Вечен только мир мечты!

Мы живем свою жизнь, делаем то, что делаем, а потом спим - все довольно просто на самом деле. Одни прыгают из окна, или топятся, или принимают снотворное; другие - такое бывает несколько чаще - гибнут в результате несчастных случаев; и, наконец, большинство, подавляющее большинство из нас медленно пожирается какой-нибудь болезнью или - если очень повезет - самим временем. А в качестве утешения нам дается час там, час тут, когда, вопреки всем обстоятельствам и недобрым предчувствиям, наша жизнь раскрывается и дарит нам все, о чем мы мечтали, но каждый, кроме разве что маленьких детей (а может быть, и они не исключение), знает, что за этими часами обязательно придут другие, гораздо более горькие и суровые. И тем не менее мы любим свой город, это утро, и эту жизнь. Мы  постоянно - надеемся,а когда мечтаешь о чем-то как об огромном несбыточном счастье, перестаешь замечать маленькие дорожки, по которым можно до него дойти....Господи, дай мне силы,думал по ночам он, чтобы справиться с тем, что я могу сделать; дай мне мужество, чтобы смириться с тем, чего я не могу сделать; и дай мне мудрость, чтобы отличить одно от другого....

Изя Факер  жил на окраине большого города, непосредственно вблизи от международного аэропорта. Поэтому неотъемлемой частью его домашней жизни стал рев моторов больших авиалайнеров, подяимающихся в воздух или совершающих посадку. Этот мощный шум, набегавший волнами на тонкие стены дома, заставлял их слегка подрагивать, задавая ритм жизни Изе, подобно метроному. Он ложился спать под рев моторов и просыпался под те же звуки.Изя Факер , в отличие от соседей, не огорчался фактом своего существования поблизости от постоянного шума и опасности. Он никогда не подписывал коллективного обращения с требованиями перенести аэропорт в другое место и жалобами на рев моторов и опасность авиакатастроф при взлете и посадке. Правда состояла в том, что ему,Изе Факеру,
 нравилось жить поблизости от взлетной полосы, нравилось слышать постоянный шум двигателей мощных стальных птиц. Он купил здесь дом только отчасти из-за необычайной дешевизны. В тот день, когда Изя осматривал дом перед покупкой, он увидел, стоя во дворе, как огромный длиннокрылый лайнер медленно развернулся в начале взлетной полосы, затем, совершив легкий и стремительный разбег, взмыл в атмосферу, направляясь в другое, далекое, иностранное место назначения. И это восхитившее его впечатление полета запало в душу, заставило учащенно забиться сердце. И Изя Факер  тут же бесповоротно решил, что купит дом.Возможно, больше всего на его решение повлияла мысль о том, что поступая таким образом, он приближается к своей мечте — мечте, где он видел себя усаживающимся в роскошное кожаное кресло из мест первого класса, ускоряющемся и летящим вместе с современным авиалайнером к сказочно прекрасной земле с крупной суммой в кармане и удивительно красивой женщиной в соседнем кресле.
Софа, его жена, отрицательно относилась к дому и его местонахождению. Но она по жизни отрицательно относилась почти ко всему, что нравилось Изе. Поэтому он приучил себя не обращать внимания на чувства жены. И поэтому он купил дом вопреки ее возражению.
Приобретение жилья совпало с его повышением в должности в банке. И, возможно, в результате этого повышения, что позволило ему иметь дело с наличностью, Изя приступил к разработке конкретного плана, как воплотить свою мечту в реальность. Близость аэропорта тоже подогревала его стремление превратить в явь лелеянный идеал.

Можно даже сказать, что именно рев авиационных моторов вдохновляюще стимулировал его крайне рискованные махинации в банке, с помощью которых он рассчитывал выкрасть достаточно денег, чтобы обеспечить себе и Кларочке беззаботную жизнь в зарубежном теплом и гостеприимном климате. Кларочка? О, да. Он обзавелся заранее этой восхитительной возлюбленной. Изя познакомился с ней вскоре после того, как поселился в новом доме и стал выполнять обязанности старшего кассира в банке. Именно такую женщину он искал. Молодая, привлекательная, черноволосая, с тонкой фигурой, Кларочка зарабатывала себе на жизнь, демонстрируя новые модели одежды и немного снимаясь на телевидении.
План Изи стал приобретать конкретные очертания, словно сами ритмы движения самолетов способствовали тому, чтобы все было так, как он хотел.
Внешне, но только внешне, эта суббота ничем не отличалась от других. Но именно в этот уикенд Изя решил, что исчезнет. Только вчера он посвятил Кларочку в свои замыслы, к она одобрила их. Он не говорил ей ничего до последнего момента, опасаясь, что она откажется улететь с ним. Но, когда он сказал о деньгах..., Кларочка воодушевилась. Оказывается, ее тоже увлекала мечта о незнакомых землях с вечно теплым климатом.
Итак, явившись в этот день домой,Изя Факер  задержался немного во дворе, всматриваясь в небо и вслушиваясь в вибрирующие звуки взлетающих и садящихся самолетов. Через несколько часов он будет в одном из них. Снег падал из низко висевших над землей облаков. Резкий холодный ветер дул ему в лицо, морозя кожу. Из-за густых облаков он не видел лайнеров, но отчетливо слышал их.Войдя в дом, он снял пальто, повесил его в платяной шкаф и прошел в гостиную. Софа разговаривала по телефону. Оглянувшись через плечо, она сказала в трубку: «А вот и он сам явился». Жестом жена указала  на аппарат. Пришлось подойти к телефону. — Да. — Говорит представитель авиакомпании,— послышался мужской голос. — Вы подтверждаете свой предварительный заказ на билет? — Да. Надеюсь, что рейс не отменяется. Идет снег, да и погода ветреная. — Пока нет никаких изменений в расписании полетов. Пожалуйста, выкупите свой билет в кассе предварительных заказов за час до посадки. И благодарю вас. Изя повернулся к жене. Та смотрела внимательно на него. — Почему из авиакомпании звонят тебе? — спросила она. Зная, что через час или два будет свободен, Изя критически оглядел жену. Он и сам себе не мог объяснить, почему женился на этой женщине. Из-за того, что они сидели рядом на лекциях по биологии в колледже? Какой ужас! Другой причины он не мог найти.

Невысокую, полноватую Софу восемь лет назад можно было назвать привлекательной. Возможно, для другого мужчины она оставалась такой и сейчас, но Изю она уже не интересовала. — Банк снова посылает меня сегодня в Филадельфию, — ответил он. Уже второй год в качестве меры предосторожности Изя прибегал время от времени к отлучкам из дома на один-два дня, ссылаясь на официальные командировки. В действительности, он проводил время с Кларочкой, стараясь при этом тратить как можно меньше денег. — Значит, ты опять будешь отсутствовать до понедельника, — заметила Софа равнодушно. — Боюсь, что да. Обед готов? — Мог бы не спрашивать. Она отправилась на кухню, вынула из духовки приготовленное жаркое и поставила еду на стол. — Можешь есть. Я сыта. Изя уселся за стол и посмотрел в тарелку. На этот раз в ней лежал кусок жареной индейки. Жена засунула птицу в духовку полчаса назад, зная во сколько он придет, чтобы, хорошенько поперчив блюдо, насытиться в очередной раз. Смотря в тарелку,Изя внезапно решил, что вечером следующего дня он съест омара под ореховым соусом. Изя Факер никогда раньше омара не пробовал. Поспешно проглотив еду и почти не ощутив вкуса, он прошел в спальню и переоделся. Он быстро собрал дорожный чемодан, тщательно уложив в него самые необходимые личные вещи, затем вернулся в гостиную и взглянул на часы. — Мне, пожалуй, пора. В такую погоду не сразу доберешься до аэропорта — Ты уверен, что полеты не отменят?
 -Уверен. Современные лайнеры летают и не в такую погоду. Слышишь? — указал он пальцем на потолок.
Над домом вновь раздался знакомый гул. — Если бы не ограждение, ты мог бы отсюда пройти пешком на посадку, — заметила его жена. — Ты ведь любишь жить вблизи аэропорта. Какая жалость, что самолеты не подруливают прямо к нашему крыльцу. — Я вызову такси,— спокойно отреагировал Изя на колкость жены. — Да, вспомнил. Забыл в автомобиле нужную мне вещь.

Он вышел из дома и пробежал по свежей пороше в гараж. Открыв багажник, он вынул из него застегнутую на молнию дорожную сумку с денежным поясом внутри, расстегнул рубашку, почувствовав, как холодный воздух обжигает обнаженную часть его тела, приладил туго набитый пояс вокруг живота, застегнул рубашку и заправил ее в брюки. Пальцы немного дрожали от волнения, затягивая брючный ремень и одновременно любовно ощупывая возникший посредине туловища солидный и плотный жирок из краденых денег. Это искусственное утолщение не было особенно заметно под довольно просторным пиджаком.
Изя возвратился в дом, чтобы забрать чемодан и вызвать по телефону такси. Уже стоя на пороге, он чуть задержался и оглянулся на Софу. — Ну, я пошел. Сосредоточенно накладывая лак на ногти палцев, она даже не подняла глаз. — Будь осторожен. — Ты же знаешь, я всегда осторожен,— усмехнулся он вместо теплого расставания.

Около пяти минут он простоял во дворе, дожидаясь такси, попрощался навсегда с домом.Изя Факер чувствовал, ничто не удерживает его здесь. С соседями он не дружил. И с Софой у него не было ничего общего, кроме биологии. Он ни о чем не сожалел, кроме, пожалуй, этого гула самолетов над головой. Но ведь он с ним не расставался, улетая на авиалайнере! Когда такси подъехало, он без колебаний, не оглянувшись на дом, сел в кабину и бросил водителю: «В аэропорт!» — Погодка не из лучших,— заметил таксист, разворачивая автомобиль. — Вы летите сегодня? — Да, — ответил тот с особым удовлетворением. — Я лечу сегодня. — В газетах сообщается, что надвигается буря, — продолжил таксист. — Ожидается резкое похолодание, сильный ветер, оледенение и прочие не приятные штучки. Хорошо, что моя смена закончится через час.

Изя вошел в светлую теплоту аэровокзала, вновь ощутив нарастающее волнение. Запланированное близилось к осуществлению, превращалось в действительность. Он часто бывал в этом здании, хотя никогда еще в жизни не путешествовал самолетом. С тех пор, как он поселился поблизости, у него вошло в привычку время от времени являться сюда, чтобы только посмотреть на людей, отправляющихся в загадочные турне и возвращающихся обратно, чтобы мысленно представить тот день, когда и он сможет, наконец, отправиться в намеченный путь.

Изя Факер знал, где располагается касса предварительных заказов. Придя туда, он терпеливо выждал свою очередь, заметив, естественно, Кларочку, стоявшую за несколько человек впереди и, конечно же, не выдав ничем, что они знакомы. Так было условлено заранее. Они полетят отдельно, пока не прибудут в место их мечты.

Взвесив багаж, Изя предъявил билет контролеру. — Вылет ненадолго задерживается, — предупредил его служащий аэропорта. Сердце Изи на чуть сбилось с ритма. В реализации его плана произошла первая заминка. Он повернул голову назад, увидел на скамье Кларочку с журналом мод в руках. — Но самолет все-таки вылетит? — спросил он контролера. Тот внимательно посмотрел Изе в глаза. — Я же сказал вам, вылет задерживается, а не отменяется. О времени объявят дополнительно. Посадка будет производиться через выход номер двенадцать.
Он положил билет во внутренний карман пиджака, подошел к киоску, купил книгу в бумажном переплете и плитку шоколада. Он тоже уселся на скамью и попытался занять себя чтением.
Через полчаса диктор аэропорта объявил об отсрочке рейса еще минут на тридцать. Изя решил было вновь обратиться за справками к контролеру, но несколько человек его опередило, однако никакой дополнительной информации они не получили и решил не вмешиваться и не привлекать к себе внимание. Он вновь бросил взгляд в сторону своей дамы сердца и увидел, что она смотрит на него. Он почувствовал внезапное желание подойти к ней. Они могли бы вместе выпить по чашке кофе, обсудить отсрочку вылета. Возможно, это его бы успокоило. Но он сдержался, удовлетворившись тем, что стал незаметно наблюдать, как она вновь погрузилась в изучение журнала мод. Ну и хорошо, с радостью подумал он, что завтра мы будем вместе в Мехико, а послезавтра — где-нибудь в Южной Америке, а после послезавтра — еще где-нибудь, по  выбору и по желанию.
Время тянулось своим чередом, и, наконец, посадку объявили.Изя Факер поспешил к выходу номер двенадцать, отдал контролеру билет и, выйдя наружу, направился к самолету. Дул очень сильный встречный ветер, и ему пришлось наклониться вперед, придерживая рукой шляпу на голове. Снег лип к нему, и он продрог до костей, прежде чем успел добраться до самолета.Очаровательная стюардесса любезно показала ему место у круглого окна. Он был так взволнован ожиданием отлета, что ему даже не пришло на ум, что он впервые в жизни находится в реактивном лейнере. Изю мучило нетерпение. Он жаждал лишь одного: поскорее оказаться в воздухе, подальше от этого города. После завершения посадки пассажиров пилот включил и прогрел моторы самолета, медленно развернул его к началу взлетной полосы, ожидая разрешения на взлет.

Когда лайнер начал свой разбег,Изя посмотрел вперед вдоль салона туда, где сидела Кларочка. Он увидел ее затылок и руку, сжимавшую подлокотник кресла. Нарастающий рев моторов навалился на него, показался ему значительно громче того шума, который он привык слышать во дворе дома. И, тем не менее, ему пришло в голову, что лайнер двигается недостаточно быстро, слишком долго взлетает. Изя прижал ладони к коленям, задыхаясь от волнения. Наконец-то, его мечта свершается! Наконец-то!
Что-то изменилось в реве моторов и он посмотрел в окно. Там он увидел под крылом убегающую назад взлетную полосу, занесенную снегом. Самолет затрясло. Изя решил, что они уже должны находиться в воздухе. Он захотел сказать кому-нибудь об этом. Но промолчал, не желая показывать свою неосведомленность об авиационных путешествиях. Лайнер чуть оторвался от поля аэродрома и вновь тяжело ударился колесами об обледеневший асфальт, завалившись при этом на одну сторону. Затем самолет опять взлетел, и Изя внезапно почувствовал, что они в опасности. Он увидел прямо под собой огни автомобилей на шоссе, и в этот момент лайнер вновь потерял свою небольшую высоту. Через несколько секунд самолет со страшным грохотом ударился днищем о поверхность земли и стал волочиться по ней. Находящиеся внутри пассажиры закричали.
Изя Факер уже однажды побывал в автомобильной катастрофе. То, что случилось сейчас, оказалось гораздо хуже. Мощь огромной инерции продолжала тащить самолет. В какой-то его части раздался взрыв. Кричал рвущийся от напряжения металл, кричали от боли и ужаса пассажиры. Кое-где появились зловещие языки пламени. «Сейчас я умру,— подумал Изя,— и на моем теле найдут деньги». Он, озираясь, увидел напротив световое табло аварийной двери и  не зная, как она открывается, что есть силы ухватился за рукоятку и отчаянно стал ее дергать. Внезапно дверь распахнулась, и в лицо хлынул холодный воздух. Другие пассажиры толкнули его в спину, и он вывалился из самолета.
Жив! Он ощутил, что жив, цел и невредим. Один из моторов самолета горел. Люди выскакивали из аварийного выхода, толкаясь и прыгая друг на друга. — Клааааарочка!!!! — закричал Изя. Но она не отзывалась.Он стал опять карабкаться в самолет, но новая волна спасающихся пассажиров отбросила его в сторону. Поднявшись с земли, он снова полез в чрево лайнера. В салонах там и тут валялись человеческие тела. Стюардесса с испуганными глазами закричала ему, чтобы он немедленно выбирался наружу. Может быть, Кларочка уже выбралась из самолета? Он не видел ее поблизости. Может быть, она выпрыгнула в другую дверь?
Он стал пробираться по искореженному проходу к ее месту. Там то он ее и обнаружил, на полу под вырванным из пола сиденьем, от которого она даже не успела отстегнуться. Он наклонился, ощупал ее и с ужасом убедился, что она мертва.
Подняв голову, Изя увидел объятую пламенем кабину пилота. Металл носовой части корежился от огня. Раздался новый взрыв, и он вскочил на ноги. Он бросился бежать назад по проходу, зная, что вот-вот весь лайнер взорвется. Выпрыгнув в спасительный проем, он, не останавливаясь, бросился в снежную мглу, подальше от места катастрофы. Обессилев, Изя остановился, чтобы восстановить дыхание. Оглявувшись вокруг, он понял, где находится. Самолет потерпел аварию, упав в замерзшее болото, всего лишь в четверти мили открытого пространства до его дома .Некоторое время он стоял неподвижно, озадаченный, почти потерявши рассудок, словно оглушенный обрушившейся на него бедой. Весь его план внезапно развалился подобно самолету, на котором он пытался исчезнутъ. О Боже! Она мертва. Удвоился, утроился риск, что его афера обнаружится. Он посмотрел в сторону горящего лайнера и увидел спешащие к месту катастрофы пожарные машины и автомобили скорой помощи. — Я пойду домой,— решил он.— Никто не знает, что я был в самолете. Поэтому я пойду домой.К счастью, болото сильно промерзло. Он, продираясь сквозь кустарник, выбрался на шоссе. От холода и волнения его знобило. Отмахнувшись от водителей, выразивших желание его подвезти, засунув ладони под мышки, он побрел напрямик к своему дому через картофельное поле.На дворе он задержался, оглядываясь по сторонам, и подумал, что он ведь и не надеялся вновь увидеть это место. Путешествие оказалось слишком коротким.Снег слепол глаза. Изя взошел на шаткое крыльцо, ища в кармане ключи. Внезапно он остановился. Сквозь щелку в занавеси на окне увидел, что творилось в,не так давно,его гостиной.....Что это? Или просто стекло такое?

  Они лежали вместе на диване — его Софа и незнакомый мужчина. Вид любовников потряс его, возможно, больше, чем авиакатастрофа. Вы только подумайте! Софа в объятиях другого! Он тут же догадался, что их связь началась давно, что они проводили свидания, когда он находился на службе, утаивая понемногу чужие деньги, когда отлучался в конце недели, готовясь к побегу. Гнев обуял его. Это правда, что Софу он давно не любил. Но она была его женой. Она не имела права изменять ему в его собственном доме. Охватившая Изю жгучая ревность, затмив рассудок, явилась следствием существовавшего в нем инстинкта себялюбивого собственника.
Изя Факер тихо сошел с крыльца, обежал угол дома. Трясущимися руками открыл двери гаража, разыскал в подсобном ящичке на приборной доске автомашины пистолет. Чувствуя в руке холодную тяжесть оружия, он вернулся к дому, вновь поднялся на крыльцо, вставил ключ в замок и бесшумно отворил дверь...
Когда муж вошел в гостиную, поднимая на ходу пистолет, Софа,эта предательница, оторвалась от ласкавшего ее мужчины и обернулась. Челюсть ее удивленно отвисла. Обнаженный любовник в этот момент тоже развернулся лицом к вошедшему, когда Изя начал стрелять. Он опустошил всю обойму, пока они не перестали дергаться. Постояв над убитыми с опущенным в руке пистолетом, вслух произнес: — Теперь я влип. Влип по-настоящему. Дом ответил мрачным молчанием.

Он вновь почувствовал холод вокруг и внутри себя. Повернувшись,увидел, что входная дверь и дверь в гостиную распахнуты. Закрыв их, он вернулся и уселся в кресло, подумав, что теперь ему уж никак не увидеть солнечных краев, не улететь туда с деньгами и любимой женщиной в поисках красивой жизни. Никогда не узнать радостного чувства полета на больших реактивных самолетах. Его лайнер упал, в сущности, так и не взлетев. Вместо всего, о чем мечтал, его ждет тюрьма и, вероятно, казнь на электрическом стуле за двойное убийство... Внезапно в голову пришла блестящая мысль. Какой он идиот! Ведь у него абсолютное алиби. Стоит только уйти отсюда, вновь добраться до места катастрофы, оказаться в числе обнаруженных на месте живых пассажиров... В конце концов, если потребуется объясниться, он всегда может найти вескую причину, почему оказался в самолете. У него отличнейшее алиби! Изя подошел ко входной двери, открыл ее, выглянул наружу. Никого и ничего, кроме продолжающейся снежной метели.
Он вынул из кармана платок, тщательно обтер им пистолет и бросил оружие на пол. Затем он поспешно вышел из дома и кратчайшим путем побежал к болоту, туда, где при свете огня и автомобильных фар копошились люди вокруг горевшего самолета. Он заметил группу спасателей, бродившую по болоту с ручными фонарями в поиске уцелевших пассажиров. Пригибаясь низко к земле, он почти на корточках приблизился к спасателям, незаметно опустился на снег в несколько шагах от них и притворно застонал.
Люди подбежали к нему, осветив фонарями трясущееся тело и разорванную одежду. — Найден еще один, — кто-то крикнул против ветра, и Изя почувствовал, как его поднимают, держа под мышки.
Он позволил им отвести себя к взлетной полосе, где кто-то набросил ему на плечи одеяло и сунул в ладони чашку с горячим кофе.  Нет нужды притворяться: его трясло, все расплывалось перед глазами как в тумане, он едва мог держать чашку с кофе.

Через некоторое время Изю посадили в машину скорой помощи и отвезли в здание аэропорта. Способность мыслить вернулась к нему в пути. Он все-таки попытается исчезнуть. Пояс с деньгами был надежно пристегнут к телу. Сам же Изя ничуть не пострадал. Он в состоянии лететь. Важнее всего было убраться отсюда и как можно скорее. В медицинской комнате аэровокзала врачи осмотрели, ощупали его, не обнаружив никаких травм. Выждав, Изя Факер
 попросил отправить его в Мехико другим рейсом. — Вам не следует лететь, — возразил служащий аэропорта. — Вы только что... — Я должен. Срочное дело. Первым же рейсом я должен лететь в Мехико, — упрямо твердил Поль.

Его пытались разубедить, но напрасно. Лишь после того, как он подписал декларацию, что чувствует себя здоровым, что не пострадал и не пережил нервное потрясение в катастрофе, и не имеет претензий к авиакомпании, ему оформили билет на самолет, вылетавший примерно через час.

Шестьдесят минут пролетели на этот раз почти мгновенно, и прежде чем Изя успел опомниться, объявили новую посадку. Он направился через выход к другому самолету. Дул по-прежнему сильный холодный ветер, но снег прекратился, и небо прояснилось. Счастливый Изя Факер шел к самолету, также наклонив голову и придерживая шляпу рукой. Он вновь ощутил прилив радостного волнения.
У трапа самолета он остановился, поднял голову и посмотрел внутрь авиалайнера. Входная дверь показалась ему разверзнутой пастью огромного неумолимого чудовища, приготовившегося к прыжку. Изя судорожно задрожал всем телом. И вместе с охватившим его ужасом он внезапно осознал объективную истину: больше никогда в своей жизни он не поднимется на борт авиалайнера, никогда не полетит в теплые края в поисках красивой жизни. Он, однако, попытался поставить ногу на ступеньку трапа, но так и не смог сдвинуться в сторону избавления от реальной действительности. Стоя наверху трапа, стюардесса зазывающе махнула рукой, но, убедившись, что с пассажиром творится что-то неладное, быстро спустилась вниз. Бедняга повернулся и бросился от нее бежать. Это было бегство и от свободы — от той свободы, о которой он мечтал и которая была так близка. В паническом ужасе Изя бежал в сторону аэровокзала, где надеялся найти теплоту, свет и спокойствие. В это мгновение позади оглушительной взревели моторы самолета, и Изя закричал, зажав уши ладонями, чтобы не слышать этот рев. Чьи-то легкие, но сильные руки обхватили его в здании аэровокзала и повели к санитарной машине.....Вот и все,друзья мои,иной раз полно, ясно и прочувствованно, вполне излагается на словах то, что происходит в душе, но когда дело дойдет до осуществления этого, о чем мечтал так широко, тогда-то до горечи ты чувствуешь, как слабы твои мечты! И ты с прискорбием понимаешь, что удается выразить образами только десятую долю того, что так ясно и глубоко тебе когда-то грезилось....