Пигмалион в современном интерьере 10

 
 

                10 глава
 
                ГРУСТНЫЕ КАВЫЧКИ ШИКАРНОГО ПОДАРКА ...


        Иван, не зная своего дня рождения, сильно от этого не страдал – некоторые из мусорной братии тоже не знали, а вот жили же и ничем не отличались от знающих. Те – знающие, были даже какими-то ущербными, привязанными к определенному сроку, вроде как прописанные во времени. А вот он, в этом плане испытывал свободу – не надо считать, сколько прожил, а значит и не посчитаешь, сколько осталось жить … Как беспечный человек, не интересующийся карманными деньгами – сколько есть, и довольно!...
      
        … Приблизительно так рассуждал Голотелов, ожидая Галину в конце рабочего дня, рассматривая выход из поликлиники, маяком торча в окне продовольственного магазина напротив. Наконец она вышла с женщиной в песцовой шубке, поудобнее взяла ее под ручку и, о чем-то оживленно смеясь и жестикулируя свободной рукой, стала удаляться в сторону автобусной остановки.
      
        Иван не учел песцовой шубки, но на то он и крученый, чтобы как семечки щелкать задачки с третьими лишними. Он просто-напросто пронзительно свистнул. Обе женщины, впрочем как и все услышавшие, оглянулись, но оглянувшись, и не увидев ничего интересного, продолжили путь. Свистун хотел было ускориться, обогнать их и пойти навстречу, но пара снова остановилась … Галина обернулась и уже пытливо глянула именно на него, затем что-то скороговоркой, помогая себе жестикуляцией, стала говорить попутчице. Та очень удивилась, пожала плечами и пошла уже одна, а Пигмалица, почти бегом, но с приближением замедляя шаг, направилась к Ивану. Вместо «… Здравствуй …» зло пнула комок снега, проглотила ставшую густой слюну и сказала, глядя под ноги: «Я тебя тогда весь день прождала в кабинете …»
        – Извини, я не мог прийти … на это была своя причина –
        – А все-таки?... –
        – Да так … Возникли серьезные трения с любителями карательных акций – зло усмехнулся Голотелов.
      
        – С Шуриками?! – невпопад насторожилась Галина. Иван улыбнулся – почти угадала … а потом, – он закурил – я пришел не докладывать что … где … как …  – она удивленно подняла брови – я пришел поздравить тебя с днем рождения …  – катая в зубах сигарету, он потупился от необычных для него слов.
      
        Она затихла, поднялась на носочках и осторожно, боясь сигареты, чмокнула его в щетину – Спасибо! – затем, вытирая со щеки помаду смешной варежкой с двумя кисточками, деловито спросила – А как же ты узнал? – вопрос остался без ответа, поскольку Иван в это время вытаскивал из грудного кармана красивую темную коробочку.
      
        – Признак дурного тона – поздравлять без подарка – протягивая на раскрытой ладони футляр, уже обрел уверенность Голотелов. Она настороженно взяла, попискивая пустыми вопросами, наконец раскрыла шкатулочку и, неверя своим глазам, онемела – на благородном темно-синем бархате, искрясь теплом, превратившимся в кристаллики инея, покоился браслет. Гранатовые глазки, вкрапленные в его массивные золотые бока, лучиками упирались в темную синеву мягкого дна коробочки.
      
        Немая сцена длилась на сколько хватило галкиного вдоха, нет – намного дольше. Затем Галка взвизгнула, выхватила из Ивановых губ сигарету, повисла у него на шее и влепила ему такой горячий и долгий поцелуй, что сама задохнулась, а когда пришла в себя, то чуть не испортила все пошлятиной о дороговизне и этичности принятия таких прелестных, но дорогих вещей. Голотелов поскучнел от такого оборота, но Пигмалица вскоре иссякла, конечно приняла подарок, еще раз, но уже не от избытка чувств, а в знак благодарности, обвила ванькину шею, и на этот раз осмысленно (а женщины ее возраста умеют это делать с ба-а-альшим мастерством), не обращая внимания на прохожих, по всем правилам древнейшего искусства обольщения, ясно дала понять, что браслет ей пришелся очень и очень по вкусу …
      
        … День уже кончался … Но ночь еще не наступила и эта скользкая неопределенность накладывала свой отпечаток на разговор тихо гуляющей пары … По Галкиной просьбе они один раз остановились у лотка с яблоками, заняли очередь … Ничего не значащие фразы скрывали как решение Ивана порвать с Галиной, так и тревогу Пигмалицы, уже понявшей его сегодняшнюю скрытность и недоговоренность уклончивых реплик, но, по-женски терпеливо, ждущей раскрытия сути …
      
        … – Что дают?!...  – подбежал полненький, румяненький и словоохотливый … из ранних, молодой человек в модненьком тулупчике с большим портфелем, внешний вид которого (портфеля, конечно) требовал глубокого уважения к владельцу, но содержимое так же глубоко могло и обескуражить, поскольку весь секрет солидного портфеля состоял в том, что внутрь-то никто не мог заглянуть, оставалось первое – уважать владельца. Больше, чем портфель, его владелец имел потребность не важно с кем, но пообщаться …
      
        … – Так что же дают?! – захлебнулся от любопытства и настойчивости портфелевый.   
      
        - Одноразовые мужские колготки  – хмуро бросил ему Голотелов. Подбежавший проглотил чистую монету не морщась, только деловито просиял – Я буду за вами! ... – и пристроился за Иваном …
      
        … Покой был потерян … Румяный сморкался … Пытался посвистывать, но на морозе у него не получалось … Вертелся во все стороны, пританцовывая и этим задевая иванову  задницу своим, неприятно мягким, животом, а ноги – портфелем … Мысли галопом носились в его бестолковке без малейшего риска натолкнуться на что-нибудь дельное … – Ведь у его друзей нет и никогда не было такой прелести!... Мужские колготки!... Да Игорек Телефончиков чирьями от зависти покроется и уступит в своих притязаниях на Зиночку из лаборатории мелких хищников! ... Мужские колготки! ... Да!!! ... Завлабу надо будет презентовать парочку – он иногда по делам ходит к «мелким хищникам», может поможет … с Зиночкой …
      
        … Наконец Иван обернулся – за тобой никто не занимал? –
        – Никто – с готовностью поговорить, расцвел полноватый.
        – Ну, тогда сделай полшага назад – процедил Голотелов.
        – Это зачем? – не понял «из ранних».
        – Это затем, чтобы не утюжил меня своим сытым брюхом … а потом, здесь большие  размеры дают … маленькие – дальше, за углом.
      
        – Ну, так бы и сказал, а то – … пол-ша-а-га … – смерив Ивана презрительным взглядом и уже пытаясь ретироваться из очереди, фальцетом взвизгнул словоохотливый.
        – Ты, вот что – поймав его за воротник, дружелюбно понизил голос утильщик – прежде, чем вставать в очередь, высморкайся как следует, да и побрызгать не мешает, а то очередь-то большая, а ты вишь как пританцовываешь … Еще напрудишь в штаны, а мороз и прихватит … простынешь – потеря для общества – и, отпуская кожушок, – Ну, иди-иди! А то разберут дефицит-то, останешься без колготок –
      
        «Из ранних» одернул моднячий тулупчик, отошел для безопасности на два шага, окрысился и оповестил очередь о нехватке времени, а то он бы продемонстрировал
«некоторым» свое короткое знакомство с боевым каратэ …
      
        Во время всего инцидента Галина, видя раздражительность Ивана и чувствуя, что это всё надводная часть айсберга, в смятении, настороженно пытаясь прочувствовать ту – подводную … тайно наблюдала за спутником …
      
        … Уже у подъезда он решился – … Вот что … сейчас мы с тобой распрощаемся – он перевел дыхание – … Навсегда … – Галка раскрыла рот – … И больше никогда не встретимся …  – протестующим жестом, не давая ей вставить слово, повысил голос Иван – … Есть одна сказка, она, я думаю, про нас с тобой. В ней Кентавр и Русалка полюбили друг друга, но ни он не мог жить под водой, ни она – на суше … Так и разошлись …
      
        Галка прошептала, уже давясь подступающими слезами: « … Вот оно что … Я же чувствовала … Как же я теперь? ... » Иван ее не перебивал. Наконец, она с размазанной по щекам тушью, умолкла, а Голотелов продолжил – Я не могу жить твоей жизнью … ты же видишь … за какие-то пять встреч сплошные скандалы … Я еще удивляюсь, как мирно у нас ресторан закончился … Не-ет! ... Мое место – на мусорке ... Да и ты со мной жить не будешь – абсурд! Представляешь, рентгенолог на мусорной свалке!... И никакого компромисса не получится – нас не поймут и будут клевать со всех сторон, а мы – не из тех, кто безропотно подставляет свою задницу под пинки … – потом, смяв и выбросив сигарету, продолжил – … А на свалку ко мне не приходи – меня там уже не будет … да и Шурики могут обидеть …  –
      
        Дальше, чтобы не дошло до истерики, Иван затолкал вяло сопротивлявшуюся женщину в подъезд и ссутулившись, с чувством совершившего мерзкую пакость, крупно зашагал с темного двора на улицу …
      
        … Первый раз такую пакостность он почувствовал после оказанной услуги чахотошному истопнику соседней кочегарки, когда за пузырь согласился утопить в проруби семерых, только что народившихся, щенков кочегаркиной суки …
      
        … Она сидела рядом ... у проруби, на задних лапах и острыми ушами, полностью ему доверяя (поскольку Иван ей ни разу не делал зла) внимательно следила за его действиями  и, когда он брал за шкирку очередного, тонко скулящего, еще не успевшим окрепнуть голоском, кутенка, она лизала ему руки длинным горячим языком, благодарно смачивая их обильной слюной ...
      
        Щенячий скулеж прерывался полыньей на медленные черные бульки, а сука чутко передергивала ушами и наклоняла голову попеременно в разные стороны, в нетерпеливости передних лап, пытаясь постичь добрый смысл Ивановых действий …
      
        … Ударом ладони в дно вышибив пробку, Иван вдруг пронзительно остро почувствовал, что его, как щепку в половодье, захватил и куда-то понес, переворачивая и бросая в стороны, не давая опомниться, стыд и чувство самоомерзительности перед собакой, что пришла за ним с реки и теперь сидела напротив, выжидающе глядя на него с уже наворачивающимися слезами, но все еще веря его фокусам со щенятами и ожидая счастливой развязки …
      
        … Он выжрал почти что залпом весь пузырь – но хмель не брал, и стыд с чувством вины не проходили … А сука все ждала, не допуская ни малейшей мысли, что она уже предана на корню человеком, "не делавшим ей зла" … предана с потрохами. Ждала, что вот сейчас, с возгласом: «… Ап!!!...» добрый человек по кличке «Иван», из своего рукава одного за другим вынет радостно урчащих щенков, милостливо потреплет ее за холку и, снисходительно криво (потому как по другому не умел), улыбаясь, сивушно выдохнет: «… эх ты, людей надо понимать!...»

                -----------------------------------------

        … Так они встретились и, не успев раскрыться друг перед другом, разошлись … Он так и не успел узнать, что ее семейное имя – Пигмалица и почему она так названа, а она, в свою очередь, – почему у него такая странная фамилия, а тем более отчество …
      
        … Они много чего не узнали друг о друге… да вот, хотя бы о той артековской встрече в таком далеком и таком, для каждого по своему, обычном детстве.
      
        … Пигмалица, зайдя в дом, лунатиком прошла в свою комнату, закрылась на ключ и, не раздеваясь, ничком упала на диван – а что еще можно ожидать от женщины, здравый смысл которой пока не позволяет … пока … проглотить горсть снотворных, или в теплой ванне полоснуть себя по венам, да и рано так уж сильно горевать о человеке с пяти встреч …
      
        … Иван же, на другой день, утром пожал Артисту и Картофелю по клешне, а на вопрос: «… куда же, ты?...» – поправив за пазухой "Эдгара По", туманно ответил – да так … одного человека надо найти … может что и получится …