Наш вклад в развал СССР

Несмотря на мое более чем критическое отношение к «загадочной душе», есть один эпизод в русской истории, который вызывает у меня чувство отчаяния. Это распад Советского Союза. Черт с ним, с этим мерзким антиграмматическим названием, придуманным злобно ненавидящим эту страну человеком, мечтавшим о мировом господстве и готовым ради этого отправить в ад сколько потребуется этих чуждых и непонятных ему людей. Нет, никакой это был не дурацкий союз, это была Россия, наша Родина.

Я без содрогания не могу читать полные злорадства комментарии по поводу этой величайшей человеческой трагедии ХХ века. Люди, пишущие такое, не заслуживают права называться людьми. Ну, каких-либо тупорылых последователей Гитлера и Бандеры я не имею в виду, их могила исправит, но полно людей нормальных, которые радуются тому, что миллионы других людей, волею судеб оказавшиеся чужаками на своей родине, потеряли все. Даже нынешние японцы, вынужденные бежать от взорвавшегося атомного чудовища, не брошены, не отвергнуты соотечественниками как прокаженные. А наши, бежавшие и бегущие от националистического геноцида в бывших «братских республиках», до сих пор в большинстве своем не имеют своего угла и ютятся в заброшенных строительных балках и бараках.

То, что произошло с нашей страной и с нашим народом тогда, в 90-е, это наш российский Холокост, новая Русская Голгофа, ужасы которой сродни ужасам той, первой, времен Гражданской войны. Я применил здесь слово «русская» не в узко национальном, этническом смысле. Нет, пострадали все нации нашей бывшей необъятной Родины.

А что, хорошо тому же украинцу, вынужденному жить впроголодь в новоявленной «жовто-блакитной»? Или узбеку с таджиком, которые и на лепешку-то могут заработать только в Москве?

Веками в стране складывались производственные связи, благодаря которым у всех были и плоды земледелия, и бензин для пашни. Теперь у нас дефицит продуктов, а у украинцев нет горючего, чтобы убрать и вывезти богатый урожай. Нет, никто кроме жуликов и ворья от распада страны не выиграл.

Но я не об этом. Я хочу рассказать вам о том вкладе в развал, который невольно внес наш «текстильный кластер». Кстати, вы заметили, что его что-то совсем перестали поминать? Не к добру это.

А дело в том же «хлопковом вопросе». СССР хотя и не был ни в коей мере страной социалистической, скорее был он кастовой номенклатурной тюрьмой, но в экономике этого злокачественного новообразования все же действовали некоторые вполне социалистические закономерности. В частности, отрасли хозяйства разделялись на доноров и акцепторов. Доноры работали с прибылью, часть которой выделялась менее удачливым коллегам по построению коммунизма в 1980-м году.

Сырьевой экспорт, отдельные машиностроительные заводы, через бюджет делились с вечно угасающим сельским хозяйством, например. Считалось «черная дыра», даже анекдот был: «Как найти выход из безвыходного положения? Отвечаем: на сельскохозяйственные вопросы не отвечаем».

Текстильная промышленность с виду процветала. Ткачихи с прядильщицами получали звезды Героев, страна производила по 12 млрд. метров ткани в год. Ткань эта шла за копейки или вовсе бесплатно во Вьетнам, на Кубу, в Мозамбик. Хватало, что говорить, и нам. До сих пор помню производство так называемых наборных валов для прокатки той же ткани, на каждый из которых шли десятки тысяч метров бязи. А что, она стоила 43 коп. за метр.

Но все это благополучие держалось на хорошо отлаженной системе субвенций. Чтобы ткань была дешевой, нужно было, чтобы был дешевым хлопок. А выращивание хлопчатника – дело очень затратное. И затраты эти компенсировались из союзного бюджета. Это, конечно, порождало такую коррупцию в хлопкосеющих республиках, что просто жуть, - все помните, наверняка знаменитое «хлопковое дело» и великих сыщиков во главе с Тельманом Гдляном и Николаем Ивановым, так и увязших в этом деле.

Воровали жутко, но без субвенций система существовать не могла.

Когда г-н Ельцин со своими «семейными» устроил пьяный Беловежский сговор, среднеазиатские республики поначалу встретили его в штыки. И тут был пущен в ход тот самый козырь – субвенции. Вышеупомянутый субъект заявил, что отныне отказывается платить субвенции за хлопок. И среднеазиатские товарищи таким образом были насильно, против их желания, выброшены из союза.

Так господин, известный в деревне Бутка под псевдонимом Боря Стакан, стал повелителем «независимой России». А мы и узбеки с таджиками нищими.

Нет, конечно, субвенции не есть хорошо, вот что касается других ведущих хлопкосеющих стран, то в США, например, производство хлопка является чисто рыночным, имеет место заключение соглашения о запрете государственных субвенций и дотаций по крайней мере в эту отрасль. Не имею сведений по отраслям с благотворительным направлением, но бизнес там рыночный, что бы ни говорили прирожденные лузеры вроде бывшего министра Гордеева. Нет, там никого лежа не кормят.

Однако в рассматриваемом нами случае руководствовались не заботой о чистоте рыночных отношений, а стремлением дорваться любой ценой до нефтяной кормушки, чтобы хлебать из нее и ртом, и иными отверстиями.

Так родилась олигархия, а текстильная промышленность закашляла. Не заметно процветания и в «хлопкомалосеющих» независимых бантустанах, граждане которых стали героями телеанекдотов про Равшана и его приятеля Джамшуда.

Равшан и Джамшуд, конечно, не виноваты, что с них, бывших пахтакоров, возьмешь. А вот тем, кто мнит себя цивилизованными, это урок: если народ стадо баранов, то им всегда будут управлять волки.

Валентин Спицин.