Создатель героев

«Кормильцев всем доказал ещё при жизни,
что он достоин продолжить ряд великих
русских поэтов. Для этого нужно, чтобы твои
стихи ушли в народ и стали частью его речи.
И это случилось, когда ему не было еще тридцати».
 
Дмитрий Быков, поэт


Илья Кормильцев — несостоявшийся химик, но вполне сложившийся рок-поэт, писатель и кинодраматург, замечательный переводчик, музыкальный и литературный критик, а по совместительству ещё и руководитель независимого радикального издательства «Ультра.Культура», ныне закрытого. Благодаря ему, мы смогли прочитать на русском «Пока мы лиц не обрели» (2000) Клайва С. Льюиса, «Фермер Джайлс из Хэма» и «Кузнец из Большого Вуттона» (2002) Джона Р.Р. Толкина, «Бойцовский Клуб» (2002) Чака Паланика, «И узре ослица Ангела Божия» (2003) Ника Кейва, «Гламорама» (2004) Брета Истона Эллиса, «Пространство мёртвых дорог» (2005) Уильяма Берроуза, «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» (2006) Тома Стоппарда.
 
Его стихотворные тексты, написанные для групп Nautilus Pompilius, Урфин Джюс, Настя стали гимнами свободы и  истинной человечности. Кто не слышал «Скованных одной цепью», «Одинокую птицу», «Крылья», «Я хочу быть с тобой»? Эти тексты вечны и никогда не утратят своей актуальности. В них картонность и картинность нашей реальности пересекается с метафизическим взглядом поэта, который за всей этой видимой шелухой и мишурой обращает наше внимание на то, что мы постоянно теряли, теряем, и будем терять — самих себя, свой человеческий облик, образ и подобие нас Сотворившего. Именно на этой границе между полярными состояниями «Да» и «Нет» и появляются герои его текстов удивительно реальные и неотличимые от нас.

«Я придумал тебя, придумал тебя
От нечего делать во время дождя…
У тебя больше нет никого,
Кроме того, кто придумал тебя…
Как жестоко с моей стороны
Придумать тебя…
Ты уйдёшь вместе с тем,
Кто придумал тебя».

Герои Кормильцева живут рядом с нами, и героизм их заключается в том, что они пытаются изо всех сил, даже на краю гибели, оставаться человечными в этом бездушном механическом мире колёс-систем «давящих сильных и слабых», прокладывая путь своей кровью и потом к вечно недостижимой свободе. Они являются для нас примером того как надо жить и поступать, особенно сегодня.

Так Иван Человеков, герой из одноимённой песни, узнав, что завтра должен умереть,  мужественно готовится к смерти.

«Иван Человеков гладко выбрил лицо,
Надел лучший галстук и ждёт
Спокойный и светлый и струсила смерть
И забыла где он живёт
Он её долго ждал но потом он устал
Попусту ждать и ушёл
И встречая смерть, не здоровался с ней
Как со всеми кто его проколол...»
А всё потому, что он прекрасно осознаёт, что терять ему по сути нечего, всё – тленно, а он истинно свободен.
«И первые пытаются взять её в плен
И заставить стирать им носки
Но вторые знают что тлен – это тлен
И живут без особой тоски»
По-настоящему самурайское отношение к смерти являющейся неотъемлемой жизненного цикла.

А вот Романтичная Дурочка, из песни Взгляд с Экрана живёт мечтами о киношной любви, о эталонном герое, но сталкиваясь с жестокой реальностью жизни, в корне отличающейся от розовых грёз, понимает что:

«Любовь – это только лицо на стене,
Любовь – это взгляд с экрана».

В песне Как Падший Ангел, герой видит себя словно в кошмарном сне, на ток-шоу в роли Неординарного Человека [Ангела].

«Мне снятся собаки, мне снятся звери...» - [зрители],
«Мне снится что твари с глазами как лампы» - [камеры с софитами],
«Вцепились мне в крылья [индивидуальности, таланта, образа жизни] у самого неба,
И я рухнул нелепо как Падший Ангел».

И, «...толпы пришедших смотреть, как падает ангел» смакуют все подробности падения ими же спровоцированного, как «сладкую манну». И хотя его падение мнимое, навязанное восприятием толпы, он тоже начинает верить в то, что он упал. В этом и заключается трагедия современного мира, вместо того чтобы преображаться он уничтожает приносящих оригинальное и новое.

Герой-очевидец из песни Титаник – наблюдает за жизнью в пост-совковой России, где процветает «культурка серости»: попсовые оркестры и танцоры-однодневки, пристрастие к алкоголизму, продажная светская и духовная власть у которой «руки в крови». Герой-наблюдатель становится пророком и предупреждает что:

«Никто не хочет думать о том куда Титаник плывёт…»
«Что каждый из них [плывущих] умрёт…»
И, «все акулы в курсе, что мы скоро пойдём ко дну…»

Герой-музыкант, из песни Физиология Звукозаписи в исполнении группы Урфин Джюс, говорит о том, что его песни написаны нервами, кровью и болью сердца. А звукорежиссёр -

«Отделяет голос твой от тела словно хирург
И ты таешь как на сковородке, убывает кровь твоя и плоть,
Но часть её прилипнув к тонкой плёнке вечно живёт».
 
Но слушающие, даже не задумываются о том, каких переживаний это стоило написавшему.
 
«И под то, что было твоей кровью,
Будут пить и будут болтать,
Будут заниматься любовью и танцевать...
Но средь сотен наплевавших на всё,
Кто-то, вздрогнув, вдруг услышит, как бьётся твоё сердце!»

Летом 2006 года Илья Кормильцев выступил с открытым письмом, в котором критиковал Вячеслава Бутусова за то, что тот исполнял песни "Наутилуса Помпилиуса" на слете движения "Наши" на Селигере. «Я не хочу, чтобы наёмные гопники, оттягивающиеся за счёт налогоплательщиков, внимали стихам, которые я писал сердцем и кровью».

Городской Партизан яростно клеймит пороки современной цивилизации:
 
«...Люди в небоскрёбах ненавидят меня
За то, что они — не такие как я,
Они украли мои песни, убили любовь...»
«...Мне хочется остановить на миг потоки машин,
Усеять улицы осколками стеклянных витрин,
Оборвать телефоны и выключить ток —
Тогда каждый поймёт как он одинок...»

В замечательном тексте Паркет автор поднимает проблему взаимопонимания родителей и детей. Впитанный родителями, бывший авторитарно-тоталитарный режим власти, словно вирус, проникает и в воспитание. Поэтому что старшие не знают других способов кроме запретов, они были так воспитаны, их так научили. -
 
«...И мать говорила: не смей!
Она помнила как она строила дом
И чего это стоило ей...»

А новое поколение бунтует не желая повиноваться устаревшим законам. -

«...А он приносил чужое тепло
И швырял его словно рюкзак...»
 
В столкновении мировоззрений участвуют два героя — Мать и Сын.

В балладе Когти, раскрывается проблема взаимоотношений мужчины и женщины, и единства их противоположностей. В повествовании два героя — женщина в образе Кошки с агатовыми когтями, полосующими упорного в своих притязаниях на неё мужчину. На протяжении десяти куплетов разворачивается настоящая затяжная война, в которой нет победителей. Но в конце концов к мужчине приходит осознание и он видит:
 
«...Что рубцы на её лице — повторенье моих рубцов,
Что на пальцах её нет когтей...»

Разрушая жизнь других — мы разрушаем сами себя.

Аленький Цветочек - новое социальное прочтение всем известной с детства сказки. Он и Она — Чудовище и Принцесса. Они взаимно друг друга любят, но влияние родственников настаивающих на социальном неравенстве влюблённых, разрушают отношения и убивают любовь.
 
«...Твои родные глядят исподлобья и ждут,
Когда я отправлюсь назад.
Прости принцесса, прости.
Мне тошно в этом раю,
Слишком часто я их ненавижу,
Слишком редко тебя люблю,
Но ты так привыкла ходить по паркету,
Тебе будет трудно ходить по земле.
Январской ночью в берлоге на листьях
я буду грустить о тебе...»

Пронзительная лирика стихотворения Дождь рисует нового необычного героя. Очеловечивание этого природного явления настолько удачно, что Дождь кажется реальной личностью открытой каждому кто готов в него поверить.
 
«Прозрачные пальцы скользят у тебя по спине,
дождь сводит тебя с ума, он касается губ...»
«…Он шепчет на ухо слова, чего хочет дождь?
Он хочет тебя...»
«Он большой и сильный, он приходит с небес
Не задавая ненужных вопросов целует твои глаза…»

Каким был Илья Кормильцев, сейчас могут сказать его друзья и близкие, но один факт из его творческой жизни говорит о многом. Вот что пишет его друг, поэт Дмитрий Быков: «Я спросил его как-то об источниках и побудительных мотивах сочинения лучшей рок-баллады во всей русской музыке восьмидесятых, а именно о «Я хочу быть с тобой». Ходили слухи, что это написано в память о подруге, погибшей ужасным образом. Кормильцев улыбнулся и сказал, что сочинил эти стихи в те пятнадцать минут, на которые опаздывала его тогдашняя девушка. Если из-за опоздания девушки он мог написать «Я ломал стекло, как шоколад в руке», что уж говорить о том, каково ему давалось наше нынешнее окружающее. Оно всех нас давит, но нам легче — мы не понимаем многого, отводим глаза, отвлекаемся. Кормильцев понимал все».
 
Вот таким он и был этот Человек, слова которого оставили неизгладимый след в сердцах не одного поколения. Человек, который, покинув этот мир, продолжает жить в своём поистине огромном творческом наследии. Человек, которого обвиняли во всех мыслимых и немыслимых грехах только за то, что всё, о чём писал и что переводил, он называл своими именами. Человек, постоянно находившийся в состоянии внутренней войны с любой системой отнимающей свободу думать, говорить и действовать осознанно — а значить быть самим собой. Человек скромный и не желающий чтобы его называли Великим, и, тем не менее ставший пророком – «гласом вопиющего в пустыне». Он - Создатель героев, которые живут рядом с нами.
               
Примечания автора. В тексте были использованы :
 
- © Илья Кормильцев - стихи из книг «Скованные одной цепью» (1990), "Никто из ниоткуда» (2005) и фрагмент из некролога «Ультраправильный» - Газета «КоммерсантЪ» № 16(3592) от 05.02.2007

- © Дмитрий Быков - цитата из прощальной речи в эпиграфе и фрагмент статьи «Потеря Кормильца» - Еженедельник «Огонёк» № 07(4983) от 12—18.02.2007