Глава 7. Персидский поход Степана Разина

               
   - Степан! Проснись, утро ужо! - тихо позвал Фролка брата. - Поешь, сутки уже не жравши.  Небось тяжело цепь таскать. На вот хлебца белого, да молочка парного  отхлебни.
   - Ну и кто у нас колдун? - обиженно ответил Степан  Тимофеевич. - Откель хлебушек, да ещё с молоком.
   - Тише! Не губи  добрую душу, - зашептал Фролка и уже громко добавил. - Белый хлеб с молоком – это хорошо! А нарисуй-ка  брательник окорок, что-то я без мяса  совсем охлял!

         В подвал тут же вбежал охранник, увидев  белый хлеб в руке казака, он бросился осматривать стены.  Окончив осмотр, стражник пулей выскочил в коридор и загремел ключами у двери. Через час пленников вывели во двор и посадили в телегу. Воевода Серпухова Иван Владычкин  провожал казачий  конвой  за околицу.

   - Ну,  не поминайте лихом!  Что смог всё сделал, - сидя на коне, сказал воевода.
   - Спасибо за хлеб за соль, да за тёплый приём! - ответил  Калуженин за всех.
   - Задерживать не смею, да и уморился  я за эти дни. - пожаловался Владычкин  Ходневу. - Не скоро  теперь разговоры  о Разине смолкнут. Долго ещё народ о нём помнить будет, - воевода снял шапку и вытер ею проступивший пот на лбу. 
   - Да уж! Шороху мы вам тут наделали, - согласился Самаренин.
   - Будете ехать обратно?! Милости просим остановиться и погостить у нас подоле, чем сейчас!
   - Как царь батюшка велит, так и будет! - уклончиво ответил атаман и дал казакам знак не останавливаться.
   - Чегой-то они ни как не распрощаются? - заволновался Фрол. -  Степан слышишь что-нибудь?
   - А зачем? Нам то кака нужда? - неохотно отозвался Разин. Фролка обиженно засопел и отвернулся от брата.
   -  Я с тобой не буду разговаривать! - объявил Фролка Степану, через некоторое время.
   - Баба с возу кобыле легче, - спокойно ответил Степан Тимофеевич  и углубился в свои воспоминания...


                ***
           ... Две персидские бусы под завязку были загружены  дорогими товарами. Вскоре  Степан Тимофеевич  выяснил, что руководил караваном персидский купец Мухаммед Кулибек, который  кроме товаров вёз также подарки царю Алексею Михайловичу.  Вскоре разинцы обосновались на острове в дельте Волги, который в народе называли  Четыре Бугра. Казаки  нападали на проходящие суда и домой не торопились.

            Степан понимал, что они здесь на острове долго не  задержаться. Он всё чаще обдумывал план, по которому казаки могли переплыть море пробраться на реку Куму, забрать у черкессов лошадей и  с пожитками пробраться на Дон  сухопутно. ..

          -Батька! К острову москали на стругах летят! - доложил  казак Миусский атаману, прервав его мысли о возвращении.
         -Много?
         -36 боевых морских струга! - сообщил лазутчик.
         -Примерно около 4 тысяч человек, - задумчиво произнёс Степан Тимофеевич, обдумывая решение в сложившийся ситуации. - Всем грузиться на суда и сниматься с острова в открытое море. В бой не вступать! Держать дистанцию!

      20 вёрст непрерывного бегства вымотало всех,  и убегающих,  и преследователей.  Первыми сдались стрельцы и остановились. Казаки также дали отдых своим рукам,  бросив вёсла на воду. От царского флота отплыла маленькая лодочка с белым флагом. Разин  лично принял переговорщиков. Он согласился на все условия, пообещав служить  московскому царю, пушки сдать в Астрахани, струги в Царицине.

       Так под конвоем казаки прибыли в Астрахань 26 августа 1669 года. Здесь в городе Разин явился в приказную избу, где его уже ждал князь Иван Прозоровский.  Атаман с достоинством поклонился воеводе и положил свой  бунчук перед ним. Черноярец  внёс дорогие подарки князю и ввёл персидских пленников во главе с  Шабын-Дебей сыном  флотоводца  Мамед-хана.

      Степан Тимофеевич видел, как обрадовался князь подаркам особливо пленникам. Дальше шло всё так, как он планировал, пушки сдал никуда негодные, переписывать казаков дьякам не позволил, народ астраханский щедро одаривал подарками. Казаки вели себя благопристойно, в кабаках не напивались, драки не устраивали, воровством не промышляли.

          Популярность Разина росла ежечасно, это нервировало князя  Ивана. Через 10 дней воевода с превеликим облегчением проводил казаков на Дон.  Казаки весело гребли вверх по Волге по знакомым местам к Чёрному Яру.

   - Атаман! За нами  ладья воеводская идёт, - доложил дозорный Разину.
   - Пущай идёт, - угрюмо отозвался Степан Тимофеевич.
   - Може чё забыли? - предположил Черток.
   - Ага! - согласился атаман. - Наградить нас забыли.  Подарки получили, а от дариться  забыли!
   - Что атаман?! Всё шубу забыть не можешь! - рассмеялся Черток. - Да знатная была шубка, соболиная шитая драгоценным персидским  златоглавом... Всё! Всё! Молчу, молчу,  -  Никифор, заметив стеклянный взгляд Степана Тимофеевича и не по наслышке зная, чем это может кончиться, быстро вытащил саблю и стал её усердно точить.
   - Атаман,  с воеводской ладьи машут просят остановиться, - сообщил  Булат.
   - Суши вёсла казаки! - приказал Разин. 
   - Сейчас, господин  Видерос от князя Ивана шубу передаст... - тихо пробурчал Никифор, но так чтоб  услышали все на  струге.
   - И пряников печатных! - распаляясь, зло сквозь зубы процедил Степан Тимофеевич.
   - Князь Иван  грамоту тебе прислал атаман, чтоб ты вернул служивых, кои с тобой ушли из Астрахани, - ещё не успев перебраться на палубу разинского струга, начал исполнять волю князя полковник Видерос.  Атаман   рывком поднялся с места и навис над воеводским посланником.
   - Иоганн! Я рождён вольным человеком. Я атаман Степан Тимофеевич Разин, вольный казак Дона, а не холоп князя Прозоровского! - руки Степана покоились на его знаменитой сабле, от которой не мог отвести взгляда полковник Иоганн Видерос. - Передай князю, что я не предаю своих друзей, тех кто пошёл со мной  из любви и преданности!

               Посланник князя  поспешно покинул разинский струг и быстро отчалил от казачьей флотилии. Через два дня казачьи струги упёрлись  носами в знакомый берег у Чёрного Яра, где собралось много местного народу поглазеть на удачливых казаков-разбойников, да на атамана Разина чародея и ведуна. 

              Донцы  выгрузились на берег. Степан  Тимофеевич решил остаться здесь на ночь. Казаки занялись обустройством временного лагеря.  Атаман  стоял на берегу, смотрел на Волгу и думал о том, как  пройти Царицын без потерь.  К Разину  подошёл Никифор Черток и остановился за спиной атамана, Он молча наблюдал за племянником, стараясь не отвлекать его от раздумий. Степан Тимофеевич для важности выждал некоторое время, хотя внутренним зрением  вычислил приближение дядьки давно.

   - Ну что молчишь? - тихо спросил Разин.
   - Да я тут давеча на базар бегал, - начал издалека Черток.  Степан по привычке ждал от Никифора очередной розыгрыш или подвох, но он ошибся  дядька был серьёзен, как никогда. - Люди гутарят, шо за городом стоят  воеводские ладьи и везут на них бунташных стрельцов, которые на  Яике к нам перешли.
   - Собирай ватагу Никифор, на «Орлике»  пойдём. Остальные пусть берегом идут, чтоб никто убежать не смог... 
 
          Казаки быстро  выполнили приказ атамана. Струг атамана вплотную подошёл к ладье воеводы Прозоровского.
   - Кого везёте соколики?  - ласково спросил Разин стрельцов.

          На палубу вышел сотник, он быстро поклонился в пояс атаману.  Разин не ожидал такого уважения к своей персоне  от надменных стрельцов,  поэтому  слегка смутился.
   - Не гневайся атаман-батюшка! Мы не по своей воле! Мы люди подневольные! Не забирай у меня арестантов. Ежели заберёшь,  меня Позоровский на кол посадит, а я у матушки единственный сын, кто её кормить будет. Христом Богом прошу, не за себя, а за матушку мою! - молодой сотник опустился на колени.
 
        Разин оглянулся на своих казаков и увидел в их глазах сочувствие молодому сотнику. Да, не так он планировал освобождение пленников.

   - Выведи на палубу пару арестантов потолковать надо, - приказал Степан Тимофеевич , чтобы потянуть время и решить, что делать в сложившейся ситуации. На палубу вывели стрельцов которые присягнули Разину в Яицком городке, редкостные пьяницы, которым было всё равно кому служить,   лишь бы не трогали, да отпускали в кабак погулять. - Хорошо ли к вам  тут относится?
   - Не плохо!  Только выпивки у них тут нет! То ли дело на Яике! - перебивая друг друга, заговорили стрельцы.
   - Клянись своей матерью, что хорошо будешь и впредь относится к арестантам. А вот они! - Степан  Тимофеевич показал сотнику на пленников. -  Будут свидетелями твоей клятвы!

      Молодой сотник тут же истово перекрестился и поклялся, что будет хорошо  относится к арестантам. Разин подал знак казакам и убрался восвояси. Вскоре к атаману вновь подошёл Никифор.

   - Ну не мог я отказать сотнику! Потому молчи ничего не говори самому тошно! - сказал Разин, стоя к  дядьке спиной и смотря вдаль на Волгу.
   - А я чё? Рыжий? Я усё понимаю! Как он на коленки,  бух! Как перед царём, - уважительно сказал Никифор. - Не вели говорит казнить, а вели говорит...
   - Ей богу щас в глаз дам! Нет лучше за борт выкину! - решил атаман. Черток тут же бухнулся в ноги атаману. - Шут гороховый! Вставай не позорь меня! Не буду тебя  выкидывать, так уж и быть!
   - Да споткнулся я Степан Тимофеевич! - поднимаясь с колен, объявил Никифор.
   - Ну-ну! - только и сумел сказать Разин, давясь от смеха.

           Вскоре смеялась вся ватага, пересказывая друг другу и добавляя новые подробности, как Никифор споткнулся на ровном месте при полном штиле.  Утром  разинская флотилия  снялась с якоря и двинулась в сторону Царицына.
         
           Осень раскрасила прибрежные леса в золотые и красные тона. По утрам случались густые туманы.  Днём слабое осеннее солнышко расчищало  небо. Степан Тимофеевич наслаждался созерцанием  пронзительной голубизны неба в сочетании с красками осенней земли. 
         
           Казаки  останавливались лишь на ночёвки, днём  гребли в две смены,  сменяя друг друга. Никто не жаловался, все хотели домой. В Царицыне Степан Тимофеевич  решил отдохнуть подоле, тем более  казаки только и разговаривали о том, как попируют в кабаках,  как продадут не нужное на рынке,  да прикупят подарки родным.
          
           Разинская флотилия лихо швартовалась  на пристани города Царицына. Народ валом шёл на берег посмотреть на удачливого атамана. Среди городского люда Разин заприметил черкасских казаков, которые стояли в сторонке и тихо о чём-то совещались.

   - Атаман, кажись на берегу наши стоят, - доложил Султанко.
   - Здорово ночевали казаки?! - поприветствовал атаман  донцов.
   - Здорово атаман!
   - Давно с Дону? Что чубы повесели? Случилось что? - спросил Степан Тимофеевич, легко спрыгивая на берег.

         Разинцы быстро окружили своих, стараясь не пропустить ни единого слова. Черкассцы  поведали  Разину, что на Дону всё по прежнему в Азов не пускают. Приехали с товаром в Царицын, так тут воевода отобрал весь товар, объявив его ворованным.

           Степан Тимофеевич,  вооружив казаков дубинками,   лично отправился в приказную избу. Воевода Ондрей Унковский даже отпираться не стал, всё вернул черкасским казакам. Обрадованные казаки отправились  праздновать победу, каково же было их удивление, когда в кабаке они услышали, что воевода поднял цены на  спиртное в несколько раз.

          Разъярённые казаки вернулись в приказную избу, которая была заперта изнутри.  Атаман приказал ломать дверь, когда она слетела с петель, то в избе никого не оказалось. Унковский сбежал.  Казаки обшарили весь город, но воевода надёжно спрятался от обидчиков. 

      Целую неделю прятался Унковский от казаков. Степан Тимофеевич  приказал освободить невольников из острога, которые тут же присоединились к разинцам. Разгулявшиеся казаки громили кабаки, устраивали драки. Атаман Боба с запорожцами рыскал по богатым домам, выполняя наказ Разина разыскать воеводу, но безуспешно.  Черноярец  со своей ватагой ограбил две купеческих ладьи.

          Сотник со стрельцами пришёл к атаману с царской грамотой, в которой было приказано разоружить казаков и под конвоем отправить на Дон. Атаман  в ярости  выкинул сотника вместе с царской грамотой за борт своего струга. Стрельцы под улюлюканье казаков спешно бежали с берега Волги.
   - Всё баста! Погуляли и будя! - остудил пыл казаков Степан Тимофеевич. - Пора домой вертаться!

               
   - Атаман! Струги Бобы повертають обратно! - доложил Бахмет  после того, как флотилия казаков прошла поворот реки.
   - Вольному воля! - спокойно ответил Степан Тимофеевич.

          Вечером  разинцы остановились в знакомом месте, где два года назад казаки  делали привал, прежде чем идти к Царицыну.   Утром  Разин приказал задержаться, чтобы казаки пришли в себя после загула в городе. Вскоре над станом казаков понеслись вкусные запахи походной кухни.

   - Рассольчику бы сейчас, - мечтательно сказал Никифор. - Это хорошо, что мы остановились, меня  сейчас мутит  даже при полном штиле.
   - Ещё бы! Ты же ни один кабак не пропустил, - заметил Черноярец.
   - Я погулял! - согласился Черток. - А ты не удержался грабанул две ладьи. Делиться  будешь? 
   - Я добывай, а ты пропивай? Нет я с пьяницами не делюсь, - важно сказал Черноярец Никифору,  затем на всякий случай  решил сменить тему разговора. - Степан Тимофеевич! А куды отправился  Боба?

   - Я что ему сторож? - атаман  прислушался. Над водой неслась удалая песня казаков. - Вон он, лёгок на помине, ваш запорожец.
   - Мы его сграбастали  да  всыпалы, шоб не повадно було! - спрыгивая на песок, доложил Боба.
   - Кого поймали и  за что всыпали? - не понял Черноярец.

   - Нашёл таки Унковского! - восхитился  Разин. Прежде всего он обрадовался возвращению запорожцев, чем наказанию воеводы.
   - Що его шукаты! - отмахнулся Боба. - Сам приковылял.  А мы его зараз за хим. А вин злякался, як косой...
 
        В начале октября  1669 года пошли проливные осенние  дожди, струги казаков подошли к месту, где два года назад перетаскивали суда из Дона в Волгу. На казачьем кругу было решено часть судов притопить в потаённом месте, остальные перетащить в Дон. Атаман предложил не расходиться по домам, как это было принято у казаков.

   - Знаю местечко одно заветное, там городок поставим, семьи перетащим, торговлю наладим, - планировал Степан  Тимофеевич.
   - Дозволь атаман с родными повидаться? - осмелился прервать атамана Черноярец. - Не за себя прошу, за казаков, которых семьи ждут.
    -Хорошо! - сдался Степан. - Токмо не все разом, а  по очереди.
    -А пусть первыми домой пойдут верховые казаки! - предложил казак Волк.
    -А остальные потом домой на побывку сходят, когда мы вернёмся! - сказал Мансур, сотник хопёрских казаков.

          Разинская флотилия  на рассвете прошла мимо города Черкасска не останавливаясь.  Лишь через два дня пути  от Черкасска Степан Тимофеевич  приказал казакам высадиться  в устье реки Кагальник на острове протяжённостью в три версты.
   - Здесь  зимовать будем! - объявил Разин казакам.
 
             Буквально за месяц на диком острове выросли земляные валы, были обустроены  землянки и мазанки, построена новая пристань. Вновь построенный городок казаки на кругу окрестили Кагальником. Всех купцов Разин приказал останавливать. Торговцев не обижали,  у них  казаки быстро раскупали товары по хорошей цене без всяких пошлин. Вскоре, жадные до наживы купцы сами ехали в Кагальник, снабжая горожан разнообразным товаром.

        В Черкасск Степан Тимофеевич не спешил, сидел в городке тихо, отдыхал. С  ним на Дон вернулось из похода полторы тысячи человек, а через два месяца численность городка увеличилась почти в двое. Разин  принимал  на поселение всех вновь прибывших , для них тут же находилась работа. Сам  атаман  работы не чурался, со всеми был ласков и приветлив. Одевался богато, но не богаче остальных казаков, которые побывали с ним в персидском походе.

      На первых порах Разин питался вместе со всеми казаками по походному. С установлением санного пути прибыла в Кагальник Алёна. Она навела порядок в   атаманском  курене, окружив мужа домашним теплом и уютом.  Степан Тимофеевич  наслаждался  тихой спокойной  семейной жизнью. 

         Городок быстро обустраивался, жизнь  казаков стала  налаживаться и входить в привычное русло.  Вскоре  атаман   стал  планировать  новый поход  на Волгу. Всё чаще за столом с друзьями он говорил  о том,  как ему хочется прийти в Москву и передрать  в клочья все дела у царя, то вдруг  Степан Тимофеевич  увлекался идеей  отправиться в далёкие заморские страны, где в честном бою они добудут себе несметные богатства.  Эти  разговоры  порождали массу слухов по всей территории донских казаков.

        В то время на Дону сложилось двоевластие с одной стороны в Черкасске стояло главное войско с атаманом  Черкесом  Ходневым, с другой стороны  Степан Разин  со своим войском в Кагальнике.  Авторитет и популярность Степана Тимофеевича росла с  каждым днём,  его сторонников становилось всё больше и больше. Поэтому,  Разин   тянул время сколько мог и не появлялся с докладом в Черкасск.

         По первому снегу заявился в Кагальник Фрол Минаев, он сразу запросил официальную встречу с атаманом.  Разин принял его не ласково. Объявив Минаева лазутчиком от Ходнева, он отправил Фрола  в Черкасск под конвоем, даже не выслушав послание от  Войскового атамана.

   - Провожаешь?! - спросил Черток Степана.
   - Старая Лиса не успокоится пришлёт ещё кого-нибудь, - задумчиво ответил атаман, глядя в след, уходящего конвоя.
   - Пойду готовиться, -  многозначительно сказал Никифор.
   - К чему? - не понял Разин.
   - К встрече, рыбки наловлю, уток настреляю...
   - Хорошая идея, дядя! - обрадовался Степан Тимофеевич.

     Через неделю в городке появился новый посланец от Ходнева  Родион Калуженин.  Атаман  принял его радушно в собственном курене. Алёна накрыла стол поставила заморские вина и закуски. За столом после доброй чарки вина Родион осмелел и стал вести разговоры о службе царёвой, о верности присяге  и долге. Степан Тимофеевич радушно улыбался подливал вино гостю, согласно кивал головой, но никаких обещаний не давал, усердно расспрашивал об общих знакомых в Черкасске. Калуженин быстро захмелел, его оставили ночевать, а утром с почётом проводили домой.

   - О чём задумался, муженёк мой дорогой? -  спросила Алёна, когда Калуженин  покинул гостеприимный разинский курень.
   - С каких пор ты стала интересоваться моими думками? -  Степан  Тимофеевич в упор посмотрел на жену.
   - Да так, - Алёна  отвела взгляд от колдовских глаз мужа.
   - Договаривай! - строго приказал  Степан Тимофеевич.

   - Люди на базаре гутарят, шо ты княжну утопил в Волге! - на одном дыхании выпалила супруга и испуганно посмотрела на мужа.
   - Брешут, не слушай, - отмахнулся  Разин от жены.
   - Брешут собаки, а в каждой брехне доля правды имеется...

   - Алёна ты лучше всех баб, которых я знал, - попытался успокоить  жену атаман.
   - Шо!? - Алёна упёрла кулаки в бока и,  выпятив роскошную грудь, грозно пошла на мужа. Степан  быстро обнял жену и рывком свалил её на лавку. Она сразу притихла и обмякла.
   - Алёна!  Мы столько лет вместе. Разве тебе мало?..

         Степан Тимофеевич зимой 1670 года окончательно решил идти  весной на Волгу, для задуманного ему нужны были союзники.  Разин возобновил переговоры с запорожскими казаками. К гетману Дорошенко Степан Тимофеевич отправил  сотника Михаила Крачевского.

        Неожиданно от  гетмана Михаила Ханенко  прибыло посольство  в Кагальник.  Ханенко являлся представителем запорожских зажиточных казаков, которые вели свою политическую линию и хотели использовать Разинское войско в своих интересах. В след за этим посольством в Кагальник прибыло ещё одно от кошевого атамана запорожских казаков Ивана Сирко...

продолжение:  http://www.proza.ru/2011/11/20/1355


Терминологический словарь:  http://www.proza.ru/2011/11/24/1269