Глава 4. Зимовая станица

               
      Около трёх  недель тащился казачий отряд до Курска, где Черкес  смог свободно вздохнуть, а не трястись от страха.  Обоз  Ходнева  встречал за городом с отрядом стрельцов сам воевода  князь Григорий  Ромодановский. Князь был в хорошем  настроении, он уже получил награды за сообщение царю о поимке  Разина.  На воеводском подворье казаков  определили в казарму  княжеской дружины.  Здесь  их накормили, здесь они смыли дорожную пыль и смогли  хорошенько  отдохнуть. Утром воевода приказал дать казакам свежих лошадей и отправил  их в Москву, через Серпухов. 
     Подвалы  Ромодановского терема пагубно отразились на психическом состоянии Фрола.  В  последние дни его  разговоры с братом заканчивались вспышками гнева и бесконечными обвинениями.   

   - Степан, а Москва больше  Курска? - тихо спросил Фрол.
   - Конечно.
   - А дома там деревянные, али каменные? - не успокаивался Фрол.
   - Всякие.
   - А у царя? - не унимался  брат.
   - У него палаты каменные  в Кремле. Есть у него и летний дворец, мы мимо проезжали, глазели,  деревянный,  расписной, чудной такой.
   - А сам царь какой? - спросил Фрол.
   - Мне не понравился, - признался Степан Тимофеевич. - Отстань Фролка я тебе уже несколько раз рассказывал. Да и чё спрашивать, сам скоро увидишь.
   - Где я увижу? - крикнул Фрол. - Нас в подвалах замучают на смерть!
   - Не думаю, что на смерть, - задумчиво произнёс старший брат. - Нас казнят при всём честном  народе...
   - Это всё ты виноват, - зашипел Фрол. - Из-за тебя все погибли!  Ты всех сродников сгубил! На тебе кровь их... 
 
      Разин старался не слушать брата, но если тот  начинал кричать, то лишь одного его взгляда хватало, чтобы заткнуть Фролке рот.  Сопровождавшие пленников казаки всё примечали, шептались между собой  и до ужаса боялись  его  колдовских  глаз.  Степан Тимофеевич всё больше и больше уходил в свои воспоминания, стараясь не замечать  вокруг никого и ничего...

                ***
       Невольно Фролка напомнил Степану Тимофеевичу  1658 год, когда казаки включили его в зимовую станицу, но уже не за заслуги отца, а за его собственные. Атаманом зимовой станицы был выбран  Наум Шелудяк. В конце ноября посольство, по дороге  в Москву попало под долгие осенние дожди. Многие казаки, страдая от сырости и холода,  простужались.  Их  Наум просто оставлял  в населённых пунктах, продолжая движение вперёд. 

        Простудился и Разин, его  Шелудяк  оставил воеводе города  Валуйки Ивану Языкову.  Почти неделю отлёживался  Степан в гостеприимном воеводском доме, а затем подал челобитную в съезжую избу с просьбой отпустить его в Москву догонять  казачье посольство. Получив разрешающую грамоту от воеводы Языкова,  он  благополучно добрался до Москвы, отметился в посольском приказе и присоединился к донским казакам, которые поселились в Замоскворечье  на Ордынской улице.   

       Московская жизнь тянулась долго и скучно. Казаки обязаны были нести караульную службу. Атаман каждый день ходил в посольский приказ, узнавая о дне приёма казаков самим царём. Наконец, этот день настал, казаки от думного дьяка получили строгие указания,  как  вести себя перед царём. С утра, одев свои самые лучшие одежды, казаки появились в Кремле. Ожидать пришлось довольно  долго.   Степан  Тимофеевич рассматривал  расписные  палаты кремля, глазел на чудные одежды бояр с длинными рукавами и удивлялся боярским высоким  шапкам.

         Подошла очередь казаков, их  царь  принимал  в малом тронном зале. После объявления царю дьяком, о том кто ему  челом бьёт, казаки отвесили поясной поклон и не разогнули спины,  пока дьяк не объявил о том, что государь жалует всех казаков к своей руке. Лишь тогда казаки по очереди подходили к государю и целовали ему руку.  Степану не понравилось чинное целование, ему показалось , что на троне не человек, а кукла, настолько безучастным и отрешённым было лицо Алексея Михайловича, прозванным придворным народом  «тишайший». 

         После официальных церемоний казаков пригласили к царскому столу отобедать.  За обедом появился царь и занял почётное место на возвышенности, слуги понесли подарки и одарили каждого казака. Атаман выступил с ответной речью, казаки ударили заздравную на этом приём окончился. 

      В свободное от караульной службы время Степан Тимофеевич с товарищами знакомился с Москвой и её окрестностями. В рождественские святки московский народ гулял  на  ярмарках, где можно было не только купить, что нужно,  но и посмотреть выступление скоморохов с медведями, кукольников с неизменным главным героем Петрушкой. Особенно понравились  Разину кулачные и снежные бои устраиваемые  московской молодёжью до первой крови.  Масленица праздновалась ещё шире с блинами и  с кренделями.  На ледяных горках  катался стар и млад. Молодёжь штурмом брала снежные крепости. В последний день на площадях города запылали соломенные куклы - масляницы.

       Наконец -то закончилась зима и казаки стали собираться домой. Вновь последовал ритуал приёма казаков в кремле и царского обеда.  Вновь им были выданы подарки и деньги, причём весьма кстати, так как многие поиздержались в царских кабаках,  празднуя зимние праздники. Реки вскрылись ото льда  и казаки отправились домой, погрузившись на купеческий  караван, который шёл в Астрахань. Доплыв до волока, казаки пересели на коней. Уже через неделю зимовую  станицу радостно встречали все жители Черкасска. 
 
       Весна  1659 года запомнилась Степану Тимофеевичу мощным половодьем. Дон залил Черкасск, превратив его улицы в водные каналы. Жители привычно жили на вторых этажах своих домов.  Казаки наводнение не считали большой бедой, наоборот  можно было не опасаться набегов кочевников, которые в большинстве не умели плавать. Ходнев решил воспользоваться высоким уровнем воды и проскочить в  море мимо Азова.

      Более тридцати стругов собралось под удачливой рукой Черкеса Ходнева. Степан был во  флотилии крёстного со своей ватагой,  так как  к этому моменту он имел собственный струг с личной командой.   Донская флотилия беспрепятственно вышла в Азовское море. По пути между Темрюком и Таманью казаки напали на черкесские улусы, где освободили сто пятьдесят человек русского полона. В успешных боях с татарами на крымском полуострове было захвачено до двух тысяч пленников. Черкес  казакам предложил продать пленников в Константинополе. Удачно избавившись от ясыря за хорошую цену, казаки на обратном пути полностью разорили Синоп. 

          Вернулись казаки в Черкасск с богатой добычей лишь в конце августа 1659 года. После такого удачного похода Степан  Тимофеевич мог  приступить  к постройке   новых   стругов, чтобы выходить в море самостоятельно.  Весной   1660 года Ходнев  был избран атаманом войска донского, сменив  Наума  Шелудяку.  Выйти в Азов не было никакой возможности. Низовье Дона турки блокировали многочисленным флотом, через реку в районе Азова вновь было прокинуто несколько рядов цепей.

           Целый год  Разин был увлечён постройкой новых стругов, подборкой казаков для своей ватаги. Он целыми днями пропадал  на черкасской верфи, Алёна тут же на берегу готовила обед и кормила всех работников. Однажды,  сам  атаман  появился на берегу  Дона.

   - Здорово ночевали,  казаки! - зычным голосом поздоровался  Черкес.
   - Здорово! Здорово атаман! - послышалось со всех сторон.
   - Вот крестничек,  пришёл полюбоваться твоими новыми стругами, - Ходнев по хозяйски обошёл верфь. Оставшись довольным, сказал, похлопывая Степана по плечу. - Добре! Добре, крестничек! Узнаю хватку Разинскую, жалко шо твой батька не дожил до сегодняшнего дня, побачил бы,  как ты тут   развернулся.
   - Батька и так бачит по ночам, - скромно заметил Степан и, увидев удивлённый взгляд крёстного, добавил. - За его ратные подвиги,  я думаю, что он удостоился чести быть на небе.

   - Хм! - хитро в усы усмехнулся Черкес. - Слышал бы тебя сейчас наш дьяк, он бы прочитал тебе писание, кто на небо попадает. За наши подвиги, особливо по бабам, прямая дорога в пекло. Ха! Ха! - посмеявшись в волю, Ходнев стал серьёзным, тем более, что крестничек не смеялся, а насуплено зыркал из под  своих бровей  на  атамана. - Я тебе тут новость принёс.  К нам едет калмыцкое посольство для заключения мира. Нам нужны союзники против  крымчаков и ногайцев.  Завтра будем с тобой встречать самого Баатыра Янгильдеева. Так что заканчивай строительство и айда готовиться. Оденься по приличней!  Ты у нас  войсковой толмач всё таки!
   - Хорошо батька! - Степан с неохотой покидал верфь, но с другой стороны было интересно посмотреть на калмыцкого богатыря, о котором шепчутся в каждом доме. 

       В феврале 1661 года в Черкасск прибыло калмыцкое посольство. Атаман  Ходнев проявил  себя  радушным  хозяином. Переговоры длились несколько дней.  Янгильдеев заключил мир с казаками против крымских татар и ногайцев, увозя в улус  богатые подарки. Для окончательного  закрепления мира  Черкес на войсковом кругу предложил послать ответное посольство во главе со Степаном Разиным.  Его предложение было одобрено всеми казаками. В помощь Степану был послан   сын знатного старшины Будана, Фёдор.

       В середине весны того же года, собрав богатые подарки, посольство отправилось к калмыкам. На границе  кочевий казачий отряд  был встречен группой калмыцких воинов, которые сопроводили посольство к своему предводителю Дайчин-тайше. У тайши была самая большая и богатая кибитка. В центре был устроен небольшой очаг,  в высоком своде кибитки имелось  небольшое отверстие для дыма. Вокруг очага были расстелены  цветные ковры.

          Сам Дайтчин восседал на ворохе разноцветных подушек. После церемониальных приветствий  тайша,  жестом усадив казаков на почётные места, негромко хлопнул в ладоши. Тут же войлочный полог откинулся и вошли слуги с деревянными подносами, на которых дымилось горячее мясо. Затем вошли стройные девушки с  кувшинами, в которых пенился крепкий кумыс.  Когда  гости утолили первый голод, тогда  в кибитке потянулась неспешная беседа.

         Разговаривали на калмыцком языке, тайша подтвердил договор, заключённый в Черкасске Янгильдеевым, по которому  заключался мир и совместное содействие против ногайцев и крымских татар. Степан Тимофеевич выразил слова благодарности тайше и попросил его,  как можно скорее отпустить их домой с хорошими вестями.  Дайтчин рассмеялся и сказал, что негоже  не воспользоваться такими богатырями, для укрепления рода.  Разин, приложив руку к сердцу, пообещал тайше, что помогут калмыкам в этом деле, чем смогут.  Осмотрев фигуры двух донских богатырей, Датчин заявил, что уважает скромность казаков. На этом аудиенция была закончена. Казаки вышли на свежий воздух в сопровождении калмыцких слуг.

   - Шо с нами хотят сделать? - испуганно спросил Фёдор Степана на русском языке, когда их разделили и повели в разные стороны.
   - Не бойся!  Тебе понравится, -  успокоил  Степан молодого казака  и, подмигнув Фёдору, добавил. - Ты не смотри, что они узкоглазые, внизу у них всё,  как у наших баб.
   - Да! А мы шо ночевать тут будем?
   - Угу! Им род нужно укреплять!

            В Черкасск Степан с Фёдором вернулись в радостно-приподнятом настроении, на Войсковом кругу доложили об успешных переговорах и о заключении мира с калмыками.  Вечером  за дружеским столом у Фёдора развязался язык и он с гордостью поведал о калмыцких девственницах, которых ему ночью приводили в кибитку.

   - А шо же ты молчишь, крестничек? - не выдержав, спросил Ходнев. Чем вызвал новую волну веселья за столом.
   - Да бабы, как бабы! - отмахнулся Степан. - Ничего нового!
   - Хлопцы не верьте ему! - заявил атаман. - Это он Алёны своей боится! 
   - Я б Алёну тоже боялся, -  многозначительно сказал Фёдор. Вся ватага взорвалась мощным хохотом. Лишь Разин молча рассматривал пустое блюдо перед собой.

   - Не переживай, крестничек! - Черкес  хлопнул Степана по плечу. - От Алёны детей нет, зато у калмыков новое племя появится! - казаки вновь хохотали до упаду. - Предлагаю выпить за новое племя калмыков, которые не пойдут против своих отцов! - под дружный смех казаков  атаман выпил чарку вина. Откинувшись на лавку,  Черкес  тут же заснул, возвестив всех об этом,  мощным пьяным храпом. Разин  заботливо подложил подушку под голову атамана и сказал:
   - Всё ребята! Баста! Выпивка закончилась! Атаман отдохнуть желает! - казаки быстро разошлись по домам. Степан Тимофеевич  всё ещё сидел за столом,  изредка посматривая  на спящего атамана.

   - Так, все выпи.., - Черкес резко сел на лавке, оборвав фразу на полуслове, и непонимающе окинул взглядом  опустевшую комнату. Он удивлённо повертел головой, а затем грозно посмотрел на Разина.
   - Не трогай Алёну, - спокойно выдержав взгляд крёстного, а затем тихо, но мощно сказал Степан, вбивая каждое слово в сознание Ходнева. Атаман молча кивнул и повалился на лавку спать.

            Через три дня на Черкасской верфи вновь показался атаман. Степан Тимофеевич, оторвавшись от работы, спросил крёстного:
   - Что-то случилось? Батька!
   - И да, и нет! - уклончиво ответил Ходнев. - Необходимо в Москву гонца послать об вашем удачном посольстве. Я уже и грамоту царю составил.
   - Я не могу, - без раздумий, заявил Разин. - Без меня тут работа станет.
   - Ну и добре! - обрадовался атаман. - Пошлём Дмитрия  Афанасьева!

            Вскоре из Москвы пришла грамота, где царь выразил благодарность казакам за заключённый мир с калмыками. И вновь Степан Тимофеевич отказался ехать в Москву. В октябре 1661 года пришла грамота из посольского приказа, в которой выражалось одобрение действий посольства  Разина  к калмыкам. Степан наотрез отказался ехать в Москву. Черкес не настаивал на поездке, хотя  Разин  видел, что  царь желает видеть именно его.

         Начался сезон охоты, Степан с крёстным договорились выехать в донскую степь вдвоём, как в старые добрые времена. Утром Разин подъехал  к дому крёстного, но Ходнев  объявил, что не успел позавтракать и предложил перекусить. Степан нехотя слез с коня и прошёл в горницу, стол был уже накрыт.

         Атаман сам разлил по чаркам вино и предложил крестнику выпить на дорожку. Степан  Тимофеевич пригубил напиток, закусывать не стал. Черкес, на скоро перекусив, бодро вышел во двор. На просторах донской степи, вольно дышалось, хотелось петь, шалить и скакать быстрее ветра. Едва сдерживая эмоции, Степан с крёстным въехали в камыши, Разин  привычно закрыл глаза, настраиваясь  на степные звуки. Вскоре он понял, что  ничего  не слышит и не видит.

   - Батька, я ослеп и оглох, - тихо сказал Степан.
   - Не может быть! - испугался Ходнев. - У тебя всегда получалось. Попробуй ещё раз послушать пространство.
   - Нет! Не получается! - разволновался  Разин.
   - Что случилось на Соловках? - властно  спросил  Черкес. Степан рассказал о дальнем острове и о необычной встрече со старцами. Ходнев,  молча не перебивая,  выслушал крестника.
   - Ну вот и разгадка, - сказал атаман после некоторого раздумья. - Посвящение на Соловках ты не прошёл. Нужно было на самом острове получить благословение.
   - И что делать нужно? - спросил Степан.
   - Как что? Обратно на Соловки ехать! Сейчас вернёмся, грамоту будем составлять. - Ходнев  тронул коня за поводья и, как бы что-то  вспомнив, добавил. - С тобой поедет Прокофий Кондратьев.    Понаблюдай  за ним, интересный парнишка, не простой.


           В конце ноября Разин прибыл в Москву и отдал отписку Ходнева  в Посольский приказ. Дьяк, взглянув на Степана, недовольно рыкнул.
   - Наконец-то! Ума хватило прислать тебя. Царь батюшка уже спрашивал о вас. Так что мыться, подстригаться и завтра ко двору на приём к царю батюшке под светлые очи.
   - Мне на Соловки надобно, на богомолье, - сказал Степан Тимофеевич.
   - А это уж как  царь-батюшка  изволит!

        Степана обожгло яростью. Он только сейчас понял, как его обхитрил старый хрыч,  Черкес  Ходнев.  Ночью  Разин  вышел  во двор под звёзды и закрыл глаза. Белый шум тут же ворвался в сознание, расчленив его на звуки, Степан Тимофеевич сразу увидел всю улицу. За высоким забором  стоял человек, он  наблюдал за Степаном  в щель между досками. Разин  быстро достал швыряльный нож и резко метнул его в забор. Тут же он услышал слабый вскрик. Подойдя к забору и вытащив нож, Степан Тимофеевич услышал глухой стук беспомощного тела о мостовую...

         Утром Разин услышал крик и шум во дворе. Вскоре к нему с поклоном вошёл хозяин постоялого двора и сообщил о том, что убит казак , который приехал вместе со Степаном. Разин протянул хозяину кошель с деньгами и попросил похоронить убитого по христиански.  А сам отправился на приём к царю.

         Не смотря на ласковый царский приём, Разин был угрюм и задумчив. Все подумали, что это связано с убийством казака. На самом деле Степан  Тимофеевич  пытался понять, как он попался на обман крёстного. Одно он знал точно, что Черкес выдал ему не все свои знания, что из родного человека крёстный превратился в лютого врага.

       Разин не стал долго задерживаться  в Москве, а по снежному санному пути вернулся в Черкасск.  Чтобы не общаться с  крёстным  тут же напросился в состав нового посольства к калмыкам, которые  от кочевали  на Волгу. Пришлось казакам во главе с атаманом Иваном Исаевым поехать в Астрахань.  Там у воеводы князя Григория Черкасского они узнали, что Дайчин-тайша ушёл сражаться с дальними калмыками, которые не признавали его власть...

продолжение: : http://www.proza.ru/2011/11/20/1319


Терминологический словарь:  http://www.proza.ru/2011/11/24/1269