История одной Ундины

 
Апрель 2009 – осень 2011

Явление Первое

Привет, я Фэл, я вынырнула сегодня утром вот из этого озера. Я всегда из него выныриваю, но что я там делаю, никогда толком не помню.
Но это не важно.
Солнце светит, ветер дует, жизнь прекрасна. Я сижу на этом камне, смотрюсь в водную гладь и себе не нравлюсь. Пора вообще заняться собой, эта бледная расплывшаяся тушка не совсем я.
Сейчас я немного посижу и снова возьмусь за дело. Мне надо перетаскать эти камни с берега в воду. Я строю остров. Сейчас на водной поверхности уже видно несколько камней, но мне нужен остров. Зачем он мне нужен? Трудно сказать. Если бы я лучше помнила, что со мной происходит, когда ныряю и чем я становлюсь, тогда бы я лучше понимала, зачем мне это нужно. Тогда, может быть, я бы усерднее трудилась и не болтала бы с залетными эльфами и приходящими гномами, не резвилась, не танцевала на берегу, не бегала по лесу, не дразнила бы охотников, не дурачила рыбаков. Все знают, как я люблю разные шалости.
Так уж вышло, что я могу жить и в воде и на суше: есть выбор. Это самое трудное. В последнее время я всё больше предпочитаю сушу, здесь, по крайней мере, понятно кто я. Здесь мне радостно, приятно, весело, я люблю танцевать и петь. А в воде это по техническим причинам невозможно. Даже если решишь заняться пением и танцами, там тебя всё равно никто не увидит и не услышит.
…Я очень хочу вспомнить, что же происходит там, в воде, но мне это удается лишь отчасти. Ведь что-то заставляет меня спускаться туда. Я знаю что там, на дне водоема живет моя душа. Только как она может жить там, когда я здесь? Не понятно. Могу сказать одно: Я слышу зов и не могу не спуститься, хотя мне не всегда хочется это делать.

***
Маленькая ундина Фэл жила в лесном, зарастающем озере. Вода из него уходила и её это пугало. Ей казалось, если она построит остров, это станет спасением. В те дни, когда она помнила себя, она перетаскивала камни с берега. Для этой цели у неё имелась лодка и сотня добрых знакомых, которым не тягость было ей помочь. После работы она всегда садилась у воды, расчесывать свои красивые волосы и петь песни.
В воде, когда она себя не очень помнила, делала то же самое, только перетаскивала камни со дна. И тот мощный фундамент, на котором покоились верхние камни, был сотворен в её другой реальности, которая таила в себе её тайну.

Явление Второе

Здесь множество растений и живых существ, и всегда темно. Я всех обнимаю всем своим существом, кормлю, питаю, поддерживаю, содержу в себе. Но меня, кажется, нет. Я себя не вижу. Я вода. Я заполняю этот водоем, он стал моей купелью, моим домом, моим телом.
 Мне горько. Озеро умирает. Где я буду жить, когда это случится? Невыносимо думать о том, что всё здесь скоро умрет. Что если я не успею вынырнуть, так и останусь тут, истаю сама с его последними каплями?
Здесь холодно. Я всегда мечтала жить на горе, ближе к солнцу. По-моему это пустые мечты. Чем реже я выхожу на поверхность, тем больше у меня стирается память о том, какой я могу быть. Тем больше я теряюсь в сплетении водорослей и тины. Каждый раз с трудом я заставляю выныривать себя на поверхность с тем, чтобы вновь обрести своё реальное тяжелое тело. Это бывает всегда приятно всей тяжестью своей обрушиваться на берег и соскальзывать с гладких, обласканных водой и солнцем камней...

 ***
Фэл уже несколько лет надстраивала свой остров, и казалось, вот-вот уже над водой поднимется суша, но камни с каждым днем уходили под воду. Ундина была в отчаянье, и каждый день начинала работу заново. Потом она заметила, что озеро как будто стало больше. В один прекрасный день она поняла, что вода пребывает, а пересыхающий водоём вновь ожил. Получилось так, что своими стараниями Фэл расчистила на дне природные ключи, и они забили вновь. Ей бы обрадоваться, но она огорчилась. Как же так, теперь ей придется проститься со своей мечтой, жить на острове. Но она не собиралась сдаваться, хотя помощников у неё поубавилось. Над ней стали посмеиваться, называть чудачкой, которая бросает камни в воду. Фэл не могла никому объяснить, почему она это делает, ею двигала огромная внутренняя убежденность, что надо делать так, а не иначе, что по-другому она никак не могла жить.
Однажды случилось так долго ожидаемое ею чудо - она вынырнула и оказалась на острове. Радости не было предела. Вся округа собралась смотреть её танец, слушать её песни – работа была закончена, можно и повеселиться.
На следующий день, остров казался выше, а позже стал холмом. Фэл начала вдруг тревожиться. Холм вырос сам, без всякого её участия. А ещё, ей почему-то стало страшно оттого, что её мечта сбывается. Она по-прежнему ныряла в озеро, но на этот раз в её памяти что-то осталось…

Явление Третье

Я ныряю в вечернюю гладь и становлюсь водой, я обнимаю всем существом дно и всё живое на нем. Но есть самое главное самое трепетное место, где живет моё сердце. Над ним сложен высокий грот. Вот куда я носила камни всё это время, я строила этот грот. Что находится в гроте? Сплетения водорослей бережно укрывают его от подводных течений. Мне надо туда… моё сердце замирает, радостно и больно бьется в груди. Стремлюсь туда, скорей… скорей.
Темнота...

***
Фэл вынырнула под сияющим солнцем и ощутила себя уставшей, но живой. Ей пришлось карабкаться в гору, она стала ещё выше. Фэл долго сидела на камнях и всматривалась в водную гладь, которая притягивала, держала в забытьи и упорно хранила её тайну. Становилось жарко. Полуденный зной рисовал красные и зеленые круги на воде.
«Я больше не хочу быть водой», подумалось Фэл. Я больше не хочу забывать себя, я больше не буду окормлять этот водоем, он справится и без меня». Она окинула взором большое чистое озеро, оно уже простиралось до горизонта. Откуда в нем столько воды? Она вдруг поняла, что озеро больше не нуждается в ней. В нем открылся свой собственный источник. Только как забрать у него своё сердце?
Это оказалось не просто, каждый раз у входа в грот Фэл снова и снова забывала себя, и всё что происходило там, на дне.

Тем временем на острове, который с каждым разом становился всё больше и больше, кипела работа. Фэл решила построить свой собственный дом. Больше никто над ней не смеялся, хотя бы потому что неожиданно она оказалось владелицей такого крупного надела. Размеры озера и острова-горы вызывали у окружающих уважение и трепет. У неё нашлось много помощников, которые в скором времени помогли ей построить большое светлое жилище.
Она по-прежнему следуя зову сердца, спускалась на дно озера и по-прежнему забывала всё у входа в грот, но она больше не чувствовала такой тревоги и тоски, как раньше. Она больше не боялась умереть.

Однажды вечером она услышала детский плач. Всё в ней встрепенулось, она сбежала по камням вниз и увидела ребенка. Это был её ребенок. Гора непостижимым образом продолжала расти откуда-то изнутри, и грот вместе с малышом поднялся над водой.
Здесь жило её сердце: в этом ребенке.
Когда он только родился, был настолько слаб, что его нельзя было вынимать из воды. Водная среда позволила ему выжить. Каменный грот оберегал его от хищников и холодных подводных вод. Фэл спускалась и кормила его молоком. А он всё время спал. Она боялась, что он никогда не проснется. Ребенок рос очень медленно, но Фэл не теряла надежды, и нагружала себя работой, чтобы ничего не чувствовать. И ей это отчасти удавалось.
Но сейчас, когда две её жизни соединились, ей вдруг стало очень больно. Навалилось что-то тяжелое и болезненное за все годы кропотливого труда, когда она не позволяла себе страдать. Раньше она плакала только под водой, и там никто не видел её слез. Она растворялась в них, растворялась в воде и умирала каждый раз, когда оказывалась на глубине.
Фэл, что появлялась на поверхности жила как бы другой жизнью, была весела и беззаботна.
Кого она пыталась обмануть?
Сейчас с ребенком на руках она стала подниматься в гору, которая, кажется, ещё выросла. Камни больно резали её босые ноги, она отчетливо чувствовала боль. Слёзы горячим потоком залили ей глаза и лицо, и ей снова захотелось прыгнуть в воду, забыть свою боль, остудить горячие слёзы. Но она удержалась, продолжала идти. Она уже не одна, ребенок, прижался к её груди и затих. Их дом наверху.
Она вдохнула воздух полной грудью и старалась дышать, чтобы двигаться дальше. Дышать тоже было больно, но она постепенно привыкала к новому ощущению. С каждым шагом она чувствовала, что что-то меняется в ней самой, она больше никогда не будет прежней. Она больше никогда не будет водой и ничем другим – только собой. Она уже не покажется кому-либо беззаботной и легкомысленной. Наконец, она почувствовала, что её поступь тверда, руки сильны, а голова высоко поднята, грудь раскрывается с каждым вздохом, наполняется свежим воздухом.

Древнее предание гласит, что родив ребенка от земного мужчины, ундины обретают человеческую природу. Кто был её избранником, история умалчивает, главное в другом: маленькая ундина Фэл стала человеком.
Она не знала, и не могла даже предположить, что это так больно.