Туфтология невыдуманный рассказ

                «не  летают  лётчики  в  тумане»…

     Самолёт набирал высоту, В иллюминаторе плыло, немного покачиваясь, фиолетово-розовое в лучах заката облако, плыло, вздуваясь клубами, как если бы дышало тяжело и прерывисто, как если бы было живым…
     Солнце, почти наполовину зашедшее на земле, здесь снова висело, в тёмно-фиолетовом небе, и невозможно было смотреть на его диск, окаймлённый короной. Ослепительно белое, оно поднималось всё выше и выше…
     Самолёт набирал высоту. Вот уже на переборке салона зажглось разрешение отстегнуть ремни. Потом появилась надпись:»Высота – 10000 м; скорость -850 км\ч; t  за бортом -50 С»…
    Он посмотрел в иллюминатор. Крыло чуть-чуть колыхалось на волнах воздушных потоков и ему на миг показалось, что оно вот-вот отломится – и тогда вниз, вниз до самой-такой жесткой – земли – и только столб дыма над чёрной ямой с обломками искорёженного  дюраля –бр-р! – очень неприятная картина.     Тут он заметил, что всё ещё держит в руке записную книжку, из которой был вырван листок там, в аэропорту, где они прощались и она так безутешно плакала на его плече, так цеплялась за него руками, как если бы вместе с ним улетала её жизнь…
    …Всё осталось там, внизу, над плотным полом из облаков, всё осталось внизу…
     Он вспоминал её заплаканное лицо – и почему-то с неприязнью подумал о том, как первый раз увидел её без одежды, и её тело сжималось от его прикосновений, и ещё тот  назойливый запах чего-то горелого, кислого и  соленого, смешанный с запахом гниющих картофельных очистков, - тот самый запах, который  всегда преследовал его в коридорах общежития…
   …Какие здесь удобные пепельницы в спинках сидений. ..Дешёвый «Беломор» не для их никелированных желудков…»Мальборо», конечно, «Мальборо»…
    В троллейбусе было сыро и душно. Только это кончился синий  июньский дождь, и асфальт  под лучами солнца опять понемногу становился грязно-серым. На зарослях сирени ещё кое-где дрожали редкие капли. но потихоньку исчезали и они, как если бы кто  слизывал их жёстким шершавым языком.
     Она сидела у окна, и её лицо было невыразимо грустным в ореоле двух небрежно забранных простой резинкой хвостиков волос. Ему тоже было грустно, потому что деньги кончились и идти ночевать тоже было некуда. Он тогда почему-то подумал, что все грустный люди знакомы между собой, и тут же родилась именно та фраза,которая была нужна в этой ситуации :»Мне кажется, мы
знакомы тысячу лет…» - о да, он всегда был находчив таких делах, а девочка стоила того, чтобы за ней поухаживать недели  две…
     Самолёт летел в  ночь. Уже замигали бортовые огни на крыльях, а дальше – стена мрака, изредка разрываемая молниями далёкой грозы. Потом в салоне зажгли свет, зашелестели газеты и заплакал ребёнок  - и сразу темнота за окном ушла в далеко, и всё стало только привычной обстановкой зала ожидания, и таких залов в его жизни было много…
    …Площадки делаются для того, чтобы на них отдыхать…И если очень устанешь, то цепляешься за любой поручень, который тебе бросает судьба, когда хочет поиграть с тобой в остановку…
     Ей было девятнадцать лет, и она не знала, откуда берутся дети – показатель в наш век суперскоростей, и в любви тоже, - и тогда он понял, что, кажется, влюбился. Ему давно мечталось такое воздушное создание рядом, но женщины, которых он знал раньше, были умны, циничны и практичны и на роль воздушных созданий не подходили никак…
…..Когда подходишь к зарослям крапивы, то не видно издали, что это есть, а только что-то зелёное, яркое и очень красивое, и только обжигались раз, два, и ещё, ты не будешь путать цвет и содержание…
   ….Ночь подступала вместе с приливами тоски.
Временами забываясь, он думал о ней, о том, что злые люди, не верящие в чистую любовь, всегда ломают судьбы тех, кто в это верит, о том, что она ждёт его ребёнка, о том, что он был так невнимателен к ней и дарил так мало ласки, о том, что он приедет за ней и увезёт её с собой, они будут вместе везде и навсегда, что он мог бы и остаться назло всему и всем…Конечно, иногда обстоятельства бывают сильнее нас…
….Может быть, это только сон, это вчерашний дождь, и так бередит душу цветение трав? Может быть, за грозовыми тучами всё так же светит луна – и когда разлучённые всей земли смотрят на неё, они вместе? Может быть, все беды только сполох отгремевших уже весенних гроз, глыба мрака в ночи и ничего страшного нет, сквозь неё можно видеть звёзды и дойти до них? Может быть?...Может быть..
«8 июня
Я люблю Вас
8июля
 Я люблю тебя
8 августа
Я люблю вас»


     Я люблю тебя, мой маленький! Милая моя, береги себя, будь спокойна за нас всегда, и никогда даже на минуту я не отхожу от тебя. Мы вместе. Люблю тебя…»
     Самолёт заходил на посадку. Внизу раскинулся  гирляндами огней теплый южный город. С лёгким шуршанием колёса коснулись взлётной полосы – и всё  замедляли свой бег сквозь ночь. Наплывало новое здание аэропорта, где уже объявили этот рейс.
В иллюминатор были видны серые бетонные плиты и редкая жухлая трава между ними…
«Будем же смотреть вместе – в одном направлении, будем же держаться за руки и слышать друг друга даже тогда, когда это очень трудно. Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя.
       Твой навсегда  Сергей.»
…..Мигали лампы переходов нового метро, унося его к дому. Всё осталось там, далеко за горизонтом, грозами и ночами…А может быть, ничего и не было, кроме вырванного листка из записной книжки?...