Чистописание

Интурист герр Крюгер заявился со своего родного Фатерлянда во всем германском с ног до головы. Явно не доверяя местному китайскому ширпотребу.
И даже немецкий разговорник листал сам, исключив переводчика из близкого общения с аборигенами.
 – Вас ис дас?
То и дело нырял он в книгу, всегда находя один и тот же ответ:
 – Даст иш фантастиш!
Экскурсия шла своим чередом пока пути познания не свели любознательного немца с россиянином Мишкой Зубакиным, что-то не спеша переписывавшего на жестяную стену автобусного павильона из неведомого Крюгеру, печатного издания.
 – Шпрехин зи дойч? – попытался понять смысл написанного иностранец.
Затем предположил иное:
 – Спик инглиш?
Не откликнулся незнакомец и на окончательное:
 – Ля Франсе?
Наконец Мишка закончил малевать и закрыл свою книгу, оказавшуюся «Блатной музыкой» – свободным словарем криминальной прослойки общества.
 – Я, чувак, только по Фене ботаю! – лонеслось до иностранца.
И дальше юноша не сдерживал душевные порывы.
 – Век воли не видать! – он чиркнул ногтём по зарождавшемуся кадыку. – Да вон тот мент велит базар фильтровать.
С направления, указанного Зубакиным, действительно приближался сотрудник с красным околышем – участковый Круглов, которому понравилось прилежание подопечного Да и было от чего – стены павильона были просто испещрены слогами:
Ха-Ха, Ма-Ма. Ку-ку…. и прочими.
 – Ну вот – не хуже матов получается! – похвалил участковый под шепот – О, майн гот –  удивленного иностранца.
 – Стирай тексты, – последовала новая команда. – Чтобы тебе в том же духе и на завтра было где упражняться.
Так, наконец-то, великий и могучий русский язык начал  входить в авторитет и у нас, и на западе.