Человеческий детёныш

Сижу в гостях. Если описывать момент действия, то скорее даже полу-лежу. Удобно, уютно, тепло и чашка чая в лапе. Сиротская такая, в половину литра. Как-то чем старше - тем чаще общаюсь с людьми в их быту.

При том, сегодня я у относительно мне знакомых людей. Симпатичная мне семья - пригласили на ужин, я согласился. Болтает телевизор, мирно переговариваются люди. Мне с моей "итальянской" семьей, где мало кто может говорить без повышения тона и усиленной жестикуляции, как кусочек отпуска. По телевизору Интер, на Интере - очередная шоу-болтальня с Малаховым. Не тем, который бабушек советами облагодетельствует, а помоложе, суетливым и говорливым.

Я далеко не сразу после того, как перемещаю свое пузо в гостиную, на диван, обращаю внимание, что болтливый коротышка вещает из плоской диагонали, со всем качеством передающей его лицо, жесты и мимику. Эксперты какие-то сидят за отдельным столиком, тоже надрываются. Заставку выпуска вешают. "Человеческий детёныш 2", если верно привел цитату.

Показывают фотографии. Мальчик - округлое, замкнутое лицо. Его мать, изношенные складки кожи вокруг глаз и тусклый взгляд. Его мать годом раньше, дикие синяки по упитому лицу, тощая щея. Страшное лицо мальчика тогда же - безнадежность из-под век не просто выглядывает - она выползла и впиталась в кожу лица, в черты мимики.

Начинаю вслушиваться, что все вышеперечисленные лица трындят по теме и без оной. Я не так любопытен, в конце концов я давно принял гнилую истину, что мерзости случаются. Просто я вижу спокойный, расслабленный интерес на лицах молодой супружеской пары, моих радушных хозяев.

Год назад был выпуск этой же говорильни, "ЧД-1", соответственно. В ситуацию не вникаю особо - по лицу матери и так видны основные вехи происходившего. Если не алкоголь, то наркотики. Не наркотики - азартные игры и снова алкоголь. Это нюансы, в которые бесполезно вникать, если ничего не можешь изменить. Забитый сын. Лишение родительских прав. Замкнутый ребенок лет 8, на фотографии среди коллектива детского дома. Кадры прошлогодней съемки, мать плачет. Кадры сегодняшнего выпуска - она же, но с застывшим лицом. Двигаются только глаза, раза в два чаще, чем в студию опять возвращаются крики экспертов "Да совсем она деградировала!". Рисунки мальчика, живущего в детдоме. Слова о том, что мать приходила на встречу с сыном, но он узнал, молча развернулся и ушел.

Я черствый. Меня это мало затрагивает. Я не могу изменить конкретно этот случай - зачем мне душу рвать? Рамки и цели я для себя не вчера наметил. Валя, глава молодой семьи, замечает "Добить надо было бы". Маша вздыхает.

Поднимаю в его сторону брови. Подумал было, что он воспылал стандартной в этой ситуации "жаждой справедливости". Но Валя поясняет "Пристрелить парня надо было. Как больного зверя. Нельзя после такого выжить и не свихнуться. Вырастет и маньяком станет"
Редко кому-то, не входящему в мой "ближний круг", начинаю что-то пытаться объяснять на моральные темы. Сейчас я почти начал это вслух. Почти сказал, что каждый из нас хоть чуть-чуть, но от нормы отклонен. А уж в славянских странах практически любого, если в нем покопаться, можно принять за "свихнувшегося". Хотел сказать, что самые добрые собаки вырастают из выхоженных бездомных дворняг. Хотел сказать, что если уж перенес такое говнище может стать душевно сильнее, чем любой благополучный.

А потом сам себе кое-что соотнес и закрыл рот. Вся цивилизация в этом. Одни люди калечат, другие добивают. И для них это очевидный coup de grace. Останови калечащих, и добивающие начнут добивать не досмерти, начнут калечить. Останови добивающих и калечащие начнут убивать. Убей и тех и других - и ты вместишь в себе обе категории. Уподобишься Богу, возьмешь в свои руки и суд и и смерть.

А если об этом сказать, не догадается ли кто-нибудь, что это выход для него?

Я отлучился к компьютеру, кое-что записать. Вернулся и в том-же благостном спокойствии допил чай. Нехрен ему пропадать.