Беда...

Четвёртый день вертолёт кружил над бескрайней тундрой в поисках пропавших рыбаков. Прошла одна, а за ней другая неделя с того момента, как отец с Владиком уплыли на дюральке на озеро Лама. Сначала в семье, а потом и на шахте началась паника: Пропал главный механик... Сам начальник шахты Шубин связался с горкомом партии и механизм поисков начал набирать обороты.

Озеро Лама находится примерно в четырёхстах километрах от Норильска, и путь туда пролегает сначала по реке Норилке, потом по речке Каменке, а уж только потом через имеющее дурную славу озеро Мелкое. Дело в том, что озеро Мелкое, длиной около тридцати пяти километров и чуть поменьше шириной, действительно было мелким - самая большая глубина до пятнадцати метров. А не любили его рыбаки за то, что оно постоянно штормило. В случае переворачивания лодки, человек там был обречён. Добраться до берега было практически невозможно, так как берег представлял собой сплошное болото с трясиной. Каждый год на этом озере тонуло человек по тридцать рыбаков и в основном по пьянке.

Озеро Лама было ещё более удивительным. Когда-то в доисторические времена произошло извержение вулкана, и в образовавшейся после этого трещине земной коры, появилось озеро, километра четыре в длину и около полутора километров в ширину. Вокруг подогреваемого подземными гейзерами и находящегося в своеобразной котловине озера, образовался своего рода оазис. Там росли растения, скорее относящиеся к средней полосе, нежели к северу, а на глубине сто пятьдесят метров водились огромные косяки реликтовой глубоководной форели, килограммов по тридцать каждая. По берегам озера росли одинокие кедры и густой пихтовый лес.

Во время войны, когда цинга начала косить заключённых в Норильских лагерях, на этом озере начальство поставило витаминный заводик. Там из хвои делали горькую бурду и принудительно заставляли зэков пить её. Кто-то решил, что в этом отваре есть витамины. Заодно руками всё тех же зэков, они выстроили подобие дома отдыха для себя любимых, и летали туда отдыхать на гидросамолёте. Со временем дикие туристы разрушили и со-жгли заброшенный дом отдыха. На берегу озера была организована рыболовецкая точка, куда раз в месяц приходил катер и забирал рыбу для горкомовской столовой.

В то время существовало правило: пропавших людей искали только пять дней, потому что дело это было дорогое. Один полётный день вертолёта стоил пять тысяч ещё тех старых рублей, (это было на одну тысячу дороже стоимости машины Волги). Над озером постоянно висели туманы, и увидеть что-либо с вертолёта было невозможно, а сесть там вертолёт не мог - не было площадки. Время активных поисков между тем заканчивалось. Когда все мыслимые и немыслимые сроки прошли, поиски официально прекратились. Пошла пятая неделя, и у матери опустились руки. Она, накинув на голову чёрный платок, убитая горем, часами сидела неподвижно у окна, или трясущимися руками раскладывала на столе карты и что-то при этом нашёптывала. В квартиру зачастили знакомые и незнакомые с соболезнованиями. В один из таких дней пришла её подруга Шура Газданова и привела с собой незнакомую пожилую женщину:

-Вот Аля, - сказала она тихим голосом, - это мать моей знакомой, она умеет гадать на воске...
Женщина достала из сумки две восковые свечи и попросила у матери тарелку с водой. Поставив перед зеркалом с двух сторон от себя зажжённые свечки, она стала что-то шептать себе под нос, а потом взяла одну из горящих свечек и стала капать расплавившийся воск в тарелку с водой. Воск, попадая в воду, шипел и сворачивался там, застывая причудливыми пирамидками. Через какое-то время женщина потушила свечи и спросила у матери, сколько человек уплыло на лодке. Мать, немного подумав, сказала, что их было три человека: отец, Владик и ещё какой-то рыбак.
-Нет, - возразила женщина, - их было не трое, а пятеро. Вот видишь, – сказала она, показывая на пирамидки воска в тарелке, – четыре большие пирамидки - это взрослые, а маленькая - это или женщина, или ребёнок. Раз пирамидки не растеклись по дну тарелки, значит, они живы...
Обрадованная мать сказала на это, что сама тоже гадала на картах, и ни разу не выпал гроб.
-Ну вот, - успокоила её женщина, - не горюй и не лей попусту слёзы, теперь тебе нужно набраться терпения и ждать вестей.
Вскоре она распрощалась и ушла, оставив после себя две недогоревшие восковые  свечки и маленькую надежду.

На шестую неделю, рано утром открылась дверь, и на пороге появились грязные и обросшие, отец с Владиком.  Оказывается, всё это время на озере Мелком бушевал шторм, и они отсиживались на рыболовецкой точке у нганасан. У них с собой был ящик со спиртом, а спирт у местных рыбаков считался конвертируемой валютой. Так что приехали они домой с рыбой, да ещё привезли пятидесятикилограммовый бочонок форелевой икры. Икры этой хватило на полгода, после чего она стала портиться, и половину бочонка пришлось выбросить.  Как потом рассказал Владик, на озеро Лама они действительно плавали не на одной, а на двух лодках дюральках и  их действительно было пять человек, и среди них - четырнадцатилетний сын одного из рыбаков.