керосином  и  нефтью  водой,  прямо  с  высоты  туда  -  бултых!  И  давай  купаться,  остужаться.  И  невдомек  ему  было  бедному,  что  это  не  простая  вода  была  в  этом  озерце,  где  много  целлофана  плавало  по  поверхности,  а  дно  его  сплошь  было  усеяно   бутылками,  которые,  значит,  туда  отдыхающие  бросали.  И  так!  Значит  не  простая  там  вода  была  и  не  мертвая,  а!  Ну,  конечно  же,  все  догадались,  даже  "Гринпинс"  (ну  и  мудренное  название  этой  организации,  без  сто  грамм  и  не  выговоришь)  звать  на  помощь  не  надо  -  а  живая!
От  этой  живой  водицы,  страх  сразу  прошел  у  воробышка,  стал  он  опять  весел  и  зачирикал,  запел,  словно  соловей.  Побултыхался  от  радости  такой,  что  жив,  значит,  остался,  а  рыжий  мальчишка  с  носом,  поднялся  ввысь  и  давай  уже  там  кувыркаться,  махать  крыльями,  кружится.  Ну,  а  капелька  живой  воды  с  его  крылышка,  значит,  оторвалась  и  по  закону  физики,  по  Ньютону  (правда,  там  яблоко  падало,  а  в  принципе  какая  разница!),  полетела  на  землю  и  упала  прямо!  Ну,  конечно  же,  упала  прямо  в  рот  сладко  спавшему  беспробудным  сном  (какое  уже  по  счету  столетие  с  десятилетиями  подряд  и  не  сосчитать),  нашему  положительному  герою,  которого  сказочник  то,  так  и  не  разбудил  по  форс-мажорным  обстоятельствам,  потому,  как  выпимши  был  и,  которому  положено  было  по  сказке,  подвиг  совершить.  То  ли  Чудо-Юдо  убить,  то  ли  принцессу  спасти,  то  ли  Змею  Горынычу  рога  открутить  и  крылья  поломать.  А, может  быть,  и  какой-нибудь  другой  подвиг  совершить.  Ведь,  в  жизни  всегда  ж  есть  место  подвигу!
Значит,  от  этой  капли,  которая   слетела  с  крыла  воробышка  и  ему  в  рот  попала,  он  проснулся,  зевнул,  во  все  свое  хлебало,  да,  как  закричит  радостно  и  до  того  же  громко,  что  не  только  воробышек,  а  и  вся  другая  летающая  живность,  включая  комаров,  попадала  в  озеро.  Хорошо,  что  оно  было  из  живой  водой,  хотя  наполовину  и  с  бензином,  и  нитратами  -  живы  остались,  не  утонули.  (Вообще-то,  несмотря  на  то,  что  это  озеро  было  с  живой  водой,  но  "Гринпинс"  вызвать  надо  было  бы.  Нельзя  же  его  так  загаживать!).
(Ну,  е  мое!  Вот  это  да!  Проспал  столько  времени,  а  проснулся  совсем,  как  живой!  Ни  кашлянет, ни  чихнет  -  будто  бы  не  на  сырой  земле  лежал,  а  на перине.  Ну,  словом  такой,  о  котором  ни  пером  описать,  ни  словом  обсказать!  Как  на  картинке  с  рекламных  плакатов  о  призыве  в  армию  -  косая  сажень  в  плечах,  русоголов,  волосы  длинные,  вьющиеся,  словно  только  химию  в  парикмахерской  сделал.  На  подбородочке  ямочка,  а  в  глазах  любовь.  Да,  ведь,  оно  так  и  есть,  ведь  не  мог  же  он  без  любви,  вот  так  просто,  пойти  с  Чудом-Юдом  биться  за  здорово  живешь,  от  безделья.  Это  только  можно  по  пьянке  это  совершить,  когда  море  по  колено.  Тогда  не  только  Чудо-Юду,  но  и  змею  Горынычу  рога  можно  открутить.  Да  и  в  сказке,  пьяных,  положительных  героев  никогда  не  было.).
Ну,  значит,  кричит  он  радости,  что  проснулся  после  стольких  лет,  во  все  свое  хлебало  -  десять  минут,  двадцать,  час,  два.  Уже  не  только  птицы  и  комары  в  озеро  попадали,  но  и  вся  живность,  которую  пьяные  охотнички  не  поубивали,  в  разные  стороны  свет  за  очи  забежали.  А  оставшийся  тугоухий  лось, только  копытом  у  виска  покрутил  с  видом,  что,  мол,  возьмешь  с  этого  полоумного,  который  целые  несколько  столетий  с  десятилетиями  проспал.  Простительно  ему! 
Но  потом,  видно,  вспомнил,  что  он  не  кричать  должен,  а  идти  свой  подвиг  совершать.  Оглянулся,  осмотрелся, достал  карманное  зеркальце,  купленное  на  рынке  за  двадцать  копеек  в  розницу.  (Чего  зря  смотреть  на  себя  -  такой  же  каким  и  был,  а,  может  быть,  даже  еще  красивше  и  справнее  стал  оттого,  что  жизненные  невзгоды  промелькнули  мимо  него.  Революцию  семнадцатого  года  проспал,  сволочь!  Войну  -  и  гражданскую,  и  Отечественную,  перестройку.  Повезло  же  ему!  А  нам  простым  смертным  досталось.  Завидно,  аж  жуть!).
Ну,  насмотрелся  он  на  себя  в  зеркало,  налюбовался,  пора  и  честь  знать.  Не  для  того  его  разбудили,  чтобы  Нарциссом  стал.  Мы  и  так  знаем,  что  красивый  дальше  некуда,  что  ни  пером,  что...  Да  и  так,  понятно  и  говорить  даже  не  надо!
В  конце  концов,  понял,  что  от  него  ждут.
И  так! 
Значит,  осмотрелся,  внимательно  вокруг,  увидел,  что  ничего  из  его  вещей  не  украли  лихие  люди  -  меч-кладенец,  как  новенький,  даже  ржавчинки  на  нем  нет,  словно  и  не  пролежал  под  дождем  столько  лет.  Видно,  когда  его  изготовляли  мастера  золотари,  тогда  не  было  лозунга  в  ходу  -  "Проработаем  день  на  сэкономленном  материале!".  Сапоги-скороходы  на  месте,  стоят,  сверкают  черным  глянцем,  словно  только,  что  из  магазина.  Вот  уж  качество  раньше  было!  И  клейма  никакого  не ставили.  Лук  на  месте  со  стрелами  в  чехле. Ну,  в  общем,  все  в  порядке,  все  на  месте.
(Ну,  везет  же  человеку!  Даже  котомку  с  куском  хлеба  и  сала  не  сперли!  Точно,  что  в  сказке  живет.  Тут  не  успеешь  из  дома  выйти,  как  квартиру  обворуют,  до  последних  трусов  со  стоячими  носками,  кошелек  вытянут  с  заначкой  от  жены,  машину  украдут  так,  что  и  не  успеешь  оглянуться  и  ойкнуть.  А  этот,  проспал  на  улице  столько  лет  и,  даже  портки  (штаны  по  нашему  в  переводе  с  русского)  целыми  остались  и  при  нем.   Это  даже  не  сказка,  а  просто  сказочное,  невиданное  везение!  Такого  просто  не  бывает.  -  Шоб  я  сдох!  -  как  говорят  в  Одессе,  если  это  неправда.).
Достал  он  из  котомки  хлеба  кусок,  сало  и  с  живой  водой,  пахнущей  бензином  и  аммиаком,  перекусил  чем  Бог  послал.   Прицепил  на  пояс  меч-кладенец,  надел  сапоги-скороходы  и  решительным  шагом  направился  в  глубь  леса,  свой  подвиг  совершать.  Только  вот  беда,  из-за  того,  что  много  лет  проспал  подряд,  что-то  с  памятью  его  стало.  Все,  что  было  не  с  ним  помнит,  а  вот  что  с  ним  было,  не  знает.  Он  даже  свое  имя  забыл  и  кто  он  на  самом  деле  -  Иван-царевич,  Иванушка-дурачок,  Руслан,  который  Людмилу  должен  был  поцеловать,  значит,  для  того,  чтобы  ее  разбудить  и  в  жены  взять?  Растерялся  бедный,  засуетился,  зачесал  свой  лоб,  весь  в  кудряшках  и  от  неожиданности  такой,  остановился  и  присел  на  зелену  травушку-муравушку.  И  стал  думу  думать  тяжкую!  День  думает,  два,  три,  а  потом  вскочил  радостно,  закричал  вновь  так,  что  опять  вся  летающая  живность  в  озеро  упала  и  проговорил  твердо.
  -  Раз  я  не  помню,  что  со  мной  стало,  тогда,  значит,  я  буду  жить  за  того  парня  и  подвиг  за  него  совершать.  А  ради  чего?  А  мне  все  равно,  ради  чего,  лишь  бы  голову  кому-нибудь  открутить.  Герой  я  или  не  герой!  Вот  только  его  принцесса мне  и  даром  не  надо,  и  с  Чудом-Юдо,  я  драться  не  буду.  Я  за  правду,  за  народ!
(Во,  дает!  Ну  и  психология!  Вроде  бы, когда  он  жил  ни  коммунистической  партии  не  было,  чтобы  учили  людей  убивать,  ни  Карла  с  Энгельсом,  ни  Ленина  со  Сталином.  Тогда  даже  перестройки  не  было  и  в  помине.   Не  знал  и  не  слыхал  он  о  ней.  А  вот,  гляди,  туда  же!  Ну,  посмотрим,  посмотрим,  как  ты  будешь  головы  крутить!  Это тебе  не  с  Чудо-Юдо  биться.   Ведь,  прошли  уже  сказочные  времена.). 
Веселый,  радостный  он  быстро  поднялся  с  зеленой  травушки-муравушки  и  твердой  походкой  сказочного  героя  богатыря,  направился  в  лес,  значит,  для  того,  чтобы  подвиги  совершать  за  того  парня.  Оттого,  что  принял  хорошее  решение, он  даже  запел  веселую  песенку,  под  неведомо  откуда  взявшийся  мотив.  Видно  во  сне  она  ему  приснилась,  когда  он  крепко  спал.  (Такое,  может  быть,  и  даже  не  в  сказке.  Наши  ученые  доказывают,  что  во  сне  люди  не  только  открытия  могут  делать,  но  даже  и  подвиги  совершать.  А  НЛО,  что  с  людьми  делает  по  ночам?  Ложился  спать  обыкновенным  человеком,  а  проснулся  и  не  только  научился  неизвестные  песни  петь,  но  даже  и  экстрасенсом  стал!  Но  этого,  ему  не  надо  говорить,  а  то  наш  сказочный  богатырь,  передумает  подвиги  совершать  и  опять,  завалится  на  теплую  травушку  и  заснет  на  столетия.).
  -  ...Что-то  с  памятью  моей  стало,
     все,  что  было  не  со  мной  помню, 
     и  живу  я  за  того  парня...
     Пел  он,  а  сам  думал,  какой  же  подвиг  совершить  в  первую  очередь  за  того  парня.  Чудо-Юдо  победить?  А  зачем?  Ведь  его  принцесса  ему  и  даром  не  надо,  да  не  дай  Бог,  еще  и  на  ведьму  похожей  будет.  Ведь  в  глаза  ее  не  видел.  Что  потом  с  ней  делать?
Пойти,  Кащея  Бессмертного  потрепать  немного,  да  забрать  у  него  Варвару-красавицу  с  длинной  косой?  Престижно,  но  зачем?  Жениться  за  эти  годы  передумал,  да  и  старика  обижать  не  хочется  -  он  и  так  на  ладан  дышит!
Рога  и  крылья  обломать  Змею  Горынычу?  И  опять  же  зачем?  Мужик  он,  вроде  бы,  когда  не  буянит  и  трезвый,  порядочный.  Слова  плохого  не  скажет.  А,  то,  что  иногда  пошаливает  и  кого-нибудь  скушать  хочет  (в  сказках,  говорят,  что  он  особенно  царских  дочерей  любит),  так  это  опять  же  вранье.  Безобидный   малый!  А  это  все  происки  сказочников  вредных.  Какое  мясо?!  Он  же  его  и  на  духу  не  переваривает,  так   как  вегетарианец!
Остановился  в  растерянности,  зачесал  свой  лоб,  присел  на  зелену  травушку-муравушку  и  начал  вновь  тяжелую  думу  думать.  День  думает,  два  думает,  три.  И  так  ему  обидно  стало  из-за  того,  отчего  же,  он  должен  обижать  или  старика  Кащея,  или  Чудо-Юдо,  или  Змеюшку,  да  еще  ради  того  парня,  ему  тоже  неизвестного.  Стоит  ли  силушку  богатырскую,  по  напрасному  тратить.  Чуть  ли  не  заплакал  от  думы  такой  горькой.  Но,  к  утру  на  четвертые  сутки,  вскочил  резво  на  ноги  и  закричал,  да  так  громко.  (Ну,  понятное  дело!  Птицы  и  вся  летающая  живность  опять  в  озеро  упали,  а  тугоухий  лось,  покрутил  копытом  у  виска,  но  ничего  не  сказал.  Он,  ведь,  прекрасно  понимал,  что  творится  с  человеком,  который  столько  столетий  проспал.).
  -  Эврика!  Придумал!  Я  буду  свой  подвиг  совершать  не за  того  парня,  а  за  правду,  за  народ!
(Вот,  те  на!  Открыл  Америку!  Стоило  ли  тогда  трое  суток  на  зеленой  траве-муравушке  лоб  беспрерывно  чесать,  чтобы  до  этого  додуматься.  Оглянулся  бы  вокруг  или  чуть  раньше  проснулся  бы.  Да  у  нас  таких,  которые  за  правду,  за  народ,  аж  пятнадцать  парламентов  вместе  с  сотнями  губернаторов.  А  сколько  мэров,  депутатов  всех  мастей.  Одни  герои,  а  где  же  злодеи?!  А,  он! 
Но,  и  опять  же!  Этот  же  герой  остался  без  сказочника,  который  давно  уже  умер  со  своей  женой  старухой.  Ему  же  трудно  принять  решение  без  твердого  и  умного  руководства.  А,  тут  еще  и  коммунистическую  партию  разогнали!  Поди  теперь,  разберись  бедному  герою  без  поводыря,  что  делать  и  какой  подвиг  совершать.  Тут  без  умного  руководства,  можно  столько  дров  наломать.  А  сколько  голов  открутить,  да  еще,  вдруг,  не  тому,  кому  надо.  Ведь,  силушки  не  меряно.  Да  и  живой  водицы  напился  вдоволь  с  хлебом  и  салом.). 
И  так!
Поднялся  он  с  травушки-муравушки,  попил  живой  водицы  из  озера  вновь,  вытерся  рукавом  расшитой  неизвестно  кем,  рубашки  и  опять  же  от  радости,  силушки,  здоровья,  запел  весело  незнакомую  песенку,  которая  ему  тоже,  значит,  через  сон  передалась.
  -  ...А  нам,  все  равно,  не  боимся  мы,  волка  и  лису!  А  нам  все  равно!...
Шел  по  лесу,  как  по  родному  дому  -  красивый,  пригожий,  весь  в  кучеряшках,  на  подбородке  ямочка.  Правда,  в  глазах  любовь  исчезла,  так,  как  забыл  за  эти  годы  свою  ссуженную  и  какая  она.  Недаром  говорят  в  народе,  что  баба  с  воза,  кобыле  легче.  Так  и  с  ним  произошло,  стало  легко  на  душе,  светло и  полный  решимости,  он  шел  по  лесу,  значит,  для  того,  чтобы  свой  подвиг  совершить,  ради  правды,  ради  народа.  Меч-кладенец  лежал  в  ножнах,  сапоги-скороходы  несли  его  быстро,  а  потом  подняли  над  лесом,  по-над  речушкой  и  поплыл  он  по  небу.  Долго  ли  он  так  плыл  -  час,  два,  три  и  не  знал,  так  как  часов,  даже  Гонконгковской  Сейки  или  турецких  фальшивых,  у  него  не  было.  А  по  солнцу  ориентироваться  не  привык  -  не  астроном  же  он,  в  самом  деле!  Да  и  спешить  ему  некуда  -  никто  его  нигде  не  ждет.  А  в  котомке-самобранке,  всегда  есть  кусок  хлеба,  сало  украинское,  говорят,  что  даже  с  далекой  Херсонской  губернии,  с  тех  времен,  когда  еще  скотину  не  вырезали  полностью  люди  в  ней.
Значит,  несут  его  сапоги-скороходы  над  лесом,   а  он,  вроде  бы,  почти  дремлет,  но  в  то же  время,  сам  внимательно  смотрит  вниз  и  ничего  не  пропустит  своим  зорким  взглядом.  Ничто  не  ускользнет  от  его  глаз  -  будь  он  даже  комаром  или  муравьем.  Все  видит  и  слышит.
Недолго  ему  пришлось  ждать  своего  часа, для  того,  чтобы,  значит,  свой  первый  подвиг  совершить,  не  хуже  иностранного  героя  Геракла.  По  проселочной  дороге,  мимо  пеньков  от  спиленных  деревьев,  который  раньше  дремучим  Муромским  лесом  назывался,  ползли  два  страшных,  черных чудовища  на  четырех  круглых  ногах.  Они  злобно  урчали,  сверкали  в  лучах  солнца  своими  большими  глазами.  Видно  от  злобы,  огонь  красный  и  белый  с  маленьких  глаз  появлялся,  черный  дым  выпускали  (совсем  не  следили  за  машинами  -  кольца  надо  было  вовремя  поменять)  и  рычали,  как-то  грозно,  по  иностранному.
  -  Фа-Фа!
Страшно,  аж  жуть!  В  десять  раз  страшнее  любого  Змея  Горыныча  с  Чудо-Юдо  вместе  взятым.  Но,  разве  можно  перепугать  нашего  сказочного  героя.  Правда,  его  по  сказкам  не  учили  биться  с  незнакомыми  чудовищами,  которых  не  только  не  видел,  но  и  не  слыхал  о  таковых.  Но,  тем  более,  будет  слаще  победа  и  славы  будет  больше.
  -  Знай  наших!  -  проговорил  радостно  он.  -  Такие  подвиги,  какие  совершал  иностранный  герой,  под  названием  Геракл,  этим,  которые  я  совершу,  и  в  подметки  не  годятся.  Ишь  ты,  хвастался,  что  быку  с  мудреным  названием,  голову  скрутил.  Да,  наш  Кожемяка,  таким  быкам,  по  десяти  штук  за день  на  бойне  головы  крутил.  И  ничего,  был вполне  скромным  парнем.
Вот  с  такими,  значит,  мыслями  он  приказывает  своим  сапогам-скороходам,  чтобы  они  его  отнесли  прямо  к  этим  страшным  чудовищам,  которые  остановились   возле  речушки  у  чахлых  кустарничков.  А  сам  вытянул  свой  меч-кладенец,  проверил  остроту  его,  махнул  пару  раз  им  вокруг  головы  -  и  для  возбуждения  смелости,  и  для  разминания.  На  всякий  случай,  ввиду  того,  что  таких  чудовищ  еще  не  встречал  и  даже  не  слыхал  о  таковых,  выпил  пол  литра  живой  водицы.  (Вот  откуда  традиция  пошла,  пить  перед  дракой  или  боем.  А  мы  все  на  алкоголизм  сваливаем.).
Сапоги-скороходы,  его  в самый  раз,  прямо  на  ту  поляночку  возле  речушечки  с  чахлым  кустарничком,  где  эти  урчащие,  дымящие  чудища  остановились  и  опустил.  Да  так  нежно,  словно  хрупкое  сокровище.  Уважали,  значит,  этого  героя!
Было,  значит,  едва  и  не  перепугался,  увидев,  как  из  пасти  чудовищ,  с  дикими  криками  начали  выскакивать  его  слуги.  Все,  как  на  подбор  и  все  одинаковые  -  бритоголовые,  с  бычьими  шеями,  железными  затылками.  А  пальцы  на  руках  у  них  раздвинуты  веером  и  говорят,  на  перекореженном  русском  языке,  что  без  переводчика  и  не переведешь.
  -  Ну,  че  братаны!  Здесь  хавать  будем.
Промелькнула  было  у  него  в  голове  мысль  нехорошая,  но  такая  с  одной  стороны  правильная  -  дать  деру.  Но,  подумал,  а,  что,  если,  он  не  просто  Иванушка-дурачок,  а  принц,  царских  или  королевских  кровей.  Ведь,  забыл  же  из-за  длительного  сна,  кто  он  есть  на самом  деле.  Это  уже  в  корне  меняло  дело.  Для  Иванушки-дурачка,  дать  деру  -  обычное  дело,  но  принцу  так  не  полагается  и  не  только  по  сказке,  а  и  в  жизни!  (Это  однозначно, если  бы  наш  невооруженный  патрульный  милиционер,  побоялся  бы  один  выйти  против  трех  здоровых  бычков-хулиганов.).
А  из  чрева  чудища  показались  красны  молоды-девицы  красавицы.  Но,  видно,  были  околдованы  или  обпоенны  какой-то  травой  отравой,  потому   что  совсем  на  красавиц  сказочных  не  были  похожие.  Обстриженные,  разрисованные  лица,  полу  и  полностью  голые.  У  некоторых  лишь  узкие  полоски  материи  спереди  прикрывали  то,  что  показывать  нельзя  было.  А  со  спины,  они  так  и,  вообще,  голые  казались,  так  как  узкая  полоска  между  ягодиц  запрятались  и  ничего  не  прикрывала.  (Откуда  он  знал,  что  это  бикини  называется).      
Страшно,  аж  жуть!  Вот  тут  уж  по-настоящему  перепугался  он  и  мысль,  дать  деру,  маячила  настойчиво  в  голове  и  убедительно.  Судя,  по  этим  заколдованным  девицам,  сила  у  этого  чудища  была  неслыханная.    А  безжалостный  какой!  По  сравнению  с  ними,  Кащей  Бессмертный,  Чудо-Юдо,  Змей  Горыныч,  просто  детки  малые.  Ну,  что  они  делали?  Свиснут  принцессу  или  еще  какую-нибудь  девицу,  посадят  в  прекрасные  апартаменты  и  начнут  клянчить  перед  ней  с  утра  до  вечера  на  коленях,   даря  ей  дорогие  подарки  и  угощая  всеми  лучшими  явствами.
  -  Выйди,  да  выйди  за  меня  замуж!
А  эти  чудища  со  своими  слугами,  гляди,  что  с  девицами  красавицами  сделали.  Визжат,  орут,  смеются  и  сами,  без  принуждения,  зелье  колдовское  пьют  и  дым  со  рта  пускают.  Страшно,  аж  жуть!
Мысль,  дать  деру,  усилием  воли,  значит,  отбросил  он  напрочь.  Делать  нечего,  надо  девиц  из  колдовского  плена  вызволять,  чтобы,  значит,  и  подвиг  совершить,  и  за  заодно  -  и  за  правду,  и  за  народ!  Поправил  свой  меч-кладенец,  встряхнул  своими  кудряшками,  гордо  поднял  голову,  расправил  плечи  и  вышел  из-за  чахлого  кустика  прямо  перед  ними.
  -  Ну,  что,  будем  биться  или  мириться!  -  спросил  он  строго  и  грозно,  так,  как  и  положено  по  сказке.
Не  испугались  его  грозного  голоса  слуги  чудищевы.  А  удивились  его  появлению,  поднялись  у  них  брови  прямо  к  лысому  затылку  и  промолвили  в  ответ.
  -  Ты,  че,  браток!  Белены  объелся?!  Откуда  ты  взялся,  опудало!
На  эти  слова,  девицы-красавицы  заржали  по  лошадиному,  видно,  полностью  были  опоенные  колдовским  зельем.  А  чудища,  на  его  слова  зарычали  вдруг  громко,  засверкали  огнями  из  глаз  и  выдавило  из  своей  пасти  всего  несколько  словосочетаний  -  "Фа-Фа!.."  и  вонючий  дым  выпустило.  Правда,  очень  громко,  что  все  птицы  вмиг  улетели  свет  за  очи.
Удивился  такому  ответу  и  растерялся  от  него,  наш  сказочный  герой.  Ни  в  одной  сказке,  в которой  он  участвовал,  так  не  говорили.  Но  не  отходить  же  ему  от  принципов  рассказа  сказки.
И  так! 
Значит,  сдвинул  он  брови  строже  и  проговорил  грозно.
  -  Отдавай  мне  красных  девиц,  а  не  то!  Вот  вытяну  свой  меч-кладенец  и  полетит  ваша  голова  с  плеч!
Теперь  уже  вместе  с  красными  девицами,  опоенными  колдовским  зельем,  заржали, похлеще  любого  жеребца  и  слуги  чудищевы.  Промолвили  на  его  слова,  вполне  миролюбиво.
  -  Похмелись,  братан!  Да  и  иди  отсюда,  пока  жив-здоров,  -  и  протягивают ему флягу  с  зельем  колдовским,  даже  с  названием  на  этикетке.  Наверное,  значит,  чтобы  не  перепутать  кого,  каким  зельем  напоить.      
Присмотрелся,  прочитал  за  для  интересу,  как  же  называется  оно.  Авось,  для  будущих  сказок  пригодится.  -  "Водка  столичная!  40  градусов".  Оттолкнул  рукой  флягу  и  еще  строже  сказал,  сдвинув  брови  и  вытягивая  меч-кладенец  с  ножен.
  -  Отдавайте  немедленно  девиц-красавиц,  -  и  сам  поморщился  рассматривая  их.  Честно  говоря,  за  этих  полуголых  и  полностью  голых  девиц,  с  веревочками  впереди  и  сзади,  влезшими  меж  ягодиц  и  биться  перехотелось  с  этими  чудищами.  Но,  герой  же  он,  все  же!  Да  и  подвиг  надо  совершать  за  них,  за  правду,  за  народ.  Вздохнул  тяжело,  рассматривая  этих  красных  девиц,  поморщился  брезгливо  и  продолжил  в  том  же  духе  -  грозно. -  Отдавайте  немедленно  красных  девиц,  а  не  то,  секир  башка  будет,  если  махну  своим  мечом!  -  и  опять  тяжело  вздохнул,  так  как  не  знал,  что  потом  с  этими  девицами  делать  будет  -  не  гарем  же  заводить.  Ведь,  христианской  веры  по  происхождению.
Уже  не  лошадиное  ржание  раздалось  в  ответ,  а  страшный  хохот  (если  по  науке  современной  -  истерический).  От  него  слуги  чудищевы  и  девицы  околдованные,  попадали  на  земь,  схватились  за  животы,  задергали  своими  ногами,  запричитали.
  -  Ну,  ты  и  дал,  братан!  Насмешил!
Черные  чудища  на  круглых  ногах,  замигали  огнями  -  и  красными,  и  белыми,  выпустили  вонючий  дым  и  опять  прорычали  грозно.   
  -  Фа-Фа!..
Понятное  дело,  что  все  птицы  и  вся  летающая  живность  от  этого  хохота  и  рычания,  попадали  в  речку.  Ну,  а  так,  как  она  была  не  с  живой  водой,  а  с  аммиаком,  бензином,  нефтью  и  прочей  гадостью,  чуть  не  потопли.  Оставшиеся  живыми,  после  пьяных  охотничьих  развлечений  звери,  забежали  свет  за  очи  и  впереди  всех,  тугоухий  лось  с  большими  рогами.  Уж  он  то  на  своем  веку,  слыхал  его  уже  не  раз.  Ученый!  А  у  нашего  героя,  чуть  ли  барабанные  перепонки  не  полопались.  Страшно,  аж  жуть!
  -  Манька,  Санька,  Галька!  -  проговорил  миролюбиво  и  насмешливо,  один  из  слуг  чудищевых,  самый  здоровый  и  упитанный,  как  боров.  -  Идите  обслужите  мужика  ради  праздника  -  Дня  независимости!  Уважьте  юродивого!
  -  А  деньги!  -  спросили  красны  девицы,  поглядывая  на  него.
  -  Базара  нет!  Я  заплачу  вам,  -  ответил  упитанный  и  опять  рассмеялся.
Не  успел  и  опомниться  сказочный  герой,  как  на  нем  повисли  три  красны  девицы,  называемыми  Манькой,  Санькой  и  Галькой.  И  давай  к  нему  прижиматься  голыми  телами,  обниматься,  целоваться,  да  все,  стараясь  в  губы  и  дыша  на  него,  хмельным  перегаром  и  дьявольским  дымом.  Колдуют,  наверное,  чтобы  хитростью  его  взять.  Не  заметил,  как  и  без  портков  остался  в  одних  сапогах  скороходах.  Такого  исхода  поединка  никак  не  ожидал.  Взыграла  кровь  молодецкая,  впитал  он  силу  от  земли  матушки,  на  которую  его  повалили  красны  девицы  Манька  с  Санькой  и  Галькой,  поднатужился,  поднапрягся  и  отшвырнул  их  от  себя.  Но  головы  им  сносить  не  стал  -  все  ж  таки  женского  рода.  А  с  ними  биться  не  с  руки  ему,  да  и  чести  мало. 
Поднялся  с  землицы  матушки,  почти  в  чем  мать  родила,  лишь  в  одних  сапогах  скороходах,  поднял  свой  меч-кладенец  с  травушки-муравушки,  впопыхах  перед  тем  оброненный  и,  как  закричит,  засвистит,  не хуже  Соловья-разбойника.
  -  Подходи  ко  мне  разбойнички  и  чудища!  Всех  покалечу,  все  переверну.  Герой  я  или  не  герой?!
Перепугались  видно  слуги  чудищевы,  враз  смеяться  перестали.  А  красны  девицы  полуголые  и  голые,  с  повязочками,  которые  в  ягодицы  влезли,  завизжали,  запищали.  Самый  упитанный  из  слуг,  наморщил  свой  лоб  и  проговорил  совсем,  как  по  сказке  положено  было.
  -  Ребятушки  мои,  слуги  мои  верные,  проучите  это  быдло  непутевое,  чтобы  он  навеки  вечные  забыл,  как  мешать  честным  людям  отдыхать  и  веселиться,  -  и  махнул  своей  лапой  клешней.
Залезли  вновь  слуги  чудищевы  в  его  чрево  и  вышли  с  него  с  булавами  деревянными  (бейсбольные  биты  по  нашему).  И  так  дружно,  резво,  набросились,  на сказочного  героя.  Силы  были  не  равные,  да  и  герой  за  эти  столетия  зарядкой  не  занимался,  штангу  не  таскал,  анаболики  не  пил.  Куда  уж  ему  было  против  этих  битюгов  устоять,  которые  со  страшными  криками  -  "Я!,  Йя!",  махали  этими  булавами,  да  все  норовили  его  по  голове  попасть.  А,  тут  еще  околдованные  красны  девицы,  набрасывались  на  него  сзади,  царапались,  визжали  и  все  старались  вырвать  у  него  клок  волос.  Видно,  на  память  о  встрече. 
Махнет  мечом-кладенцом,  они  отскочат  и  вновь  с  криком  иностранным  "Йя!",  бросаются  на  него  под  визжание  красных  девиц.  Сколько  времени  битва  длилась  -  пять  минут,  десять,  трудно  сказать.  Но  уже  иссякали  силы  героя  -  мечом  уже  не  с  такой  скоростью  машет,  да  и  силы  поубавилось.  А  слуги  чудища,  видно  от  колдовского  зелья,  совсем  усталости  не  знают  и  бьют  его  беспрерывно.  Если  бы  был  не  из  сказки,  то  давно  бы  уже  ноги  протянул.  И  принял  он  одно  единственное  и,  пожалуй,  правильное  решение.  И  совсем  поступил  не  сказочно  -  просто  дал  деру  от  растерянности  такой!
Полный  позора  и  страха,  бежал  он  по  лесу  быстрее  лани,  быстрее,  чем  заяц  от  орла,  забыв,  что  сапоги-скороходы,  могли  бы,  в  несколько  мгновений  перенести  его,  куда  только  не пожелал  бы. (Вообще-то,  сказочные  герои  никогда  страха  не  испытывали.  Но,  это было  раньше,  а  сейчас, времена  изменились.  Да  и  наш герой,  как  бы  мы  не  хотели,  но  постарел  сильно  -  годы,  ведь  берут  свое).  Очнулся  в  глубокой  чаще,  среди  чахлого  кустарника.  Упал  на  сырую  землицу,  усеянную  сплошь  целлофаном  и  одноразовой  посудой,  и  горько  заплакал. Остаток  дня  проплакал,  ночь,  а  к  утру,  слезы  иссякли.  Загорюнился,  закручинился  красный  молодец,  оттого,  что  не  знает,  как  этих  чудищ  сокрушить.  Чтобы,  значит,  за  правду,  за  народ.  Долго  ли  бы  он  так  сидел  задумавшись,  без  аппетита,  что  даже  и  на  котомку-самобранку  смотреть  не  мог  -  и  неведомо.  Это  уж,  как  в  сказке  написано.  (Напрашивается  вопрос,  а  где  ж  наши  депутаты  всех  мастей  в  это  время  были,  чтобы  подсказали,  направили,  поставили  человека  на  путь  истинный.  Ведь,  глядишь,  он  так  и  с  голоду  мог  умереть  с  горя!).
Сколько  времени  прошло  -  день,  два,  три,  он  и  не  знал.  Так,  как  даже  на  время  не  смотрел,  ввиду  отсутствия  часов,  даже  Гонконгсковского  или  турецкого  производства. 
  -  Эврика!  -  воскликнул, произнесся  это иностранное слово,  неизвестно  откуда  влезшее  ему  в  голову,  на  четвертый  день  по  утру  и  резво вскочил  на  ноги.  -  Вспомнил!  Надо  действовать  так,  как  всегда  поступали  настоящие  герои  в  русских,  народных  сказках!  А  для  этого  надо  узнать, как  их  можно  победить.  (Во!  Дошло  наконец-то!  Что  не  мог  сразу  сообразить, что  сначала  надо  было  найти  Бабу  Ягу  Костяную  Ногу,  схватить  ее,  если  говорить  современным  языком,   за жабры,  придавить  и  расспросить,  как  таких  чудищ  победить  и,  где  их  смерть  находится.  А  то!  Решил  нахрапом  взять!).
От  принятого  решения  расправил  плечи,  поднял  гордо  голову  всю  в  кудряшках  и,  вроде  бы,  даже  стал  красивше.  Ну  и  впрямь  -  ни  пером  описать,  ни  словами  рассказать!  Ну,  как  и  положено  по  сказке,  присел  на  дорожку  на  удачу,  попил  живой  водицы  с  хлебом  и  салом,  достал  из  котомки-самобранки  новые портки  (штаны  в  переводе  на  наш  язык),  вместо  тех,  которые  красны  девицы  вместе  с  его  вырванными  кудряшками,  себе  на  память  оставили  и  решительно  направился  в  лес.  Понятное  дело,  что,  значит, в  первую  очередь  ему  надо  было  найти  Бабу  Ягу.  Ведь,  кто  же  в  лесу  первая  сплетница,  которая  всех  и  обо  всем  знает.
Только  вот,  как  ее  найти?  Клубочка  нет,  который  указал  бы  путь;  компаса  тоже.  И  остался  у  него  всего  один  путь  -  углубиться  в  лес,  туда,  где  ни  конем,  ни  пешему  не  пройти.  Куда  могут  добраться  лишь  настоящие,  положительные  герои.
Идет  он  день,  идет  два, тропинка  все  уже,  деревья  все  больше,  кустарник  все  гуще.   По  всем  параметрам  и  рассказам,  как  раз  подходящее  место  для  всей  сказочной  нечисти.  Так  и  не  заметил,  как  дошел  до  развилки,  где  сходятся  три  дороги,  ведущие  в  знаменитый  город  Муром.  А  посредине  этой  развилки  маленькая  поляна,  а  на  этой  поляне  здоровый,  высокий  дуб  в  три  обхвата,  (и,  как  его  еще  не  спилили  "новые  русские,  на  доски  для  дач?),  и  естественно,  сидит  на  нем  страшное  сказочное  чудище  -  Соловей  разбойник.  Правда,  не  свистел  -  наверное,  заснул  злодей,  чтобы  ночью  грабить  честных  граждан.
А  вокруг  дуба,  не  по  цепи  золотой,  а  по  травке,  ходит кот  ученый  -  большой  и  черный.  И  не  сказку  рассказывает,  а  мурлычет  грустно  и  мышку  высматривает.
Увидал  их  наш  сказочный  герой,  обрадовался.  Еще  бы!  Это  не  неизвестные  ему    чудища,  а  уже  встречавшийся  по  сказкам  противник.  Вот  и  появилась  у  него  первая  возможность  себя  прославить,  подвиг  совершить  и  злодея  сокрушить.  Чтобы,  значит,  народ  не  грабил.  А  кота  ученого,  можно  будет  и  во  дворец  привести  -  пусть  он  там  сказки  рассказывает.
Заткнул  он  уши  комком  мха,  значит,  для  того,  чтобы,  когда  этот  злодей  засвистит  вовсю  мощь,  у  него  барабанные  перепонки  не  лопнули.  Достал  из  чехла  стрелы  золотые,  вложил  в  лук,  натянул  тетиву,  вышел  на  поляну  и  грозно  проговорил.
  -  Эй,  страшный  злодей,  Соловей  разбойник.  Будем  биться  или  сразу  сдашься,  чтобы  я  мог  тебя  в  свою  котомку-самобранку  (рюкзак  в  переводе  на  русский  язык)  положить  и  привезти  в  свое  сказочное  царство-государство,  за  три  девять  земель,  за  три  девять  морей.  Чтобы  людям  тебя  показать  и  славы  себе  добыть.
От  его  голоса  проснулся  Соловей  разбойник,  открыл  глаза  и  свалился  с  дерева.  Говорит  что-то  радостно,  улыбается.  Но  герою  ничего  не  слышно,  так,  как  уши  мхом  заткнуты.  Натягивает  он  тетиву  сильнее  и  говорит  еще  строже.
  -  Сдавайся,  а  не  то!  Я  герой  или  кто?
А  Соловей  разбойничек,  ведет  себя  совсем  не  так,  как  в  сказке  надо.  Руки  раздвинул  для  объятий,  улыбается,  что-то  лопочет  радостно  и  свистеть  не собирается.  Хитрит,  значит,  для  того,  чтобы  его  бдительность  усыпить,  а  потом,  как  свиснет!  Нет,  на мякине  таких  героев  не  проведешь!  На-ко  выкуси!
А,  все  же,  интересно  стало,  что  же  он  лопочет  и  какие  угрозы,  значит,  ему  говорит.  Вытянул  комок  мха  из  уха  и  услыхал.
  -  Свет  мой  солнышко,  Иван  Батькович!  Извини,  что  так  тебя  называю,  так,  как  не  знаю  какого  ты  рода.  Ох,  как  я  рад  тебя  видеть.  Я,  ведь  тебя  сколько  лет  ждал,  а  ты,  как  сквозь землю провалился.  Не  чаял  тебя  уже  живым  и  увидеть!  -  вдруг  заплакал  горько  Соловушка,  упал  ему  в  ноги,  да  начал  кланяться  и  все  причитать  сквозь  слезы.  -  Как,  я  рад   видеть  родственную,  сказочную  душу,  которая  настоящим  русским  духом  пахнет.
Удивился  от  таких  слов  Иванушка  Батькович.  Не  ожидал  он  увидеть  этого  страшного,  Муромского  злодея  плачущим.  Не  поймет  в  чем  дело  -  мир  перевернулся  что  ли?
А  Соловушка  все  плачет,  причитает  и  обниматься  лезет,  будто  и  впрямь,  родственник  ближайший.  От  такого  его  поведения,  злости  на  него  не  осталось  и  в  котомку-самобранку,  кидать  его  перехотелось,  значит,  за для  того,  чтобы  славы  себе  добыть, подвиг  совершить.  Чтобы,  значит,  за  правду,  за  народ!  Обнял  его,  приголубил  и  спросил  удивленно.
  -  Что  же  такое  случилось  на  земле  русской?  Что,  даже  ты,  такой  страшный  Муромский  разбойник,  не  свистишь  и  меня,  положительного  героя,  как  родного  брата  встречаешь?
Заплакал  еще  пуще  Соловей  разбойник,  а  кот  ученый,  начал  ему  об  ноги тереться  и  мурлыкать  -  успокаивал, значит,  этого  злодея.  Потом  проговорил  радостно.
  -  Идем,  идем  скорее  до  моей  старухи,  Бабы  Яги.  Заждалась  она,  вся  уже  изнервничалась.  Все  сказочные  герои  уже  вернулись  по  своим  сказкам,  один  ты  запропастился.  А,  ведь,  должен  был  в  первую  очередь  к  ней  появиться.  Переживали,  что  не  дай  Бог,  ты  не  в  нашу  сказку  попал,  а  в  иностранную! 
Совсем  удивился  он.  Никак  не  поймет,  к  чему  он  такие  непонятные  речи  говорит.  Но,  как  бы  там  ни  было, согласился  идти  к  Бабе  Яге,  которую,  все  равно  хотел  увидеть.  А,  тут  и  проводник  появился  нежданно.
И  так! 
Значит,  идут  они  втроем  по  лесу  -  он,  Соловей  разбойник  и  кот  ученый,  который  по-прежнему  мурлычит  и  об  ноги  трется.  И  вскоре  вышли  на  полянку,  поросшую  всю  зеленой  травушкой-муравушкой,  а  посреди  ее  стояла  избушка,  на  курьих  лапках.  И  избушка  была  не  перекривлена,  как  раньше  говорилось  в  сказке,  а  ровненькая,  как  будто  свежесрубленная  -  подкрашенная,  с  занавесочками  и  цветами  в горшочках на  окнах.
  -  Избушка,  избушка!  Повернись  ко  мне  задом,  а  к  лесу  передом!  -  приказал  Соловей  разбойник. 
И  она  тут  же  развернулась,  открыла  дверь,  значит,  для  того,  чтобы  они  в  нее  вошли  и  даже,  ступеньки  выдвинула.  А  в  самой  избушке  чистенько,  прибрано  и  светло.  Ну,  совсем  непохоже  на  жилище  злой  колдуньи.  На  улице  уже  стемнело,  а  в  домике  светло,  как  днем  и  от  печки  вкусно  пахнет.  И  ни  чем-нибудь  таким  особым,  а  настоящим  украинским  борщом. 
Потемнело  все  вдруг,  раздался  страшный  гром  и грохот,  засверкали  молнии.  Соловей  разбойник  заулыбался  радостно,  а  Иванушка  Батькович,  схватился  за  меч-кладенец  и  из  избы  бегом.  Потому,  что  не  раз  слыхал  раньше  в  сказках,  такой  шум  -  это,  значит,  Змей  Горыныч  прилетел,  на  запах  русский.  И  искать  не  пришлось  его,  сам  появился  не  запылился,  на  свою  погибель.
Значит,  выскочил  он  из  избушки  на  курьих  ножках  -  красивый,  сильный,  волосы  длинные,  русые,  все  в  кудряшках,  глаза  горят  справедливым  гневом,  а  храброе  сердце  пылает  ненавистью.  Ну,  и  впрямь  -  ни  пером  описать,  ни  словами  рассказать.  Стоит,  ждет,  когда  Змей  Горыныч  свои  круги  над  поляной  перестанет  делать,  чтобы,  значит,  посадку  совершить.  А  уж  тогда,  он  будет  сражаться  с  ним,  чтобы,  значит,  свой  подвиг  совершить  и  не  хуже  иностранного  героя  Геракла,  себя  прославить.  Чтобы,  значит,  за  правду,  за  народ.
А  Змей  противный  не  спешит  приземляться,  все  круги  над  поляной  совершает,  а  потом  уж  и  вовсе,  какие-то  дикие  пируэты  начал  выделывать,  не  хуже  аса  летчика.  Все  такой  же  - о  трех  головах  с  большущими  глазами  и  зубами,  но  только  пламя  изо  рта  не  выпускает.  Содрогнулась  земля,  когда  он  приземлился  - до  того  тяжелый  и  упитанный  был.  Задребезжали  стекла  в  окнах  у  избушки  и  появилось  солнышко.  Его  видно  не  было  из-за  здоровой,  упитанной  туши  Змеевой.
Вытянул  Змей  все  три  головы,  принюхался  и  говорит  грозно,  ну, совсем,  как  по  сказке  положено.
  -  Здесь  русский  дух!  Здесь  Русью  пахнет!  -  и  выпустил  из  пасти  огонь  из  дымом  вместе.
Взмахнул  Иван  Батькович  мечом-кладенцом  и  сказал  суровым  голосом.
  -  Ну,  что  страшный  злодей,  обидчик  народа  русского,  Змей  Горыныч!  Будем  биться  или  мириться.
  -  Какой  уж  тут  биться!  Рад  я  тебя  очень  видеть,  Иван  Батькович!  Заждались  мы  тебя,  распереживались.  Где  же  ты  запропастился?  Случаем  не  в  иностранную  сказку  попал,  что  не  дай  Бог! 
И  совсем  поступил  он  не  по  сказочному  -  перекрестился,  а  потом  заулыбался во  весь  свой  рот,  показал  свои  страшные  зубы.  Опять  выпустил  огонь  со  рта  вместе  с  дымом,  расставил  крылья  и  полез  к  нему  обниматься,  целоваться,  (ну,  впрямь,  как  наши  первые  секретари  ЦК  КПСС  и  первые  президенты  независимых  государств).
От  запаха  едкого  дыма  поморщился   герой,  а  от  слов  его  и  поведения,  совсем  растерялся  и  расстроился.  Не  хотят  злодеи  с  ним  сражаться  и  не  дают  ему  возможность  подвиг  совершить,  себя  прославить  и,  чтобы,  значит,  за  правду,  за  народ.  И,  как  поступить  в  данном  случае  не  знает  -  обнять,  оттолкнуть?  Все  же  не  стал  обижать  Змея,  ведь  почти  сотоварищи,  из  одного  мира  -  сказочного.  Обнялись,  как  братья  настоящие  после  долгой  разлуки.
Заметил  Змей,  что  поморщился  он  от  дыма  едкого,  вонючего.  Заулыбался  и  проговорил  виновато.
  -  Скудно  с  деньгами  стало,  заправился  плохим,  дешевым  бензином,  А-76  называется.
Непонятны  эти  слова  нашему  положительному  герою.  Или  он  сошел  с  ума,  или  сказочники,  или  просто  мир  перевернулся.  Только  хотел  возмутиться  его  поведение  совсем  не сказочным,  как  опять  раздался  скрип,  стук,  шум  ветра.  Делая,  круги  перед  посадкой,  появилась  сама  Баба  Яга  Костяная  Нога.
И  опять  тоже  самое.
  -  Как  я  рада  тебя  видеть?  Где  был?  Где  запропастился?  -  и  тоже  обниматься,  целоваться  полезла.
Точно,  они  все  с  ума  посходили.  Воспылал  он  гневом  праведным,  загорелся  возмездием  справедливым. И  такая  его  злость  взяла  большая  на  то,  что  он  настоящий,  положительный  герой,  вынужден  обниматься  с  врагами  своими  по  сказке,  которые  ему  речи  льстивые  говорят,  обнимают  его  и  целуют.  Вспомнил  встречу  со  злыми  чудищами,  когда  он  бился  за  дев  красных  со  слугами  околдованными,  на  поляне  возле  речки.  Видно  в  схватке  и  вкололи  ему  иголочкой  какое-нибудь  зелье.  Вот  почему  он  и  с  врагами  своими  обнимается,  целуется  и  долг  свой  забыл,  чтобы,  значит,  подвиг  свой  совершить  за  себя  и  за  того  парня,  славы  себе  добыть.  Чтобы,  значит  за  правду,  за  народ.  Очарован,  околдован.
Оттолкнул  он  Бабу  Ягу  резко,  расправил  плечи  могучие,  строгим  взором  обвел  всю  эту  нечистую  компанию  и  промолвил  грозно.
  -  Нет  уж,  не  будет  по  вашему,  Не  для  этого  я  сюда  пришел,  чтобы  с  вами  разговоры  вести,  речи  льстивые  ваши  слушать.  Вижу,  не  можете  меня  победить  в  честном  бою,  так  хотите  обманом  извести!  -  вытянул  свой  меч-кладенец  с  ножен  и  сказал  еще  строже.  -  Я  сюда  пришел,  чтобы  подвиг  свой  совершить,  себе  славы  добыть  и,  чтобы,  значит,  за  того  парня,  за  правду,  за  народ.  Так,  что  будем  -  биться  или  мириться?!
Видно  перепугалось  нечистое  отродье,  запричитало  дружно.
  -  Мириться,  мириться,  Иван  Батькович!  -  и  при  этом  улыбаются  приветливо  и  страха  не  испытывают.
И  опять  растерялся  добрый  молодец  от  их  реакции  такой.  Не  знает,  как  и  поступить  -  отрубить  им  головы  и  разговорам  всем  конец?  Но,  нельзя  -  лежачего  не  бьют.  Да  и  по  сказкам,  нельзя  побежденного  противника  убивать  -  ведь,  не  простой  же  он  смертный  человек!  Присел  на  зелену  травушку-муравушку,  нахмурил  лоб  и  начал  думу  тяжкую  думать.
И  сказала  Баба  Яга  грустным  голосом.
  -  Не  кручинься  красный  молодец!  Не  хмурь  чело  думами  напрасными.  С  нашей  стороны  подвоха  никакого  нет.  Просто  пока  ты  спал  несколько  столетий  подряд,  прошли  сказочные  времена.  Не  нужны  мы  стали  народу  русскому,  славянскому.  Забыл  он  о  нас.  А  по  чьему  велению,  по  чьему  хотению  и  не  знаем. 
Схватился  с  земли  красный  молодец,  обиделся  сильно  и  промолвил. 
  -  Не  бывало  еще  такого  на  Руси,  чтобы  русский  народ,  свои  сказки  забыл,  чтобы  перестал  нуждаться  в  нас.  А  на  каких  примерах  свой  народ  воспитывать  будет.  Как  малых  детушек  растить  без  них!  Да  в  своем  ли  вы  уме?  Иль  от  старости  и  сытости  у  вас  последние  извилины  перестали  шевелиться?!
От  его  речи  страстной  заплакала  Баба  Яга,  Соловей  разбойник  присвистнул  негромко  так,  что  лишь  листья  с  деревьев  посыпались,  а  Змей  Горыныч  выпустил  из  зева  огонь  вместе  с  дымом  вонючим.

В  древнем  Муромском  лесу,  на  поляне лесной,  стоит  избушка  на  курьих  лапках.  А  в избушке  той,  стоит  пир  горой.  Сидят  за  столом  гости  званные,  знатные  и  большинству  людям  знакомые,  что  и  представлять  не  надо.  Сидит  за  столом  Змей  Горыныч  в  обнимку  с  Соловьем  разбойником,  Аленушка  с  братцем  Иванушкой,  Баба  Яга  с  котом,  который  сказки  говорит.  Дружной  гвардией  сидят  тридцать  три  богатыря,  все,  как  на  подбор,  друг  на  друга  похожие  и  вместе  с  ними   их  дядька  Черномор.  Сверкает  золотым  блеском,  морская  царица,  красавица  Рыбка  Золотая  в  окружении  своих  слуг  и  прислужниц;  царь  Салтан  с  поварихой  и  Комарихой  пришел  лично  засвидетельствовать  свое  почтение;  Руслан  с  прекрасной  Людмилой,  которую  поцелуем  разбудил  и  женился  на  ней  -  всех  и  не  пересчитать,  и  не  перечислить.  Ведь  много  персонажей  в  сказках  русских  -  всех и  не  упомнишь,  и  не  упомянешь.  Хотя!…(Хотя  сейчас,  в  наше  время,  редко  какой  молодой  человек,  едва  ли  пятерых  героев  назовет,  не  говоря  уже за  детей,  которые  Карлсона,  от  Колобка  не  отличат).
Во  главе  стола  сидит  сам  положительный  герой  Иван  Батькович,  забывший  из-за  сна  длительного,  какого  он  рода  -  царского  или  выходец  из  простого  народа.  (А в  принципе,  какая  разница  и  не  все  равно  ли,  как  его  зовут  -  Иван-царевич,  Иванушка  дурачок.  Можно  его  назвать  проще  и  правильнее  -  положительный  герой.  Есть  такая  должность  в  русских, народных  сказках).
Мед,  пиво  пьют,  рассказы  ведут,  песни  поют  и  гостя  привечают.  Вот  только  веселья,  особого,  не  видно  и  не  слышно,  а  речи  молвят  в  основном  грустные,  не  праздничные.  А  чего  ж  тут  веселиться,  если  русская сказка  забыта,  а  герои  ее  загнанны  в  дремучие  леса,  за  три  девять  земель,  за  три  девять  морей,  за  высокие  горы,  за  глубокие  моря,  за  дикие  леса,  аж  на  край  земли.  И  прозябают  они  в  безвестности,  уволенные  с  книжных  прилавков,  кино,  театров  и  телевизоров,  без  выходного  пособия  и  пенсии.
  -  Позабыты,  позаброшены!  -  сам  Кащей  Бессмертный  речь  ведет,  но  не  застольную  -  горестную.  -  Народ  наш,  русский,  перестал  в  нас  нуждаться.  -  «Не  хочу,  -  говорит  он.  -  Сказки  русские  видеть  и  слышать,  надоели!  Подавайте  мне  заморские,  иностранные,  где  много  голых  женщин  полностью  и  полу,  с повязочками  на  одном  месте.  Хочу  видеть  вурдалаков  страшных,  безобразных,  вампиров  зубастых,  кровавых,  зомби  гниющих,  разлагающихся,  кровищи  по  колено  и  чудищ  инопланетных  уродливых  -  дурных  и  глупых!».   Заполонило  землю  русскую,  нашествие  иностранное,  чуждое  народу  нашему.  От  одного  названия  и  вида  сказок,  душу  воротит.  Страшно,  аж  жуть!!!   
И  схватился  он  за  свою  седую  голову,  покачал  ею  со  стороны  в  сторону  и  проговорил  горестно. 
-  Ужас!  Мне,  Кащею  бессмертному  и  то  страшно.  А,  как  же  деткам  малым?  А  кровищи  столько  в  них?!  -  и  опять  схватился  за  голову.  (Схватился  бы  и  за  сердце!  Но  не  полезет  же  за  ним,  на  высокие,  синие  горы,  за  моря  далекие,  на  самый  край  земли,  там,  где  оно  хранится  в  сундуке,  на  дне  морском.).
Тяжело  нашему  положительному  герою  -  то  ли  Ивану  Царевичу,  то  ли  Иванушке  дурачку,  эти  речи  слышать.  Сердце,  хоть  и  бессмертное,  но  сдавило  больно  и  не  беспокойством  за  себя,  за  то,  что  свой  подвиг  не  совершит  -  и  за  себя,  и   за  того  парня,  себя  не  прославит.  А  за  святую  Русь  обидно!  Ведь,  сколько  сказочных  битв  выдержали,  чтобы,  значит,  за  правду,  за  народ.  И  не  столько  себя  славили,  как  человека  русского!
Поднялся  из-за  стола  красный  молодец  -  богатырь  русский  сказочный.  Промолвил  строго.
  -  Не  кручиньтесь  и  не  печалься  народ  сказочный,  сотоварищи  мои.  Не  возьмет  вверх  никогда  сила  темная,  иностранная.  Никогда  вурдалаки  страшные,  безобразные,  вампиры  зубастые,  кровавые,  зомби  гниющие,  разлагающиеся,  чудища  инопланетные  уродливые,  не  победят  душу  народа  русского.  Проснется  он  от  дурмана  магий  черных  и  белых,  очнется  от  колдовства  иностранного,  от  влияния  экстрасенсов,  астрологов  разных  и  вспомнит  свои  корни  истинные.  И  тогда!
  -  …И  тогда!  Наш  кот  ученый  будет  ходить  по  цепи  золотой  вокруг  дуба  большого  и  сказки  говорить.  А  на  развилке  лесной,  у  города  Мурома,  на  дереве  будет  по-прежнему  сидеть  и  не  спать,  страшный  Соловей  разбойник,  чтобы,  значит,  людей  грабить  и  Илью  Муромца  ждать,  славного  богатыря  русского.  А  по  небу,  махая  метлой,  будет  пролетать  настоящая  Баба  Яга,  непослушным  детям  на  устрашение.  А  мы,  положительные  герои,  будем  биться  с  Чудо-Юдо,  Змеем  Горынычем,  чтобы,  значит,  свой  подвиг  совершить,  за  правду,  за  народ.  Чтобы  русского  человека  прославить!  И  тогда!…  Мы  услышим!  -  «Здесь  русский  дух,  здесь  Русью  пахнет!»
Подхватил  его  слова  ветерок  и  понес  в  далекие  города  и  села.
  -  Здесь  русский  дух,  здесь  Русью  пахнет!  -  шуршит  он  по  листве,  по  дорогам  и  несется  от  города  к  городу,  от  селения  к  селению,  через  моря  и  океаны,  через  леса   и  озера,  через  горы  высокие,  во  все  страны  мира,  за  три девять  земель,  за  три  девять  морей.
  -  Здесь  русский  дух,  здесь  Русью  пахнет!  -  и  вздыхает  радостно,  услыхав  эти  слова,  бывший  инженер,  а  теперь  дворник,  работающий  в  далекой  Испании,  выгнанный  туда,  безработицей  и  бардаком   творящимся  на  земле  русской.
- Здесь  русский  дух,  здесь  Русью  пахнет!
Хорошо  запомните  эти  слова  зомби  гниющие,  разлагающиеся,  вурдалаки  страшные,  безобразные  и  прочая  иностранная,  и  инопланетная  нечисть.  Никогда  не  убить  вам  сказку  русскую!  Не  убить  вам  никогда  душу  русскую!  Не  оторвать  ее  от  корней  истинных.
И,  как  хочется  произнести  бессмертные  слова  поэта.
  -  …Россия  воспрянет  ото  сна!..  Вернее,  очнется  от  колдовства  иностранного!
И  так!… 
Но  это  еще  не  конец  сказки.  Ведь,  наш положительный  герой,  так  и  не  совершил  свой  подвиг  за  того  парня  и  за  себя,  чтобы,  значит,  за  правду,  за народ!
И  так!
Значит  жил-был,  положительный  герой!  (Вот  теперь  мы  ему  дадим  имя,  чтобы  его  русский  народ  знал  и  уважал,  значит.)  И  был  он…
Ну,  а  конец  ее,  в  следующей  сказке,  которую  расскажет  кот  ученый,  который,  значит….