Как я провел последний день перед Концом Света

/автбиографическая проза/

 Есть у Вани такая мерзкая привычка – просыпаться раньше всех.
 Ему скучно одному, и он каждый раз принимает решение меня разбудить.

 Просто так будить – не по-пацански, поэтому он сначала залезает в интернет, выуживает оттуда какую-нибудь новость, и уже после этого будит меня, громко и сенсационно сообщая новость.
- ЛЁШ! ВСТАВАЙ! ПУТИН ПОЕХАЛ В КРАСНОДАР!
или
- ЛЁШ! ВСТАВАЙ! ДОЛЛАР УПАЛ НА ДВАДЦАТЬ ТРИ КОПЕЙКИ!
или
- ЛЁШ! ВСТАВАЙ! ДДТ ВЫПУСТИЛИ НОВЫЙ АЛЬБОМ!
или
- ЛЁШ! ВСТАВАЙ! В ПОЛЬШЕ ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА!

 Ну и тому подобное, каждый день по-разному. Вот такой своеобразный у меня будильник)  Эти новости мне нафиг не нужны. Да и Ване тоже. Но зато они почему-то являются достойным поводом разбудить человека.

 Все мои просьбы и требования прекратить утреннюю политинформацию ни к чему не привели.  Мое предложение заменить подобную побудку на банальные кофе с завтраком в мою постель тоже осталось без ответа. Это неизлечимо.

 И вот намедни, кривая моих снов вывела меня в заоблачные выси и медовые берега, пульс мой тихо бился в медитативном экстазе, я бродил возле водопада на краю вселенной, и заглядывал в уютную звездную пропасть, и тут в мой сон врезался посторонний крик.

- ЛЁШ! ВСТАВАЙ! СЕГОДНЯ БУДЕТ КОНЕЦ СВЕТА!
 
 Я традиционно скрипучим сонным голосом послал Ваню ** ***, и перевернулся на другой бок.
Но тут до меня дошел смысл сказанной фразы.
Водопад стал мерцать и исчезать, звездная пропасть удалилась на целую бесконечность и я открыл глаза.
 Надо мной нависал довольный Ваня, добившийся своего, он ловко и привычно  увернулся от моего вялого пинка, и для закрепления успеха еще раз повторил:

- СЕГОДНЯ БУДЕТ КОНЕЦ СВЕТА!

... Мы замутили бутеры, по стакашке кофе и по похмелочной рюмашке и пошли на лавочку. Ах, что за нежное осеннее утро! Воздух настолько прозрачен, что на зеленых сосновых склонах ближних гор видна прям-таки каждая иголочка, и небо такое синее и такое высокое, и виноградные листья алеют вдоль всего забора, и соседская фиолетовая «Ока» пылится на желтом солнышке, в общем полнейшая радуга в глазах, и в такой день вовсе не хочется помирать, а даже наоборот, хочется петь в сторону гостеприимного бездонного неба...
И я намахнул Похмелочную Рюмашку и чистым голосом запел
 
Слышу голос из прекра-асного далё-ёка,
Голос утренний в серебряной росе...

Песнь мою прекрасную оборвал Политинформатор.
Иван мне рассказал в чём собственно дело.

 Один чокнутый профессор с помощью кучи формул доказал, что Конец Света будет именно сегодня. По западносибирскому времени в шесть часов вечера.

 Ваня привел целый ряд его формул и тезисов, ибо он всё утро грузился над этой темой, и успел выучить, и именно сегодня, он видимо впервые разбудил меня не из прихоти, а из острой необходимости.

 Конец Света – не хрен собачий.

 Тезисы профессора в Ванином изложении возымели на меня действие, и я приуныл.

 Мы крепко задумались, готовы ли мы к Страшному Суду.

 Ваня высказал очень интересную теорию.
 Вкратце вот ее суть: Боженька прожил уже слишком много, и он знает про всех и про каждого, да вообще про каждую песчинку, и всё это за миллиарды и миллиарды лет. Конечно, всё запомнить невозможно, даже Всемогущему. И скорее всего, Он на Страшном Суде будет помнить лишь какие-то последние события. Старье не в счет.

Тогда я приободрился, и заявил, что тогда мне бояться нечего.
Последнее время я активно творю добро.

- Например? – спросил Ваня.

- Например, накануне – парировал я.

НАКАНУНЕ.

Накануне вечером я докуривал сигарету возле магазина, собираясь войти. Рядом остановилась веселая стайка подростков, мальчики и девочки. Среди прочих реплик слышу:
- Еще раз с днем рожденья, Лизонька!
Оборачиваюсь – а там среди прочих такая нарядная девочка с бантиками, торжественная и чуть пьяная, впрочем как и все остальные. Но она выделялась тем внутренним светом, о котором еще Бунин писал...   
 Я спросил:
- И сколько же тебе исполняется, Лиза?
Она чуть смутилась, но весело и гордо ответила –
- ПЯТНАДЦАТЬ!

И мне безумно захотелось ей что-нибудь подарить, ведь такой пьянящий вечер и пубертатный праздник, да и просто от души...
При себе у меня была лишь пачка сигарет и двести рублей. С коими я и шел в магазин.
И я подарил ей двести рублей.
Она смущалась и отказывалась, но устоять перед филипповскими чарами решительно невозможно, и подарок был с благодарностью принят.
А я с улыбкой пошел обратно домой за деньгами, чтобы прийти наконец в магазин.

Вот эту вчерашнюю историю я и напомнил Ване. И стал мечтать о райских кущах и о звонкой лире в моих ловких и натруженных руках.

Ваня прервал идиллию. О, у него это получается идеально!

Ваня затянулся и укоризненно сказал:
- И с чего ты взял, что ты сделал доброе дело? Вот представь себе -  компашка была и так в подпитии. Они видимо расходились уже. И тут появляется 32-летний волшебник, и дарит 200 рублей. Они, естественно, пошли догоняться. Юные неокрепшие организмы – двести рублей хватит, чтобы на уже выпитый алкоголь упал беспредел. И вот пьянющая именинница потом пойдет с одним из этих прыщавых задротов, и лишится невинности в прокуренной каморке, а потом и вовсе пойдет по рукам, и вся ее жизнь пойдет под откос, и никогда она уже не станет Принцессой, какой была в день ее 15летия. И всё из-за твоих двухсот рублей, Леша.


Я помрачнел. Вестник Апокалипсиса был прав. Действительно, всё так могло и произойти, а может быть, и произошло. Тоже мне, доброе дело, блин...

Утешало лишь одно – злорадная мыслишка, что у Вани за последние дни и вовсе не было ни одного доброго дела. У меня-то хоть спорный случай, а у него – ноль.

Ваня выразил сожаление, что так и не посмотрит новый фильм Клинта, с Лео в ролях, который должен выйти весной...
Я согласился с ним, но ведь поводов для сожаления в тысячи раз больше...

И мы с ужасом поняли, что не готовы к Страшному Суду. Ну, то есть по идее готовы, но именно сегодня – никак.
А вдруг этот долбнутый профессор прав в своих расчетах?

И мы решили срочно творить добро. До шести вечера всего несколько часов.

А пацаны мы – простые и решительные.
Сказано – сделано.

Мазу нашли самую тупую, но четкую. Переводить старушек через улицу. И вообще пройтись по всему спектру добра.
Петю решили не будить, он работал до рассвета, да и приболел, пусть себе спит, авось во сне и попадет в армагеддон...

И вот стоим мы, два взрослых мужика, в самом аварийно-опасном месте городка, и озираемся.
(Самое аварийно-опасное место, по странному стечению обстоятельств, совпало с пивным ларьком)

Но где эти старушачьи взгляды с мольбой? Где потерявшиеся дети? Где заблудившиеся щенки? Где пожар? Где пожилые люди с тяжелыми сумками?

Полчаса впустую!

Надо менять тактику, времени всё меньше.

Тогда пришла созидательная мысль.
Мы решили собрать урожай на нашем огороде.

Да, это конец октября. Но ведь не поздно!

Мы сделали «Дай пять!» и бодро зашагали в магазин взять разливного пива. С пивом-то проще творить добро...


Впереди большой день! Последний день...

Пока продавщица Галя наливала две двушки «Альтштайнера», мы поведали ей о грядущем Апокалипсисе.

Она – девушка простая, сельская, сразу нам поверила.
Ну впрочем, мы и сами верили в свои слова, хоть и высокообразованные. Как тут не поверить, уж больно убедительны формулы.

 - Что же вы будете делать последние часы жизни? – спросила Галя и почему-то покраснела.

- Собирать помидоры! – бодро ответили мы.
- Помидоры? Сейчас?!

Мы замялись.
- Ну-у... это такие особые, ленивые помидоры. – Сказали мы.

Галя улыбнулась – Или ленивые хозяева.


... Мы переоделись в рабочую одежду, и пошли в огород.
И закипела работа.

Нормальные помидоры мы клали в ведра, а подгнившими кидались друг в друга. Ну, для интриги, чтоб не скучно было.

По ходу Ваня рассказал мне детали.

В шесть вечера будет вот что:
- 2,87% людей попадут в Рай.
- Самые грешники попадут в Ад
- А остальные (это больше половины) останутся в аду на земле. То есть здесь же. Планета превратится в Ад. Но не тот, а земной. Раскроются вулканы, откуда-то появятся зомби и вообще будет жесть. И оставшиеся будут лишь мечтать попасть в тот, «нормальный» ад.

Во как!


Мы прикинули, что Рай нам при таком раскладе не светит. Было бы 50/50, тогда был бы Рай, ибо мы на Светлой Стороне Силы.

Но в 2,87% вписаться... не, никак...

Скорее всего мы останемся на земле.
Какие из нас грешники? Смешно... 

Значит надо готовиться к армиям зомби и прочему кипишу.

Мы стали думать, что делать.

(параллельно собирая урожай) Мы ведь спешили сделать все до шести. А то глупо получится, если Конец Света застанет нас ползающими раком на огороде.

Лучше всего было пойти в наш братский кабак. Там есть запасы. Там свои люди. Там и отобьемся.

А когда кончится хавчик, нам его будет поставлять Жека.

(Жека – бригадир артели, с кем я ездил в горы) У Жеки есть ружье и свой личный медведь. Жека- крепкий хозяйственник, он будет пробиваться через зомби, и приносить нам в кабак картошку в мешках в обмен на элитное бухло, которое у нас в закромах.

/Недавно я помогал Жеке собирать картошку, собрали 27 мешков. Один мешок получил я в благодарность. А у него еще 26. Йо-хо-хо!/

Чтобы убедиться в резонности замысла, я даже позвонил Жеке.
Спросил, что если настанет Конец Света, будет ли он нам в «Beaver Bar» приносить картошку и другой хавчик в обмен на текилку?

Жека подумал и сказал, что будет. И стал звонить жене, чтоб готовилась к армагеддону. (О, мы умеем убеждать!

Мы успокоились, и работа закипела быстрее.

Мы собрали семь ведер ленивых помидоров, потом собрали ленивую свеклу, ленивую морковку, ленивые кабачки и патиссоны, ленивую редьку и ленивый укроп!

О сколько всего!

На часах было 17:36.

Мы переоделись и привели себя в порядок.

На часах было 17:51.

Тут проснулся захворавший Петя и пожелал пива. Да и у нас оно кончилось.

Мы поведали ему новость дня, пожелали провести оставшиеся девять минут жизни достойно, и ушли в магазин.

На часах было 17:58.

Продавщица Галя расцвела, увидев наши пафосные лица.
Мы отчитались в сельхозработах, и сообщили что пришли сюда намеренно. А именно – встретить Армагеддон по-пацански – с пивом и в женском обществе. Галя покраснела еще сильнее, и стала наливать пиво.

А мы смотрели на секундную стрелку больших часов над Галей.

18:00:00

- Мы остались на земле - сказал Ваня.
- Ага... Отнесем Петьке пиво, и побежали в Beaver Bar, пока зомби не ломанулись.

Сказано- сделано.

Только вот по дороге мы поняли, что ничегошеньки не изменилось.
Пламенел закат, сосны на склонах были оранжевые, вечерняя дымка дремала на горах,  ездили машины, гуляли влюбленные, играла музыка из шашлычных...

...Вечером мы сидели во дворе, Петя готовил мясо на мангале, и мы смотрели на зажигающиеся звезды.

Сначала проступила Медведица, потом Кассиопея, потом Скорпион...

И мы зачарованно смотрели на небо, которое никуда от нас не делось.
То есть оно, безусловно, ждет нас.
Но не сейчас.
Позже.

Много-много позже.

Какую же мораль можно вывести?

Я живу на свете 11822 дня.
Еще раз.
Одиннадцать тысяч восемьсот двадцать два дня.
И только ОДИН ДЕНЬ я сознательно творил добро.
Тревожная статистика... Заставляет задуматься...

Может, я и готов к смерти.
Но не готов к Суду.
И не готов к  тому, что закончится ВСЁ.
И ВСЕ.

А сколько еще незавершенных дел!
Сколько еще непереведенных через улицу старушек, сколько еще недоработанных проектов, сколько еще нерожденных детей, сколько еще неспетых песен, сколько еще неустановленных рекордов, да и просто... сколько еще не просиженных посиделок, сколько нерастраченной любви, сколько еще непробежавших облаков...

И всё это можно.
И даже нужно.
А конец света подождет.
Никуда он не денется.

А мы на земле – как Тагил.
Рулим и разруливаем.

Главное, не впустую.

Каждый день может быть последним.
И однажды так и будет для каждого.

Ваня, скорее всего, заблуждается – ну вряд ли у Боженьки кратковременная память. Боюсь, Он помнит всё...

Если верить говнопрофессору, всего лишь 2,87 процента попадут в место, где будет свет и благодать.
И туда все еще можно вписаться.