Санаторий Виктория

                Санаторий «Виктория»
      
         В  конце  декабря,  как  пенсионер-инвалид,  я  стал  обладателем путёвки на двадцать один день в базовый клинический санаторий «Виктория» - многопрофильной здравницы, лидера медицинских услуг на Кавказских минеральных водах, находящиеся в городе Ессентуки.
 
    Уже в скором поезде, везущим к месту отдыха, я наблюдаю особое состояние людей, освободившихся от забот и домашней обстановки. Длинный путь, более суток, благоприятствует затяжным беседам попутчиков. Пожилые люди  охотно вспоминают эпизоды из своей жизни.

      В купе – нас трое. Эдуард - мужчина лет шестидесяти пяти, Ольга Васильевна - женщина около  семидесяти лет и я. Эдуард после сложной операции на сердце. Сам Шумаков установил ему четыре шунта. Его подробный рассказ об операции вызвал восхищение хирургом, вернувшего человека с того света. Что ни говори, а передовые технологии дошли до простых людей. Ольга Васильевна в прошлом работник гостиничного комплекса. Её рассказы о гостиницах Москвы и  зарубежных стран, где ей довелось побывать по долгу службы, вызвал у нас большой интерес. Не многие могли себе позволить в советские времена отдыхать в Карловых Варах, на Капри, в Португалии… Наши беседы закончились, когда люди в других купе уже давно спали.

      Ранним утром проводник будит нас и просит собрать вещи, – следующая остановка наша. Через двадцать минут перрон станции Ессентуки заполняется мощным «десантом» москвичей, ; около трёхсот человек. Автобус несколькими рейсами доставил нас в санаторий. И тут я воочию увидел, что такое российский пенсионер-инвалид наших дней, собранный в большой коллектив, и то, что осталось от советских времён в обслуживании населения.
      Регистрация и размещение по комнатам заняла около трёх часов. И как часто бывает некоторые пытаются пройти вне очереди, доказывая, что он больше инвлид, чем другие.  Время от времени это вызывает бурю негодования очередников. Каждый едущий в санаторий  уже в поезде начинает переживать, где и с кем будет жить. Комнаты для проживания двухместные, хотя есть несколько и одноместных комнат. Появились люди, которые хотели бы жить в одиночестве. Администрация  предложила им доплатить восемь тысяч рублей. Это урезонило «одиночек». Но не всех. Одна бойкая старушка буквально кричала: «Меня это полностью устраивает, это не моя проблема, пусть это будет заботой двух моих дочерей, не даром я их растила!». Под старость у некоторых пожилых людей проявляется эгоизм, подчас, не учитывающий складывающуюся реальность. Нашумев вдоволь и разделив окружающих на два лагеря, поддерживающих старушку и осуждающих. Одиночный номер она не оплатила. Стоявшие за ней в очереди женщины отказались селиться в номере с этой дамой.

        В длинной очереди узнаёшь, кто кем был в предыдущие годы.  Мужчина, сидевший рядышком со мной на скамейке, начал рассказывать о себе. Работал несколько лет  в Челябинске и приравнен к  ликвидаторам чернобыльской аварии. Пытался пояснить мне, что такое обогащение урана и, как это опасно. Когда же я ему сказал, что моя специальность обогащение полезных ископаемых, смутился, приостановил беседу и вскоре пересел на другую скамейку, поняв, что его рассказ был очень далёк от представления об обогащении.

     Апогеем недовольства и возмущения очередников стали закрытые туалеты в помещении, где велась регистрация. Администратор пояснила, что накануне засорился трубопровод и вызван слесарь. Но разве такое могло утешить присутствовавших, которым предстояло после поезда отстоять в очереди на регистрацию около трёх часов. Дежурную по помещению окружили плотным кольцом, её буквально хватали за руки, грозили написать куда следует и даже запереть в комнате и не выпускать из неё сутки. Я не выдержал такого поведения и напомнил присутствующим, что все мы приехали отдохнуть и подлечиться и что возникающее возбуждение негативно скажется на здоровье. И тут же пожалел о сказанном. Весь гнев толпы перекинулся на меня. «Нашелся заступник! Такие, как он…» Я стал просить, чтобы от меня отстали, но не тут-то было. Даже моё предложение открыть один из номеров в спальном корпусе для посещения туалета прибывшими уже не имело для «бушевавших» значения. Мне пришлось выйти из помещения на улицу, а моё предложение было с пониманием воспринято администратором и реализовано.

      Подходит моя очередь и я вхожу в комнату, где регистрируют прибытие. Администратор очень любезна, спрашивает на какой стороне я хотел бы жить, - на солнечной или теневой? Я осмелился высказать свои пожелания: «Хотел бы солнечную сторону, и чтобы меня не поселили к мужчине, стоявшему в очереди передо мной». Этот мужчина слишком хорошо знавший как следует обслуживать людей в санаториях и это мне не понравилось. Интеллигент, – преподаёт в ВУЗе, привык поучать студентов. Администратор продолжила выяснять мои пожелания: «Какого соседа вы бы хотели иметь, - не пьющего, не курящего?» Я ответил, что желательно спокойного, уравновешенного человека.

      Комната на пятом этаже семиэтажного здания, где я разместился - на двоих, площадью метров пятнадцать, высокий потолок, холодильник, телевизор, совмещённый санузел с душем, постельное бельё не застиранное, мне показалось даже накрахмаленное. Окно на всю наружную стену. Дверь на лоджию также застеклёна, так что  можно наблюдать чудесную панораму. На горизонте слева направо пять вершин Бештау, далее Машук, за ним виднеется Кавказский хребет и Эльбрус. 

      На следующий день после моего поселения, в комнату вошёл мужчина лет шестидесяти пяти, представился: «Ваш сосед на двадцать дней Вадим Яковлевич, на пенсии, в прошлом механик».
      К вечеру на двери нашей комнаты была оставлена записка, в которой указывалось, что  некий Фельдман  должен посетить биологическую лабораторию. Я сказал соседу, что, судя по фамилии,  эта записка  ошибочно попала к нам. На что он ответил: «Это не ошибка. Моя фамилия Фельдман». Так вот как поняла администратор мою просьбу подселить ко мне «порядочного» человека! Вадим Яковлевич оказался человеком с еврейской фамилией, имевшим крайне скудные познания о еврействе (полукровка). Его отец был кинооператором на Мосфильме. Пришлось рассказывать ему о евреях и проводимой в настоящее время просветительской работе в еврейских культурных центрах, что он с интересом слушал.

      Первые три дня моего пребывания в санатории - солнечная погода. Ранним утром над вершинами гор зарево жёлто-розового цвета, отделяющее горизонт от чистого голубого неба. Ещё виден серп луны, но вскоре из-за гор выплывает большой жёлтый шар солнца. Пробуждение Кавказа, - завораживающее зрелище.

      С лоджии нашей комнаты хорошо просматривается территория санатория, представляющая собой дендрологический парк площадью в двадцать два гектара, где произрастают более 200 видов растений. Объект экскурсионного значения города. Множество аллей мощенных каменной плиткой, вдоль которых произрастают могучие зелёные и голубые ели, кипарисы, каштаны, кусты самшита, сирени, туи… Зелёные газоны с теневой стороны едва припорошены снегом.

      Сбоку пешеходных дорожек на колышках прибиты фанерки, на которых написаны изречения японского поэта и философа Исса, призывающие присутствующих следовать его гуманным наставлениям, в том числе: «Чужих меж нами нет! \ Мы все друг другу братья! \ Под розами в цвету!».

      В центре парка установлена стела, которую венчает статуя крылатой Виктории. В отличие от традиционного изображения этой фигуры вместо горна, зовущего к победе и свободе, в её руке крест. Видимо, по замыслу местных скульпторов такое изображение призыв к христианской нравственности. Так я это понял.

      Утро начинается с приятной классической музыки, доносящейся из водной галереи, извещающей о начале дня.  Галерея – гордость санатория ; круглое здание диаметром около семидесяти метров, сооружённое из бетона, стекла и мрамора. За оригинальность архитектуры  отмечена Государственной премией Совета Министров России. Помещение украшено скульптурами, цветами, приспособлено для проведения концертов и массовых мероприятий. Мне особо понравилось выступление по понедельникам с 17 до 19 часов духового оркестра. Это  напомнило  послевоенные годы, когда на стадионе в городе Сызрани, куда я подростком попал в эвакуацию, перед футбольным матчем играл оркестр военного училища. И это мне нравилось не меньше, чем смотреть футбол. Мои поездки в Германию, где постоянно я встречался с игрой духовых оркестров, то во дворце съездов Берлина ; благотворительные концерты, то на ярмарках, то просто на улице или вокзале и, конечно, на парадах на Красной площади, вселявших бодрость и праздничное настроение. Однако главное предназначение этого здания обеспечивать отдыхающих минеральной водой «Ессентуки». С насыщения целебной водицей начинался день обитателей санатория. А дальше диагностика заболеваний и лечебные процедуры.

      Питание четырёхразовое, достаточное для нормального человека.  В столовой за столом моими соседками были три женщины: две учительницы и одна в прошлом монтажёр  студии документальных фильмов. Я дал им прочитать свою книгу «Память сердца». Она произвела на них большое впечатление, так что наши беседы были, в основном, связаны с разбором содержания книги. Несмотря на различие и сложность характеров моих соседок я был окружён их вниманием и даже заботой. Для меня требовали от официантки большую глубокую тарелку и наливали в неё суп погуще и до краёв. Приносили со шведского стола на мою долю овощные закуски.   

      Меня поразила энергия и самообладание одной из соседок в возрасте семидесяти восьми лет. До отправления поезда «Москва - Кисловодск» оставалось мало времени и Анна Ивановна спешила сесть в  вагон поезда метро. У неё были чемодан с колёсиками и сумка. В людской толчее она попросила молодого человека помочь сесть в поезд, передав ему сумку. Как только Анна Ивановна протиснулась в вагон, двери захлопнулись. Парень с сумкой остался на перроне. Вернувшись на исходную станцию ; ни парня, ни сумки она не обнаружила. Разбираться в случившемся не было времени и она поспешила на поезд. В сумке были носильные вещи, путёвка в санаторий и обратный билет в Москву. Билет до Ессентуков и паспорт остались при ней. Приехав в санаторий, она за два дня добилась  подтверждения из Москвы путёвки и билета. Меня поражало удивительное спокойствие пожилой женщины. Во всём случившемся обвиняла только себя.

      Восхитившая меня погода первых дней вскоре сменилась ураганным ветром, на небе низко клубились черные тучи, сильный туман и обильный снегопад ограничили видимость до нескольких метров. Порывы ветра сопровождали ужасающие звуки. Обшивка лоджии дребезжала настолько сильно, что с трудом удавалось заснуть. Казалось, что вот-вот здание сорвёт с фундамента.  Поневоле вспомнишь классика русской литературы «…то, как зверь она завоет, то заплачет как дитя».

      Через трое суток ветер стих, хотя туман и снегопад продолжались. Сменился пейзаж. Могучие ветки елей и вся зелень парка покрылись толстым слоем снега, который от тумана превратился в ледяную корку. Но вокруг  было так же красиво, как до «разбушевавшейся» стихии. В этом новом обличии местности была своя прелесть. Пейзаж напоминал сказочное царство Берендея. И это совпало с днями наступления нового 2006 года. Администрация напомнила посетителям санатория о новом годе праздничным концертом и торжественным ужином, с шампанским и бутербродами с икрой.

      Жизнь отдыхающих была регламентирована, но каждый вносил в неё что-то своё, для него интересное. Первая половина дня сопровождалась процедурами, а вторая  на твоё усмотрение. Кто-то отправлялся на экскурсии по городам Кавказа, кто-то отдыхал с книгой в руках или увлекался танцами и новыми знакомствами. Способы знакомств, в большей части, были быстрыми в духе современности, например такой. На двери входа в столовую появилось объявление: «Познакомлюсь с человеком, увлечённым литературой, художником или филологом». Сообщался корпус и номер комнаты. Иные прогуливались по территории санатория или знакомились с достопримечательностями города.

      Мне наиболее интересным показалось посещение улицы Семашко, где прослеживается вся история города. Здесь бывшая дача «Лесоръ» доктора медицины, профессора Белявского, построенная в 1904 году в стиле русского классицизма. Грязелечебница имени Семашко,  построенная в 1915 году по проекту академика Шреттера. Здание украшено мастерски выполненными скульптурами. В годы советской власти возникли крупные здравницы: «Москва», «Воронеж», «Целебный ключ», «Шахтёр»… Удручающее впечатление оставили бездействующие санатории с выбитыми стёклами и рамами, руководство которых не смогло вписаться в новую экономику страны.

      За несколько дней до отъезда домой со мной произошёл курьёзный случай. На ужин мне принесли  котлету с гречневой кашей. Приступив к трапезе, моя вилка неожиданно наткнулась на что-то твёрдое. Этим предметом оказалась металлическая монета. Возмущённый случившимся, я позвал официантку и показал ей «находку», полагая, что она извинится и заменит еду. Но она рассмеялась и стала поздравлять меня со счастливым жребием, доставшимся мне:
      - Как же вам повезло! Мы специально бросаем в кашу  монету, чтобы нашедший был богат в наступившем новом  году. - Я продолжал возмущаться:
      - Вы могли бы придумать более оригинальную шутку. Монета - это грязный предмет и может быть носителем заразы. - Официантка не сдавалась:
      - Вы напрасно беспокоитесь, мы монеты тщательно моем в кипящей воде.

      Я не стал спорить с официанткой и поспешил на лекцию, посвященную природным богатствам Кавказа. Но мысль о монете не покидала меня. Неужто вправду можно допускать подобные дурацкие шутки?  На следующий день перед завтраком я подошёл к дежурной по столовой. Рассказал о случившемся накануне. Она рассмеялась и сказала, что задаст нагоняй работникам кухни. Повар, вероятно, нагнулся и у него из верхнего кармана куртки выпала монета. Что касается официантки, то если бы она могла, выписала бы ей премию за находчивость. Продолжать дискуссию с администратором счёл бесполезным. Премия за обман, попытка подменить допущенное безобразие шуткой, показались мне в духе нашего времени. Ежедневно в стране творятся куда более крупные безобразия, чем случай в столовой. И всё это заканчивается «лапшой на уши» населению. Известный в прошлом поэт-юморист Александр Иванов в сатирической телепередаче «Вокруг смеха», в эпиграмме на стихи одного неудачливого поэта зарифмовал две строчки:

                «… Навести на уши лапшу,
                И будет всё тогда в порядке».

      Сегодня эту фразу пытаются использовать не только поэты.      

      На следующий день поезд «Кисловодск ; Москва» вез меня домой. В купе нас четверо: пожилой мужчина, делившийся кулинарными рецептами холостяцкой кухни, женщина, ранее жившая в Донбассе, член украинского землячества в Москве. У нас обнаружились общие знакомые. Молодой офицер - необыкновенный добряк, у которого оказались игральные карты, занявшие в пути большую часть нашего времени.

      Так случилось, что через год я вновь получил путёвку в санаторий «Виктория». Это был мой выбор. Время пребывания – ноябрь месяц, – ещё осень. Я надеялся на более благоприятную погоду.  Но этого не случилось. Те же туманы, обильные снегопады с ледяными корками снега, сильные ветры, как и в зимний период. Правда, больше солнечных, тёплых дней, когда снег таял, обнажая зелёные газоны.               

      С заселением в комнату я не избежал недоразумения. Вхожу в двухместный номер, как указано в санаторной книжке, а предназначенная мне койка кем-то занята. Дежурная пояснила, что скоро этого человека переведут в другую комнату, –  не ужился с соседом. Задаю вопрос дежурной: «Вы уверены, что мне будет  в удовольствие соседство, видимо, со сложным человеком? Я в этом сомневаюсь». Отвечает: «Не могу вам ничего сказать, люди бывают разные».  Принимаю решение не испытывать свою уживчивость и иду к администратору с просьбой заменить комнату. Та самая дежурная, которая в прошлый мой приезд  была внимательна и любезна, отвечает: «У меня нет мест, всем угодить невозможно». Я пытаюсь добиться своего и советую ей внимательнее посмотреть в книгу регистраций. Может быть, что-нибудь найдётся. И получаю в ответ: «Что вы меня учите, я целый день, только и делаю, что смотрю в книгу». Листает страницы книги. «Вот, нашла, есть место на шестом этаже, но предупреждаю, что лифт работает плохо, часто в ремонте, и вам придётся подниматься по лестнице, тогда уж не обижайтесь. Поселив вас на первом этаже, я имела это в виду». Впоследствии я много раз вспоминал администратора добрым словом, несмотря на то, что, иногда, лифт выходил из строя. Причиной тому было то обстоятельство, что в двухместном номере все двадцать один день я прожил в одиночестве. Конечно, это было случайностью. Сосед приехал в санаторий с женой и ребёнком, и всё время находился в комнате у жены.

      Санаторий, имеющий около двух тысяч спальных мест, заполнен полностью. Один из четырёх корпусов отдан детям. Те, кто приехал на лечение, в основном жители Кавказа: Ставропольского и Краснодарского краёв, Ростовской области, значительно меньше из других районов.

      Моими соседями за обеденным столом: мужчина-кавказец, бабушка с внучкой из города Ставрополя. Девочку зовут Ангелиной, ей десять лет. Красивое нежное лицо, при улыбке ямочки на щеках, большие карие глаза, умненькая, хорошо учится в школе, приятная в общении. С виду здоровый ребёнок, но внешнее впечатление обманчиво. Девочка больна редко встречаемой формой бактериоза. Мне очень жалко ребёнка, хочется прижать  к себе и согреть её своим теплом, приласкать, приободрить. Под старость лет стал удивительно сентиментален. Лина почувствовала мою симпатию к ней и между нами установились очень тёплые, «дружеские» отношения. Она догоняла меня на прогулке и я ей рассказывал различные истории о том, что слышал по вечерам на концертах для отдыхающих, об окружавшей нас природе... Она не могла пойти на концерт, так как занималась с бабушкой уроками. Когда нас перевели питаться в первую смену, мы оказались за разными столами. Лина приветствовала  меня через весь зал, махала рукой, давая понять, что с ней всё в порядке.  Девочка из интеллигентной семьи, её мама не приехала с дочкой, так как была занята защитой  кандидатской диссертации, работает в милиции.

      За новым столом моей соседкой оказалась женщина лет пятидесяти из Кабардино-Балкарии. Я, конечно, понимал, что уровень развития людей в России неодинаков, но то с чем столкнулся меня поразило. Моя соседка за всю свою жизнь не ела рыбных котлет, с трудом разбиралась в названиях рыб, приготавливаемых в столовой,  не знала, что такое кальмары.  Училась-то она в советской школе. Хотя была одета, я бы сказал, по моде, пользовалась сотовым телефоном. Я поинтересовался: «Чем же вы кормите семью?». Ответ был однозначным: «Мясом, потому-то и болеем все желудком». Другая соседка с дочкой-школьницей вообще с нами не разговаривала, иногда не приходила на обед, питаясь в  ресторане. Её муж офицер вооруженных сил служил, возможно, в Чечне или где-то там, где неспокойно. Иногда приезжал навестить свою семью. Однажды, пришёл с дочкой к нам на обед. Рослый, крепкого телосложения, лет сорока. Вероятно, это был один из тех, о которых мы часто слышим по телевидению и радио, кто проводит антитеррористические операции на Кавказе, обеспечивая ценою своей жизни,  спокойное пребывание в регионе. Я ощутил большую напряжённость нервов у офицера и его семьи.

      Недостающее общение с интересными для меня людьми  побудило активнее посещать концертный зал санатория. Ежедневно с 8 до 9 часов вечера проводились интереснейшие встречи с артистами филармонии на кавказских минеральных водах. Высокий уровень мастерства выступавших, прекрасно продуманные беседы об истории, богатствах  природы Кавказа и музыкально-литературные композиции, вызвали у меня большой интерес, приковали моё внимание. Каждый день я с нетерпением ждал встречи с артистами, некоторые из них, имели звания заслуженных и лауреатов всероссийских конкурсов. Особо запомнился вечер, посвященный  жизни и творчеству Амадея Моцарта. Рассказ сопровождался исполнением на пианино небольших фрагментов его произведений. Во второй части вечера был прочитан рассказ Константина Паустовского о старом поваре, связанный с гениальным композитором. Кто не помнит его содержание или не читал этот рассказ, я напомню его.

      «На окраине небольшого поселения, в ветхом доме жил старый, ослепший повар. Умирая, он попросил дочку пригласить прохожего для исповеди. За пастором идти было далеко, шёл сильный дождик, а ветер срывал одежду с прохожих. Дочка с трудом дождалась случайного прохожего, закутанного  в плащ, который согласился войти в дом старика. Незнакомец выслушал исповедь старика, подошёл к клавесину и заиграл. Музыка  была настолько хороша, что переполнила  душу умирающего и пробудила в нём память о прекрасных годах жизни с любимой женой Мартой.  Слёзы потекли из его глаз и он спросил незнакомца: «Кто вы незнакомец?» И прохожий ответил. «Я Амадей Моцарт». Прочитанный рассказ Паустовского с артистическим мастерством, да ещё с музыкальным сопровождением, произвёл на меня большое впечатление.

      Вероятно, это чувство овладело подавляющим большинством присутствующих, но  не у всех. Один из слушателей обратился к лектору с вопросом: «Скажите, Моцарт, который играет сегодня в футбольной команде «Спартак», случайно, не родственник Моцарта-композитора?». Этот человек среднего возраста, в трезвом состоянии, ничего не понял из прослушанного.

       На следующий день  я пошёл в библиотеку санатория. Опять открытие. Большой читальный зал. Для каждого посетителя отдельный полированый столик с небольшим букетиком цветов, мягкие удобные кресла. Как же я в прошлый приезд этого не заметил!? В библиотеке взял и  прочёл две книги с небольшими рассказами Паустовского и Пришвина.

      Большой интерес к музыкальным вечерам по темам: квартет виолончелистов, дуэт скрипачей, музыка из оперетт, путешествие по музыкальной Европе девятнадцатого столетия, вечера русского романса и другие, как правило, сопровождались рассказом о композиторе, по какому поводу написано музыкальное произведение и в какой исторический период.

      Посещая концерты, я сожалел только об одном: «Почему  большой зал заполнялся на одну четверть, а, иногда, и того меньше, – всего несколько человек? Почему находившихся в санатории школьников, занимавших целый корпус, их руководители не приводили на познавательные концерты? Почему упускается идеальный случай приобщения  молодого поколения к культуре?»    

      В санатории, кроме процедур, предписанных врачами, многие пытаются прихватить чего-либо побольше. Выпить минеральной воды в несколько раз больше, чем назначено, посещать плавательный бассейн не менее двадцати дней… Подчас не сознавая, для чего ему нужна та или иная процедура.

      Случайно я оказался соучастником забавной ситуации, – сюжетом для юмористического рассказа. Приняв циркуляционный душ, я зашёл в отдельную кабину и начал одеваться. В это время в кабину, расположенную напротив моей, вошли две женщины. Вход в кабины отгорожен плотной тканевой занавеской. Пришедшие женщины  циркуляционный душ должны были принять впервые. Дежурная предложила им раздеться. Вдруг она из женщин громко спросила: «Мужчины здесь есть?». Я игриво подал голос: «Да, есть!»  И здесь разыгрался диалог между спросившей женщиной и дежурной:
      Женщина – Я не стану раздеваться. В помещении мужчина.
      Дежурная – Как не станете? Мужчина к вам не имеет никакого отношения. Он в своей кабине и закрыт занавеской.
      Женщина – А друг он захочет подсмотреть.
      Дежурная – Ни какого вдруг быть не может. Я его предупредила, чтобы без моего разрешения он не смел выходить.
      Женщина – Я не могу раздеться, когда в помещении чужой мужчина.
      Дежурная – Если не хотите раздеваться, то можете уйти, у меня очередь на процедуру.
      Женщина – Хорошо, я разденусь, но останусь  в  комбинации.    
      Дежурная – Перестаньте надо мной издеваться. Вы не понимаете, что такое циркуляционный душ?  Надо раздеться до гола и пройти  в душевую. Там я вам всё покажу и расскажу.
      Женщина. – Хорошо,  разденусь, только я вас прошу, подержите занавеску в кабине у мужчины.

      Дежурная подошла к моей кабине и, держа занавеску, предупредила меня громким голосом, чтобы слышала «застенчивая» женщина: «Не смейте выходить без разрешения». Я сидел в кабине одетый и слушал удивлявший и смешивший меня разговор. Подойдя к дежурной после процедуры за санаторной книжкой, я улыбался. Дежурная, поняв причину моей улыбки, заметила: «Дикарка! И откуда она такая взялась?».

      Диалог двух женщин (обе принадлежали к одному из народов Кавказа) я передал в сокращённом виде, но не в силах передать кавказский акцент и интонацию разговора, где каждая фраза заканчивалась вопросительным  или восклицательным знаками. Пожалуй, кавказский юмор сродни одесскому.   
          
                Декабрь 2007