Турецкое золото

                Турецкое  золото

         Моё поколение, рождённое и выросшее в благословенные советские времена, нет, нет, да и пожурит сегодняшние реалии. И молоко нынче из порошка и колбасу есть страшно, да и водка неправильная, палёная. А вот раньше, дескать, всё было куда лучше, качественней. Есть в этом брюзжании и толика истины. Приключившийся со мной недавно курьёз тому в подтверждение.
        А дело было так. Заглянул я как-то на огонёк к своей давней подруге. Проведать, пообщаться,
чайку испить. Мягкий свет, мягкий диван и негромкий Эннио Марриконе. Что ещё нужно, чтобы вечер с незамужней подругой закончился упоительным развратом?! Всё так и случилось бы, если бы не её сын, внезапно вернувшийся с продлёнки. Ситуация складывалась патовая. Мой малыш,
приведённый в боевую готовность и мсье Марриконе требовали решительных действий. Подруга
же разочарованно вздохнула, застегнула халат и поправила волосы.
      - Сегодня не получится, - заявила она и отправилась на кухню кормить сына.
      Пока её не было, я попытался привести мысли в порядок и направить их к бытовым материям.
Тщетно. Наконец, подруга вернулась и сообщила:
      - За компьютер сел. Это надолго.
      - Может мы тихонько? – взмолился я. Мои увядшие было надежды на интим снова расправили крылья.
      - Нет, что ты! Вдруг войдёт? – запротестовала подруга.
      Но я был неумолим и после настойчивого петтинга она согласилась на частичную капитуляцию.
      - Ладно, - сказала она шёпотом, - давай его сюда.
      Она быстро расстегнула халат, с проворством факирши освободилась от лифчика и приняла
моего истомлённого малыша между своих роскошных грудей. Почувствовав её горячее тело,
малыш начал свой неистовый танец. Подруга активно помогала мне, то и дело оглядываясь на дверь и громка шептала:
      - Быстрей, давай быстрей!
      Если бы не эта спешка, может и не случилось бы того казуса, из-за которого я и взялся за перо.
На груди моей подруги красовался кулон на золотой цепочке. Помнится, она как-то похвасталась мне этой безделушкой. Последнего моего натиска цепочка не выдержала. Скользнула с перепачканной груди и вместе с кулоном брякнулась к нам под ноги.
      - Порвал, - вскрикнула подруга, подбирая с пола своё богатство, - как же я её теперь носить буду?
      Пообещав починить цепочку, я на другой же день бодро заспешил к ювелиру.
      - Барахло, - сказал тот лаконично. – Турецкое золото. Не паяем.   
      Озадаченный, я побрёл прочь. Вернуться к подруге, и передать ей слова ювелира было немыслимо. Чего доброго, обвинит меня в скаредности и подумает, что тупо зажал деньги на ремонт.
      С этими траурными мыслями я бесцельно побрёл по улицам пока не наткнулся глазами на неброскую вывеску «Ломбард». Эврика! Через минуту я стоял перед обшарпанным прилавком
и через стекло рассматривал разложенные без видимой системы золотые и серебряные артефакты.
      - Золотишко то не турецкое? – спросил я дремавшего за прилавком аборигена.
      - Обижаете, - промычал тот. – В основном, совок. 585-я проба. Колечко желаете или цепочку?
      - Цепочку. Вот эту, которая потолще…
      Подруге понравилась новая вещица. Она носит её теперь, не боясь ни порвать, ни потерять.
А я ещё раз убедился в сермяжной истине: советское – значит лучшее!