КинОкрошка. Парфюмер - патология или гениальность?

КинОкрошка


Эссе, заметки, рецки, споры о КИНО


«Парфюмер» (2006, Франция, Испания, Германия)

Режиссер: Том Тыквер
Сценаристы: Эндрю Биркин, Бернд Айхингер, Том Тыквер
Оператор: Франк Грибе
Композиторы: Джонни Климек, Райнхольд Хайль, Том Тыквер
Художник: Ули Ханиш

В ролях: Бен Уишоу, Алан Рикман, Рэйчел Херд-Вуд, Дастин Хоффман, Сайен Томас, Сэм Дуглас, Кэролин Херферт, Коринна Харфаух, Сара Форестье, Дэвид Колдер, Хаум Монтане, Джоанна Гриффитс, Биргит Минихмайр, Джессика Шварц, Перри Миллворд, Тимоти Дейвис, Каролина Вера-Сквелла, Пол Беррондо, Гильермо Айеса, Анна Диоген

Ни слова о тексте. Только о фильме.
И сперва о комментариях*…

Тут много говорилось, что, мол, следовало бы оценивать Гринуя, как ураган, или стихию, или некую субстанцию, которой была, так сказать, задана (кем?) определенная программа.

Однако, раз уж есть такое следствие – заданная программа, то надлежит задуматься и о причине ее целеполагающей. О том, кто задал-то. Извините, но тут и так и сяк, а логически выходит, что этакую стихию-субстанцию  могли задать некие высшие силы. А вот в это-то, согласитесь, как-то не совсем верится. Ну, что все это задал ОН. Напрашивается совсем иной персонаж – антипод небесного отца.

Только и это не совсем верно. Совсем, в смысле, не верно. Субстанцию и программу задали ровно два человека: сперва прозаик-постмодернист Зюскинд (у нас тоже есть пост-любители всяческих субстанций, в т.ч. кало-педичеких, типа Сорокина), а затем режиссер Тыквер. И задали, надлежит заметить, куда слабее, нежели Ницше - своего Сверхчеловека («Воля к власти»), который тоже ведь отнюдь не есть прообраз фашистской (или любой другой конъюнктурно-приземлено назначенной) сверхличности. А - просто Человек, которого нам не дано (пока) познать, ибо он из далекого будущего (если таковое с «творцами» типа Гринуя и его со-авторами возможно) и близок к Богу, коего нам и подавно не познать с меленьких позиций сегодняшнего интеллекта, морали и духовности.
 
Уже по этой причине у меня нет ни малейшего желания сопереживать (тем более, восторженно-придыхательно) столь «изящно мыслящей субстанции», как Гринуй.

Что до самого фильма, - крепко сделан. Но при всех вышеотмеченных качествах, есть одно «но», об которое, как об ильфопетровские «штаны» разбивается все это великолепие.

Патология!

Ведь вот что любопытно: те из авторов постов, кто выше всего ставит восхитительные (не для всех!) аллюзии, ассоциации, сам-то согласится ради высокого искусства (Гринуя, Зюскинда, Тыквера ли… какая, в сущности, разница) сделаться сырьем для парфюма?
 
Если нет (в отношении себя лично), то не надо абстрагироваться насчет других (вообще). Начни с себя! Не надо навязывать что-то за счет других, опыты начни с себя, как это делает нормальный ученый, в том числе добросовестный гений.

А «красивые позы» убиенных девушек (навевающие классические реминисценции со знаменитыми полотнами) тоже ведь позволительно рассматривать по-всякому. Можно, как компиляцию. Можно, как отсылку. Либо как плагиат и, наконец, просто как прагматически-конъюнктурную эксплуатацию Великого для приподнятия собственной ве-Личинки.

А вообще страшно, дико, тоскливо и грустно... это ведь подумать только, куда сместились наши предпочтения и законные допуски.

Достоевский страшно переживал за слезинку ребенка, против коей для него ничего не значили все великие плюсы и изыски, добытые таким путем.

А миляга парфюмер утюжит дюжинами и укладывает штабелями ради… как бы выдающегося… амбре!

Но неужели, в самом деле, стоит какой-то запах, даже необыкновенный и почти чудесный, ВОНИ ТРУПОВ, притащенных на алтарь нюхательного искусства, не говоря о десятках загубленных душ и жизней?!

Впрочем, у каждого свой вкус, выбор и мера допуска и понимания, а также способ достижения, в том числе самых «благих намерений».

Есть в картине и намек на психофизиологический этюд. Про то, как беспросветные социальные условия, сопряженные со случайным негативным опытом (задержал девушке дыхание, а она, гля-кось, задохнулась) трансформируются в стереотип практически уже неисправимо маниакального поведения при добывании высшего (для лично Гринуя) наслаждения (инстинктивно диктуемой цели), заключающегося в частном добывании экстра-эссенции (путем добивания красивых девушек).

Разумеется, я тоже не склонен относить Гринуя к гениям. Вообще, в этом вопросе допущена недопустимо вольная трактовка строгого и важного понятия.

Что такое гений. Это абсолютная величина и это – абсолютная новизна, несущая великую пользу (или равнозначное зло) для миллионов. И эта новизна сложена из никому неведомого озарения, счастливо скрещенного с великим талантом, сопряженным с великим трудолюбием (но не одержимостью убийством). И это обязательно редкая мощь мысли.

Леонардо, Вернадский, Архимед, Менделеев, Галилей, Моцарт, Коперник… Это люди, раньше и лучше других видевшие цель, сформулировавшие концепцию достижения (все-таки праведную, за что человечество им и благодарно и восхищено поныне).

Теперь сравните Их с Гринуем (масштаб личности, четкость цели, эрудицию и, особенно, методы достижения).

Гринуй, во всяком случае, по фильму – довольно ограниченный субъект, коего некие силы снабдили феноменальным, сверхъестественным нюхом. И что, давайте в гении запишем нюхача? Но, извините, по этому, сугубо физическому, признаку (или свойству) любая акула, собака и пчела в миллион раз гениальнее Гринуя!

Гриную дано придумывать и комбинировать ароматы, в том числе новые. Такого человека можно назвать: способный (или сверхспособный) технарь, комбинатор, гомо-миксер, но никак не гений. Гением он произведен согласно современной табели всяко-разных и безобразных изобретателей рекордов пресловутого Гиннеса. Сегодня самый ловкий плевун или спец по забиванию шаров (бильярдных, футбольных, теннисных) провозглашается гением уровня Бекона, Кавендиша, Хайдеггера или Паскаля. Только тем, кто их назначает, в голову не придет, сколько таких же «гениев» было при Паскале или Архимеде, вопрос: где они? Тю-тю, потому что не было в их деятельности высшей пользы для всех и зримого результата!

Ноги не могут быть гениальными, даже если их направляют резвые мозговые импульсы. Красивый гол – это не закон тяготения Ньютона, хотя и там и здесь есть полет и падение.

И кулаки удачливого боксера несравнимы с микроскопом Левенгука. Они могучи, сокрушительны, но не гениальны. А нос…

Воспевая сего г-на, можно вляпаться в крайность одного гоголевского персонажа из не столько одноименной повести, сколько из не менее известных «записок» г-на Поприщина.

Лично у меня по ходу фильма возникли серьезные сомнения по поводу интеллектуально-культурного развития Гринуя.

Этот одиночка-эгоист изначально замкнулся на одном-единственном, не только не расширяя кругозор, но и не желая этого делать. Таким путем он закономерно уперся в одну точку, ничтоже сумняшеся («а прав ли я в своем выборе?») подчинив всю вселенную вбиванию ее в эту точку.

А ведь ему б опыта побольше и диапазона пошире (в том числе морально-этического), глядишь, и поостерегся бы ради прелестного, но мимолетного, почти моментального, лишать единственной, неповторимой, бесценной роту сестер своих – «тварей божьих» с душами бессмертными…

«Кино-Театр. Ру», 12.08.2010 18:02

* Имеются в виду тезисы фанатов на данном форуме

Кадр финала ленты