Ещё до войны

Фото на фоне моста Стрелецкого.
Исаак и Дора Трейгер  среди работников
металлургического завода «Запорожсталь»
и завода инструментальных сталей
«Днепроспецсталь» на семейном пикнике.
Запорожье. Хортица.1935 год.


  Срок человеческой жизни короток. О предвоенных годах Запорожья  сейчас помнят разве что историки да совсем седые ветераны. И те, которые сдавали скудные пенсионные копейки на силуминовую чушку генералиссимуса, обречённого на заточение в стеклянной клетке у областного обкома компартии, и те, которые с презрением плюют в его сторону и сокрушаются о забвении решений двадцатого съезда.  Страшное было время. Жестокое. Однако были и в том далёком советском прошлом  праздники. Не только обязательные официальные, с шествиями в колоннах под красными стягами и портретами вождей, но и семейные на природе. На них не звали стукачей и нужных людей. Собирались  только друзья. Веселились по-настоящему. И даже порой с водочкой. А как же: ведь даже сам товарищ Сталин называл её родимую источником резерва для построения социализма и ускоренной индустриализации.

…Комсомольцы Дора Пинская и Исаак Трейгер познакомились и поженились вскоре после гражданской войны во время учёбы в фармацевтическом институте в Днепропетровске. Там готовили не только провизоров для местечковых аптек, но и кадры для строящихся металлургических гигантов Днепровского  узла. Так что неудивительно, что вскоре они, молодые дипломированные химики приехали в Запорожье. Тем более, что брат Доры, Ефим Тульский, редактор «Червоного Запоріжжя», знавший положение дел на индустриальных площадках не понаслышке, уже слал нетерпеливые телеграммы: торопитесь,  комсомольцы не могут пасти задних, стране будет нужен качественный металл, а специалистов вашего профиля катастрофически не хватает.

 Исаак буквально сразу стал заведовать химической лабораторией «Запорожстали».

 Дора пошла работать на «Днепроспецсталь». Когда на производство приехал Серго Орджоникидзе, и возникла необходимость толково объяснить крутому нравом наркому потребность создания и оснащения передовым оборудованием химлаборатории для обеспечения анализа качества металла во время плавки, это поручили сделать Доре. С заданием она справилась блестяще: на «Днепроспецстали» была создана самая современная по тем временам химическая лаборатория.
 
 В 1936 году у Трейгеров родился первенец,  сын Женя. Юный житель юного соцгорода –  Большого Запорожья. И, хотя, жили Трейгеры, как и тысячи других строителей социализма в бараках рабочих поселков, жизнь и в правду, становилась лучше и веселее. Директор металлургического завода Рогачевский особо выделял среди многочисленных подчиненных тёзку-завлаба, способного решить без лишнего шума  и в срок любые возникающие перед ним производственные проблемы. Считалась перспективным растущим специалистом у себя на производстве и Дора. Однако когда её брат, уже давно сменивший редакторское кресло в Запорожье  на партработу в Одессе, Ефим Тульский был арестован, её тут же исключили из заводской  комсомольской организации. Вокруг неё словно образовался вакуум. Друзья и знакомые начали избегать её. После комсомольского собрания Дора шла с завода домой на шестой посёлок пешком (транспорт ходил в те годы очень плохо) и плакала. Старый коммунист, из тех, кто в прошлые годы сверял свою жизнь с передовицами «Червонного Запоріжжя» и всегда с уважением говорил о Ефиме Тульском, выступил на собрании и спросил, переписывалась ли комсомолка Дора Трейгер со своим братом, разоблачённым органами врагом народа. Когда же он услышал утвердительный ответ, торжествующе развёл руками, словно уже вынося обвинительный приговор. Мол, знаем, о чём могут переписываться троцкисты. Отразилось это дело и на карьере Исаака. Специалистом он был уникальным и замены ему на «Запорожстали» не было. Это признавали все. Но за все  дальнейшие годы работы он выше должности завлаба не вырос. Хотя и приезжали к нему на консультации академики и организаторы металлургического производства со всего СССР и из-за рубежа. Не помогли карьерному росту ни научные труды, ни многочисленные награды и лауреатские звания. А, может быть, как раз и мешала росту эта незаменимость. Известно ведь – зачастую на повышение идут именно те, кто не справляется с текущей работой.
               
 И тем не менее, жизнь продолжалась.
               
 Перед самой войной Трейгеры получили трёхкомнатную квартиру на проспекте Энтузиастов в доме, который расположен как раз напротив нынешней остановки транспорта, идущего в Хортицкий микрорайон. Комнаты были пустые, мебели почти не было, но они купили большой и красивый ковёр.

 Когда началась война, всё это, конечно, пришлось бросить.
 
В конце августа 1941 года Исаак погрузил жену вместе с сыном в теплушку эшелона, который вёз оборудование и специалистов металлургического завода в Сибирь, в Гурьевск, где на новом месте должно было быть налажено производство.
 
 Сам он оставался в городе. Продолжал работать на погрузке оборудования для эвакуации. И уехал из города  уже под обстрелом. На одном из последних  «запорожсталевских» эшелонов. Перед отъездом они с приятелем зашли в эту так и не обжитую квартиру, посидели на дорожку,  выбрали себе по  новому красивому галстуку.  Исаак любил галстуки. Всегда, даже в самые тяжёлые времена носил красивые рубашки, галстуки и запонки. Мог быть голодным, но рубашка должна  была быть свежей и галстук обязательно в тон… Когда они  уходили, он сунул ключ в карман, но дверь даже не стал запирать.

 В запорожском архиве сохранились любопытные документы: обращения горожан в городскую управу времён оккупации с просьбой воспользоваться имуществом и жильём сбежавших жидов и коммунистов. Однако, наверняка, из квартиры вынесли всё, что было возможно ещё до этого. Впрочем, это только домыслы: когда глубокой осенью сорок третьего Дора с сыном вернулись в город и пришли домой, то дома они не нашли. Вернее, от него осталась только полуразрушенная обугленная коробка. Ни крыши, ни межэтажных перекрытий, а внизу, посреди притрушенных инеем кирпичных обломков, паслась корова.

 Начиналась новая, уже послевоенная жизнь, а прошлое, и хорошее и плохое, уже стало историей. Осталось там, во времени, которое долго будут называть: ещё до войны.