восьмая нота - 3

 
               
               

                третья глава


                СУМАТОШНАЯ ВОЗНЯ ПОД ЛОТЕРЕЙНО-ДАМОКЛОВЫМ МЕЧОМ


        Вот эт-т-то мозговой вывих!!! Вот эт-т-то приступ шизофрении !!! Да просто - вот эт-т-то да!!! Я протянул руку в то место, где только что он стоял - пусто! Но на полу - и тут и там ... да и тут и там ... отчётливо виднелись слегка выжженные и ядовито пахнущие горючей серой следы копытец. Я присел на корточки - следы нахально вопили о себе.
      
        - Стоп, Константин! - это я сам себе - ну-ка вспомни мироновскую Изабэллу ... Да-да, ту, что психиатричка и докатилась до кандидата наук. Нет, она, всё-таки, не докатилась - она грудью взяла эту степень, как пираты на абордаж купеческий корабль! - ни к селу, ни к городу проснулась в голове гнусная реплика - Конечно, психиатрия нисколько не выиграла от того, что Бэлка занялась ей серьёзно, а скорей всего проиграла. Таких, как Бэлка в науке - пруд пруди. Со мной в аспирантуру поступала одна гимнасточка, так она перед экзаменом по Истории КПСС пальцем о палец не ударила, чтобы предложить себя. Она просто-напросто задержалась после консультации в фойе на секунду и тут же получила приглашение молодого преподавателя, консультировавшего нас перед завташним экзаменом, откушать с ним в ресторане со всеми вытекающими отсюда последствиями, о которых не говорят, но которыми бабе грех не воспользоваться ... На другой день она с налётом лёгкого утомления хвалилась последней пятёркой, открывшей ей путь в аспирантуру ... На ум полезли слова Соломона: «Если бы из науки можно было попереть всех прихлебаев, то мы бы зажили уже в двадцать пятом веке, а то всё в двадцатом топчемся и это навечно.
      
        Ох! Опять меня занесло! Но не случайно я вспомнил миронову Изабеллу, скорей всего не её, а её рассуждения о сумасшествиях (куда после случившегося у меня заимелся блестящий шанс вот-вот скатиться). Такого термина в психиатрии (сумасшествия, по её словам) не существует. Это мы на бытовом уровне придумали - болит голова, страдает живот, сошёл с ума. Но ведь причин на это тысячи, и врачу важно отыскать ту, единственную, может быть незаметную, чтобы её выключить. А для нас опять-таки прошла голова, успокоился желудок. Что касается сумасшествия, так это когда мы попадаем на крючок либо галлюцинаций, либо подозрений - это я так думаю, и если вам что не нравится, так меня же не переубедишь, и я свою точку зрения вам не навязываю. А если вам вообще не нравится моё чтиво, так я не обижусь, если вы мой опус изорвав, повесите на гвоздик в сортире, только смотрите в своём раже, не переусердствуйте - из-за маленьких клочков
потом хлопот не обберётесь. Ну, а кому нравится моя повесть - продолжаю на счёт крючка ... Проглотив этот крючок с наживкой из галлюцинаций и подозрений, мы пытаемся протащить проглоченное в свой собственный, но реальный мир (что же мы зря глотали что ли?), где всё уже без нас расставлено по полочкам, и который не приемлет самого мелкого безобразия. Прав Михайло Васильевич, что в природе зря ничего не возникает и ничего не пропадает, а мой внутренний мир, что - не природа? Вот она и не потерпит анархии: «Что это за Нечистая Сила вдруг появилась в соседнем переулке? ... Или на вашей лестничной клетке (на вашей!!!) нежданно-негаданно объявился Наполеон в грязных кальсонах? ... Не-е-ет! Не нужны они простым труженикам, а чтобы обыватель не смущался более, возмутителей - в жёлтый домик!!! - и обыватели более не отвлекаются от собственных мыслей, и Наполеона, по поводу вечно расстёгнутой ширинки, нянечка зовет не иначе, как «Ваше сиятельство». Все довольны! Одного только не поймёт заглонувший наживку, что её назад уже не выкинуть (не надо было заглатывать!!!). А раз так, то сиди тихо и не трепыхайся, не то - объявится та Сила, что водила перед твоим носом закамуфлированным под червяка крючком, дернет за леску, ну и улетишь Чёрт знает куда ...
      
        Мало этого, Изабелла внушила нам с Мироном мысль, что сумасшедшие все без исключения, и они же все болтаются каждый на своём крючке, только одни молчат об этом, а другие, думая, что они сильнее этой Силы, встают в позу и пытаются с ней тягаться. Нет, милые, Наполеон один, и ни с кем не желает делить свой трон. Тем, что был первым - вот чем застолбил он своё право на наполеонство перед жаждущими открывать рты ... Ты что, Костик! - это я сам себе - Тебе мало, что вылетел из института бреющим полётом!? ... Тебе пике подавай!? ... Пожалуйста, случай представился - выходи во двор и вопи, что у тебя в гостях был Сатана! Люди, брат, сильнее Сатаны - если уж упрячут тебя туда, где раки зимуют, никакой Чёрт тебе не поможет! ... Не-е-ет ... как видно, надо помолчать. Кто ж тогда Ефимия будет кормить? И как же я тогда без Цар Царыча? ... Всё!... Молчу-молчу! ... Уж что моё, то моё ... и ничьё больше!
      
        На этой мысли я прервался, поскольку пришёл уставший, но осчастливленный базаром Соломон: «Вот он - я, а вот он - палас! - ставя бутылку Столичной на стол, тяжело, с придыхом, свалившись в кресло, объявил Цар Царыч, но вдруг, увидев канделябр, привстал.
        - откуда у тебя эта прелесть?» Я моментально сориентировался - и канделябр, а заодно и все бра, моментально исчезли.
        - Какая прелесть? - ехидно, имея наглость посмеяться над пожилым человеком, спросил ваш рассказчик.
        - Да-а-а! - протирая зенки гундосит Царыч - ... Слушай, устал я сегодня ... перемёрз на базаре - сверля глазами то место на столе, где только что стоял подсвечник, переходит на кашель Соломон - Вот тебе деньги, слетай в магазин ... Только не мелочись на счёт закусочки - он неопределённо машет рукой - по своему усмотрению, ты же у нас гурман ... Там на всё хватит.
      
        Уже одетым мной с подковыркой задаётся вопрос - А как с Миркой будешь выкручиваться, она же не простит тебе паласа?
        - Простит! У нее самой рыльце в пуху. Я махнул рукой: «Ваше дело, вам и разбираться.»
        Подойдя к магазину, закусочный посол увидел в Пентагоне всё ту же компанию сизоносых, подошёл к ним и из интереса спросил Сливу про Санька.
        - Какой Санёк?
        - Да тот, что был с тобой с утра, вы ещё вдвоём подошли ко мне.
        - Ты что, Костик! Проснись! Если хочешь взять меня на понт, то и говори прямо -отдай, мол, рваный ... ещё лучше - под собственный хохот - шесть рублей одной бумажкой
        - это был сливовый шедевр юмора, выше которого, сколько я его знаю, он ни разу не мог подняться. И уже серьёзно и презрительно - ничего такого с утра не было ... Крыс из магазина гоняли - это было, а тебя, пацан, да ещё с каким-то Саньком - вешай лапшу кому другому ... Весь день ни тебя, ни каких-то Саньков!
      
        Ваш рассказчик не стал лезть в бутылку, а перевёл всё в шутку и удовлетворился, убив сразу двух зайцев - Слива был отмазан от банальной претензии на счёт "третьего", а чудо с Саньком было высосано из пальца (во всяком случае на уровне Пентагона). Но если так, то я, граждане, серьёзно болен. Стоп! Но и Соломон же видел свечи!!!
        - Всё, Константин! - это я сам себе - Болеть болей, но внимания не обращай, а то
запутаешься - хуже будет!
      
        ... Благополучно купив всё, что нужно для тёплого вечера, я благополучно же и вернулся домой. Цар Царыч уже спал, подкрепляясь перед междусобойчиком, а я открыл холодильник, чтобы ... - в глубине холодящего монстра стоял толстый с наглым видом графин полный, не надо говорить чего. Лихорадочно звякнув о дверцу, я с подозрением вытащил его на свет божий и остервенело понюхал содержимое - мои опасения категорически оправдались - пахло ей, мерзавкой! Через полсекунды я уже тряс мычащего Соломона с идиотским вопросом: «Ты куда дел пузыри?!!!
        - Ты чё?!... Как всегда ... Слил в «графын» ... Не волнуйся, обе они уже там - и твоя, и моя - и, обидевшись вконец - милорд же любит, чтобы как у людей. Не из бутылок же
разливать по стаканам, а благородно - из «графына»... Ты же и научил меня этому, - а я
мысленно с горечью добавил: «... На свою голову.»
      
        Вляпавшись в меланхолию, я поплёлся на кухню и там спеленался грустными размышлениями: «Да, милорд любит, когда из графина. Но сейчас - не тот случай ... А-а-а!!! ... Сам виноват! ... Эй!!! - а ведь, теперь и еврея придётся поить этим чёртовым коктейлем?!!!»
      
        Соломон уже окончательно проснулся, сопел в ванной, сам себе что-то мурлыкал на кухне, готовя закуски, я же, от греха подальше, ушёл в комнату.
        - Спортсмэн! «Кукараччу» (так еврей называет моего таракана) забыл покормыть! - это мне бодрым голосом Соломон из кухни. Я поплёлся туда, ненавидяще глянул на Цар Царыча и вяло принялся за кормёжку таракана. Еврей мыкался из кухни в комнату ...  насекомая уже поела, а я, глядя на усатых плебеев, подчищающих за Ефимием, внезапно наткнулся на мысль о заинтересованности в сатанинском мероприятии, поэтому и оттягиваю пьянку поближе к первому сигналу (это, когда свечи по стенам зажгутся) и с замираньем в сердце жду, чем же всё это кончится - типичное мышление труса - не зная, чем начнётся ... уже озабочен концовкой! Вдруг, отчаянно затрепыхалась внезапная мысль - Свечи!!! Я забыл о них! Они же были убраны мной на глазах околпаченного Соломона!
В это время Соломон был на кухне. «А!... Будь, что будет!» - подумал я и, поднапрягшись, сосредоточился на всём сатанинском освещении. О том, что бра и канделябр появились, я понял из дурного возгласа Царыча, шагнувшего в комнату, и звона разбившейся тарелки. С первым же выдохом после шока Соломон завопил: «Аладин!!! Иди до мэня!!! Только чтё здесь ничего не было!!!» - Царыч трясущимися руками показывал на середину стола - а сейчас - вот!!!
        - И вот! - это я уже за графин ему, тычу торжествующе в бра по стенкам. Соломон был потрясён и уничтожен. Я, конечно, рисковал, затягивая объяснение и злорадно наблюдая постепенное зашкаливание Цар Царыча. Но еврей, в плане интеллекта и эмоций был всё-таки крепкий мужик - жизнь научила, вот я и не торопился, мстительно упиваясь своим наказанием ... Наконец, чувствуя, что Царыч уже на пределе, я, как можно спокойнее, произнёс: «Товарищ склеротик, садись и слушай. Эти бра и канделябр, которого ты так испугался, достались мне по наследству от тётки - она месяц назад коньки отбросила.» О том, что у меня есть тётка, Соломон смутно знал, и сейчас его волновал не факт её кончины, а, всё-таки, внезапность появления свечей в квартире (он же упертый, и никакие тётки уже не отвлекут его от свечечной проблемы), но тёткой я, всё-таки тормознул его стремительное пике в сумасшествие.
        - Ты устал, Цар Царыч, они уже неделю у меня висят, глаза мозолят, а ты со своей Миркой вообще скоро с ума сойдёшь и не только грошовых свечей, свои ворота не заметишь, идя домой.
        - Устанешь тут, её уже трэтий день нет дома - перебил он меня - как же не волноваться?
        - Трахается с кем-нибудь ... Что ж ей в твоём присутствии на прочность койку испытывать? Такая девка одним часом не удовлетворится, ей неделю подавай! Вот нажрётся досыти, и придет - в глазах Соломона проскакивает сомненье (опять же на счёт свечей, а не Мирки) - а бра эти уже семь дней, как висят у меня по стенкам. Ты зрение бы сходил да проверил, а что они на твоих глазах появляются, да исчезают ... Горемычный! Вы на базаре перестояли! Ты, мил-человек, другое не заметил - у меня сегодня все лампочки в квартире полопались. Соседи-змеи с электричеством что-то творят - Соломон, всё-таки недоверчиво качая головой, постепенно успокаивается, но у меня ещё не было реального плана знакомства Царыча с Сатаной - ведь выжрем-то мою двойную дозу, но на двоих ... Нет, арифметическая-то подкладка тут качественная, но лотерею-то выиграл я один, и как Санёк отнесётся к этому алкагольно-лотерейному разгильдяйству, неизвестно. Да и не только плана знакомства, а и подготовки Соломона к внезапному зажжению свечей по стенкам тоже не было. Но как всегда бывает, в таких случаях, выручил господин экспромт ...
      
        - Вот что - воспользовался я этим господином (да экспромтом же!) - Соломон, иди на лестницу, выруби автоматы на электрощитке и стой там, пока я не управлюсь со своими лампочками. Проводив его до входной двери и «нечаянно» захлопнув её, я прокричал из прихожей - ладно, стой там и охраняй, чтоб кто не включил ... пока не налажу. Налажу -открою ... не замерзнешь ... всего делов-то - пять патронов!
      
        Я действительно начал выворачивать цоколи, кой-когда подходя к двери и справляясь у еврея, там ли он ещё.
        - Здэсь-здэсь, куда я к Черту дэнусь? - на что мной с тайным смыслом отвечалось - А может и денешься ... - в ответ получая - Чини-чини, чертов олух - тоже логично.
К концу выворачивания меня начал прошибать пот - свечи-то ещё не загорались, а я уже все лампочки повыкручивал ... что делать? К тому же Соломону надоело стоять за дверью и он стал нетерпеливо стучать.
        - Костя!... Аладин!... Сколько можно?!... У тебя что, сорок комнат?!
        - Сейчас - патрон рассыпался ..., вот заизолирую, тогда открою ...
      
        Вдруг внезапно, по стенам вспыхнули все бра, да так ярко, что свечи весело и с треском потонули в море собственного огня. Это было так неожиданно, что ваш рассказчик выронил пассатижи из рук, но тут же почувствовал облегченье, так как удачно скрыл чёртову выходку от Царыча, да и Санёк, оказался жёстким мужиком - что обещал, исполняет. Вот когда я первый раз почувствовал свою авантюрную заинтересованность.
      
        - Заходи! - я театрально распахнул дверь, а Соломон, споткнувшись о порог, только и смог, что сказать - «Ух ты!!!» - я же почувствовал себя уверенно - если со свечами мой проворот закончился успехом, то с канделябром, думаю, хорошо выгорит. Правда, придётся саньковским зельем вспоить Царыча. Ну и что? Для этого надо выполнить одно лёгкое условие - за длинный вечер вылакать литру на двоих. Здесь я поймал себя на интересной мысли, что впервые настраиваюсь на конкретный объём. Да не стра-а-ашно!!! Был бы соблюдён «Триумвират ЗПК» - Закуска, Причина, Компания. В другие времена и больше
пивали!!!
      
         ... После первой, уважая священнодействие, закусывали молча. Каждый думал о своём. Я - понятно, чем у меня голова забита, а Цар Царыч - наверно о дочери. Когда он, энергично двигает челюстями и шумно дышит через нос, да раскачиваясь, пристально смотрит в потолок - всегда размышляет о Мирке.
        - Да не бери в голову! - обмакивая липкую картофелину в блюдце с солью, советую ему - лишь бы в криминал не вляпалась ...
        - Страшнэе криминала, в подоле бы не принесла ... - он задышал ещё шумнее и, отмахиваясь от меня - Бабки-то уже нет, нянчить некому будет, да и её сексуальные выпендривания я один не могу обуздать ... Странно, смотрю, устроен человек. Думающее существо, а раб собственных мыслей ... - я молчу, зная, что сейчас Соломон в своих
рассуждениях с Мирки легко соскочит на происхождение человека, но еврей замечает мои поднятые брови и отвечает на их вопрос - А ты подумай ... Мысль всегда обязана бежать перед действием, как собачонка впереди хозяина и, заметь, она должна понять, куда идёт хозяин и, понимая, разнюхивать действию дорогу. А у этого двуногого существа (то ли у Мирки, то ли у человечества) - правильно ... неправильно ... возникает мысль - поступки всегда за ней плетутся, как слепой за поводырём - и, подытоживая мысль - не думая только лунатики ходят.
        - Да и то, неизвестно - просто так, задумчиво вставляет ваш рассказчик, а про себя - Я, понятно - выигравший лотерею, мне положено высосать полпузыря а Царыча за графиновую ошибку что ждёт? ... Может, пронесёт мимо и как-нибудь образуется? Но тогда другому должно влететь - тогда мне придётся отвечать (таких как я, жизнь чётко научила тезисом по затылку - «За всё надо платить»). А мне-то за что?... не я же сливал мерзавку в общую тару, а Соломон - и мысли опять, уже по какому кругу, срываются в вираж - А откуда я знал, что еврей сольёт зелье в графин?... А откуда Царыч должен был чувствовать, что нельзя? ... А откуда ... Тьфу!!!
      
         Между тем надо было возвращаться к нашим баранам.
        - Царыч, как ты относишься к Нечистой Силе? - набираюсь я храбрости.
        - А никак ... Мир объективен, и если в нём и существует что экстравагантное, мы должны считаться с такой неординарностью, даже если эта чертовщина пока (на этом слове пальцем в потолок, он делает ударение) пока необъяснима. - у меня внутри бешено запрыгало: «Клюёт!... Потеплело!»
        - А ты, что, давно не мылся? - у него всегда были нелады с юмором.
        - Речь не обо мне. Я серьёзно ... - но, чтобы не перегнуть палку серьёзности, развязно переставляю на столе посуду - ... если ты, допустим, нос к носу столкнулся бы с Сатаной?
        - Ну ... Если он реален, а не галлюцинация, то очень интересно бы побеседовали ... Во всяком случае с моей стороны.
        - Хорошо, а если бы он мог выполнить любое твоё желание?
        - Любое, нет ... не сможет, а не любое - было бы любопытно, но где его ... м-м-м Чёрта - он с усилием выдавил из себя это слово - Чёрта этого взять?
        - Тю!!! Только свистни!!! - отбравировал я.
        - Ты куда это клонишь? Испытываешь меня на трезвость? ... Да мы с тобой всего-навсего полграфина раздавили! Да у нас с тобой ещё ни в одном глазу! ... И не надо мне заливать, я сам умею не хуже тебя!
        - А чего «... не хуже...»?
        - А того ... - он запнулся но, компенсируя нехватку слов, так выразительно размахался вилкой, что нанизанная на неё килька оставила на газетной скатерти обильный томатный кильватер. Эти размахивания угрожали и его наполненному стакану.
        - Ладно, угомонись, давай, лучше, остограммимся - прервал я его рукомыслие.
        - А вообще-то, - залезая в тарелку кислой капусты всей пятернёй, морщится от стакана Соломон - не для Чёрта, а для тебя ... как на духу - хотелось бы узнать, человек - «цар природы» или «идиёт», и вытереть нос Дарвину, чтобы не смешивал божий дар с яишницей! - и, прожевав капусту, назидательно поднимает палец - Не связывай людей с обезьянами ... Что-т-то загадочное есть в происхождении человека - Царыч вытирает мокрые от капусты руки о свою рубашку - Почему только он, человек, мыслит? Почему эволюция от
простейших до обезьяны не растеряла ни одного звена, но от обезьяны до человека ... - глаза Царыча ехидно щурятся, руки, опрокидывая пустой стакан, всплескиваются над столом - ... нате вам!!! ... Потеряли!!! - он облизывает мокрые губы, успокоившись, поднимает
граненого и разваливается на стуле. Потом, вдруг спохватившись - Мыслит!!! ... А зачем?!
Затем, чтобы по пьяне выяснить, уважает его такой же алкаш или нет? - Соломон опять
заводится, вскакивает, начинает опрокидывать стулья, заодно меряя комнату нетвёрдыми
шагами - Не может этого быть, природа что, зря старается? ... А может не зря? Может,
выстрелит когда-нибудь?!
        - Ядерной мегакатастрофой - вставляю я, ковыряя в зубах спичкой. Царыч
отмахивается: «Человек труслив, и в этом плане давно себя обезопасил - но, настойчиво
продолжая свою мысль - а может это вовсе и не природа? ... Тогда что же?»
      
        ... Я щедро подливал ... Хрустели солёные огурцы, исчезали килька, колбаса ... Наконец графин осушился, а стаканы поставлены кверху дном. До меня уже ясно дошло, что дамокловым канделябром я уже припёрт к стенке и надо побыстрее ставить последнюю точку над «И» ...
      
        ... Граждане, - я опять вмешиваюсь в повествование, извините, хочу предостеречь вас от крепких подзатыльников ... - не ставьте последнюю точку над «И» - она, волей судьбы может извернуться и превратится в многоточие ...
      
        ... Но едем дальше - в это время Цар Царыч икал, но лыко вполне ещё мог вязать.
        - Слушай, я покормлю сегодня твоих клопов, а то Мирка ... - но, не услышав моего «... Да, ради Бога!...», удивился.
        - Вот что, Соломон... - начал я мямлить.
        - Ты что, бабу ждёшь?!!! - удивлению Царыча не было конца.
        - Да какую бабу? ... Ты об чем? ... - он, видимо расшифровал мою нерешительность, как отказ ему в ночлеге. Пришлось временно отступить - конечно, оставайся, не об том речь.
        - А об чём же, тогда, я что-то не пойму.
        - Как выслушаешь, так поймёшь - а сам подумал: «Если будешь в состоянии понимать такие вещи».
        - Валяй, а то я спать уже хочу - успокоился он.
        - Ну, слушай, только знай - это серьёзно, услышав, не умывай рук, а постарайся вникнуть, потому что уже не отвертишься.
      
        И я начал с унитазовой любознательности к отрывным календарям ... Сначала Соломон хохотал, потом говорил, мол, хватит дурачиться, но потом, когда я припёр его свечами, показав фокус с их исчезновением, потерял дар речи, вытаращил на меня глаза и глобально протрезвел. Но напряжение длилось недолго.
      
        - Та-ак - протянул Соломон, основательно, задом наперёд, оседлав стул - всё, что ты мне тут нагородил, в фрагментарном плане ... по деталям, выеденного яйца не стоит. Это всё фокусы, помноженные на психическое напряжение, винные пары да нелады со зрением -
уже неуверенно, понимая всю зыбкость своих слов, пробормотал Соломон - но вкупе, да ещё
при отсутствии галлюцинации ... - он протягивает ко мне руки, как бы ища подтверждения
(подсвечники-то мы вдвоём видим - вот они) - это уже серьёзно - и, взъерошив седую
шевелюру - а, потом, как я понял, ты и меня через графин втянул в эту авантюру.
Я хотел было, обиженно возразить, кто из нас больше виноват, жестом даже указывая на пустой графин, но он замахал на меня руками: «Константин, не врэмя считать мэлочь, когда идёт крупная валюта (как будто он привык держать большие деньги в руках), надо скорее решать с желанием ... - и, побарабанив пальцами - я не думаю, что Александр (так он в низкопоклонстве через силу выдавил из себя) может, раскидываясь исполнением желаний, бросится исполнять и твоё ... и моё ... Он, скорей всего, выполнит наше - пальцем в потолок Соломон на этом слове сделал ударение - наше желание, и это, для трезво мыслящего, будет единственным вариантом.
      
        - Что до меня - я с хрустом потянулся - мне уже ничего не интересно ... Вот здоровья бы, только его у меня в избытке ... - я меланхолично кивнул ему - это ты не в ладах с окружающим миром ... ты и думай.
        - Мне тоже нечего думать - Соломон внимательно посмотрел на вырванный из носа волосок - я уж давно готов к этому - и торжествующе продекламировал - Хочу познать тайну происхождения людей на Земле!!!
        - Не юродствуй, Соломон! А Мирка? ... А квартира? ... Ты же с дочерью, как кошка с собакой!
        - Низменно, Костик, так геверить - морщится еврей - во-пэрвых, сделать из дочери овцу, это насилие над личностью, а увэличение квартиры - так мне ж немножко осталось
жить, я думаю - перетерпимся. Во-вторых, речь идёт, насколько я понимаю, о желании -    не о просьбе же, а «Мирка», да «квартира» есть самые наиподлейшие просьбы, от которых на километр смердит плебейством, к тому же увязнуть в жилищное дерьмо при такой ситуации, согласись, несолидно.
        - Да-а!!!... В красивую позу встаёшь! Интересно, как же ты изукрасишь своё желание? -подпер я подбородок.
        - А вот как. Здесь желание загадывает азартный ... - узловатый, мокрый от огуречного рассола, палец еврея тычется в собственную грудь - ... азартный ученый, который хочет вытереть нос всем, кто смеётся над его странностями. И потом, я же должен кой-когда делиться сокровенным со своими друзьями, бедными на желания, кроме здоровья - он толкает меня локтем в бок - ведь заказ-то должен быть один на двоих!
        - Конечно, Соломон, мне, от твоего сокровенного, пользы мало, но, всё-таки ...
Что «всё-таки», я не досказал - не успел спеть дифирамбы, как на столе ярким, почти синим, пламенем в ненавязчиво тихом треске, вспыхнули свечи канделябра. Я внутренне подобрался, а Соломон так впился в стол пальцами, что кое-где под ногтями лопнули капилляры.
      
        Со светом канделябровых свечей за столом из ничего возник и он - Санёк ... Всё та же рубашка, усы и всё, что к этому полагается - всё те же длинные и алые когти («Ну здесь-то капилляры не лопнут!» - почему-то подумал я), и голос - как из громадной бочки, да такой густой, что при желании его можно было потрогать, но в этот момент нам с Соломоном было не до этого.
      
        - Я вижу, ты с компаньоном ... Знаю-знаю ... - останавливает он меня волосатой, но от этого не безобразной рукой. Видимо из-за неподготовленного Соломона он общался с нами по-человечески, через слова - ... знаю-знаю - никто не виноват, что вас стало двое. Да и с желанием одно на двоих вы мудро обошлись. Но всё равно, его красный коготь упёрся в грудь, пока ещё ошарашенного, Царыча, для тебя это, ой как даром, не пройдёт! Да сейчас не об этом речь ... Пора собираться в дорогу. - он задумчиво пожевал губу - На посошок, мужики! - и в руках всех троих оказались хрустальные фужеры, доверху наполненные светло алым играя искрящимся, подозрительно похожим на кровь, вином.
       - Да-да ... похоже, - упредил он меня - но это не кровь ... верьте мне - единственный недостаток сильных, это неумение врать ... И ничего со мной не бойтесь - пейте!... Очищайтесь от мерзкого бытия ... Ваше желание будет выполнено по высшему разряду!!!
      
         Вино было приятно кислое и холодное до ломоты зубов, но, мгновенно проникая в кровь, заставляло её бурлить и звенеть по всему телу.
        - Ну, вот, приобщились - прогудел Санек, вытирая усы - а теперь поставим последнюю точку! - и он бросил на пол свой фужер ... Который не разлетелся на мелкие, яркие брызги, как оно должно быть, а начал ... Да-да, медленно приземлившись на пол, начал разбиваться, как в рапиде. И мелодия звенящих осколков ... она тоже растянулась во времени, только от этого не стала ниже, а продолжала звенеть всё на тех же хрустальных звуках.
      
        Цар Царыч тоже последовал его примеру, но уже в плену заторможенного темпа так, что и мимика, и разлёт седых клоками волос, и кувырки летящего бокала - всё замедлилось ... Я даже увидел движенье царычевых губ, искажённое поворотом головы. Его фужер, мягко опустившийся на пол, медленно покрылся сетью трещин и, принимая что-то среднее между бокалом и сверкающим блином, плавно, уже замедленным фонтаном искрящихся и звенящих осколков, нехотя направился вверх. В полуметре от пола, они (осколки), задумавшись, замерли и, как хлопья снега, осели на пол, ещё долго и лениво отыскивая там удобное положение, всяк для себя. На протяжении всего этого фейерверка слышался остановившийся (так, во всяком случае, хочется сказать) мелодичный звон, где каждая нота следовала не друг за другом, но вкупе, чётко прослушиваясь и, в тоже время, не перебивая своих подружек.
      
        Я, думаю, находясь в здравом уме, попытался повторить Соломона. И это у меня получилось но, странно раздвоившись, с одной стороны я с лёгкостью, в обычном ритме выполнял движения, а с другой, как бы наблюдая за собой, из вне, видел почти замеревшего в броске себя и тоже замедленную картину в звуках звеняще расползающихся осколков ...
      
        ... Уже туго спелёнатый в движениях, я медленно валился на бок ... Приблизительно тоже творилось и с Соломоном ... А Санек, между тем, монументом застыл с распростёртыми руками над нами.