Мат

По специальности я программист. Говорят, даже неплохой. Приехав в Израиль, окончил ульпан и стал ходить по солидным фирмам – предлагать свои услуги, но, увы… Всюду записывали мои данные, где учился, где работал, номер телефона, и говорили – ждите! Мы вам обязательно позвоним.
И я честно ждал неделю, две, месяц. Ужасно нервничал. Работы нет, доходов никаких, а платить за все надо. И есть тоже абы чего не хочется. Единственным утешением были шахматы.
К шахматам у меня любовь с детства. В десять лет я уже неплохо играл, в двадцать – был мастером спорта, а в тридцать – на первенство республики и даже входил в десятку сильнейших. Сижу я за шахматами каждый вечер, составляю этюды, просматриваю лучшие партии.
Жене стараюсь не смотреть в глаза – стыдно. Здоровый мужик нигде не работает и целыми днями играет сам с собой в шахматы.
Жена все это терпела, терпела и однажды говорит:
-Михул (это она так любовно меня называет), смотрю я на тебя и вижу настоящего шахматиста. Все думаешь, думаешь и, извини меня, на одном месте. А если тебе никто и не позвонит из тех фирм, где мы оставил свои данные, если им просто не нужны программисты, что прикажешь нам делать? На мои три тысячи мы можем только заплатить за квартиру и кое-как прокормиться, а где взять деньги  на коммунальные услуги, на учебу Мирочке в университете, да и, в конце концов, кто в Израиле не имеет машины?
-Так что мне делать? – развел я руками.
-Как вам нравится, он у меня спрашивает, что делать? Работать! Все равно где, все равно кем, лишь бы что-то зарабатывать. Только никто не должен знать, что ты программист. Ты простой рабочий, ищешь любую работу, ни с кем не спорь, во всем со всеми соглашайся. Балабая хвали, поддакивай ему, а работу по специальности со временем найдешь. Я не верю, что в Израиле не нужны программисты твоего уровня.
И вот я в промзоне. Захожу в первое же большое здание. Спрашиваю дежурного, где найти менаэля, и смело стучу в кабинет. За столом сидит менаэль, изучает чертежи, что-то пишет, рядом стоит шахматная доска с расставленными фигурами.
-Добрый день! Я ищу работу.
Не обращая внимания на меня, он произнес:
-Рэга (минуту)! Шев (садись)!
Я сел, жду, когда обратит на меня взгляд. Передо мною белые фигуры. Я не вытерпел, взял в руку пешку и несмело сделал первый ход. Хозяин приподнял очки и посмотрел на меня.
-Ты что, в шахматах разбираешься?
-Да так, немножко – несмело ответил я.
-Сейчас посмотрим, сейчас посмотрим. Для начала скажи мне, Каспаров, сколько клеток на шахматной доске?
Я поднялся – такое издевательство стерпеть не смог. Надул щеки и собрался обругать этого зазнайку как следует, сказать ему, что я заслуженный мастер спорта по шахматам и что такую мелочь, а сколько клеток на шахматной доске, в России знает каждый школьник. И в этот момент я представил свою жену, которая каждый день сорок пять минут идет пешком с работы домой, чтобы сберечь лишние пять шекелей, и, махнув на все рукой, принял вызов.
-Так сколько клеток на шахматной доске? – переспросил работодатель.
-Сейчас скажу, – задумался я.
-В каждом ряду по восемь клеток.
-Правильно.
-А таких рядов восемь, значит – восемь помножить на восемь, получаем… – сделал я паузу, – пятьдесят шесть.
-Молодец! – похвалил он меня.
-Подумал и ответил. Надо всегда хорошенько подумать, прежде чем отвечать. 
-Неужели неправильно? – удивился я. – Тогда, если не пятьдесят шесть, наверное, пятьдесят восемь.
-А может, шестьдесят?
-Да, точно, шестьдесят. Я вспомнил.
-Каков молодец! У меня на заводе работают сорок человек, но такого умного я встречаю впервые. Объясни мне, почему шестьдесят? Как ты подсчитал?
-А зачем мне подсчитывать? Ты сказал шестьдесят, значит шестьдесят. Ты ведь эти клетки давно подсчитал.
-Как тебя зовут? – наконец, удосужился он спросить мое имя.
-Моше, Михаил. Можно Михул, как называет меня жена.
-Значит, Михул. Сегодня Михул-пихул я пришел на работу злой, работы много, а разрабатывать чертежи некому. А ты меня немного рассмешил, поднял настроение. Запомни, Михул, раз и навсегда: на шахматной доске шестьдесят четыре клетки, не больше, не меньше. А сколько клеток на шашечной доске?
-Шестьдесят четыре! – уверенно ответил я.
-А сколько на стоклеточной доске?
-Шестьдесят четыре! – снова бойко сказал я.
-Подумай! Сто-о-о-клеточная доска!
-Значит сто клеток? – догадался я.
-Молодец! Думаю, что мы сработаемся – успокоил меня «великий учитель». – А что ты умеешь делать?
-Все! – уверенно ответил я.
-Все? – переспросил удивленно менаэль. – Ну, ты молодец и, наверное, даже можешь играть в шахматы?
-И даже могу играть в шахматы! – с гордым видом ответил я.
-Ну, а в чертежах ты тоже, наверное, что-то смыслишь?
-А как же!
-Хорошо. Вот тебе чертеж, сделай по нему технологическую карту и объясни мне, как на нашем нехитром оборудовании изготовить эту деталь.
Я посмотрел на чертеж и сказал:
-Нет ничего проще. Сделать заготовку, прошлифовать по специальному шаблону, отобрать вот эти профили на фрезерном станке, просверлить отверстия и нарезать резьбу. Сорок минут – и деталь готова.
-Сорок минут? – не поверил он моим словам. – А по моим расчетам не меньше двух часов. А шаблон ты тоже сумеешь сделать?
-Шаблон изготовить так же просто, как выиграть у тебя в шахматы! – осмелел я.
-А ты знаешь, как я хорошо играю в шахматы! – обиделся менаэль. – Я не проиграл еще ни одному игроку в нашей промзоне. Правда, был один такой Ицик, который иногда у меня выигрывал, но он живет сейчас в Америке. Большой там человек. Ему не до шахмат. А ты бывал в Америке?
-Пока нет.
-А ты знаешь, где находится Америка?
-Конечно, знаю…– совсем обнаглел я. – В Америке.
-Правильно, в Америке, – согласился он со мной. – Но меня интересует, какое расстояние до Америки?
-Разное.
-Как это понять «разное»?
-А вот так, – прикинувшись полным идиотом, стал объяснять я ему. – Расстояние до Америки зависит от времени года. Летом, в сезон отпусков и экскурсий, расстояние до Америки будет, примерно, в девятьсот долларов, зимой расстояние сокращается вдвое. А если купить горящий билет, то расстояние до Америки станет меньше, чем до Лондона, всего в триста-триста пятьдесят долларов.
-Да! Ты мне закрыл рот. Просто нечего добавить к твоим мудрым рассуждениям, – покачал головой менаэль и вдруг спросил: - А ты в самолете летал?
-Конечно, много раз, – насторожился я.
-Тогда скажи: какого цвета стоп-кран в самолете?
-Как какого? Конечно, красного.
-И ты его видел?
-Конечно, тысячу раз.
-И он, бэмет, красного цвета?
-Конечно, красного, просто закрашен белой краской.
-Объясни мне: для чего нужен стоп-кран в самолете?
-Как для чего? Для ловли террористов. Садится террорист в самолет и каким-то чудом проносит в салон огромный нож. Самолет взлетает, и этот террорист достает из рукава нож и начинает скоблить со всех ручек белую краску, ищет под белой краской красную, то есть стоп-кран, и в это время его ловит сопровождающий самолет спецназ.
-Очень хорошо! – согласился со мной менаэль. – А если террорист найдет этот проклятый стоп-кран и потянет с силой за ручку, что будет?
-Как что будет? – улыбнулся я. – Откинется спинка кресла, и совсем неплохо можно будет пару часов подремать.
-Все может быть. И вообще, мне удивляться особенно нечему! – придвинул кресло к шахматной доске менаэль. – русские в мире самые загадочные и непредсказуемые. Современные технологии и пустые прилавки магазинов, музыка Чайковского и Шостаковича, и пьяные, спящие в мороз под забором. Где это возможно? В какой стране в обед выпить по бутылке водки и отработать всю смену с максимальной отдачей. Говорят, там, на вашей бывшей, по вечерам гуляют под шарманку по улице вместе с медведями.
-Конечно, гуляют! – подтвердил я. – И еще как!
-А у тебя тоже был живой медведь?
-Был.
-А кто тебе его подарил или сам купил?
-Словил.
-Как? Где?
-В лесу.
-Сам?
-Конечно, сам, тоже большое дело – медведя живого поймать!
-Ну, расскажи, как ты его ловил, очки не мешали?
-Конечно, нет. Без очков я плохо вижу, мог по ошибке, вместо медведя, слона поймать, пришлось бы всю жизнь работать только на его пропитание, по сто килограммов в день зараза съедает. В общем, взял я кусок толстенной фанеры, где-то 60х60, и с другом пошел в лес медведя ловить. Долго по лесу ходили, наконец, нашли медвежью берлогу. Стали медведя дразнить, кидать, что попало ему в берлогу. Он ворчит, злится, но из берлоги не выходит. Я ему кричу:
-Подлый трус, выходи!
-Что, бен-зона (сукин сын), людей испугался?!
Медведь, видно, был ученый, все понял и страшно обиделся. Вышел из берлоги, встал на задние лапы, оскалил зубы и пошел прямо на нас. Мы бегом от него. Смотрим, он догоняет. Мы остановились и развернулись лицом к нему. Мой друг еле успел поднять фанеру, как медведь с силой пробил ее своими ногтями передних лап. И застрял. Я на всякий быстро загнул снаружи фанеры ему пару когтей молотком. Мы надели на шею медведю цепь и повели его домой. Через месяц медведь стал как ручной. Вместе с нами сидел за столом, просился на улицу, даже пытался бриться не включенной электробритвой.
-Ну, хватит, хватит! Ты меня и достал! – взмолился менаэль и улыбнулся. – Что сделаешь: какой вопрос, такой ответ. Сейчас, в виде исключения, партию в шахматы и за работу. Ты свой ход уже сделал. Теперь держись!
-А ты очень хороший шахматист! – похвалил я его, после того, как он с гордостью объявил: «Мат!»
-Я тебе поставил «мат» лишь потому, что вспомнил одну похожую партию.
-А теперь скажи, если я тебе подхожу, когда приступать? Завтра утром?
-Что значит «завтра утром»? Вот тебе картис, отмечайся, бери чертежи и за работу. Кончишь разбираться с чертежами, пойдешь в цех делать шаблоны. А да, зарплата? Для начала даю тебе двадцать три шекеля в час.
Вечером я рассказал жене о собеседовании и своем первом рабочем дне. Она была очень довольна мною, и с ее уставшего лица весь вечер не сходила улыбка.
-Вот, Михуль, что значит не стандартное мышление. И до Америки стало ближе, чем до Лондона, и с близорукими глазами в лесу медведя поймать можно и, самое главное, к сорока годам ты успел уже пересчитать все клетки на шахматной доске.
А когда жена узнала, что менаэль дал мне двадцать три шекеля в час и есть много переработки, достала из бара коньяк и две рюмки:
-Давай, Михуль, выпьем за новый этап нашей абсорбции!
Через полгода стали приходить приглашения на работу из крупных фирм. Я попросил у менаэля отпуск на два дня и съездил в несколько фирм. Работа там оказалась по моей специальности, я подходил им тоже. Начальную зарплату мне дали такую, что неудобно о ней и говорить: все равно не поверите. Скажу лишь: дай бог, чтобы у вас и у наших детей была не меньше.
 С менаэлем своим мы расстались друзьями.
-Двери моего завода всегда для тебя открыты! – сказал он мне на прощание. – Заходи, поиграем в шахматы.
-Спасибо, обязательно загляну!
Я забрал свою сумку с рабочей одеждой и, помахав всем рукой, смело шагнул навстречу своему новому и, очень бы хотелось верить, светлому завтра.