Дети - наше будущее

;Большой двухэтажный дом, 4 спальных комнаты, просторныйзадний двор, бассейн, ровно подстриженные кустарники желтых карликовых роз.Казалось бы, что может быть не так? Жизнь удалась. Любящий муж, сексуальныйсадовник на зависть всем соседкам ухаживает за идеальным газоном, вереницавстреч с подругами, еженедельные покупки... По этому дому никогда не бегалималенькие детские ножки, стены никогда не слышали заливистого детского смеха.Да, сложилось так, что в 24 года она забеременела, но муж сказал, что не сможетсейчас потянуть ребенка.

- Зачем? Мы еще молоды! Сделаем процедурку, а лет через 5можно подумать о парочке белокурых карапузов...
-Но, Пол, я всегда мечтала о ребенке. Возможно, этоединственный шанс стать матерью. Может Бог больше не предоставит мне такойвозможности? Ты об этом думал? Чем раньше мы заведем детей, тем больше временимы с ними проведем. Тем более я боюсь врачебного вмешательства, вдруг всепойдет не так?
- Ха! Не забивай голову всякой дрянью. Медицина сейчасспособна на все! Одевайся, поехали в больницу!
Если бы Элеонор знача, насколько она была права…
Прошло 5 лет, когда по четко намеченному плану Пол обзавелсяпросторным домом, высокооплачиваемой работой и положением в обществе, и былопора заводит ребенка, выяснилось, что она никогда не сможет забеременеть. Былииспробованы все способы. Элеонор даже подумывала об усыновлении. Но Пол былкатегорически против, и после каждого обследования у врача утешал: «Ничего, вдругой раз получится»…
К сожалению, она не могла заняться любимым дело, потому чтозамуж вышла рано и была крайне не подготовлена к свободному существованию.
- Место женщины – дом! – озлоблялся Пол, когда каждый разЭлли, так называл ее муж, начинала говорить о работе.
Так прошло 20 лет, и вот, ей уже 44, Полу 50.
Последние 2 месяца Элеонор заметила, что он стал позже возвращатьсядомой, стал несколько грубее и невнимательнее к ней. Все списывалось наусталость и бешеный график. Она верила ему... до одного момента. ОднаждыЭлеонор приехала домой и решила забрать почту. Она привычным для нее манеромразложила желтоватые, зеленые и белые конверты в аккуратные стопочки – счета,личные письма, письма по работе. Но одно письмо ввело ее в ступор. Это былобычно-белый сильно потрепанный конверт, который не был подписан. Он был гораздотолще и тяжелее привычных писем. Она не выдержала и вскрыла. В конвертеоказалась пара фотографий ее мужа с какой-то рыжеволосой женщиной, по фото быловидно, что они счастливы, им хорошо вместе. Они смеются. И снимок УЗИ. Былотчетливо виден ребенок, внизу была меленькая приписка:
«Вы и так все поняли без слов. Я беременна, и ничто непомешает ему быть со мной, Элеонор, даже вы».
Да, Элеонор давно знала о том, что муж ей изменяет, труднобыло не догадаться, когда в ее любимом ювелирном магазине спросили, понравилосьли ей кольцо, которое Пол покупал здесь два недели назад. Никакого кольца онане получала, разумеется.
- Оно божественно, - с милой улыбкой ответила она.
Ярко-красный Шевроле подъехал к идеальному дому, туфли на шпилькахбыстро пробежали к крыльцу по идеальному газону. Между идеально сложеннымистопками постельного белья лежала неприметная картонная коробочка, именно ее ивзяла Элеонор.
Она достала кольт, встала перед зеркалом, поправилавыбившиеся из прически волосы, подкрасила ярко-алые губы, улыбнулась напрощание и пустила пулю в висок.
Когда выстрел услышат соседи, садовник, приедет скора помощьс ярко красными маячками и привычной надписью «Emergency», спасать уже будет некого. Натуалетном столике в бархатистом на ощупь концерте с выдавленными инициалами «E.G.» будет найдена записка.
«Я ни в чем тебя не виню. Ты хотел быть счастлив, и я прощаютебя. Пусть по этому дому бегают дети, но, увы, не мои. Моя кровь отмоет вход вновую счастливую жизнь. Прощай. Вечно любящая тебя Элеонор».
Это был акт самопожертвования во имя счастья любимогочеловека, но никто не смог оценить его. Люди буду совершать правильные, по ихмнению, поступки. И это переменит привычную обстановку, привычный уклад жизни.
Миру, каким мы его знаем, пришел конец.