Кому уготована дорога в рай? Глава 12

12.

- Ты опять мусор не сгреб! - кричала она.  – Сколько можно спать? Дармоед!  Немедленно займись делом.  На ходу кинув ему лопату, побежала дальше по своим делам.
Г1аби почесал затылок, натянул старую грязную фетровую шляпу, кое-как намотав тряпки на  босые грязные ноги, всунул их в резиновые сапоги, поднялся и вышел во двор.
- Извини, Белка, последний сухарь мы с тобой съели еще вчера перед сном.
 Собака, понимающе, потерлась правым боком о руку хозяина и первой побежала к мусорным бакам. 
 Пока Абу сгребал мусор, Белка носилась рядом с хозяином в надежде найти среди пищевых отходов что-то съестное.
- Г1аби, хочешь заработать? - оторвал его от работы голос Мамеда.
- Не хочу. Зачем мне деньги? - не оборачиваясь, буркнул Абу.
- На похороны пригодятся. Или думаешь, что  просто так похоронят? Ты бы себе на саван накопил, - грубо расхохотался Мамед. Потер руки об живот, широко зевнул и потянулся.
Мамед - житель одного из соседних домов всю свою сознательную жизнь работал приемщиком стеклотары. Эта работа досталась ему в наследство от  покойного отца. Тот-то, понятное дело, был одноруким после ранения в первые дни войны под Ельней Смоленской области. После двухмесячной госпитализации его отправили домой. А Мамед - неуклюжий,  толстый, вечно слегка выпивший, копил рубль, недоплачивая за стеклотару.
- Как тебе не стыдно? Он - больной человек. У него та судьба, что предначертана сверху, - начала отчитывать Мамеда  подошедшая жена. Айшат была уже девятой по счету. Детей ни в одном браке мужчина не нажил, да и особо не переживал по этому поводу. Родственных отношений, практически, ни с кем не поддерживал. Жил в свое удовольствие. Никому не мещал, друзей и врагов не наживал. Девизом его жизни было: моя хата с краю. Любил вкусно поесть, подольше поспать и иметь лишнюю копейку. В долг никому не давал, уверял, что женщина создана для удовлетворения  потребностей мужчины. Даже считал своей собственностью, пока очередная «жертва»  не сбегала от него. На Айшат он женился всего пару месяцев тому назад. Познакомился с ней в кафе-столовой, куда иногда заходил за горячими пирожками. Айшат была намного старше Мамеда, успела дважды побывать замужем. Первый раз - в пятидесятилетнем возрасте, да и то за вдовца. Неизвестно кому больше повезло: Айшат или падчерицам, которые сразу же не нашли с ней общий язык, когда старик умер буквально через три месяца, как сын привел для отца жену.   Солта  с первого же раза уговорил женщину:
- Ему много не надо. Таз да кумган подать, чтобы совершить омовение. Ну, и накормить. Продуктами обеспечу тебя. В случае смерти кого-либо из вас, все расходы возьму на себя. Пенсии отца должно хватить на твои женские причуды, -  сказал он  Айшат, когда та попала под сокращение и появилась в его кабинете с красными глазами.
Выбора у женщины не было. Близких родственников тоже. Единственной своей обязанностью Айшат считала вовремя накормить старика, подать таз и кумган для омовения и целыми днями «трещать» с соседками. Раз в неделю сын купал отца и забирал его белье в стирку. А потом, как и обещал, похоронил, когда тот умер. Все, что старик откладывал на черный день, Айшат присвоила себе и ушла, не попрощавшись.  Через год подвернулся  мужчина ее возраста. Всю жизнь прожил в российской глубинке, почти забыл родной язык и обычаи своего народа. Родственники разыскали его и привезли насильно. Тут же подвернулась невеста. Надо сказать, что большие черные глаза, тонкие дугообразные брови и ямочка на подбородке украшали эту полноватую женщину с утиной походкой. Какой бы она не была в семье, но на людях она вела праведные разговоры и знала себе цену. Идрис – второй муж Айшат не скрывал, что при первой же возможности сбежит к коми-пермякам, и, что он не намерен оседать  на окраине Грозного. Наверное, он так бы и поступил, если бы не отравился техническим спиртом.  За восемь месяцев, прожитых с их непутевым братом, три старших брата Идриса помогли, чем смогли: устроили раздатчицей в кафе-столовую на набережной Сунжи. А через четыре месяца  Айшат  сама предложила Мамеду себя в качестве жены.

        Мамед отошел к машине и стал укладывать в багажник лопаты. Белка, спокойно наблюдавшая за всем происходящим, подошла к Абу и потянула за штанину. Потом подбежала к машине и начала лаять. Айшат полезла в яркую матерчатую сумку, развернула сверток и кинула собаке котлету. От аппетитной теплой котлеты пошел пар. Собака легким лаем поблагодарила ее, но не притронулась. Подсунув лопату под мусорный бак, Абу подошел к собаке. Нагнулся, поднял котлету. Из внутреннего кармана старого грязного пальто достал кусок газеты. Аккуратно завернул котлету и всунул ее в широкий накладной карман без лацкана.
Айшат опустила глаза.
- Я еду с тобой. Но не из-за денег. Я слышал, что ты едешь на кладбище. Хочу себе место присмотреть, - спокойным низким голосом сказал Абу.
- Г1аби, а ты все еще человек, - засмеялся Мамед.
- Жена, выходи из машины. Твоя помощь мне не понадобится. А от одеколона Г1аби ты, моя дорогая, задохнешься.
Оставив сумку с едой в салоне автомобиля, Айшат неуклюже вылезла из машины и спешно, не оглядываясь, побежала в дом.
Открыв заднюю дверь, хозяин машины взял большое сочное яблоко, которое лежало на сидении.
Белка присела на задние лапы, посмотрела на своего хозяина, и, высунув язык, наклонила голову. Собака жадно смотрела на яблоко. Мамед вытирал краснощекое яблоко об полы своего пиджака. Потом подбросил его пару раз и  с хрустом откусил. Слишком большой  кусок выскочил изо рта. Белка лапой накрыла яблоко и зарычала. Мамед сделал пару шагов назад.
 - Я не знал, что собаки едят яблоки. Знал бы, то предложил бы, - сказал  он ехидно.
 Г1аби кивнул Белке. Собака понюхала  и носом подтолкнула кусок яблока  под автомобиль. Жадно доев яблоко, Мамед выплюнул семечки под ноги Г1аби.
Повозившись, накинул покрывало на заднее сиденье и, показывая рукой, пригласил Абу в салон.
http://www.proza.ru/2011/11/20/1188