Н. Дубовицкий. Околоноля

Ну вот, прочитал я этот текст, этот роман. Сухой остаток: тут не только завитки вокруг пустоты, как вначале казалось. И это не про пресловутую генерацию «П», как я опасался, судя по аннотациям и рецензиям.

Если коротко, героем романа «Околоноля» является социально активный персонаж, сделавший неверный выбор в стране, которая пошла не тем путем, причем не первый раз. Герой нестабилен как Хлестаков в своем роде, а потому очень динамичен, драматически динамичен. В этом интрига сюжета: кривая жизни может вынести героя в самом непредсказуемом направлении: от безумия до гениальности, от праведности до изуверства.

Белинский, помнится, оригинально сравнил Печорина с паровозом, несущимся вперед, ничтоже сумняшеся сшибая всех на пути. Так вот, героя «Околоноля» можно было бы сравнить с реактивным самолетом, который для лучшей маневренности сделан аэродинамически нестабильным и его судьба критическим образом зависит от режима работы двигателей и рулей в каждый момент времени: он может или свалиться вниз или взлететь на недосягаемую высоту.

Но рано или поздно его все-таки ждет более или менее плоский штопор, что и показывает автор, но даже эту участь - тут религиозно-философская изюминка романа, - герой не считает безнадежной, завершая роман максимой «все поправимо», не на этом, так на одном из тех светов, которые при желании можно конструировать. Да и какая, в сущности, разница. (Кому- как, - заметим мы в скобках.)

Действительно, сквозным сюжетом является рассуждение о неокончательности и поправимости даже смерти, хотя переживания по смерти действительно любимых людей у героя прослеживаются – это вовсе не «нравственный идиот» и он не рисуется своим ницшеанством. И, в этой связи, – новая и неожиданная апологетика христианства на фоне странноватых и вульгарных попыток синтеизма (синтеза конфессий), которым, если бы не сомнительный контекст романа, в общем-то, нельзя не сочувствовать.

В чем смысл названия? Поищем нули в тексте. «От взрыва только копоть и вонь, а толку зироу» - говорит один из персонажей романа. Нулевые колебания бытия около смерти (физик меня поймет). «И если сделался революционером и победил, и зарезал целый народ, но любви во мне ноль, то и революция ноль, и победа, и резня была зря» - говорит другой персонаж.

Интересной находкой сочинителя является то, чем промышляет герой: держит нелегальный книжный рынок, на котором поднимает огромные деньги, пестует молодые и не очень таланты, подделывает классику. Невозможно переоценить всю иронию этого вымысла.

Если свести стиль и сюжет романа, написано на общем фоне современной литературы совсем не плохо – не Набоков, но и не газета, не аншлаг, не брутальный минимализм. Местами почти Бальзак – не боги горшки обжигают. («Шагреневую кожу» Бальзака, заметим в скобках, я бы тоже покритиковал – сюжет постепенно скомкивается как шагреневая кожа и после бойкого начала дальше, вплоть до последней пары страниц, где герой предсказуемо умирает, продираться невозможно).

У Дубовицкого сюжет наоборот ускоряется к концу. Но присутствует масскультовский набор штампов. Герой – бандит-интеллектуал, а-ля Ален Делон, с особенным гипнотическим взглядом и внутренней пустотой, пугающе уравнивающей жизнь и смерть, страстный любовник, человек чести и понятий в своем роде; не пижон, но философ, глубоко понимающий тщету любого жеста, вместе с тем и не человек в футляре, а жертва страсти роковой. Наверное, возможна удачная экранизация этого романа в стиле «экшн».

Если эту книжку, героем которой является аэродинамически нестабильный персонаж, и правда написал один из влиятельных госчиновников, то не по себе становится. Допустим, если страна – самолет, а герой романа – один из пилотов, атмосфера неспокойная, то… Страшновато, когда такие персоны полагают, что все поправимо – даже с учетом всех парадоксов бытия и грядущего воскресения мертвых. Не беда, дескать, если свалимся.

У самих-то, небось, парашюты имеются, и запасная Россия в миниатюрном формате, с куклами вместо людей – такое ли воскресение мы чаем? Но ведь и главный герой в конце превращается в одну из кукол-карликов, утрачивает свою живую подвижность, а с ней и надежду выбраться из дебрей оккультизма, в которые попал из-за ложного жизненного выбора в начале пути. Поправимо ли это?

Коренной вопрос о луче света в темном царстве остается открытым.