Зеленая дорога в рай

  Идти по «зелёнке» - по одну сторону  южные тополя, по другую дома-крепости,  впереди смерть, а сзади тыл.

  И так каждый раз, когда пойдет колонна  по этой «зелёнке», сапер должен  всеми пятью чувствами отодвинуть смерть дальше, к самой точке пересечения прямых в бесконечность.
    А  по правую сторону  стоят  зеленые тополя, по левую высится  каменный забор, а впереди – неизвестность.

 - Товарищ лейтенант, вот она! Я еще не видел такую.
 - Вижу! Не ослеп еще. Во, сволочи, дерьмом прикрыли, чтобы всю новизну до нас донести всем запахом своим! Ну, что, засучивай рукава, будем  сейчас ее очищать! Черт, воняет-то как! Покурить что ли, Лопухин, сигареты есть?
 - Я же не курю, товарищ лейтенант.
 - Тогда ты посиди возле нее, а я за куревом.  Да сам в штаны не наложи!
 
  Сзади метров в двадцати стояла наша охрана на БТРэ. Спасибо, солдатам!  Пока мы руками разгребали, да очищали эти «сюрпризы» от всякой дряни, они следили, чтобы нас не подстрелил какой-нибудь снайпер.

  Отошел я, буквально метров пять, по привычке стукнул себя по карманам, нащупав желанную пачку сигарет, оглянулся на Лопухина. Сапер  ловил меня взглядом, как последнюю надежду, веря, что я вернусь к нему. Взгляд! Вот,  что запомнил я на всю жизнь. Взгляд умоляющего - еще не мужчины, но уже и не ребенка. Просил меня: « Товарищ, вернись! Только прошу тебя, не оставляй меня здесь с нею одного! Мне еще надо что-то сделать, не успел я. А жизни осталось всего-то - ничего»

 - Ну, чего раскис, Лопухин? Сейчас перекурю и дальше приступим. Будем, так сказать,  историю  преподавать под  запашок. Ну, чего, ты в ней разглядел такого особенного?
- Ничего пока не понял, товарищ лейтенант, - облегченно выдохнул Лопухин.
 - А это правильно. Ничего особенного в ней и нет.  Не подарок  значит.  Говоришь, не куришь ты и портвейном по подъездам не увлекался? И девочек не целовал?
 - Не-а, товарищ лейтенант. Мы с ребятами битлов  слушали и песни их играли на гитарах. У нас группа была. Мы даже концерты давали.
- Молодец, Лопухин! Ангел ты! И смерти не боишься? А если возьмет она сейчас, да рванет?  И на могилку твою слезы материнские упадут, а одноклассница цветочки принесет, а после уйдет с другим. А теперь, давай «кошку»!
 - Товарищ лейтенант,  так кто же смерти не боится, а если там под нею сюрприз?
- Тогда, все! Конец твоей группе настанет! И сразу, Лопухин, вознесешься ты в рай, ибо ты уже в аду был. А это противоестественно -  в ад  два раза не пускают.  По русски-то, хоть пели?
 - Мы две песни выучили на английском, остальные со своим переводом.
 - Значит, по английски понимаешь? Вот и ее сейчас поймешь, что не сильнее она тебя.   Без сюрпризов на сегодня обошлось. 
 - Товарищ лейтенант, смотрите, вторая крышка появилась.
 - Вот за что тебя люблю, Лопухин, так это за твою наблюдательность.  Чего черта  малюешь прежде времени.  Давай поднимайся! Хватит уж сидеть. Смотри, ребята все глаза съели, чтобы ты в рай не попал раньше срока.
И в это время что-то хрустнуло у меня  в позвоночнике, пробежав по  всему волной, обдавая жаром все тело, и застряло в пятках. Невозможно было понять это, только чувствовал я,  что это страх.  Страх перед  неизвестным – сейчас мгновение и все – нет меня. Нет! Даже кусочков не найдут. Всё соединится  с этим  дерьмом.  И Лопухин это знал. Он ощущал это больше, чем я.  Потому что доверял  мне, надеялся и верил. Чистилище сближает, здесь мы все равны. Пережить бы  только  это  мгновение. Оно длиннее, чем вся жизнь там, где нас ждут…
 - А чего спина-то, Лопухин вся мокрая?  Солнце что ли пекло? Вроде еще не полдень?
 - Да, я, товарищ лейтенант, этого..ну…
 - Хватит мямлить, Лопухин! Смерти не боятся только дураки!
  Еще один день жить будем. С крещением тебя! И знаешь, чтобы тебе после ни говорили, ты должен знать одно – ошибки мы исправляли нашей истории, ползая по земле здесь и  чтобы дотопать  нам вон… до той точки пересечения на горизонте без единого цинкового гроба. Ошибки, понимаешь, труднее всего исправить, если сам ничего не знаешь.  А ты знаешь, Лопухин, что за тобой товарищи сейчас пойдут,  и ты не имеешь права, чтобы  души  их именно здесь на этой зелёной дороге  вознеслись в рай.