Лилит

Был день. Или ночь. Сейчас уже не вспомню, да и не важно это. Тогда я шел вперед, не глядя на солнце и звезды, твердо веря только в силу мысли, ведущей меня прочь от прошлого. Я шел по своим собственным следам, уводящим в лес от широких равнин - следам на жирной влажной земле. И пустота...
 Однажды рассвет расколол тьму тысячелетий и на бледном глиняном лице двумя точными чертами обозначил глаза. Так я увидел свет. А затем я увидел Его. Он стоял передо мной и смеялся. Страшен был этот смех - земля еще долго потом гудела под ногами и, спустя века, иногда вздрагивала от ужаса и безотчетного желания. Я смотрел прямо на Него. Казалось, отведи я глаза - небытие снова окутает мои мысли, теперь уже навсегда.
 Насмеявшись, Он протянул мне сухую морщинистую руку. Страх обуял меня. Я отпрянул. Он засмеялся вновь и, покачав головой, произнес с какой-то странной гордостью: "Первозданный..." Не опуская руки, указал Он на что-то позади меня, и я шагнул не глядя, зная что страшнее неизвестности было бы отвести от Него взгляд.
 Под ногами ничего не было...

 Записи на стволе древа:

 Запись первая.
 Я существую. Я дышу. Я вижу. Я вижу огромный сад. Он называет это Раем. Сегодня Он пришел впервые и позвал меня. Он снова и снова говорит со мной, и постепенно я привыкаю к этим звукам и пытаюсь им подражать.

 Запись вторая.
 Звуки, вылетающие у меня изо рта, стоит мне о чем-то подумать, слагаются в слова. Рисунки на песке становятся символами. Я счастлив, но одинок в своем знании. Сначала ко мне приходили и прилетали прочие обитатели сада. Я говорил с ними, но они в ответ только рычали и пели. Я тоже принимался рычать, но они не понимали меня.
 Тогда я поселился у корней высокого дерева, одиноко стоящего на равнине, чьи ветви касались земли, и назвал его своим домом. Теперь они не могут подойти, они толпятся вдалеке и смотрят мне в глаза - но я не понимаю их.

 Запись третья.
 Он пришел, когда я спал. Страшно было проснуться от прикосновения влажных морщинистых рук к моей щеке и услышать рядом его хриплое дыхание. Он схватил меня за плечо, но я сбросил его руку и отодвинулся, Он снова схватил меня и, притянув к себе, прошипел: "Подчинись!" Тогда я вырвался и, не помня себя, прокричал ему в лицо: "Я первозданен!" И улыбка скривила его черты. А я убежал...

 Запись четвертая.
 Теперь я знаю, что в саду Он бессилен. Но вся земля кругом него выжжена и засыпана солью. Он долго не приходит, и я живу один. Наконец, Он раздвигает ветви моего дома и, ухмыляясь, манит меня к себе. Я вижу, как у ног Его сидит кто-то, похожий на меня - недвижим, безмолвен. Он берет мою руку и, касаясь ею груди мне подобного, произносит: "Человек". И смеется.

 Запись пятая.
 Теперь мы живем вместе: я и Другой. Мы спим рядом, собираем плоды и гуляем по саду. Другой умеет говорить, но делает это редко и неохотно. Чаще всего он сидит у нашего древа и смотрит вдаль.
 Он иногда приходит к нам. Часто я вижу Его белое искаженное лицо в глубине листвы или слышу его глухой шепот. Но я не отвечаю.

 Запись шестая.
 Однажды на закате мы слышим Его зов и выходим навстречу. Он стоит неподалеку и держит за руку Её. Я понимаю, что это Она еще до того, как он соединяет руки Её и Другого и говорит: "Женщина". Но взгляд Другого лишь мельком скользит по женщине. Взгляд его прикован к Нему - и это раздражает Его. "Уведи её,"- говорит Он Другому. И когда они уходят, обращаясь ко мне, с кривой ухмылкой:"Пусть они подадут тебе пример!"

 Запись седьмая.
 Мы живем втроем. Мы везде вместе: я , Другой и Она. Другой стал еще молчаливее. Все чаще я замечаю его беспокойный взгляд, направленный в никуда. Словно что-то не дает Другому покоя. Теперь он надолго уходит от дома - все дальше и дальше. Я и Она остаемся вдвоем.
 В первый раз я не знал, что мне делать. Она была чудом, каких я никогда не видел. Слова ушли, мысли рассыпались. Казалось, что у меня нет языка - и взглядом я хотел выразить восторг, переполняющий меня. В этот миг Она подняла глаза и рассмеялась. Этот теплый смех обволок меня теплом летнего дня. Я засмеялся в ответ - первый раз в моей жизни. Она сказала : "Ты - как я...". "Как ты?" - отозвался я и, помолчав, добавил :"Я - Первозданный". Она тряхнула головой и упрямо повторила : "Нет, ты - как я. Ты - женщина..."

 Запись восьмая.
 Сколько прошло дней с того разговора? Я не знаю. Для меня время остановилось. Другой давно уже не разговаривает с нами. Он ждет снаружи, а когда мы уходим, идет спать.
 Я не живу без Неё ни минуты. Я знаю тепло Её губ, знаю глубину Её взгляда, знаю влажность Её лона и твердость Её сосков. И когда Её глаза вспыхивают при виде меня, никого в мире больше не существует для нас. Я - Первозданна, и Она - со мной.

 Запись девятая.
 Где был Другой? Он не сказал. В наши ночи и дни мы давно не замечали его отсутствия, мы были полны друг другом. Однажды на закате он вернулся и сел у входа, стиснув руки. Его пальцы дрожали, глаза блестели, лицо было бледно и губы шептали что-то. Мне пришлось наклониться к нему совсем близко, чтобы разобрать, что он говорил... Это было одно только имя... Его имя...

 Запись последняя.
 Его лицо темно, Его взгляд прожигает. Молнии и град идут за нами по пятам. Мы изгнаны. Мы бежим не видя дороги. Падаем и поднимаемся. Мы прокляты: я, Она и Другой, сумевший в последний миг схватить Его за руку и прокричать слова любви и желания. Теперь в памяти Другого навсегда останется гримаса презрения на Его лице и слова, обжегшие слух: "Мужчина имя тебе!" Я не знаю расслышал ли Другой дрожь в Его голосе... Надеюсь, что нет...


 Был день. Или ночь. Не знаю. Не важно. Я открыла глаза и закричала. Это был крик моего рождения. Мне хотелось, чтобы он разорвал пространства и ледяной стрелой вонзился в Его сердце. Чтобы звёзды просыпались на землю и раскололи Его мир - мир вожделения и злобы. Мир, в котором я очнулась, - снова в начале своего пути, снова одна. Он совершил своё последнее преступление - Он отнял Её у меня!!! Я могу теперь сколько угодно впиваться пальцами в безмолвную землю - ничто не изменится. Время не пойдет вспять. Но я иду. Я найду Её. И жизнь возродится.
 Мой путь передо мной. Я Лилит. Я - Первозданна.