Глава 2. Черкес Ходнев

               
   - Привал! Привал! -  эти крики выдернули Степана  Тимофеевича из детских воспоминаний.
   - Степан, а чё мы так часто останавливаемся? - тихо спросил Фролка.
   - Хитрая Лиса боится, что у неё добычу отберут, вот и прём в Москву окольными путями!
   - А ты здесь хаживал брат? - с надеждой спросил Фрол.
   - Нет. Мы всё больше на стругах по рекам ходили, - остудил Фролкину надежду Степан Тимофеевич.

         Узников привязали к дереву. Казаки  старались не смотреть на бывшего атамана, тем паче разговаривать с ним было опасно. Все боялись его иссера- синего взгляда в котором чувствовалось присутствие какой-то сверхъестественной силы, против которой невозможно было устоять. Не зря же  бывалые казаки шептались за спиной Степана,  называя его колдуном или ведуном.
       Степан Тимофеевич  в дороге больше молчал и  если говорил, то только с братом, которого всё время приходилось  поддерживать морально. Вот и сейчас, бывший атаман, прислонившись спиной к дереву, вновь ушёл в себя , воспоминая на этот раз свой первый поход за зипунами...

                ***
   - Не пущу, старшего бери! - кричала мать. - Стёпку не пущу, мал ещё!
   - Ну что за баба!? - Тимофей горестно вскинул руками. -   Неча  Стёпке  сидеть под  мамкиной юбкой. Ребята, айда в поход собираться! А тебя!.. - Тимофей, ухватившись за нагайку,  крикнул. - Поучить надо, чтоб мужу не перечила!
   - Прости батька! - Степан,  быстро нырнув под отцовскую руку, поймал свинцовый конец  нагайки в кулак. Повернувшись к матери, он быстро заговорил. - Мамочка, отпусти меня! Я твою науку выучил. Как я её проверю коли дома сидеть буду!
   - У-у! Окаянная! - Тимофей левой рукой  ударил жену по лицу. Вырвав нагайку из рук Степана, он  замахнулся на сына, но встретив его взгляд, быстро успокоился и зло процедил сквозь зубы. - В общем так!  Иду в поход с собой беру  сыновей. Так шо неча  лясы точить, готовиться надо!..

       В морские походы  казаки собирались  долго и обстоятельно. Строились или ремонтировались струги, подбирались команды именуемые ватагами, тщательно собиралось вооружение и боеприпасы, запасались продуктами и дровами. На майдане избирался походный атаман, приказы которого в бою выполнялись казаками беспрекословно.

    - Стёпка, мы на двенадцати стругах пойдём, - сообщил Иван брату.
   - Врёшь ты всё! - не поверил Степан.  - Я на пристани пять стругов насчитал.
   - Ещё семь возле Азова присоединятся.   

   - Ах вот вы где сорванцы! - услышали братья зычный голос матери. - Я тут надрываюсь, а они,  герои,  лясы точат без дела! Али забыли батькин  наказ.
   - Ой! - Ваня хлопнул себя по лбу. - Айда брательник! Батька приказал сабли в соляной раствор опустить. Шоб в ночи не блестели!

   - Сам справишься! - крикнула мать Ивану. - Мне помощник нужон!  Вода кончилась! Степан!  Поди сюды.
   - Ой, Стёпушка, боюсь за тебя, - запричитала мать, как только они остались вдвоём.
   - Чё я маленький?! Отобьюсь! Домой приду, тебе подарков на дарю, - гордо отвечал Степан.
   - То, что отобьешься и вернёшься,  я не сумневаюсь, - мать оглянулась по сторонам. - Стёпушка,  сильный ты очень. С врагами ты справишься, бойся своих, сыночек! - Степан удивлённо взглянул на мать. - Ну,  ну! Не сверкай очами, держи их долу, застрявшие пули в одежде не показывай никому. Многие поймут, может даже промолчат, а на заметочку поставят...

     Степану надоело слушать материнские страхи. Он  в мыслях представил, как из печки валит дым.
   - ...Ой! У меня же хлеб в печи подгорает! - мать бегом пересекла двор. Стёпка не удержался и рассмеялся над матерью, подойдя к бочкам, он увидел, что они полны. Сначала Степан решил присоединиться к брату, но услышав гневный материнский крик, выскочил на улицу.
   - Окаянный,  над матерью шутить!  Хлебы я ещё вчера по пекла...   


    Степан отправился  к пристани, тут он нашёл  отца, который проверял оснастку своего струга и громким шёпотом перечислял.
   - ...сорок вёсел гребных, два кормовых, парус погрузили, четыре уключенных пушки, ядра, порох, фетили, кресало. Так, здеся у нас вода, сухари, просо, крупа, солёная рыба, сушёное мясо, казан, жаровня, дрова, - переводя взгляд от своего хозяйства на сына, Тимофей продолжил. - ... сын Степан, который опять  ничего не делает и, развеся ухи, стоит здеся, как пугало огородное, - отец, повысив голос, гаркнул. - А ну марш отседова, к Ивану! Не слыхал? Атаман приказал мальцам перепелов набить к праздничному столу.

   - Батька! Мы в поход идём! На шо нам перепела?
   - Дурень! - Тимофей стукнул непутёвого сына по спине. - Тот,  кто останется, будет пировать, чтобы дорожку нам  «погладить».
   - Всё учишь! - услышал Стёпка голос крёстного. - Здорово ночевали, казаки!
   - Здорово! Здорово! - послышалось со всех сторон.

          Крёстный отец Степана, дядя Корнила по прозвищу Черкес Ходнев, был лучшим другом Тимофея Рази. Кумовья знали друг друга с детства, вместе ходили в морские походы за зипунами, плечом к плечу участвовали в штурме Азова в 1637 году, и лихо праздновали победу над турками. В Азовскую крепость казаки перенесли свою столицу, стараясь укрепиться в низовьях Дона. Вот уже четвёртый год казаки беспрепятственно выходят в Азовское  море и возвращаются обратно с богатой добычей.

       Весной 1641 года атаман Войска Донского Тимофей  по прозвищу Лебяжья Шея наметил  поход в Азовское море. Было решено снарядить флотилию  из двенадцати стругов с отрядом казаков в шестьсот человек.  Пять стругов готовились к походу в  Черкасском  городке, а остальные в стольном городе Азове. Проверить готовность  черкасских  стругов, атаман послал своего брата Черкеса Ходнева.

         На крёстном был надет поверх шёлковой рубахи парчовый  кафтан с серебряными  пуговицами.  Поверх кафтана и широких запорожских штанов был накинут лазоревый атласный халат. На поясе красовался шёлковый турецкий кушак,  с прикреплённым к нему кинжалом в дорогих ножнах. Обут Корнила был в жёлтые  сафьяновые сапоги,  а на его голове красовалась кунья шапка с бархатным верхом.

   - Кум! - Тимофей стал обнимать друга. - Всё сияешь, аки солнышко!
   - Так по должности положено! - оправдался Черкес. - Иди -ка сюды крестничек. Дай- ка я  на тебя посмотрю!
   - Батька меня в поход с собой берёт! - радостно сообщил Степан крёстному.
   - Да ну!? - удивился Ходнев. - Ну беги, нам с твоим батькой погутарить надо!

       На следующее утро Степан ходил мрачнее тучи, так он пытался спрятать от матери,  то радостное возбуждение, которое  переполняло его душу. Отец с утра устроил смотр сыновьям...
   - Как оборванцы, с лихой дороги, - заключила в итоге мать.
   - Ага! Добре, - Тимофей довольно хлопнул в ладоши и уже обращаясь к жене продолжил. - Нет, надо как турки! Нацеплять золотых побрякушек и сиять на две версты вокруг. Харч в дорогу собрала? Показывай!..

        К обеду все горожане собрались на майдане – главной площади Черкасска. Из деревянной часовни вышел дьяк и, махая кадилом во все стороны, пошёл по кругу. Обкурив всех ладаном, дьяк стал читать христианские молитвы. По окончании всеобщей молитвы на майдан выкатили несколько бочек вина.

         Тимофей  Разя зачерпнул серебряным ковшом пряное вино, отхлебнув, пустил его по кругу. В последнюю очередь ковш дошёл до братьев Разиных. Иван взглянул на отца, тот едва заметно кивнул. Отпив,  он передал ковш брату.  Степан  первый раз в жизни выпил хмельное и  отдал ковш отцу.  Тимофей, перевернув ковш вверх дном, вылил остатки вина на землю, затем подал знак казакам идти на пристань и грузиться на струги.

        Провожающие выстроились на черкасской пристани. Женщины махали  белыми расшитыми платочками,  пока суда не скрылись за поворотом. Затем на берегу Дона горожане, разбившись на небольшие компании, пировали до позднего вечера, "гладили" дорожку казакам, чтобы они благополучно вернулись домой. 

                * * *
     Струги легко и бесшумно неслись по течению реки вниз. Ватага струга под предводительством Тимофея Рази занималась обычным и привычным делом. Казаки осматривали оружие,  точили сабли.  Степан, сидя у левого  борта,   рассматривал незнакомые берега. На него навалилось непонятное чувство тревоги перемешанное с тоской о том, что после похода всё будет не так, как в тихом уютном детстве. На его глаза навернулись предательские  слезы...

   - О чём закручинился молодец? - услышал Стёпка голос отца.
   - Ни о чём! - смахивая слезу за борт  и стараясь быть весёлым, ответил Степан.
   - Не бось страшно тебе сынок без мамкиной юбки?
   - Я казак, мне бояться нечего!
   - Добре! Добре! - загордился Тимофей и тихо добавил. - Здесь не спрячешься, всё на виду.
 

         На закате черкасские струги подошли к Азову. У пристани собрались азовские казаки. Тут же на берегу собрали казачий  круг. На нём было решено отправиться рано утром в поход.  Черкасские казаки остались ночевать на берегу, сторожить струги. Крёстный предложил Степану переночевать в доме его брата, но младший Разин  вежливо отказался, чем вызвал уважение среди казаков своей ватаги. Тут же на берегу казаки развели костры, навесили казаны. Вскоре  над Доном понеслись вкусные запахи казачьего ужина.

           После сытной трапезы у догорающих костров повелись неспешные разговоры. В основном это были рассказы бывалых казаков об удачных походах и смешных случаях сдобренных крепкими матерными словами. Иван со Степаном жадно слушали все небылицы, которыми развлекали себя казаки, понимая, что для интересу в эти рассказы порой  вплеталась,  и фантазия рассказчика,  и  казачий юмор. Под конец ужина над Доном  зазвучали былинные  песни донцов о подвигах  Ермака, покорителя Сибирского ханства...
 
    Как только на востоке  небо полыхнуло алой зарёй, флотилия из двенадцати стругов покинула Азов. Когда солнечное светило поднялось над горизонтом,  перед Степаном раскинулось Азовское море.
   - Это ещё лужа! - успокоил Тимофей сынов. - Вот выйдем в Чёрное море, тогда хлебнёте почём фунт лиха.

        Дул устойчивый попутный ветер. Струг, как лёгкая чайка, летел над водой едва касаясь волн. Степан во все глаза рассматривал голубое небо, бирюзовое море, жёлтый берег вдали, а вокруг такие же струги казаков. Некоторые ватаги начали соревнование, они ловко ловили ветер парусами, пытаясь обойти один другого.

        Тимофей сначала ворчал на молодёжь, но вскоре сам поддался всеобщему азарту.  Ему ,бывалому моряку, не хотелось ударить лицом в грязь. Ветер усилился, началось небольшое волнение, от этого палубу струга слегка качало. Степан ощутил непривычную тошноту, которая волнами бродила по желудку. Увидев  посеревшее лицо Степки, Тимофей постучал сына по спине и отправил на кичку полежать. 

         Борясь с приступами тошноты, Стёпка закрыл глаза и незаметно для себя уснул.  Проснулся он от зычного крика отца: «Сарынь на кичку!». К Степану, на нос струга  прибежал брат Иван и несколько казаков – пушкарей.
   - Ваня,  что случилось? - спросил Степан, пытаясь сесть. Его тут же свалили и прикрыли буркой.
   - Крымчаки! - весело сообщил Иван. - Берём их на абордаж!

         Сам бой Степану в тот раз не удалось увидеть. Всё произошло быстро и кроваво. После боя перевязали раненых, выбросили трупы врагов за борт, похоронили своих убитых, замыли кровь на палубе и принялись осматривать добычу. Она оказалась очень большой. Атаман решил не рисковать. Пять стругов с черкасскими казаками было решено отправить в Чёрное море «для проведанья вестей», остальные с добычей вернулись в Азов.
 

                ***
        Лишь через месяц вернулись черкасские казаки назад с плохой вестью, о том что к Азову движется армада турецких кораблей с солдатами на борту. Тимофей отправил детей в Черкасск. Сам же вместе с кумом остался оборонять Азов. Девяносто дней шла осада  крепости. Тяжко пришлось её защитникам, многие казаки сложили головы, обессмертив себя геройскими подвигами. 

         Все эти дни неспокойно было и в городе Черкасске. За городские ворота выходить без охраны было опасно. Каждый день на майдане собирался городской люд узнать последние  новости из  под Азова. В конце сентября 1641 года пришла радостная весть о том, что турки сняли осаду и ушли в море. Во многих черкасских семьях   женщины оплакивали  погибших отцов и  сыновей. Тимофей с Корнилой вернулись домой  исхудавшими, ранеными, но живыми.

   - Кости целы, мясо нарастёт! - шутил батя. Степан видел, что не смотря на победу, особой радости не чувствовалось. Вести приходили одна тревожней другой. Москали не захотели брать Азов под свою руку. Казакам было предписано покинуть  город.
   - Это предательство! - кричал Тимофей, сидя за ужином с кумом. - Это подлость по отношению к тому, кто живота своего не пожалел под стенами Азова.
   - Царю с трона видней! - пытался успокоить кума Черкес. - Давай помянём друзей наших  павших. Светлая им память!
   - Светлая! - Тимофей быстро опрокинул чарку. - Ты что! Не понимаешь?! Москали нас бросили. Пока турки будут нас резать, бояре да купцы будут золото считать... 

                ***
   - Подъем!   Подъем! -  крики часовых выдернули Степана Тимофеевича  из воспоминаний в суровую реальность бытия.  Он осторожно потянулся, разминая затёкшие конечности. Кандалы печально звякнули, напоминая о невольничьем положении. Разин окинул взглядом окружающий мир.
           Весна вступила в свои права, жгучая молодая зелень кричала о новом возрождении природы, жуки и другие насекомые нежно звали своих подруг, не  отставали от них и птицы. Самцы на перебой хвастались своим оперением или новым гнездом. Весна- пора любви с её весёлыми праздниками, встречами, вздохами под окном любимой...
                ***
   - Сын мой! - говорила мать Степану. - Любовь великая никому неподвластная сила. Она многих героев толкала на великие подвиги, но ещё больше на ужасные глупости. Любовь может возвысить тебя, а может посмеяться над тобой, закрыв твои глаза, затуманив разум. Когда к человеку  приходит любовь, никто не может спасти  его, только он сам  может переболеть ею. Казаку нельзя влюбляться. Влюблённому нечего делать на поле брани, можно голову потерять, а останешься с любимой рядом засохнешь от скуки...

                ***
         ...Степан Тимофеевич тряхнул головой, пытаясь прогнать образ матери. Воспоминания о ней отзывались душевной  болью, потому  что не смог защитить её, тогда  в 1643 году,  когда турки дотла разорили Черкасск. Тимофей,  предвидя резню, в срочном порядке вывозил добро из Черкасска, ему помогали  сыновья. Мать оставалась  дома, когда на город напали турки, больше о ней узнать ничего не удалось.

          Поселились в Пятиизбянском  городке, здесь же Тимофей привёл новую жену Матрёну Говорушкину, здесь же родился младший брат Степана Фролка. Через год в 1644 году атаман Павел   Чесночихин восстановил Черкасский городок на старом месте, по старине, на Черкасском острове.  Было решено в Черкасск перенести столицу казаков, именно сюда переместилась политическая,  общественная и торговая жизнь Всевеликого войска Донского. Тимофею Рази был выделен участок под постройку дома прямо за базарной площадью в Средней станице города Черкасска.
      

           Зимой 1645 года  вновь отстроенный Черкасск  осаждали  толпы татар, азовцев,  темрюкских черкесов и крымских татар. Город героически выстоял. Первыми от Черкасска от кочевали татары, а затем ушли остальные.

       Царь Алексей Михайлович, желая помочь донским казакам, прислал на Дон дворянина Кондырева.  Весной с  ним прибыло более трёх тысяч стрельцов. Затем,  к Черкасску прибыл отряд Петра Красникова в количестве 1050 человек.  Чуть позже прибыл князь Пожарский с астраханским войском и приказом царя: « ...идти воевать Крым».  К объединённому войску присоединились и гребенские казаки  под начальством князя Муцала Черкасского.

        Донские казаки убедили князя, что нельзя идти на Крым, оставляя в тылу армии хорошо укреплённый Азов. Пожарский согласился и повёл объединённое войско на Азов, но взять его в этот раз не удалось. Турки укрепили крепость мощной дальнобойной артиллерией, которая не подпускала к стенам Азова нападавших. Тогда казаки разгромили турецкий флот. Было потоплено три больших корабля, а два привели в донскую столицу. Добычей стали 30 пушек, 5 знамён, большое количество пшеницы, вина, лошадей, коров и овец.

       При дележе добычи все перессорились. Князь Пожарский считал, что делить ничего не надо. Казаки,  привыкшие  делить добычу поровну, не согласились с князем. Чтобы не было кровопролития, было решено на общем сходе отложить  делёж до утра. Князь Черкасский с гребенскими казаками стал станом на левом берегу Дона, напротив города Черкасска, а  князь Пожарский  стал лагерем вокруг   донской столицы.

        Ночью на гребенских казаков напал крымский царевич  Нурадын. К счастью донские казаки услышали, что на другом берегу идёт бой. Они  быстро переправились через Дон и вступили в бой. Войска царевича были разбиты, казакам вновь досталась большая добыча. Два кума Тимофей и Корнила участвовали в этих походах, а потом не раз за столом Степан слушал их рассказы  о подвигах казаков в то неспокойное  время.   

                ***
        Лишь  через несколько лет семья Тимофея Рази смогла  перебраться в Черкасск  и  поселиться в добротном каменном двухэтажном доме с мощными подвалами. Стёпка  днями пропадал на базарной площади, где с утра до вечера шла  бойкая торговля. Купцы приезжали со всех сторон в своих диковинных одеждах со своим товаром. 

          Здесь в Черкасске шла бойкая торговля ясырём, то есть невольниками. На торговой площади казаки сбывали награбленную добычу или обменивали её на нужные вещи. Степан подружился с калмыками и очень быстро выучил их сложный язык. В итоге, оказавшись очень способным учеником, Разин  знал восемь языков, что в последствии сыграло немаловажную роль в его жизни.

          Столичная жизнь не радовала Тимофея Разю,  ныли старые раны, силы стали покидать некогда могучего воина.  Всё чаще батя оставался  дома. Напротив,  его кум и лучший друг Ходнев был энергичным  и общительным человеком. В тот год он только что вернулся из Москвы, куда ездил в составе казачьей  зимовой станицы.  В  посольском  приказе  Черкес  добился  увеличения жалованья казакам. Его выплачивали за то, что казаки сопровождали московские купеческие и посольские караваны по Дону в качестве охраны.

            Из Москвы  Ходнев  съездил в Соловецкий монастырь, где  поклонился святым чудотворцам Зосиме и Савватию. Вернувшись домой, Черкес узнал, что  его другу  стало совсем  худо.  Он тут же поспешил в дом к Разиным.  Кум  предложил Тимофею съездить на Соловки к чудотворцам, подлечиться. Отвезти батю поручалось Стёпке, который давно мечтал побывать в Москве. В доме стали готовиться к отъезду. Но Степану в тот раз  было не суждено побывать на Соловках. Отец скончался раньше, в 1650 году.

            После похорон  Черкес взял  способного крестника под своё крыло. Стёпка очень уважал крёстного за воинскую доблесть. Ему очень нравился этот высокий, весёлый,  человек,  пышущий здоровьем и обаянием. Степан всегда чувствовал в крёстном скрытую силу, которой обладал и сам, но  не умел ею  пользоваться в полную силу.   В последствии Черкес с удовольствием его  учил. Степан старался изо всех сил, лишь бы услышать от крёстного похвалу. 

         Очень часто  Ходнев  с крестником  выезжали в степь, где совмещали охоту с  практиками  «казачьего спаса». Это наука веками складывалась у запорожских казаков - черкассов.  Она позволяла человеку совершать такое, о чём другие даже не помышляли, считая это, или чудом, или колдовством.  Людей обладавших приёмами «казачьего спаса»  называли характерниками.

   - Ты слышишь степь нашу матушку? - спросил Ходнев  Степана, когда они в очередной раз  охотились. -  Слухай не ухами, а сердцем!
   - Слышу шум камышей! - отозвался Разин.
   - А ещё что?
   - Ничего более, - тихо ответил молодой казак.

      Степан закрыл глаза и стал слушать степь. Сначала в голове стоял белый туман и шумел невидимый камыш, потом звуки стали распадаться  на составляющие части, сознание искало аналоги слышимые ранее. Вот  в камышах тихо плеснула рыба, утка загребает лапами и опускает голову в воду, ища на мелководье что-нибудь съестное. А в стороне чешется о камыш огромный кабан. Степан,  не открывая глаз, развернулся и выстрелил из лука. Из камышей раздался отчаянный визг. Степан раскрыл глаза  и бросился  догонять раненого зверя.
   - Добре! Добре! - закричал Черкес  в след...

продолжение:  http://www.proza.ru/2011/11/20/1293


Терминологический словарь:  http://www.proza.ru/2011/11/24/1269