Нанотрагедия

  НАНОТРАГЕДИЯ

(вольная интерпретация сказки Владимира Одоевского «Городок в табакерке»)


Мальчик лет семи сидел на диване, вальяжно раскинувшись и рассматривая календарь: «2 марта 2098 года».
Огромное помещение, в котором находился ребенок, напоминало купол с великанской высотой, уходящей куда-то вдаль. Стены же и вовсе были прозрачны. Казалось, они уходят в бесконечность. Туда же уходил и пол, с треском проваливаясь в стеклянную бездну, и потолок, гордо воспарив в небо.
Крошечное создание, смутно напоминавшее человеческое дитя, в момент встало с огромного виртуального дивана, и тот мгновенно исчез.
Включать экран не хотелось: там вечно что-то происходило. Главное – что все худшее осталось в нем, и за его пределы не выходило. В мире же, в том, где он жил, царила свобода, взаимное уважение и любовь друг к другу.
Дверь внезапно лязгнула. В помещение вошел отец. Огромный, трехметрового роста, великан сделал шаг и оказался перед тараканьим сыном.

- Ты принес такое что? – в момент отозвался мальчик.
- Старая вещица это, - ответил отец, поставив диковинный аппарат перед лицом удивленного создания.
- Она откуда а?
- Взял в архиве ее я.
- Делала она там что?
- Своего часа ждала. Наконец принес я ее и.
- Такая жизнь раньше была что?
- Да. – Отец развернул прибор к сыну. – Покупали и дарили с записями лучших моментов жизни древние. Жили до нас что.
- Запечатлено здесь что?
- Нанотрагедия. Автор не знаю кто.
- Какие раньше люди были а? – не унимался ребенок.
- Закрепощенные говорят. Прибор показывает один день из жизни прошлой этот.
- Рассказывает, как мы свободные стали он?
- Да. – Отец смутился, немного почесав голову, и добавил. – Он не работает только. Сказал, починить невозможно старьевщик.
- Попробовать можно, - пропищал сын. – Интересно очень мне.
- Ухожу сейчас я. Разберись попробуй сам. Получится все.

Малыш остался вновь наедине. На приборе значилось несколько фигур. Наверху стоял человек, одетый в деловой костюм. Его руки были направлены в разные стороны. По одну из них находились люди, державшие в своих клешнях кучу разноцветных бумаг со странными символами. На них значились цифры. Старый дух умершей эпохи. По другую сторону от мужчины, явившемся центром композиции, сидели, внимая, люди, одетые в странную синюю форму. На их груди, сверкая, отчетливо виднелось: «В поддержку курса президента». Странные слова складывались в не менее грубые предложения.
Ниже стояли многие официальные лица, на каждом из которых значилось «министр». У подножья пирамиды состоял круг лиц с неотесанным видом, большинство из которых выглядели не столько завораживающе, сколько отторгающе. Они держали в своих щупальцах длинную ленту с надписью: «избранные сторонниками курса президента депутаты».
Под этими полу-животными полу-людьми, в самой низине, сидел человек, похожий на древнего, как подумал мальчик – ведь оные образы он часто видел в Государственных галереях и архивах. Человек скрестил руки над головой, кажется, удерживая ту массу, что стояла на его плечах: депутатов, министров, сторонников курса президента, официальных лиц с банкнотами и  мужчину в деловом костюме.  «Нанотрагедия».

В чем она заключалась? Какой в ней смысл? Малыш начал воображать невиданное. Он начал представлять всех этих существ, разместившихся в ограниченном пространстве тут, в футляре, размер которого не превышал обычный современный наношкаф.
Мальчик начал искать лазейки, дергать за рычаги, вдавливать  кнопки, но сцена не оживала. По-прежнему застыв, его взору предстала удивительная картина.

Если бы он и сам стал ими, если был из времени того, что смог понять бы, как жили они, чем руководствовались и во что веровали. Если смог он почувствовать, что привело к трагедии, по масштабу своей столь огромной, уничтожившей привычный уклад жизни. Той жизни. 
Незаметно для себя, ребенок обнаружил, как прибор вырос перед ним, а сам он стал ростом не более, чем в несколько наномиллиметров.

Дверь отворилась. Мальчик вошел внутрь. Огромные стены, покрытые цветными схемами, резвились, переливаясь ядовитыми цветами. Пол был выложен великолепными клавишами. Потолок был совсем не тот, что привык видеть юный путешественник. От каждой из ступеней пола вверх отходил рычаг, упиравшийся в  маленькое отверстие в каждой из пластин цветных схем.
Ребенок сделал шаг. Клавиша привела в действие рычаг, ударившего в стену. На картинке один из человечков сделал движение и вновь застыл в оцепенении.
Мальчик прошел до конца, свернув по направлению стены, жестко упиравшейся конструкцию, издали напоминавшую свисающий колокол с сотней молотков. Все они молчали. Рядом лежала сломанная пружина. Мальчик вставил недостающую деталь на место, и попытался ровно натянуть ее. В ответ послышался стоп-сигнал, и на напуганного ребенка горой вывалилась груда пружин. Попытавшись выровнять части, юный путешественник был свидетелем рождения той фигуры, что являлась центром композиции. По мере перетягивания пружины в одну или иную сторону, фигура в костюме соединяла то левую – толпу активистов сторону – то правую – кровожадных монстров с разноцветными банкнотами в лапах.  Когда же равновесие было восстановлено, стало видно, что фигура в центре соединяет две стороны света.

Немного одумавшись,  мальчик решил искать выход из таинственного прибора, сплошь усеянном микросхемами, нановинтами, пружинами и шестеренками. Настоящий мирок был скрыт внутри такой неприметной шкатулки, отделанной под старину.
Продвигаясь вверх, ребенок заметил отделение огромного машинного зала с кучей уходящих вверх колонн, на конце которых в два ряда стояли «министры» и «избранные сторонниками президента депутаты». Меж них непроходимыми джунглями свисали механизмы, беспорядочно торчащие отовсюду. Чтобы выбраться, требовалась немалая усидчивость и терпение. 
Когда же все было закончено, и полу-люди полу-звери заняли свое устроенное положение, маленький человек отправился по уходящей круто вниз лестнице. За скелетом державшего наномир страдальца виднелся выход. Мужчина, измученный, с лицом белым как камень, держал на своих могучих плечах огромную пирамиду, замыкала которую фигура с раздвинутыми руками, по обе стороны от которых находились полу-люди-звери. Огромный механизм зиял в центре его разорванной груди. Внутри не хватало только ключа, который, по удачному стечению обстоятельств, оказался в кармане у мальчишки. Повернув заветный клапан, ребенок внезапно замер.

Все механизмы стремительно заработали: шестеренки завертелись, шарниры начали усиленно ударяться, приводя в действия пружины, микросхемы пульсировать.
Сцена озарилась яркими лучами наносолнца. Небо было украшено плывущими облаками. В центре композиции горделиво возвышалась та самая пирамида с кучей лиц, несколько секунд назад спрятанная в чреве таинственного устройства.

Сойдя со своих пьедесталов и выстроившись в ряд, фигуры начали кружиться в вальсе:

Президент: И опять, возвращаясь к проблеме, ну кто же виновен, господа?

Активисты: Коли виновного искать, избавьте от этой чести нас! Мы - молодые активисты, у нас благая цель! Музыка играет, жизнь движется по кругу! Наш удел – солнцу песнь петь и верно государству служить, что нас воспитало, дав нам силу, власть и знания!

Олигархи: Без нас и жизни нет. Мы представляем угрозу, но для некоторых мы – символ побед! Мы, переступившие черту, вызываем неоднозначные чувства у многих. Но нельзя думать, будто нас победив, наведете вы порядок во всем. Мы нужно также, как и любые другие элементы!

Министры: Без министров нету укладу жизни этой. Объединились мы в команду ради цели высшей – оберегать человечество от пагубных последствий!

Депутаты: Уж кто, а без нас никак нельзя! Представляем мы интересы всех и каждого наверху, помогаем быть более справедливее тем, кто объявил себя слугами народа! И уж если кто-то лишний здесь, то уж точно не мы!

Президент: Как же без того, кто единолично управляет? Кто включает в себе функции всех вышеперечисленных инстанций, живя для счастия народного, блага лишь Отечеству желая, защитником людей являясь?

Мужик: Может быть, вы рабочие здесь все. А мы – народ – живучее вас всех. И после стольких для Отечества бед, пережив всех его правителей гордо заявляем мы - без нас нету государства, как здания без фундамента!

Все вместе (кроме мужика): Мы в движении, строя вместе будущее, обеспечивая наших граждан всем необходимым, идем к величественной цели – искореняя сброд и антинародные элементы – вперед! вперед! вперед! – на построение справедливости во всем мире!

Мужик: Не замечая вы меня, ставите жирный крест на ваших прямых обязанностях! Уж коле боритесь вы со всеми, быть может, перестали видеть в народе своем защиту, называя лишь гражданами тех, кто вам верен. А с остальными-то что?

Активисты: Мы работаем от имени своего и лоббируем свои интересы!

Министры:  Мы же служим лишь нам и всем помогающим, исключая взаимоисключения!

Мужик: Не лишний ли здесь я?

Депутаты: Кто уж лишний, пусть и корчится, неблагородно подгибаясь под тех, кто наверху! Ведь это он объявил себя врагом нового мира, не видя лишь выгоды и жизни для себя. Не готовый постоять за свое Отечество - за свою Родину, державу и страну он в страхе бежит туда, где позор свой омыть он сможет горькими речами и раскаяньем своим. А оно того надо?

Мужик: Неужто не хотите вы знать, на чьих плечах весь мир стоит?

Депутаты и Президент: Лишняя деталь, металлолом, на помойку архаизмы! Нам нужно наконец смотреть вперед, сколько уж можно жить навсегда утерянным прошлым?

Мужик: - Весь хлам в вас самих, главной деталью и государствообразующим элементом здесь являюсь я! Это реальность наша, и, даже уничтожив нас, она никогда не станет вашей!

Сказав это, мужик сделал резкое движение и явил всем то, что успел достать.
Он выдернул себе из груди сердце. В момент упал президент. Умерли министры. Улетучились депутаты. Растворились олигархи. Растаяли активисты и толпа. Закатилось небо. Зашло солнце. Нанокомедия обернулась настоящей трагедией для всех ее обитателей.


Мальчик резко отпрянул от стола. Перед ним, все так же замерев, с той, внутренней стороны, возвышалась пирамида. Неужто, подумал он, эта трагедия могла послужить началом отчета нового времени, той ее поры, в которой ему приходилось существовать. В тот период, когда каждая мысль могла материализоваться и не существовало граней между сном и реальностью. Нанотрагедия, ставшая глобальной, в конец уничтожила тот уклад жизни, существовавший более двух тысячелетий. Если и без того не больше.

Но кто же все же оказался лишним в этой истории? Без чьего участия история так и осталась бы хаотической, окончательно закрепостив людей и не дав им главного – свободы ли? Внезапно весь ход его мыслей стремительно обрушился. В дом вернулся отец…

Может быть это и осталось бы лишь предположением, если бы тот самый молодой человек, изрядно повзрослев, не сумел изложить свою точку зрения на ход развития событий, оказавшихся настолько незначительными, что смогли изменить жизнь в корню, так и оставшись лишь красивой трагедией. Нанотрагедией…