Моя Арина

     Он зашел в комнату, огляделся. Здесь все было по-старому: обои нежно-оливкого цвета, книги с яркими обложками, совсем немного мебели, большое зеркало напротив кровати и пара CD дисков на столике.
     - Арина – прошептал он так тихо и проникновенно нежно, словно мать, шепчущая имя своего ребенка, боясь его разбудить.
     - Арина, Ариадна, моя фея, моя девочка из самой доброй сказки! Как хорошо ты здесь все устроила, как обставила. Во всем этом, повсюду ты. В каждом сантиметре комнаты.
Обои. Обои необыкновенного цвета, такого солнечного мягкого и теплого. Как здорово, что обои на наших стенах именно такого цвета. Солнечным утром они бывают  ослепительно желтыми с зелеными островками, словно полянка, на которой резвятся солнечные зайчики.  Ты всегда впускала в нашу комнату свет, говорила солнцу и мне С Новым Добрым Днем и нежно брала меня за руку.
     - Арина – нежная, хрупкая девочка, тонкая натура, девочка-солнце, девочка-океан любви, преданный ребенок, непорочный ангел! Моя жизнь, моя любовь, моя Ариадна!
Её смех! О, Боже, её задорный, по-детски искренний и заразительный смех! Он стал для меня главным источником силы, энергии, молодости. На что я только не шел, чтобы слышать его снова и снова. Я даже представить не мог, сколько же много гримас может выдать мое лицо, на сколько безумных танцев способны мои руки и ноги. Её любимый танец - танец ленивого Эдди. Эдди – наш сосед по площадке. Более ленивого, медлительного и меланхоличного человека я еще не встречал. Мы с Ариной решили, что Эдуард прекрасно подходит для того, чтобы в честь него назвать мой «зажигательный» танец.
Это нужно было видеть, как я, взрослый дядька, руководитель отдела продаж в крупной компании медленно выводил руками в воздухе непонятные фигуры, не разгибая колени, поднимал ноги вверх и отводил их в стороны, издавая при этом рев раненного бегемота. Весь мой танец сопровождался немыслимыми выражениями моего лица и восторженным смехом моей Арины.
      Она сидела на кровати, натягивая майку на голые колени, золотистые волосы прикрывали её плечи, а густая челка, которая делала мою Арину еще большей малышкой, закрывала брови и, казалось, еще совсем чуть-чуть и она скроет необыкновенно зеленые глаза своей обладательницы. Глаза у неё были необычайно насыщенного зеленого цвета, а на солнце и вовсе изумрудного. Теперь я знаю, что такое «лучистые глаза». Это глаза моей Ариадны. Они излучают изумрудную красоту, доброту, живость, молодость.
     В своем танце я хватал Арину за руки, пытался за ногу стянуть с кровати, а она безудержно хохотала, вырываясь из моих рук и устраивая на кровати полнейший хаос. Так обычно мы начинали наше утро, наше новое доброе утро.
Днем, я практически всегда, был на работе. Обедал неизменно с Ариной, в кафе напротив моего офиса, от которого в двух кварталах находился и университет Арины. Мы болтали без умолка, обсуждая её проекты и мои сделки, много говорили о наших планах, желаниях, мечтах. После обеда я провожал Арину в университет и возвращался на работу. От университета до моей работы было 10 минут ходьбы. Эти 10 минут я обычно думал об Арине и благодарил Бога за то, что она у меня есть и, что Он не пожалел для меня одного из своих ангелов.
Рабочий день, по своему обыкновению, заканчивался довольно быстро. Обычно,  я проводил его за своим столом, в своем уютном кабинете, подписывая бумаги и изучая новые предложения. Мне нравился мой светлый небольшой кабинет, с удобной мебелью, огромным окном, старинной лампой и нашей совместной с Ариной фотографией на моем столе.
     - Какая же она красивая, моя дорогая девочка!
Я всегда считал её красавицей, Арина же утверждала обратное. Она всегда мечтала быть чуточку красивее, а еще мечтала о преданном, веселом и умном щенке.  Я мог позволить Арине многое: перекрашивать и переклеивать обои в моей квартире, передвигать мебель, выращивать цветы, расклеивать фотографии по все комнате, выбрасывать мои старые вещи, но завести собаку позволить не мог. Арина не обижалась на мой отказ. Она сказала, что человек должен всегда о чем-то мечтать, а ей, Арине, мечтать кроме как о собаке больше не о чем. Ведь у нее есть я. Потом она обняла меня нежно за шею и, уткнувшись мне в плечо, тихо добавила: «Ну, и еще бы хотелось быть чуточку красивее».
Моя Арина не любила дождь. По вечерам в дождливую погоду она просила читать ей сказки. Я прочитал ей десятки самых разных придуманных волшебных историй. Я познакомил Арину со смелыми рыцарями и прекрасными принцессами, страшными драконами и злыми мачехами. Когда я читал, она всегда засыпала у меня на плече. Я накрывал её теплым пледом и целовал в щеку. Моя Арина всегда была уязвима и восприимчива, когда плакало небо.
                *     *     *    *    *     *     *
Сейчас я стоял у окна нашей комнаты, на улице шел дождь. Ровно полгода назад, в такой же дождливый день моей Арины не стало. Она, как обычно, шла в кафе, чтобы пообедать со мной. Дороги были скользкими, водители неосторожными. В тот день я так и не дождался её.
За эти полгода я в первый раз пришел в нашу квартиру. Все это время я делал то, что не успела сделать моя Арина: посетил несколько стран, прочитал десяток книг, перепробовал тысячу сортов мороженого. Я жил…жил за неё. И только это и позволило мне не сойти с ума.
- Арина! – крикнул он громко, - Арина, иди ко мне!
В комнату вбежал смешной щенок, оставляя следы грязных лап на блестящем полу.
- Арина, Ариадна, моя фея, моя девочка из самой доброй сказки – бормотал он и трепал щенка за пушистое ухо………