Шведская тюрьма

     Человек, впервые попавший в Шведскую тюрьму испытывает шок, но не тот шок сопровождающим страхом, а шок радости и значимости человека.
Сразу же осужденный, вводится в такие   рамки, что он забывает на некоторое время но, к сожалению, не навсегда о своих земных страстях.
 Да именно земных страстей, то бишь наркотики пойло и естественно женщины.
Осужденный получает двоих троих наставников из лица тюремных секьюрити.
А это значить любой вопрос эти люди решают с ним, не ради галочки, а именно решают.
Помимо этих людей приходят и священно служители, католических церквей, пратестанских, буддисты и мусульмане. Священники, уединяясь со своими людьми, обсуждали  решаемые задачи.
После их визитов я видел неподдельную радость, на лицах их паствы.
Когда я у одного из них спросил, в чем ему помогли, он ответил: мне,- Ты друг скоро, всё сам увидишь.
И на следующий же день, к нему пришли его дети.
Прямо там, в свидальной комнате он сфотографировался вместе с ними на полоройд, и принес их фотки.
А ему по суду, было запрещено встречаться с ними.
Вот что может их церковь, не языком болтать, а решать конкретные задачи.
Еда в столовых такая, что некоторые люди, перебирая, остаются недовольны.
То им мясо не так сварено то им подлива не так сделана.
Тогда шеф повар предлагает зайти на кухню и сварить себе отдельно.
И как не странно осужденный согласился и, войдя, приготовил то, что ему надо.
Пока мы ели он приготовил себе  и принеся к нам дал нам попробовать.
Всем  понравилось, а я  сморщился, по выражению моего лица, он понял и предложил мне сготовить.
Я отказался, но он попросил и мне пришлось сготовить.
Им как не странно понравились не плов, не рыба заливная и даже не котлеты, а манты.
Мантышницу мы делали сообща, благо в заводе были все инструменты; сварка по нержавейке, штамповочные … и короче за два дня, мы, приготовив монтоварку решили готовить манты.
И лучше б я им не предлагал, из всех блюд им как я уже писал выше понравились именно манты и не из мяса …, яиц, лука зеленого, крапивы а именно из картошки – путотис.
Эту картошку Шведы едят в огромных количествах, и создается такое впечатление, что это их национальное блюдо. Три раза в неделю в обед столы в трапезной появляются по среди и на них всевозможные блюда. 
И я впервые узнал, что такое Шведский стол. Да еще, шеф повар, по происхождению турок, родившийся в Швеции и он после каждого ужина выходит к осужденным и они его благодарят.
Если кому не понравилось, то или иное блюдо он может высказаться.
Но если это блюдо понравилось другим, то горе ему, его могут осмеять, так что он будет готовить сам для себя. Теперь о тюремщиках, то есть о секьюрити. 
Они доброжелательны до такой степени, что если ты утром сним не поздоровался, то весь день для него потерян.
Он будет у тебя расспрашивать, не обидел ли он тебя, каким либо образом.
И если узнает что обидел то будет просить прощенье и мало того приведет директора тюрьмы и они оба будут просить прощенье.
Это выглядит забавно, но это факт.
Там где я сидел – Сторбуде, около ста шестидесяти человек, сидели они по разным правонарушениям, от воровства и до продажи наркотиков, от драки и до разбоя – последнее относится к фашистам.
Это особая тюремная каста и к ним стараются не лезть, но и они крайне редко к себе подпускают.
В основном все они католики и пастырь приходил к ним особый, он не был фашистом, напротив как мне показалось, имел особый дар и его эти отморозки слушали с каким то смирением.
Они и рады бы уйти с этой шайки, но их наколки выдавали их повсюду и если пастырь взывал их к доброте то их босы имея огромные средства, держали их в своей шайке.
В нашем боксе было человек сто,двадцать из них из подсоветского пространства.
И все русскоязычные как то сгруппировались.
Здесь не было ни Русских, ни Грузин, Армян, Узбеков, все мы были братья и нас постоянно один из секьюритей спрашивал, - как в наших тюрьмах?
Среди нас сидел один Русский и Армянин, потом и Грузин рассказал, что и он сидел в Советской тюрьме.
И … вот эти братья стали показывать, как ведут себя наши дубаки, тобиш надзиратели.
У бедных секьюрити от ужаса глаза расширились, а один из них заплакав, обнял рассказчика и что то шептал на шведском.
И я понял тогда, что тюрьмы Швеции, предназначены не для того что бы корать как у нас, а для того чтобы человек возлюбил ближнего своего.
Особо хочу отметить прощание с тюрьмой.
Тот, кто покидает тюрьму, старается это не афишировать и он просит директора, чтоб тот не кому не рассказывал. И вот когда в двадцать один пятьдесят восемь за две минуты до отбоя, бедолагу как то отвлекают.
Затем резко на него выливают холодную воду со льдом.
В основном из ведер из любых и даже помойных, а затем все поют прощальную Шведскую песню и мажут его зубной пастой, пастой для бритья и вообще всем тем, что попойдется под руки.
И наш бедолага поняв что его рассскусили стоит смиренно, а его мажут и обнимая шепчут в самое ухо  напутствующие слова. 
Испачканный с головы до ног он тихонько мажет и тех, кто его обнимает.
А они, радуясь за него, сами мажут и себя и тут не понять, кто уходит он или кто.
И секьюрити стоят все обмазанные в пасте и радуются до слез.
И кульминация события, старший всех секьюрити или сам директор тюрьмы выносит торт со свечками и виновник торжества со слезами на глазах от радости тушит эти свечи.
Ему дают этот торт, и он уходит в свою камеру. А завтра он переодевшись в свою одежду прощаясь со всеми уходит из тюрьмы и все видят как он встречается со своими приехавшими за ним родными.
А некоторые просто вызывают такси.
Когда положив сумку в багажник, он видит, как на него смотрят, по ту сторону, не зарешеченных, но бронированных стекол.
Он машет рукой и осужденные в обнимку с секьюрити, машут ему в ответ, и радуются просто как дети.
И шофер такси, ведать не первый рас встречающий, отсидевшего свой срок соотечественника,тоже машет и улыбается.
Затем они содятся в свое токси и бывший заключонный, просит шофера, сделать круг почота
И они видят из своих окан, как по ту сторону бронированных окон тюрьмы Сторбуда, ему машут отбывающие свой срок заключонные.
И шофер последний рас, просигналив, мчит свое токси, от стен той самой тюрьмы Сторбуда.