Власть, Обломов и культурная революция

      Пора приоткрыть завесу тайны над «загадочной русской душой», в которой ничего не понять можно только вне контекста культурно-исторической психологии. То, что вне этого контекста выглядит чудом, внутри него – обыкновенной дурью, свойственной всем народам планеты. Не обижайтесь, господа. Иногда, чтобы разбудить душу человека не грех и оскорбить её.
       Как отмечал Павел Флоренский: «Есть, в конечном итоге, только два опыта мира – опыт общечеловеческий и опыт «научный», т.е. кантовский, как есть только два отношения к жизни – внутреннее и внешнее, как есть два типа культуры – созерцательно-творческая и хищнически-механическая. Всё дело сводится к выбору того или иного пути».
       Тип созерцательно-творческий Флоренский приписывал православной культуре. С созерцанием вопросов не возникает. А вот с творчеством – проблема, заметная даже невооружённым глазом. Человеческое творчество имеет в своей основе стремление реформировать свою жизнь и окружающее пространство, что в религиозном сознании преломляется в изменение самого себя, без попыток улучшить этот мир. И то, и другое полезно для человека и человечества. Особенно, если эти «несовместимые» процессы идут «совместно».
      Ограничение русской культуры православным мировоззрением имело своим последствием крайнюю наследственную пассивность нерелигиозного сознания российской элиты, не стремящейся к реформации жизни сверх необходимого минимума, генетическое нежелание и неспособность разрешать какие бы то ни было жизненные проблемы и конфликты. Это «наказание за отход от веры отцов» и стало базой явления, которое позже получило название обломовщины.
       И ведь неплохим, неглупым и крайне толерантным человеком был этот Обломов, хотя представить его в роли руководителя народных масс (элиты) невозможно. Будь он православным верующим, то не выделался бы из массы себе подобных, а при наличии умного священника-наставника (программы поведения и «программиста») или военной опасности ожил бы и этот без преувеличения живой труп или сытое травоядное, схожее со священной коровой.
       Это состояние психики человека – один из примеров длительного воздействия экстремистской религиозной идеологии на подчинённую ей этническую группу. Экстремизм у нас ассоциируется с агрессией, а это не совсем верно. Экстремизм – это любая крайность, включая уход от мира и самоубийство. Поэтому можно согласиться с первосвященником иудеев, который, оценивая идеологию Иисуса из Назарета, заметил: «Если все уверуют в него, то придут римляне, и завладеют местом нашим и народом». В этом предложении слово «ВСЕ» является ключом к смыслу.
       Иудаизм, ФОРМАЛЬНО противопоставивший себя христианству (создавший сам себе вечного врага), даёт пример  экстремизма противоположного толка. И это пример культуры хищнически-механической. Поощряемая этой культурой жизненная активность на основе торгово-спекулятивной специализации и ненависти к «врагам», вкупе с отсутствием собственной государственности, создающей и защищающей паразитическую элиту, привела к генетическому закреплению агрессивности (пассионарности) уже и в безбожном варианте, но в связи с нацией. Так родился разрушитель, революционер и разумный Зверь - реформатор.
       Так кого нужно учить толерантности и интернационализму: корову или стаю волков? Кому и насколько полезно их совместное «проживание» в поликультурной демократии? Заметьте, я не говорю, что корова лучше волка, или наоборот – каждому своё. А генетические изменения процесс длительный, на тысячелетия. Даже при наличии соответствующей культуры (программы поведения для коров), которая в стране, руководимой волками, сформирована быть не может.
       Может быть, есть смысл заменить волков собаками? Именно заменить, поскольку перевоспитать волка можно с таким же успехом, как из коровы сделать хищника. Как только речь зашла о собаках, так в нашем сознании возник смутный образ опричников Ивана Грозного и Сталина. Вот и задумайтесь, можно ли было иначе сохранить стадо, и не христианская ли любовь (генетический экстремизм) в итоге стала первопричиной государственного террора и революционного экстремизма?
      Можно было бы согласиться с православием, если бы Церковь ради своего экономического выживания сама не занималась бы тем, в чём мы осуждаем иудеев: спекуляцией. Церковь не только сама крайне экономически зависима, но и не смогла создать человека, независимого от Мира.
      Ещё хуже хищнически-механический путь развития, поскольку он исключает эволюцию человека, и, хищнически разрушая экологическое и духовное пространство, в итоге «исключит», и уже исключает человечество в целом. Разума для самоуправления у людей явно недостаточно.
      Хотя по отдельности все мы вроде бы разумные люди, а вместе – стадо ослов, не понимающих, и не желающих понимать друг друга. Необходимо учиться думать совместно, подавляя своё Я в максимально возможной степени. А в этой науке хищнически-механический «опыт мира» не пригоден. Разве только в качестве идеологии (религии) «низших» экономических групп и процессов. 
      Только теперь и благодаря Обломову мы можем сформулировать некоторые принципы построения власти, примиряющей все неразрешимые противоречия вплоть до национального вопроса.
Ни один человек не может иметь никаких прав на власть если он:
1.  не создал свой эффективный бизнес (капитал);
2.  не передал (пожертвовал) ВЕСЬ этот бизнес (капитал) государству и/или общественным организациям.
Только после этого человек может считаться вполне сформированным и готовым служить обществу (как Богу), что не противоречит христианскому учению:
1. Душа человека там, где сокровища его.
2. Кто бережёт свою (такую) душу, тот потеряет её.

     Не верьте обещаниям политиков, превративших власть в бизнес. Вам они служить не будут. Впрочем, так мы это и понимаем. Поэтому назначение на должность президента России офицера КГБ, организации, члены которой по легенде, созданной властью, пожертвовали ВСЕМ ради служения народу и государству, вызвало легкую эйфорию в обществе.
     Но. Было ли у Путина то, чем можно было пожертвовать? Или его, как Саркози, толкало во власть (в органы) чувство собственной неполноценности и ущербности, то самое чувство, которое рождает авантюристов, террористов и предателей? Увы, последнее ближе к истине. Этого же мнения придерживаются многие специалисты и сами разведчики.
     Разведка привлекательна для людей «незрелых, несостоявшихся, «сорвавшихся с якоря», ищущих «абсолютные» ответы на свои личные проблемы… Человеческая слабость (комплекс неполноценности – Н.О.) ищет выхода в комплексе превосходства, состоящем в некоей приобщённости к тайне. Парадокс в том, что в эту как бы героическую деятельность втягиваются ограниченные и довольно беспомощные люди, кичашиеся тем, что они знают больше, чем обыкновенные смертные, тем, что они якобы лучше их, так как принадлежат к избранным. Психология исключительности оправдывает любое не очень чистоплотное дело, любую дешёвую ложь, любую гнусность, предпринятую якобы во имя высших интересов», - заметил английский разведчик и писатель Девид Корнуэлл.
      Среди современных российских политиков практически нет людей, которые имели бы право на власть. С очень большими натяжками к этой группе можно отнести, например, Миронова. Им мог бы стать и создатель Ё-мобиля. Но вряд ли кто-то из наших бизнесменов готов принести СЕБЯ в жертву народу и обществу. А без этого во власти в России делать нечего.
      Некоторые миллиардеры в США вплотную подошли к такому понимаю своего места в мире. Но сделать последний шаг им мешает отсутствие в человеческой культуре подобных традиций и прецедентов. Надеюсь, у вас не вызвала бы отторжение кандидатура, например, Стива Джобса?
       Такое поведение у нас не принято? Пора меняться. Именно здесь и в этом случае понятие «культурной революции» было бы более чем уместно. Тем более, что все остальные схемы власти или не работают, или работают против человека.