Без оправданья и прощенья!

 
Когда тебя вдруг предал близкий друг,
Ты постарайся не смотреть ему в глаза.
Запомни: жизнь всего лишь круг,
А не прямая полоса.....

 Мертвые мстят. Эта житейская мудрость воплощена в древних обычаях и народных пословицах. Недаром на Востоке даже при похоронах врага люди выражают свою скорбь. Уважение к умершим всегда было связано у людей с пониманием того факта, что мировоззрение живущих — это неразрывное единство их прошлого, настоящего и будущего. Есть на востоке поговорка: «Опасно бить мертвое тело». И наша мудрость гласит: «Мертвые срама не имут».
   Кому же мстят мертвые?.....  Вода стала темно-синей, почти фиолетовой. Когда он глядел в воду, то видел красноватые переливы планктона в темной глубине и причудливый отсвет солнечных лучей. Он следил за тем, прямо ли уходят в воду его лески, и
радовался, что кругом столько планктона, потому что это сулило отличную рыбалку.
Причудливое отражение лучей в воде теперь, когда солнце поднялось еще выше,
означало хорошую погоду, так же как и форма облаков, висевших над землей.
Однако птица была уже далеко, а на поверхности воды не виднелось ничего,
кроме пучков желтых, выгоревших на солнце саргассовых водорослей и
лиловатого, переливчатого студенистого пузыря,от плывшей неподалеку  лодки.Море было спокойным, и его необъятное пространство, окрашенное в восхитительный сине-бирюзовый цвет, сверкало под первыми лучами утреннего солнца....
   Рашид Деев, вдыхая полной грудью чистый морской воздух, избегая смотреть в сторону своей жены Эммы, лежащей недалеко от него на песке. Он хорошо знал, что ее проницательные серо-зеленые глаза следят из-под полуприкрытых век за каждым движением его мускулистого и загорелого под беспощадным солнцем тела с выражением глубокой скуки. И эти мускулы, которые Рашид так старался укреплять, — разве не сравнила она, презрительно усмехнувшись, со «слишком промасленными канатами»? Внутренне оскорбившись, он проглотил вспыхнувшую в нем злость, крепко сжал челюсти, чтобы не выдать своего негодования, и сосредоточил внимание на небольших скалах, торчавших из воды недалеко от пляжа, где стайка пеликанов кружилась низко над водой, помахивая большими крыльями.
   — Сегодня должна быть хорошей и подводная рыбалка там, у скал, — сказал Рашид, чтобы прервать молчание. Замечание скорее всего было адресовано не его жене, а сидевшему на солнце у ног Эммы их другу Филу — человеку угловатого, худосочного, лишенного привлекательности сложения. В сравнении с крепкой фигурой — Рашида тело Фила не знало спортивных упражнений, да и вообще он подраспустил себя.
   Произнеся эти несколько слов,Рашид резко обернулся и внезапно перехватил полный нежности взгляд своей жены, которым она обменялась с Филом, не подозревая, что за ней наблюдают. Точнее говоря, во взгляде было больше чувственности, чем нежности, как и во всем выражении такого родного  лица Эммы. То, что увидел Рашид, мгновенно разожгло в нем огонь жгучей ненависти. С каким бы мстительным наслаждением он прострелил бы гарпуном подводного ружья твердую золотистую ее грудь, которую Эмма так бесстыдно обнажила солнечным лучам. Пытаясь сдержать свою ярость, Рашид отвернулся и положил голову лицом вниз на свои сложенные руки. Нельзя — ни в коем случае нельзя, — чтобы жена догадалась по малейшему признаку на его лице, что он чувствует внутри. Видит бог, она способна, если захочет, добраться до дна его души. В течение семи лет их семейной жизни — Рашид, увы, ничего уже не мог изменить! — жена всегда оставалась для него загадкой… до этой секунды, секунды, обнажившей во всей неприглядности всю правду. Теперь он знал, в чем дело.
   Он знал, что человек, лишивший его любви жены, был его, когда-то единственным другом - Филом, этим ничтожеством, всегда готовым услужить, составить компанию при игре в бридж, оказать мелкую услугу, втереться в доверие…, пробраться в любовники, чуть муж повернулся спиной...
   Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Рашид стал налаживать свое пневматическое ружье. В это время его жена, весьма довольная собой, прикладывала ко рту трубочку, выпуская из нее прозрачные пузырьки, сверкающие как бриллианты. Когда это ей надоело, она положила трубочку и, прикрыв сверху глаза ладонью, стала всматриваться вдаль, туда, где большие морские птицы кружились над скалистыми камнями, время от времени стремглав падая в воду, чтобы схватить клювом добычу — мелкую серебристую рыбешку.
   — Уже четырнадцать дней, как мы торчим здесь, — заметила она,обращаясь к мужу. — И тебе все еще не надоела твоя подводная охота. Может быть, ради разнообразия, ты сегодня не отправишься в море, а побудешь с нами на пляже?
   Предложение было сделано явно равнодушным тоном. Конечно же, эти двое желали противоположного: чтобы он оставил их наедине еще раз.
   Рашид оглядел тело своей жены… Это тело, которое, как он себе отчетливо представил, отдавалось с себялюбивой страстностью презренному любовнику, предпочтя его своему мужу. Презренному в его глазах, да!.. Но не сам ли он разбудил в Эмме такую чувственность, которой так ему,теперь обманутому и преданному, недоставало?… Все эти годы она отдавала свои ласки Филу, в то время как он, красивый, сильный, страстный, держал в своих объятиях лишь бесчувственное ее тело!
   — Да, ты права, — ответил он, стараясь говорить тоном заботливого мужа. — Я не уделял тебе, моя дорогая, должного внимания в эти дни. Но, ведь с нами Фил, чтобы тебе не было скучно. Надеюсь, ты не очень разочарована?
   Говоря это, Рашид адресовал «старому другу семьи» широчайшую улыбку, обнажая свои зубы ослепительной белизны.
   С чувством внутреннего торжества он увидел, что Фил покраснел и несколько смутился. Обернувшись к Эмме и стараясь скрыть смущение, лицемерный друг подмигнул ей, играя роль невинного сообщника, и воскликнул с фальшивым смешком:
   — Кто-то же должен оберегать тылы, пока ты, старик, переловишь половину рыбы в океане!
   — Он никогда не останавливается на половине, — заметила молодая женщина насмешливо-презрительным голосом.
   Эмма поднялась с песка, чтобы усесться в шезлонг, и вытянула свои длинные красивые ноги.
   — Если он становится на лыжи, — продолжила она, — значит, он должен пересечь за шесть дней всю страну. И, когда он охотится на медведя-гризли, он может преследовать неотступно зверя неделями… Не так ли, мой дорогой?
   — Скажем так: мне нравится на самом деле достигать намеченной цели, докапываться до самой сути вещей, — ответил Рашид отвлеченно.
   — Да, но добиваешься ли ты своего на самом деле?
   Скрытый в этих словах подтекст да и сам вопрос, имевший значение намека, показались Рашиду почти невыносимыми.
   С другой стороны Фил, как бы шутя, нанес ему психологический удар, подыгрывая своей любовнице.
   — Держу пари, — сказал он, обменявшись заговорщицкой улыбкой с Эммой, — Рашид не тратит зря времени под водой и занимается там любовью с какой-нибудь сиреной!
   — Чтобы он прервал свое увлечение ради любви? Никогда, — заметила саркастически жена. — Нет. Уверяю тебя, даже самая соблазнительная сирена не соблазнит моего мужа, когда он увлечен рыбной ловлей. Не так ли, дорогой?
   — Всему свое время. Почему одно должно мешать другому? — также холодно и с сарказмом ответил Рашид, чтобы немного сбить тот шутливый тон, с которым они к нему обратились. Помолчав немного и усмирив свой гнев, он добавил с ложной сердечностью:
   — А что,дружище, если и ты попробуешь нырнуть со мной разок вон под те скалы? Что ты скажешь? Ты ведь мне обещал порыбачить вместе еще до нашего прибытия сюда.
   — Ты хочешь сказать, сегодня… Но я хотел бы… — пробормотал растерянно Фил, искоса поглядывая на Эмму в надежде, что та придет ему на помощь.
   — Послушай, но мне кажется, что моя дорогая супруга еще успеет пообщаться с тобой после полудня.
   Эмма, видимо, уловила в этом обмене фразами скрытую угрозу мужа, и тень беспокойства пробежала по ее лицу. Ее глаза вдруг изменили цвет, и Рашид со злобной радостью сказал самому себе: «Ну, вот. Она знает! С этой минуты она знает, что и я знаю!»
   Обманутый муж насильно заставил себя улыбнуться, пытаясь забыть причинившую ему такое страдание картину, которая предстала перед глазами вчера под вечер, когда он возвращался на своей пироге к пляжу. Случайно он направил тогда бинокль на маленький островок, где обитали перелетные птицы, и увидел женщину и мужчину, лежащими в объятиях посреди диких лилий… Эмма,его Эмма отдавалась Филу с такой нежной страстностью, которую она никогда не дарила ему, законному мужу.
   — Так что же, мой дружок, тебя сдерживает? — продолжал Рашид, разыгрывая роль насмешливого приятеля. — Не хочешь ли ты мне сказать, что тебя пугает небольшая подводная прогулка в этом невозмутимом море?
   И он подкрепил свои слова как бы дружеским толчком Фила в спину, от которого тот резко покачнулся вперед и назад своим худосочным торсом. Рашид словно любовно обнял того за плечи, с вызовом глядя на Эмму, чтобы она могла убедиться в резком контрасте двух мужчин, каждый из которых теперь обладал ею, и в данный момент разыгрывающих клоунаду у ее носа.
   Рашид Деев — высокорослый, плечистый, с узкой талией и развитой грудной мускулатурой, с благородными чертами лица и жгуче-черными глазами-агатами, сверкающими на солнце — и другой — сгорбленный сутулостью недоносок, с повисшими как плети руками и тонкими ножками, торчащими из великоватых пляжных трусов. И, несмотря на это, вчера после полудня.... и все предыдущие дни после полудня...., вне всякого сомнения, там, на птичьем острове, этот недоносок наслаждался в ее объятиях.
   Рашида внезапно охватило острое желание тут же схватить ничтожного избранника, бросить его через себя на песок, раздавить ему кости, чтобы он взвыл от боли, показать своей жене, кто из них двоих принадлежит к расе победителей, кто из них настоящий мужчина!
   Но, вместо того, чтобы подчиниться зову крови, он вновь надел маску простодушного добрячка и дружелюбно сказал своему сопернику:
   — Ты знаешь, старина, подводная ловля рыбы не таит в себе ничего опасного. Даже маленькие дети увлекаются этим занятием здесь, на побережье. Не далее как вчера подросток пятнадцати лет подцепил рыбину весом более шести фунтов.
   — Но почему ты настаиваешь отправиться рыбачить вдвоем именно сегодня? — вмешалась Эмма, нервозно покусывая губы и поглядывая в сторону скал. — Мне кажется, что птицы вьются там неспроста. Вероятно, что-то их беспокоит. К тому же, косяки мелких рыб могут привлечь внимание акул, не так ли, дорогой?
   — Да, это возможно, — пожал плечами дорогой. — Ну и что?… Если появятся акулы, нужно лишь вести себя спокойно и проследить, куда они плывут… Нет, поверь мне,Фил, подводная рыбалка — удивительное, волнующее занятие и абсолютно безопасное!
   Фил снова покраснел, судорожно проглотил слюну и забормотал:
   — Да… Да, это так… Я ведь действительно обещал тебе.
   — Браво! Наконец-то я слышу слова настоящего мужчины! — радостно воскликнул Рашид, указывая пальцем на горизонт. — Лучше всего, если мы отправимся немедленно. В моей пироге имеется еще один полный комплект снаряжения, а также запас провизии для нашего с тобой ленча…
   Рашид сильно сжал вялые бицепсы бывшего друга, заставляя его встать.
   — Через двадцать пять минут мы будем у скал, и поверь мне, Фил, тебя ждут незабываемые впечатления!
   — Рашид!.. Фил...!
   Второй окрик Эммы, менее обеспокоенный, чем первый, заставил сделавшего несколько шагов Фила мгновенно остановиться и предпринять слабую попытку освободить руку. Но Рашид сжал локоть соперника еще сильнее.
   — Будьте…Прошу вас! Будьте осторожны, — еле слышно прошептала молодая женщина.
   Пока они плыли на пироге, Рашид детально объяснил, как пользоваться дорогим ультрасовременным аквалангом, заказанным из Западной Германии. Показал Филу регуляторы поступления воздуха в дыхательную маску и, когда их легкая лодка; приблизилась к скалам, то продемонстрировал, как нужно заряжать гарпуном подводное пневматическое ружье.
   — Как видишь, все очень просто, — закончил своп объяснения Рашид, холодно уставясь в узкую впалую грудь приятеля, словно стараясь найти на ней точное местонахождение грудины.                —  Под давлением сжатого воздуха гарпун этого ружья пробивает насмерть живую цель под водой на расстоянии трех метров.
 Рашид надел ласты и стал прилаживать на спину кислородные баллоны своего аппарата.
   — И последний совет, — сказал он назидательно. — Не наставляй ружье на себя. Этот гарпун запросто проткнет человека насквозь.
   Они нырнули почти одновременно, каждый оставляя за собой тонкую струйку пузырьков, поднявшуюся к волнообразной поверхности воды. Рашид плыл, сильно и ловко отталкиваясь ластами как опытный пловец, привыкший длительное время находиться под водой. Фил, напротив, неуклюже дергал ногами, казавшимися еще тоньше и длиннее от висевшей па ступенях дополнительным грузом резины.
   Под водой Рашид посмотрел на соперника с тем же холодным вниманием, с каким разглядывал его на суше. И опять его охватила внутренняя ярость. Вновь и вновь он спрашивал себя, что особенного нашла жена в этом жалком типе? Что в этом субъекте без всяких видимых достоинств было такое, что разожгло в его Эмме страстную чувственность, что возбудило в ней бесстыдное желание отдаваться ему средь белого дня?
   Он сделал глубокий вздох и взял правой рукой наизготовку подводное ружье. Крупная рыба — попугай проплыла мимо, затем еще и еще одна. Вскоре вокруг словно расцвела клумба из тысячи живых ярких цветов. Оба ныряльщика как бы погрузились в облако разноцветных тропических рыб… Вдруг Рашид заметил чуть вдали черную зловещую тень, которую отбрасывала плывущая в солнечной воде огромная голубая акула. Ее словно морскую королеву сопровождал почетный эскорт — четыре акулы, но меньшего размера.
   Не двигась, Рашид несколько секунд наблюдал за морским чудовищем, неторопливо прогуливающем свое огромное блестящее цилиндрическое тело. Акула застыла на месте, медленно поворачиваясь вокруг, высматривая возможную жертву своим безжалостным глазом. Стараясь не привлечь внимание гигантской хишницы, Рашид подплыл к своему приятелю, потряс его за плечо и с удовлетворением убедился, что у того кожа покрылась мурашками от ужаса. Он приблизился к Филу вплотную, так, чтобы их маски соприкоснулись.
   — Не двигайся, — крикнул Рашид что есть мочи и тут увидел, как из глаз Фила, неотступно следившего за движениями огромной акулы, выкатились две большие слезы. Чудовище удалилось от них, чуть шевеля хвостовым плавником, пока не исчезло из виду. Рашид почувствовал, что что-то твердое толкнуло его в бок и скользнуло вниз по ноге. Опустив глаза, он увидел на дне выпавшее из онемевших пальцев Фила подводное ружье. Этот кретин забыл пристегнуть его к запястью специальной цепочкой!
   Рашид вновь повернулся к инертной человеческой массе.
   — Эй, Фил! — закричал он сквозь маску. — ты меня слышишь?
   Тот утвердительно кивнул и весь задергался, панически показывая то в сторону исчезнувшей акулы, то наверх, где на фоне изумрудной толщи воды выделялось темным пятном дно их пироги.
   Рашид отрицательно покачал головой, наслаждаясь пьянящим удовлетворением от сознания того, что его соперник, хотя этого не подозревает, уже никогда — никогда! — сам не поднимется на поверхность. Здесь, на песчаном дне у коралловых рифов, будет казнен негодяй, которого он считал своим верным другом, гнусный предатель. Этот презренный тип украл у него то, что было предназначено богом и людьми только ему, Рашиду Дееву.
   Ему, Рашиду, доставит удовольствие закрыть навсегда эти умоляющие глаза, те самые глаза, что час назад смотрели так насмешливо и лицемерно… Заглушить навсегда эти уши, что слышали страстные всхлипывания и стоны его жены Эммы, заткнуть этот рот, исторгавший столько бесстыдной лжи, целованный той, которая должна была принадлежать только ему. Этот рот теперь ни на что не годен, кроме как вопить от страха и молить о пощаде!
  Рашид потом опишет всем, как произошел несчастный случай, фатальный несчастный случай. Он скажет, что увидел огромную великолепную рыбу и указал на нее Филу, который, пока они приближались к ней, нечаянно разрядил свое ружье в самого себя… Весьма печальный несчастный случай. Весьма…
   Но Эмма, Эмма, — она-то, уж обязательно догадается, что же в действительности произошло.
   Он сильно сжал челюсти. Да, Эмма уж точно, дознается! Словно она была бы здесь и увидела бы собственными глазами этот акт справедливой мести, словно сама бы засвидетельствовала его,ее мужа, торжество!
   Схватив соперника за плечо, левой рукой, Рашид вновь приблизился вплотную к своей жертве и прочел в глазах Фила нарастающий ужас.
   — Сейчас с тобой произойдет несчастный случай, — прокричал он ему. — Это отнюдь не доставит тебе наслаждения,друг мой. Того наслаждения, которое ты испытывал, занимаясь любовью с моей женой на птичьем острове!
   Рашид на мгновенье задохнулся от ярости. Этот хлюпик попытался освободиться, слабо отталкиваясь руками и ногами: силы уже покидали его. Лишь рот Фила судорожно двигался, искривляясь, изрыгая беспрерывно слова, значения которых заглушала маска и потоки пузырьков воздуха, вырывавшиеся наружу из дыхательных клапанов.
   –: Нет… Нет… Я тебя умоляю… Пощади… — едва различил Рашид по артикуляции Фила.
   Внезапно приговоренный к смерти оживился. Видимо, то, что он прочел в глазах Рашида, и пережитый ужас при виде голубой акулы сделали Фила более решительным. Сознание творимой над ним несправедливости придало голосу силы, и Рашид отчетливо услышал слова:
   — Да, это правда. Я признаю, что спал с ней… Но почему ты хочешь убить меня? Меня? Ведь есть еще и другие....!
   Руки Фила вцепились в мощные плечи Рашида. Он попытался потрясти его, привести в разум, спасти свою жизнь.
   — Ведь есть же другие… Другие!.. Почему ты не убил их? Машинально, словно его воля абсолютно не участвовала в этом движении, Рашид резким толчком ноги отбросил от себя соперника, направил на него ружье и нажал на спусковую кнопку.
   - Вот тут ты подписал себе приговор!-простонал Рашид и острие горпуна с силой вонзилось в тело Фила, точно в то место, куда он прицелился — сверху и чуть левее грудины. Рашид застыл неподвижно, наблюдая за тем, как маленькая розовая струйка побежала из трупа вверх, расширяясь и растворяясь по мере приближения к сверкающщй поверхности воды.
   То, что сказал перед смертью Фил, не могло быть правдой.
   Пузырьки воздуха выбегали все медленнее и медленее из акваланга, пристегнутого к спине Фила, лежащего на песке. Наконец, они совсем прекратились.
   Нет, то, что сказал Фил, не могло быть правдой. Это была последняя попытка подлеца спасти свою жизнь лживой клеветой, уйти от неминуемой кары, которую он заслужил.
  Рашид склонился над трупом, потом выпрямился вновь резко и уверенно. Голова его была ясной, он контролировал каждый свой нерв.
   У его Эммы не было других любовников. Фил был единственным, кто посягнул на его супружеское достоинство, единственным, кто держал в объятиях его жену. Единственным!
   Оставалось одно: подняться на поверхность и положить труп в пирогу. Он и так уже потратил много времени, а это рискует вызвать подозрение. И тем не менее что-то удерживало Рашида под водой, заставляло оставаться на месте преступления и размышлять... Он с трудом собрался с мыслями.
   Всю свою жизнь Рашид Деев старался доказать себе, что является настоящим мужчиной, настоящим при любых обстоятельствах: увлекшись альпинизмом, он поднялся на самые высокие вершины, никем до него не покоренные; будучи превосходным пловцом, он пересек вплавь самые бурные реки, страстный охотник, он искал встречи с самыми опасными дикими зверями. Он,Рашид Деев, всегда считал себя абсолютным чемпионом, суперменом, превосходящим во всем других. Что касается женщин, то здесь он выбрал себе в жены самую прекрасную, ту, которой все представительницы слабого пола завидовали… Самую прекрасную и самую страстную.
   Возможно, даже слишком страстную. Великолепная Эмма Деева! Конечно же, он огорчался, когда приходилось отлучаться в поисках приключений, оставляя ее одну. Он не должен был подолгу расставаться с ней… Почему он это делал? Не искал ли подсознательно возможность убежать, убежать от этой неутоляемой, ненасытной жажды наслаждения, которую он открыл в ней?… Нет, нет! Не в этом дело. Просто ему было необходимо вновь испытать себя во всё более трудных, более жестких условиях; требовались все новые и новые победы, подтверждавшие его превосходство над другими. Ведь он,Рашид Деев, — само олицетворение мужественности. Он способен покорить сердце любимой женщины!
   Настал момент пожать плоды последней победы. Наклонившись, он взял на руки тело соперника, и мощным толчком ног о песчаное дно начал всплывать. Вновь он увидел перед собой мертвое лицо Фила и подумал: «Теперь он знает, что я не тот, кого безболезненно предают и над которым безнаказанно смеются… Жалкий Фил, возомнивший, что и он сможет принадлежать к касте победителей».
   Внезапно Рашид увидел, как его обволокло облако из мелких разноцветных рыбешек, жавшихся к нему, мечущихся в тревоге, ищущих убежища от опасности, которую почувствовал и человек. Он увидел сквозь синюю толщу воды зловещую движущуюся тень. И он все понял. Он слишком промедлил со всплытием. Огромная голубая акула, привлеченная запахом крови, устремилась к нему. Кровь его бывшего друга продолжала выливаться из тела тоненькой красной лентой, поднимаясь и смешиваясь у поверхности с чистой морской водой. Без видимой спешки чудовищная акула продолжала приближаться, и он уже мог различить, как разжимаются в предвкушении добычи ее огромные челюсти.
   Рашид отбросил от себя труп, и мертвый соперник начал медленно погружаться на дно. Теперь и он застыл в неподвижности секунд пять, возможно десять — вряд ли соизмеримо время в этот ужасный момент. Без движения, будто в состоянии невесомости, он оставался так между двумя слоями воды — между верхним светлоголубым, олицетворявшем небо, и нижним — темным, пузырящим, словно тьма ада.
   Медленно, очень медленно он стал опускаться следом за трупом, по-прежнему извергавшим красную струю, которая обволокла его, убийцу, проникла в его волосы, прикоснулась к коже, впиталась в его плавки… Рашид. как бы купался в зловещей жидкости, вид которой вызывал у него тошноту.
   Каждый нерв, подчиняясь инстинкту выживания, кричал ему: «Плыви прочь! Убирайся быстрей отсюда! Приведи в движение свои сильные ноги. Нельзя терять ни секунды! Плыви быстрее к поверхности, там — безопасность, жизнь!» И в то же время его разум с холодной логикой приказывал не двигаться, не привлекать внимания суперакулы. Поэтому он, не шевелясь, опускался ко дну все ниже и ниже.
   Морская хищница кружилась вокруг, переворачиваясь челюстями вверх, приближаясь все ближе к нему, готовая при малейшем движении напасть и разорвать на куски.
   Вагляд Рашида, не вознесшийся по-человечески к небу, был устремлен в толщу вод, где он различил по металлическому блеску лежащее на дне ружье Фила, зараженное смертоносным копьем. И тут же он принял решение.
   Страх удвоил его силы. Мощным толчком обеих ног он катапультировал себя на дно, где лежало ружье. Краем глаза он увидел, что акула устремилась к нему. С энергией отчаяния он поплыл, чтобы добраться, наконец, до спасительного механима, но труп Фила, погружавшийся впереди и все еще испускавший кровавую дымку, опередил его, накрыв собой ружье. В этот момент Рашид услышал глухой короткий стук: ружье разрядилось от удара прикрепленного к спине мертвеца акваланга.
   Убийца опустился на дно и прижался всем телом к песку. Он застыл неподвижно рядом с трупом, пристально вглядываясь в мертвые черты знакомого лица и вспоминая последние слова, произнесенные этими толстыми губами. Слова, внезапно осознал Рашид, выразившие сущую правду...
   Он знал, что еще сможет побороться за свою жизнь: к его поясу был пристегнут длинный острый нож. Но он не сделал ни малейшего движения. К чему? Вокруг слишком много акул. Ими кишит вода океанов. И среди людей их предостаточно, этих чудовищ, ненасытных, безжалостных… Слишком много акул. Слишком много.....
   Так он продолжал лежать на морском дне, рядом с убитым им человеком. Без сил без движения, лишившийся мужества, гордости, всего того, что так долго делало Рашида Деева исключительной личностью. Безусловно и несомненно, за все в этом мире надо платить и мы платим ежедневно, ежечасно, иногда, задавая себе вопрос - за что? почему это со мной?
В любом случае, когда пострадал ты или твои близкие, хочется чтобы "гром грянул и просыпался огненный дождь" на обидчика сию минуту, нам хочется насладиться страданием негодяя.... Но для чего? Чтобы удовлетворить свое оскорболенное Я, утолить жажду мести?  Справедливое воздаяние - есть момент растянутый в вечности. Кара может достичь виновного сейчас, и не ради удовлетворения сатисфакций, а может завязаться кармическими узлами на несколько жизней, только во имя сохранения баланса, уравновешивания вселенской чаши весов. Не стоит торопить Высшее, для вселенского пространства наши временные рамки ничто....