Капитаны перелётных стай

Над землёй висела бледная осенняя зябь. Она покрыла всё кругом – и дом, и лужайку, и дальний лес. Осень пришла и сковала всё, как дрёма. И только беспокойный мальчишка нарушал всеобщий покой, как пришелец из другого мира. Огонёк его ярко-оранжевой курточки прожигал насквозь серый плащ осеннего дня, а звонкий голос распугивал сны, угнездившиеся в ветвях деревьев вместе со старыми воронами.
Мальчик бежал от крыльца через лужайку и звал лето:
- Лето, не улетай! Лето, останься!
Сегодня папа сказал ему:
- Уже совсем осень. Ещё неделю назад она спорила с летом, то теснила его, то отступала, но теперь осень пришла окончательно, и лето должно на время удалится на свой чудесный остров. Оно вернётся, обязательно вернётся! Но это будет уже в следующем году. А в этом году лета мы больше не увидим и сюда не приедем, поэтому, думаю, тебе надо пройтись по твоим любимым местам и попрощаться с ними. И пусть они не грустят, ведь и следующем году вы обязательно увидитесь.
И мальчик бежал от крыльца через лужайку не по тропинке, как обычно, а прямо по траве, которая сейчас уже была короткая и мягкая. Он торопился побывать везде-везде, где летом ему хоть чуточку было хорошо.
Вот старая чёрная липа, к ветвям которой привязана качель, сделанная из верёвки и доски.
- До свиданья липа! – крикнул мальчик. – Не грусти, мы обязательно увидимся в будущем году.
Он запрыгнул на доску и покачался, но совсем недолго, ведь надо было успеть попрощаться и с другими.
- До свидания, малыш, - тихо ответила старая липа.
Внизу под мосточком бежал резвый ручей, который местные громко именовали речкой. Вода в ручье была тёмной, но прозрачной, и сквозь неё видно было дно, поросшее какими-то таинственными водяными растениями, камни и застрявшие среди них ветви, обронённые в поток деревьями. Мальчик посидел на бережку, пуская по течению веточки и глядя, как те ловко проскакивают через стремнину между двумя камнями, поднимающимися из воды.
- До свидания, речка! Не грусти, мы увидимся в будущем году, обязательно увидимся!
- До свидания, дружок, - журчала речка.
На том берегу речки начинался лес, летом казавшийся дремучим, непролазным, а теперь вдруг ставший совсем прозрачным и даже как будто невесомым. Деревья без листвы осиротели. Низкие ивы и осины выбросили крошечные цветные флажки.
- До свидания, лес, - сказал мальчик. – Я тебя уже совсем не боюсь, мы теперь с тобой друзья, правда? Помнишь мячик, который ты взял у меня? Мне его совсем не жалко, играй, если тебе нравится. Только, пожалуйста, не потеряй его, может, мы ещё поиграем вместе?
- Может быть, поиграем, - едва слышно ответил лес губами осенней листвы.
- Не грустите и вы, мои глаза, ведь вы ещё увидите всё это, обязательно увидите – в будущем году!
Папа с мамой стояли на крыльце и смотрели на лес, когда сын тихо вернулся и встал рядом. Откуда-то из-за леса, с дальнего озера поднялись журавли, потянулись через всё небо тёмным клином, закурлыкали свою тихую печальную песню. Эй, капитаны перелётных стай, возьмите и меня, я тоже хочу быть одним из вас!
- Куда они полетели? – спросил мальчик.
- Вслед за летом, на его чудесный остров.
- Вот бы и нам отправится вместе с ними!
- Нет, сынок, мы не птицы, мы не можем летать. Зато у нас есть разум и руки, чтобы сохранить свет и тепло посреди долгой зимы и дождаться лета будущего.
- Ведь оно обязательно вернётся? Мы увидимся с ним?
- Вернётся, сынок. Обязательно вернётся.
- Только если ты будешь хорошо себя вести! – добавила мама.
… Мальчик задремал перед дальней дорогой, а взрослые всё стояли и любовались осенью.
- Пойду тоже пройдусь, - как-то неловко сказал папа. – Попрощаюсь с любимыми местами.
- Иди, - кивнула мама и ушла в дом.
Папа побрёл через лужайку. Медленно, совсем не так как сын. Он вдруг стал очень тихим и настороженным, прислушивался и приглядывался ко всему вокруг, будто впервые оказался здесь и всё ему незнакомо.
Папа подошёл к старой липе и положил ладонь на её мокрую кору.
- Ты помнишь меня, липа? Ты качала и меня на качели, когда была ещё не так стара. Ты держала меня своими крепкими ветвями, когда я карабкался к тебе на вершину, чтобы повесить там скворечник. Ты помнишь, липа?
Но липа молчала. А папа заметил, что волокна верёвки, на которой висела качель, в одном месте протёрлись и лопнули. «Эту верёвку надо выкинуть, а в следующем году повесить новую, чтобы она не оборвалась, когда кто-нибудь будет качаться», - подумал папа.
Потом он пошёл к ручью и встал на мостик. Доска под его ногой жалобно застонала и прогнулась, и папа подумал: «Мост стал уже совсем шаткий, весной, в половодье его вовсе снесёт, придётся новый перекидывать». Он наклонился к быстрому холодному потоку и спросил:
- Ты узнаёшь меня, ручей? Я тот самый мальчик, что прибегал к тебе летней ночью с ведёрком, чтобы поймать луну и звёзды. Потом я пытался ловить их ещё много раз, но никогда не доставал больше, чем из тебя.
Ответа от ручья папа не дождался, песня воды была легка и однообразна.
- Ты помнишь меня, лес? – крикнул папа в прозрачную глубину меж деревьями. – Я тот самый мальчик, что подарил тебе воздушного змея, самого лучшего моего змея с картинками из самых любимых книжек. Ты сохранил его? Может, мы поиграем с тобой вместе?
Лес молчал, как и липа, как и ручей. Только всё плыли над ним журавли, словно его печальные думы об уходящем лете. Долго стоял здесь папа, заворожено глядя в серую осеннюю зябь, подсвеченную в глубине цветными флажками осин и ив, слушая молчание леса, вдыхая влажный холодный, и в душе его проносились одному ему известные воспоминания, подобные веточкам, уплывающим по течению весёлого и беспечного лесного ручейка.
Когда он вернулся к дому, мама ждала его на крыльце.
- А наше лето? Оно к нам ещё вернётся? – спросил её папа.
- О чём ты?
- О лете, в котором мы жили. О лете, когда всё было таинственным и чудесным, когда будущее обещало что-то неизвестное, но всегда радостное, когда не нужно было заниматься мелочами, а только самым главным. Мы ещё увидим его?
Мама подняла лицо к небу, к тёмным крестикам журавлей.
- Когда-то и мы полетим на дальний чудесный остров, как теперь эти журавли. Наверно, мы будем тогда также плакать, как они теперь, расставаясь со всем, что было нам дорого. Но там, на дальнем чудесном острове нас встретит наше лето, и мы останемся с ним навечно. А пока наше дело сохранить свет и тепло, подаренные летом, не растеряв их за долгую суровую зиму.
- Но ведь это будет? Обязательно будет?
- Будет, - улыбнулась мама. И подумав, добавила: - Только если мы будем хорошо себя вести!