***

               


                Кто мы?
Отвечу грубо, нелицеприятно, мы рабы, и не важно, простой ты рабочий, или чиновник, любого размера. Как говорил артист Райкин, в монологе Жванецкого, ущучили. Если нет, займитесь арифметикой, посчитайте, сколько столетий мы жили при крепостном праве, то есть в рабстве.
Из поколенья в поколенье мы пропитывались сознанием раба. Октябрьская революция и годы, так называемой советской власти, не приблизили человека к свободе, получилось ещё хуже, у нас не осталось свободных людей, даже в Кремле, барина  сменил начальник, царя,  председатель.
Раб не может иметь чести, он раб, почти животное, с привилегией не думать. Раб не понимает, не силовых убеждений, его принуждали быть рабом, плетью. Раб не мог быть не вором, он не имел дохода, его доход, только то, что он украл. Раб не боится тюрьмы, вся его жизнь, тюрьма. Раб боится смерти и до смерти боится, потерять то, что у него есть, дарёное или украденное.
Рабы могут, убить рабовладельцев, разбить государеву армию, убить царя, но убить раба в себе, нужны десятилетия. Герои освобождали рабов, но это были Маниловы, по этому, кроме насмешек и унижений, «вспомните великого Сервантеса», герои получали от освобождённых рабов, ещё и смерть. В рабовладельческой стране можно поменять законы, провозгласить демократию, свободу, права человека, но нельзя сразу, отменять методы воздействия на рабов. Раб  не поймёт, нормального, человеческого отношения к себе, он посчитает это слабостью и трусостью, тогда катастрофа неизбежна.
Народ нашей страны нельзя приравнивать к народам Европы. Причина проста, народы Европы более семисот лет живут по законам демократии и прав человека, мы же, всего два десятилетия. Наши Европейские соседи упрекают нас, не полной демократией, отлично понимая, что их образ жизни, нам пока, неприемлем, и приведёт к разрушению нашей страны. Нигде, никогда, ни в одной стране мира, где утверждалась демократия, не отменяли смертную казнь, и жестокое наказание. Раб просто не поймёт, что, от него хотят, эти красноречивые болтуны.
Рабу смешно, когда за крупную финансовую афёру он получает малый срок, и никакой конфискации. Имея большие деньги, преступник и в тюрьме живёт как в пятизвёздочном отеле, с пищей из ресторана, и женщинами. Имея  большие деньги, преступник, свой срок,  может легко прервать, когда захочет. Рабу не понятны мораль и порядки в странах западной демократии, с многовековыми традициями. Рабу ясно и понятно, когда он убеждён, что за преступление его лишат не только наворованное, но и честно заработанное, и если не повесят, то закроют на большой срок. Тогда, раб подумает, стоит ли ему рисковать всем, или напрячь мозги, и честно заработать своё благополучие. Только тогда, когда раб задумается, он перестаёт быть рабом.
Если мы не хотим разрушения страны, нам необходимо, быть жестокими с рабами. Все байки о бесполезности жестокости, это плод воспалённого ума, передёргивание слов великих людей Помните Муссолини, он за короткий промежуток времени, уничтожил преступность в Италии. Кто из преступников успел убежать в США, выжили, и создали там преступные кланы, семьи, группировки.
Нельзя отвергать диктатуру полностью, диктатура закона, должна жить, иначе  законопослушным
Нашим людям, необходимо, не меньше пятидесяти лет, что бы выдавить из себя раба. Рабство насаждалось жестокостью, с помощью этой же жестокости, мы избавимся от него. Маниловщина нам не поможет, рабы останутся рабами, будут совершать преступления, считая себя очень умными, современными, цивилизованными.               
                Виктор Шаман.