История вторая Шмура

 Если рассказывать по порядку, то после Кути в нашем доме появилась кошка Шмура. О ней и расскажу. Жила она у нас тихо, незаметно Хотя попала к нам именно благодаря крикам отчаяния и мольбы, которые я услышала однажды. Дело было так.
Как то днём я была дома и услышала такие несчастные “мяу”, что не смогла ничего делать - кричал кто-то от соседнего дома напротив нас. Я мужественно слушала эти “мяу” в течение  часов двух,  ведь дома уже был кот Кутя. А потом не выдержала, спустилась вниз посмотреть, кто это так страдает.  Не успела я подойти к зданию, как ко мне вылетел маленький серый котёнок .Криков стало ещё больше, котик всеми силами заявлял о себе, ласкался, ходил кругами вокруг ног и даже дался взять его на руки. Еды с собой я не взяла, котёнок был голодный и надо было его покормить. Так котёнок попал в наш дом, оказался кошкой и получил имя Шмура. Мне казалось, что Шмура немного подрастёт и уйдёт на улицу. Но она,  видимо, это чувствовала, и как только открывалась входная дверь,  кошка пряталась и найти её было невозможно.
А Кутя принял её  хорошо, они подружились. Так кошка и осталась в нашем доме. Видимо, на крики на улице она использовала все силы, потому что потом мы её практически не  слышали. Она  не требовала к себе особого внимания , была серой, невзрачной, только глаза огромные. А Кутя считал себя её другом и старшим товарищем. Примерно через год в Шмуре взяли верх инстинкты, она стала  очень нервничать, проситься на улицу.  Всё переменилось. Теперь её приходилось удерживать, когда открывалась входная дверь. Ведь мы не могли отпустить домашнюю кошку на волю, а она просилась. И как то раз Кутя решил вступиться за подругу: во время очередного “удержания” он вцепился в Юру зло и свирепо. Но зато потом, когда инцидент  закончился и Кутя успокоился, он, видимо считая, что погорячился, стал кружиться вокруг Юры, тереться об ноги, как бы говоря: “Я просто вступился за подругу, а так я белый и пушистый.”
В отличии от Кути, которого  мы очень любили и всячески баловали, Шмура всё находила сама. И на руки мы её брали меньше, и вкусные кусочки для неё были совсем крохотные. Но она не обижалась, ничего не требовала, была очень самостоятельной. Как будто понимала своё второе место.  И только когда Кути не стало, мы перенесли своё внимание на неё.  За два года мы её погладили столько, сколько не гладили всю её предыдущую жизнь.  Ушла она так же тихо и незаметно, как и жила у нас  все тринадцать лет.