***

Человечество  - жалкий народ,
Который вскоре просто умрет.
Мои стихи превратятся в пыль.
А наша жизнь обратится в быль.
И мы не знаем сколько лет
Нам предстоит еще жить наш век.

Все достижения наших умов
Вдруг предадутся праху стран.
Тех ограниченных правом градов,
Растущих грибницами тут и там.

И не наступит новый день.
И не случится новых бед.
И не отбросит древо тень.
И не увидим мы наших лет.

Земля станет нам нашей могилой,
Где обретем мы вечный сон.
Солнце ударит вдруг новой силой.
И ветер смерти споет свой стон.

Я не надеюсь на хэппи-энд.
Я начинаю сходить с ума.
И я молю не бейте меня
Своими фразами: „Нет-нет-нет!

Все обойдется, поверь ты мне!”
Да я не спорю - и что тогда?
Что если просто закрыть глаза
И просто взять и  поверить тебе?

Не хочу обретать надежду,
Убивая каждый раз.
Я хочу умереть как прежде,
Видя сотню родных мне глаз.

Зная, веря, что все, кто дорог,
Будут жить, любить и дышать.
Будут дальше строить короб
Для себя и родных своих чад.

Не хочу умирать я в страхе,
Что страшнее смерти самой.
Том, что раньше убил Баха.
И покончит вскоре со мной.

Этот ужас без крыльев ночи,
Этот крик сумашествия дня
Придет в миг, секунды короче.
Когда Солнце убьет меня.

Страх тот очень не многословен
И понятен ребенку трех лет:
"После смерти нам будет не очень,
Просто там ничего нет. "

Три простых и понятных слова:
"ТАМ НИЧЕГО НЕТ",
Убивают снова и снова
Человека пятнадцати лет.

Мне поможет лишь только чудо:
В миг предсмертный увижу Его.
И пойму, что все это блюдо.
Сумашествием было оно.

Я сейчас нахожусь на грани
Жизни-дряни и бреда-шутки.
И спасусь я лишь в нирване
Музыки, сне и моей прибаутке.

06.12.2010