Историк - не профессия, а состояние души. Продолже

Глава 28. Прогресс и реакция
Я лежу на кровати и пытаюсь спать. Сейчас часов пять, наверное. Самое время для сладкого сна, но мне мешает историко-философский диалог на повышенный тонах Митридата и Карины. Зря я уснул в гостинной.
- Евпатор, еще раз ты обзовешь Аппиана козлом, и я тебе не знаю что сделаю!
- Хорошо, я не буду, но только скажу, что твой Аппиан субъективист и не лечится. Так что если я его встречу, то дам ему в морду.
- Тебе  лишь бы в морду дать. Нет чтоб выстроить какую-то концепцию и опровергнуть!
- Я позволю ему приобщиться к материальному воплощению идеи всеобъемлющего баттхёрта.
- Да ты просто платоник!
- Нечего меня оскорблять, никакой я не платоник. Я митридатоцентрист, и тебе об этом прекрасно известно.
- И ты считаешь себя новатором? Обскурант! В основе твоей мировоззренческой системы лежит голый эгоизм! Это не ново!
- А ну перестань, у меня парадигмальный кризис начнется!
- Баттхёрт у тебя начнется. И вообще, парадигмальные кризисы иногда полезны бывают.
- Мы не в девятнадцатом веке!
- И это говорит человек, который еще в 63 г. до н.э. перестал понимать, куда катится мир.
- Давай на личности не переходить, ладно?!
- Друзья, хватит взламывать мне мозг, - сонно ною я.
- Давай лучше феодализм обсудим, - предлагает Карина.
- Феодализм - фигня! Рабовладельческое общество лучше.
- Ты это серьезно? Ты что, вообще прогресс не признаешь?
- Не-а.
- Реакционер! Да это все равно сказать, что язычество лучше христианства!
- Для меня такое сравнение неактуально, знаешь ли.
- Да? А почему ты считаешь, что ты на земле один главный, а богов на небе должна быть толпа?
- Не задумывался над этим...
- Задумайся! Тебе будет полезен кризис парадигмы. Причем именно той, согласно которой весь мир тебе должен. Она противоречит моему мировоззрению, мировоззрению окружающих, миру в целом и наличию Абсолюта! Хотя, учитывая то, что ты считаешь себя Дионисом, Абсолюту это не противоречит. Ты сам себя с ним отождествляешь. Но я никогда не пойму этого патологического пантеизма.
- Какой пантеизм? Это обычные пережитки теократии! Чему тебя учили на истории первобытного общества? Ты думаешь, я реально себя Дионисом считаю? Я - псих?
- Ну, хоть что-то с тобой нормально.
- Ну, да. А вот на Боспоре мне жертвы приносили.
- А вот это с точки зрения язычества неправильно.
- ???
- Ты хоть знаешь, зачем приносят жертвы?
- Чтобы умилостивить богов.
- Спасибо, кэп. Жертвы приносятся потому, что ваши боги питаются энергией, и рано или поздно им начинает ее не хватать. Поэтому надо разрушить какую-то часть мира, чтобы затраченная на нее энергия высвободилась и досталась богам. Например, убить корову. Понял?
- Понял.
- Так боспорцы зря  высвобождали эту энергию, понял?
- Ну и что? Я политик, а не философ.
- Послушайте, - не выдерживаю я, - ну что это за философия в пять утра?
- Сейчас шесть, - возмущается Митридат.
- Диоклетианчик, ну прости, - примирительно произносит Карина. - Евпатор, все понял?
- Да, но все равно Аппиан козел. И Плутарх козел.
- Да, я поняла, - скептично произносит Карина. - Все римляне козлы.
- Аааааа! - воплю я.
- Диоклетианчик, спи, спи, мы сейчас выйдем, - успокаивает Карина и шепотом обращается к Митридату: - Еще раз что-то об античных историках скажешь - я тебя постригу.
Тут они наконец-то выходят, на ходу не прекращая спорить. Ну и парочка!

Глава 29. Разбуди и останься в живых
Время - где-то часов девять. Поскольку ночью мы веселились, сейчас почти все спали. Мы с Евпатором поднялись почему-то на рассвете (нет, мы не вместе спали, это просто синхронно вышло), и у нас завязался спор об Аппиане Александрийском. Чтобы не шуметь в коридоре, мы пошли спорить в гостинную. Потом оказалось, что там спит Диоклетиан. После спора (вернее, после того, как он не закончился) Митридат заявил, что он хочет спать, и ушел. Я посидела в библиотеке, запомнила, какие книги тут меня интересуют, и пошла к себе в комнату.
На кровать была накидана груда одеял, а на ней сидела Даша с нетбуком и увлеченно стучала клавишами.
- ЖЖ, - предположила я.
- Ага. Да я уже выхожу.
Даша закрыла нетбук.
-Где это ты была так рано?
- Философские споры проводила.
- Какие такие споры?
- Да Евпатор совсем двинулся.
Даша, вероятнее всего, хотела предположить, что он двинулся еще до нашей эры, но тут из-под кипы одеял, на которых она сидела, послышался глухой голос:
- Евпатор щас обидится!
- А-а-а! - завопила Даша и свалилась на пол. Нетбук, к счастью, не пострадал.
Из-под одеял появился заспанный, растрепанный Митридат и заявил:
- У меня просто есть свое мнение, может это ты двинулась!
Даша ошарашенно уставилась на него, прижимая к сердцу родной нетбук. Митридат попытался причесаться пятерней, но взрыв на макаронной фабрике так просто не угомонить.
- Ты ... ты что тут делаешь? - возмутилась Даша.
- Вот мне тоже это интересно, - гневно произнесла я.
- Сплю, - невинным голосом ответил он. - А что?
- А почему ты спишь под Дашей?
- А я знаю??
Даша наконец встала с пола и, не выпуская из рук нетбук, села на вторую кровать.
- Митридат, а почему когда я на тебя села, ты продолжал спать, а когда Карина заговорила, проснулся?
- Ну...специфика такая вот, - смущенно улыбнулся он.
- Ладно, - успокоилась я, - а почему ты тут?
- Да Саладин в нашей комнате Коран читал, я не хотел его отвлекать.

Тут откуда-то донесся душераздирающий вопль и нецензурная латынь.
Мы с Дашей испуганно переглянулись, а затем выбежали в коридор.
Наступила тишина. Мы замерли. Вдруг дверь гостинной распахнулась, оттуда в буквальном смысле вылетел сгруппировавшийся Алексий, а следом за ним - зеленое эмалированное ведро. Затем дверь захлопнулась.
Мы бросились к василевсу.
- Лёшенька, ты не ушибся? - ласково спросила я и, присев на корточки,  взяла его за руку.
- Неее... - растаял Алексий.
- Что это было? - возмущенно спросила Даша. Ей не нравилось, что с нами вечно что-нибудь приключается. - Кто это тебя так?
- Я Диоклетиана хотел разбудить, - объяснил он. - А тот никак не просыпался. А я смотрю - в углу ведро с водой стоит, я из него цветы поливаю. Вот я и решил, без зазрения совести...
Остальные слова потонули в нашем хохоте.
- У-у, ведро погнул, гад, - расстроенно заныл Комнин, вертя в руках ведро.
- Ничего ты, Алексий, не понимаешь, - авторитетно заявила я. - Ну кто ж так будит? Ласково надо будить, а не холодной водой. Вот я сейчас пойду и разбужу его.
- Не позволю! - раздался грозный голос неожиданно появившегося рядом Митридата. - Как ты его там будить собралась?! И вообще, что это такое?! - это он про то, что я до сих пор сидела рядом с Алексием и забыла отпустить его руку. Почему он, негодяй царьградский, сам этого не сделал?
- Доширак свой причеши сначала, а потом уже выходи и гунди, - гордо парировала я. Но руку Комнина все же отпустила и встала. Остальные «легли».
- Алексий, ты перепутал, кого заливать, - сквозь смех сказала Даша, и захохотали все во главе с Евпатором.
- Кто будет будить Диоклетиана? - поставил вопрос ребром Алексий.
- А почему, собственно, так необходимо его будить? - поинтересовалась Даша. - Пускай себе спит.
- Да у меня тут кое-какая идея насчет досуга, - загадочно улыбнулся наш милый Алексий и наконец соизволил встать. - Диоклетиан обидится, если без него поедем.
- А что ты придумал? - нетерпеливо спросила я и запрыгала, как маленький ребенок.
- Все тебе скажи, - Алексий хитро посмотрел на меня, улыбнулся и подмигнул.
Я смутилась. Митридату надоело наше странное общение с Комниным, так что он властно сгреб меня в охапку и уволок, несмотря на мои протестующие вопли. На шум появился Саладин.
Как я узнала позже, Диоклетиана пошла будить Даша. Сонный Диокл перепутал ее с кем-то другим и попытался затащить к себе. Зашел Саладин и от всей своей горячей арабской души врезал ему Кораном по голове. Собственно, Юсуф-то и разбудил нашего римлянина. Диоклетиан потом долго извинялся, но султан все равно держал ухо востро. И правильно, эти двое - что Диокл, что Алексий - вообще стремные!

Глава 30. По коням!
Алексий постарался на славу. Его затея заключалась в конной прогулке по пригороду Стамбула! Лошади у него, к нашему восхищению, есть, причем есть они на ферме за городом. И правильно, какой же император Византии без лошадей!
Так что мы отправились на автобусе за город, уютно устроившись на задних сидениях и что-то жуя.
Я дремала, положив голову на плечо Саладину. Карина уткнулась в телефон. Митридат всячески пытался ее отвлечь, но она читала «Гражданские войны» Аппиана и поэтому из принципа делала вид, что Евпатор ей параллелен.  Наконец Митридат победил, и Аппиан был забыт. Диоклетиан и Алексий обсуждали женщин. Я сквозь сон тихо похихикивала, слушая их.
Наконец мы приехали. Алексий сразу догадался, что мы с Кариной ездить не умеем, и препоручил нас Саладину с Митридатом. На ферму мы особо не заходили - Алексий с Диоклом только вывели лошадей из конюшни. Двоих из ни я узнала: белую и вороную, которых мы видели в день нашего спасения. Фермер уехал до следующего дня, поручив владельцу фермы самому накормить конячек.
Наша компания выглядела весьма странно. Мы с Кариной, как и положено студенткам двадцать первого века, в джинсах и футболках, а вот остальные... Остальные, похоже, решили вспомнить былые дни античности/средневековья и оделись как во время оно. Саладин, впрочем, всегда так одевался. Заметнее всего были плащи. Султан - в черном, на правом плече золотом вышит полумесяц. Красиво! Митридат и Алексий, как положено, в пурпурных. Диоклетиан почему-то в коричневом.
Алексий был очень величественен и пафосен. Даже Митридат заметил это.
- Ты, Комнин, красивый, - задумчиво сказал он.
- Нравлюсь? - нагло улыбнулся византиец, приподняв одну бровь.
- Пош-шел ты! - засмеялся Евпатор.
- Гай, пурпур где? - строго спросил Алексий.
- Вы решили быть пафосными, а я решил быть оригинальным, - флегматично ответил Диокл. - А вообще, мой куда-то делся.
Митридат смущенно захихикал.
Диоклетиан удивленно приподнял брови, посмотрел на его плащ, затем взгляд упал на фибулу, и оказалось, что там...
- Орел. Ты бы еще Капитолийскую волчицу нацепил.
- Свой в Пантикапее оставил, - виновато развел руками Евпатор.
- В Керчи, - поправила Карина.
- В Пантикапее, - упрямо повторил Митридат.
- Да пожалуйста, - безразлично махнул рукой Диоклетиан, который шмоточничеством отнюдь не страдал.
- По коням! - весело крикнул Алексий и заскочил на гнедого.
Юсуф помог мне забраться в седло и сам сел позади меня. Мне и в прошлый раз понравилось с ним ездить, но тогда я была напуганная, взволнованная и уставшая, а теперь...
Диоклетиан с Алексием сразу рванули наперегонки.
День был пасмурный. Вокруг - живописные зеленые холмы. Романтично-серое небо. Юсуф пустил коня быстрым шагом; ему явно хотелось погарцевать, но он не решился бы, пока с ним я. Он крепко обнял меня одной рукой, прижал к себе и тихо спросил, касаясь губами моего уха:
- Не страшно?
- А? Нет... - ответила я. - Мне нравится.
- Я хотель тебе сказать, что... - нежным шепотом начал Саладин, но тут раздался вопль:
- А-а-а! Митридат мать твою Евпатор! Тормози!
Саладин остановил . Мы обернулись. Оказалось, Митридат решил сначала поднять лошадь на дыбы, потом перескочить немаленький овраг, а затем пустил лошадь в галоп. Карине это все явно не нравилось. “Митридат мать твою Евпатор” сильно рассмешило последнего, так что он при этом всем еще и демонически хохотал.
- А что смешного? - удивилась я. Мне было очень жаль Карину.
- Если бы ты сказаля “Салях-ад-Дин мать твою Юсуф”, я бы тоже смеялься.
- Хорошо, - хихикнула я, - Саладин мать твою Юсуф.
- Ха, - лениво ответил султан и пришпорил коня. - Митридат, конь споткнется, и будешь плякать!
Евпатор не обратил внимания и погнал коня так, будто за ним гнались легионеры Лукулла.
- Саладин, я завещаю тебе свой нетбуук! - успела крикнуть Карина, прежде чем они скрылись из виду. Мы ехали куда медленнее.
- А почему тебе, а не мне? - удивилась я.
- У тебя уже есть, - объяснил Юсуф.
Так мы катались в полном одиночестве по зеленым холмам. Я надеюсь, это не последняя такая прогулка - с Саладином одно удовольствие ездить верхом! Хотя, о чем это я, с Саладином вообще рядом находиться одно удовольствие.
Часа через три небо приняло угрожающий лиловый оттенок.
- Пора домой, - серьезно произнес Юсуф. - Не хочу, чтобы ты попаля под ливень.
Я позвонила Карине, но она не взяла трубку. Звонок Диоклетиану оказался не в рельсу, но тетрарх сказал, что они с Алексием заехали слишком далеко и уже не успеют до начала ливня вернуться ни на ферму, ни тем более домой. К счастью, они в какой-то деревне и собираются попроситься к кому-нибудь переждать. Судьба Митридата с Кариной была неизвестна.
Теперь уж Юсуф пустил коня в галоп. Черный плащ так красиво развевался на ветру! Мы домчались до фермы, поставили животное в стойло, насыпали ему корма и побежали на остановку. Первые капли дождя застучали, когда мы уже заскочили в автобус. Радуясь везению, мы устроились на сидениях и принялись смотреть в окно. Ливень был небывалый - прямо тропический. За окном была сплошная стена дождя. Надеюсь, наша взрывная парочка в безопасном месте...