Рожденный свободным

"Песня о Буревестнике
Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный.
То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и — тучи слышат радость в смелом крике птицы".

Максим  Горький

Наталья  Сергеевна сидела в парикмахерском кресле и внимательно изучала брошюру. Купила пару лет назад   в доме-музее Горького. Эту книжку выпустили к столетию  особняка Ст. П. Рябушинского. Книжка была с «картинками». Причем некоторые фотографии публиковались впервые. Речь шла о молельной. Наталья Сергеевна  была там пару лет назад и удивилась, узнав, что наверху особняка имеется молельная. Тогда Наташа была так проста и наивна, что не имела понятия о староверах. Точнее, конечно слышала  что была такая секта. И все. Больше ничего. И еще кто-то утверждал, что Александр Дугин старовер. Она тогда и о Дугине мало что слышала. Но все равно удивлялась, как взрослый умный мужик может такими глупостями заниматься – верить, как старовер.
Но сам Особняк Рябушинского произвел на Наташу впечатление еще лет двадцать назад, когда впервые туда попала. Этот дом с удивительным фризом из орхидей рождал в Наташе непонятное и плохо описуемое словами чувство. Если бы вместо дома стоял парень, то Наташа бы сказала, что в того влюблена. Но в дом? Как это можно влюбиться в дом? Нет, конечно,  в изящной литературе  встречала  и довольно часто слова о том, что «я влюбилась в эти улочки». Но это же просто были слова. И когда ты читал этого автора дальше, то сразу понимал, что никакой такой любви там и в помине нету – одно жеманство.
А у Наташи все было по-другому – смотрела на дом и испытывала одновременно наслаждение и боль. Острые и тревожащие. Которые, как волна, накатывали  и отступали. И не хотелось отрываться от этих окон, балконов и фризов. Наташа смотрела на дом и думала:
-Как? Как архитектор смог все это создать?
Казалось, что Такое может сотворить только Творец, Совершенный Творец, а не архитектор. Теперь-то Наташа знает, что все эти великие архитектурные шедевры и впрямь были рождены не в долгих трудах и раздумьях, а в Творческом Озаренье. Когда Художник садился за стол и сразу, не задумываясь, рисовал эти воздушные линии и переходы. И Наташа твердо знала, что Все Это ему снилось. И не единожды,  а так, что  смог запомнить мельчайшие детали.
Русский Модерн начала века. Стиль, от которого у Наташи замирает душа и радуется сердце. И она долго пыталась понять, почему? Почему так сильно на нее действует? И только недавно, читая о староверах, поняла – похоже эта Вера близка ей.  Вера, пришедшая из Византии. Эти старые иконы с обратной перспективой. Корявые деревья и небольшие горы совершенной формы. Именно то, что по мнению искусствоведов, способно воздействовать на подсознание и вводить в религиозный экстаз. И в этой брошюре написали, что Шехтель, один из Гениев Русского Модерна, создал этот стиль опираясь на Древнюю Русскую Архитектуру. А та, как ни странно через Византию восходит к Античности.
И эти древние корни человечества будоражат и волнуют наши души. Людей, не помнящих свои корни и своих предков. Чья кровь еще способна вскипать в их далеких потомках. И чувствовать Нечто. Непонятное и странное.
Наташа посмотрела на себя в зеркало. Ее голова была намазана краской и волосы волной лежали, облегая голову, как на скульптурах древних греков.
-Ну, и видок  у меня! – усмехнулась Наташа и снова углубилась в рассматривание витражей и фризов особняка Рябушинского. И вдруг ощутила чей-то внимательный взгляд. Слегка опустила книжку – на нее смотрел парень, которого стригли рядом с ней. Наташа смотрела в зеркало, он видимо тоже, и их взгляды встретились:
-Чего это он так внимательно смотрит? – удивилась  и поняла, что он заинтересовался иллюстрацией.
 На обложке был снят Особняк Рябушинского. Изумительно красивый. Наташа внимательно посмотрела на парня и отметила, что тот красив и интеллигентен. И подумала, что как-то не принято вот так вот смотреть в глаза друг-другу без всякого выражения. И они так смотрят, потому, что их взгляды отражаются в зеркале. И поэтому, как бы смотрят в зеркало, а не друг на друга.
 В это время она задумалась над словами Шехтеля:
«Мы многое не замечаем, как не замечаем кислорода, которым дышим…Мы не замечаем перил на лестницах, обыкновенно на них и не опираемся, а попробуй их снять. И по лестнице все будут бояться ходить и лестница никуда не годится».
Странные слова Шехтеля задели ее чем-то непонятным. Как задел и зацепил ее один из витражей Шехтеля. О котором прочла, что именно этот витраж называют философским. Там изображена гора и дерево. А, если присмотреться, то видишь фигуру человека. Наташа тогда про эту фигуру ничего не знала. Но этот витраж сильно на нее подействовал. Стояла столбом  минут десять и не могла оторвать взгляд. Гора, дерево и вечность. Нечто, затягивающее и притягивающее.

Наташа  слегка повернула голову вбок и увидала, что рядом с ней сидит не тот парень, что так внимательно разглядывал ее, а другой:
-Значит, тот ушел, а я и не заметила, - подумала Наташа, и в этот момент снова увидала глаза того парня. И он снова не отрывая взгляда, как в трансе смотрел на нее.
Наташа растерялась и поняла, что похоже тоже находилась  в трансе. И в эту секунду осознала, что парень сидит наискосок от нее, за зеркальной колонной, и они смотрят не на отражение друг друга, а прямо в лицо. Без всякого выражения. Так рассматривают картину или статую.
-Это неприлично,  - решила Наташа и отвернулась.
Пришел ее мастер и посадил  мыть голову. И тут Наташа обратила внимание на футболку парикмахера с надписью:
«BORN  TO  BE  WILD»
-Что это значит? – спросила Наташа, никак не сумевшая вспомнить первое слово.
Оно вертелось на языке, но так и не давалось. Парикмахер улыбнулся:
-Я плохо знаю английский. Что-то типа – рожден быть диким.
Наташа усмехнулась. Ему это подходило. К этому мастеру  ходила уже полгода. Лицо явно  некой  национальности. Наташа сначала решила, что тот из Средней Азии. Но он сказал, что из Дагестана. Парень ей нравился. Невысокий, худощавый, жизнерадостный и воспитанный. И вежливый. Явно образованный. Может институт какой закончил, но там работы нет и приехал в Москву на заработки. Попала к нему случайно и поразилась, как тот стрижет. Быстрые резкие движения. Отточенные и пластичные.
-Мастер – сразу поняла Наташа,  - она сама все делала быстро и любила таких же людей.
Постриг ее минут за пять-десять и она была в восторге. Такие стрижки умеют делать только мастера экстра-класса. Это явно «выход бессознательного наружу». Но у нас народ темный и не способен отличить хорошего мастера от плохого. Только по цене могут. И Наташа теперь ходила только к нему. И подруг присылала.
И вот надпись на майке. Наташа улыбнулась и сказала:
-Литературный перевод немного другой. Бывают домашние животные, а бывают дикие. Свободные значит. Так что, правильный перевод «РОЖДЕН  СВОБОДНЫМ».
И в этот момент снова поймала взгляд того парня, что внимательно рассматривал сначала Особняк Рябушинского, а потом Наташу.
И тут ее торкнуло.
РОЖДЕН  СВОБОДНЫМ
Именно  чувство Свободы и вызывает Особняк Рябушинского. Глядя на эту Божественную Красоту  ощущаешь свою Связь с Миром Идей.
Тех самых, о которых писал Платон. Что существуют некие идеи «совершенной кровати» или «совершенного яблока». Или еще чего-либо. Но эти совершенные Идеи находятся в Ином  Совершенном Мире.
А в нашем мире все Несовершенно. И кровати. И яблоки. И люди.
И дома.
И лишь иногда Гениям удается «восстановить» совершенство в нашем мире.
Особняк, что возвел Шехтель, и является таким.
Совершенным, как образ Творца.
И этот мальчишка, что сидел напротив и не отрывал  глаз, судя по всему, ощутил это Совершенство.
Также как и Наташа, впервые  ощутила,  что такое Совершенство, увидев Особняк Рябушинского.
И, возможно  этот парень ощутил, что он тоже РОЖДЕН СВОБОДНЫМ.
Свободным и совершенным.
Или хотя бы может попытаться стать таким.