Ночной разговор

     Артамонова позвонила мне пол-третьего ночи и сказала:
- Привет. Все спишь? Мне надо посоветоваться...

Несколько секунд я соображал кто я, где я, и что происходит. Постепенно из тьмы проявилась жалкая реальность. Сердце колотилось в горле. Прекрасный сон ускользнул в небытие. Как всегда…
- Какого хрена?..  – спросил я вежливо.
- Ты что – не один?

Я ошалело посмотрел по сторонам. Чуда не случилось. Привычный пейзаж - скомканное одеяло валяется на полу, кошка дрыхнет в кресле. Господи, кого я здесь ищу?
- Один.
- Дышишь как-то подозрительно…
- Иди ты знаешь куда... Нормально я дышу.
- Вот слушай. Смотрю я на него, а у него в глазах – пустота. И даже страх. Вроде как он меня боится… Понимаешь?
- Нет. Не понимаю. Я вообще ничего не понимаю…
- Что ты не понимаешь?
- Ты звонишь в три часа ночи и требуешь, чтобы я что-то понимал. Вот этого я не понимаю…
- А кому же мне еще звонить?
- Откуда я знаю. Ладно, проехали…  А вообще, я тебя тоже побаиваюсь, если честно…
- Почему это еще?
- Ты дерешься больно. И еще звонишь по ночам. Черт-и кому…
- А-а. Но это все сейчас не важно. Вот представь: твое счастье, ну, то есть я, – ходит рядом на красивых ногах, дышит, накрашена в меру, попа - что надо, ну и остальное там всякое… И чего тебе, спрашивается, еще надо? Причем в душу не лезу, не перебарщиваю, понимаешь? Ну, каждый вздох не ловлю, глазами не цепляюсь, кроткая вся, как мать Тереза… А взглядом встретимся – вижу – боится. Чего боится? Даже, знаешь – такое чувство, что он хочет убежать, причем именно от меня. Ни желания в нем нет, ни интереса, ну, ты понимаешь?  Але… Ты спишь?
- Да.
- Ну так вот. И вижу я – рубашечка на нем помятенькая, и штанишки плохонькие, и очечки не модненькие. Так и хочется взять его, как птенчика, отогреть, в клювик поцеловать, перышки ему почистить, червячком покормить, лысинку причесать, по спинке погладить… А смотрю в глаза – трусит, взгляд отводит, суетится там что-то, ну видно же – хочет, а боится. Мама что ли не разрешает? В чем дело?
- Артамонова, дай поспать. Завтра расскажешь…
- Вот я и говорю… И такая ерунда уже три месяца у нас. И как заклинило… Ни туда, ни сюда… Ну, что скажешь?
- Оставь его в покое. Ничего не выйдет.
- Почему это?
- Ничего не выйдет и все. Я не могу тебе этого сейчас объяснить. Я сплю…
- А когда ты можешь объяснить?
- Артамонова, отстань от меня. Три часа ночи…
- Ты скажи – дело во мне? Или нет?
- Нет.
- Что - нет?
- Не в тебе. Ну, пока…
- Погоди. А в ком тогда дело?
- В нем.
- В нем? А он-то здесь причем?
- А он что – курица тебе что-ли?
- В смысле?
- Что-то ему не нравится. И все. Он может и сам не знает – что именно. С этим ничего не поделать. Так бывает. Ты хоть голая перед ним ходи – не поможет…
- Голая?.. Хм…
- Все. Иди нафиг.
- Но ведь ты тоже тогда…
- Меня не вмешивай…

Артамонова замолчала. Слышно было как она обиженно сопит в трубку. Потом тихо спросила:
- А можно я сейчас к тебе приеду?
- Начинается... Ты совсем рехнулась что-ли? Нельзя.
- Ну, пожалуйста…
- Нет. – тысячную долю секунды я помедлил. Этого хватило.
- Ура! Я уже еду…
- Артамонова, ложись спать…
- Я уже одеваюсь…

     Она отключилась. Я подобрал одеяло, укрылся. На потолке косыми ромбами – отсвет фонаря под окном – расположился вечный, давно в подробностях изученный рисунок. Унылая геометрия одиночества. «Приедет ведь, - подумал я, - с нее станется»…

     С Артамоновой мы знакомы сто лет. Вернее - со школы. У нас было все. И все прошло. Осталось только тлеющее чувство благодарности друг к другу. Больше ничего. Ничего… Она считает меня подругой, я ее – другом. В каком-то смысле она мне ближе всех остальных. Видимо, так бывает… Когда испробовано все, остается понимание: этот человек – часть тебя самого. Вот он – идет в двух шагах от тебя. Движется параллельным курсом. Ты давно его знаешь и приветствуешь его дружеским жестом. Хочешь подойти, сказать что-нибудь несущественное, светлое, но навстречу непрерывным потоком бегут люди в серых одеждах, на гибких ногах. Они украшены головными уборами, усами, шарфиками, шубами, и прочей ерундой.  Вот только выражение лиц у всех одинаковое… Одно лицо на всех. На всех остальных… И нет возможности протиснуться между ними, проскочить в промежуток, подойти к тому – твоему человеку, остановиться. Помолчать вместе о важном…

     Она была замужем, я был женат, у нее взрослая дочь, моя на три года младше. Мы прожили в одном городе всю жизнь. Наши родители хорошо знакомы. И все таки - порой я в тупике. Иногда она говорит:
- Можно я поживу у тебя?

Я задумываюсь. Я до конца не верю себе. Я пытаюсь проникнуть в свое подсознание. Там должно быть все просто. Но это оказывается мне не под силу…
Она молчит. Только смотрит на меня своими глазищами. Черт…
Однажды мы уже выяснили, что это у нас не любовь. Только вот что это – не выяснили…

- ...Могут же люди просто симпатизировать друг другу?
- Я не могу тебе просто симпатизировать, когда я знаю каждую родинку на тебе.  Когда я мыл тебя  в собственной ванне…
- Ты все время приплетаешь тело. А при чем здесь тело?
- Тело – это, как ни крути, – часть тебя.
- Все это только биохимия…
- Чертова биохимия…

     … Когда нам было тридцать три на двоих, ее мать в шутку предложила:
- Может уж вам пожениться?
- Это зачем еще? – ответила Артамонова.  – Чтобы все испортить? В любых отношениях главное – независимость. И еще важно – вовремя расстаться…

Тогда мы любили свою независимость. И вовремя расставались. До следующего утра…

*****

     Я стою, как дурак, посреди темной кухни и смотрю на луну. Луна тоже разглядывает меня, ухмыляясь. Есть в ней что-то от Джоконды Леонардовны. Не то улыбка, не то презрение…  Висит себе за бронированным стеклом и лениво смотрит на человечество. Перед ней меняются лица, поколения, расы. Перед ней ходит вооруженная охрана и кривляются разномастные дети.  А ей все равно…

     Я стою на кухне и жду. Всю жизнь я чего-то жду. Да, да, да! Я жду ее! Веселую, грустную, сумасшедшую, заплаканную, пахнущую снегом и мандаринами, летящую неизвестно откуда и неизвестно куда.

     И непонятно – приедет она или нет…


Рецензии
Начала читать, вспомнила, что раньше уже читала. дочитала до конца и опять получила удовольствие. Не зря я Вас записала в "Избранные".
С уважением,

Наталья Швецова   26.01.2013 19:32     Заявить о нарушении
Спасибо, Наталья. Очень Вами дорожу. Подпитываюсь добротой из Вашей фотографии. Не теряйтесь.
С уважением,

Константин Гофман   26.01.2013 22:52   Заявить о нарушении
На это произведение написано 12 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.