Новые наряды Весны

*

Я задержался сегодня на работе… дела, дела, когда они нас оставят в покое?  Никогда, подумал я и пошёл домой…
Шёл по ночному городу! Много огней, много света, то тут, то там стайками клубилась молодежь.
Мальчики трогали девочек, девочкам нравилось… они не стеснялись, они просто смеялись, повизгивая от восторга, и попыхивая колечками сигаретного дыма…
А всё таки, как хорошо быть молодым, слегка ветреным… с полным ощущением крыльев за спиной!
Все дороги открыты, всё могу, весь мир мой, я люблю его, он отвечает мне взаимностью! Люблю. Люблю. Люблю!!!
Стало возвращаться это чувство безбрежного пространства и восторга…
Стало тепло на душе, молодею, молодею на глазах… Крыльев ещё нет, но лопатки уже зачесались…

Я зашагал бодрее, насвистывая любимую вещицу из Фаусто Папетти. Лёгкость! Дела ушли… Пришло желание…
Вот и тут парень целует девушку, плотно прижав, её к газетному киоску…
Он впился в неё губами так что она глухо урчала, они двигались в такт своим поцелуям…
Боже мой! Разве можно было представить себе такое, на улице 20 лет, назад…
за транспарантами и лозунгами серые будни, серые улицы, серые лица…
А сейчас, пусть грубо пусть открыто, для кого-то может быть даже пошло, но как страстно, упоительно и нагло…
Вот оно чувство молодости… рано думать о долгах и счетах. Кредитная линия только ещё открывается,
уже начал брать, но ещё не накопил слишком много, отдавать рано, брать в самую пору…

Приду и возьму!
Возьму её тёпленькую, сомлевшую, мягкую как лебяжий пух и податливую, словно глина в руках гончарного мастера…
Главное не растерять, не расплескать по дороге. Осталось всего несколько домов, прибавил шаг, почти побежал…
Полы длинного чёрного плаща заиграли на ветру.
Белый шарф устремился следом, как верная подруга не желающая расстаться с любимым…
Не стал дожидаться лифта. Крупными прыжками, словно дикая кошка, через три ступени, но мягко почти беззвучно…
Остановился у двери, прислушался… тишина, моя страстная горлица не дождалась своего ударника, беловоротничкового труда и уснула…
Вошёл тихо – почти по-гангстерски, озираясь и крадучись, только бы не проснулась…
Прямо у входной двери в коридоре смахнул с себя плащ, на него всё остальное… кажется даже белоснежные плавки, которые, она так бережно подбирала для моего гардероба, остались только белые носки и костюм Адама…
Всё той же кошачий пластикой скользнул в спальню…
Ты лишь угадывалась в одеялах и подушках и напомнила мне в лунном свете, пробивающимся сквозь не задернутые шторы, маленькую нежную горку сливочного мороженого без наполнителя, но с кремом брюлле...

Съем - подумал я, и, стиснув зубы от страсти, скользнул под одеяло со стороны окна.
Ты спала, как всегда, отвернувшись лицом к стене, чуть свернувшись калачиком.
Выпятив в мою сторону свою нежную бархотно-персиковую попку, так удобно прижиматься ею в лобковую часть моего корня,
хранящего семя жизни и таящего вулкан страсти!
Я потёр свои ладони одна о другую, чтобы не разбудить тебя уличной прохладой и прикоснулся к твоей талии чуть выше бёдер.
Будить тебя, не входило в мои планы, не было сил на согласование обоюдности… страсть уже прожигала меня изнутри…
И тут я вспомнил фразу, сказанную в стиле Вишневского, или им самим сказанную: «Мне долго объяснять – мне легче спи…деть!»
О, как я хотел украсть сейчас то, что и без того уже было моим…
Правой ладонью я погладил твоё левое бедро, ты слегка шевельнулась, чуть простонала что-то сладкое, на манер кошачьего: а-а-ау.
Открылась твоя левая грудь, боясь тебя разбудить, я не стал прикасаться к ней, а лишь мягким движением помог тебе лечь на спину, и сразу… сразу скользнул ладонью к твоему цветку.
Ты промурлыкала, что-то и улыбаясь во сне, своим фантазиям развела колени, чуть согнув их.

Путь был открыт!
Я устроился огромной улиткой между твоими, тёплыми, нежными, пушистыми ногами и носом вошёл в твою лобковую поросль.
Я стал водить носом, урча от удовольствия, а язык мой прикоснулся узелка твой страсти…
Ты сделала плавное змеиное движение всем телом, внешние лепестки твоей розы стали горячими и влажными…
Ждать больше не было сил, я словно пружина выпрямился и одним движением оказался на тебе…
Ты всё еще была во власти Морфея – Бога сна!
Но щёки твои из бледно розовых стали алыми почти пунцовыми, стали похожими на райские яблочки я стал не останавливаясь целовать тебя, совершая плавные ритмичные движения, на манер пловца, группирующегося и выбрасывающего своё тело вперед…
Твои стоны стали более явными, но ты всё еще не хотела открывать глаза, твой оргазм наступил быстрее обычного, интересно с кем она сейчас там в своём сне, спрашивать? Нет смысла скажет со мной…  будет права, я улыбнулся этой мысли…
Волны нестерпимого блаженства подступали к основанию моего Корня, но я волей старался сдерживать их, чтобы продлить миг блаженства, перед яркой, как вспышка молнии, разрядкой…

Я вышел из тебя…
Ты сотворила звук, по которому мне стало ясно, тебе это не понравилось… Ты зажглась и хотела ещё…
Власть Морфея закончилась и ты вступила в полосу невыразимого блаженства...
Ты ощущала себя скользящей по воде и будто вода проникала в тебя, ласкала щекотала, каждую клеточку твоего тела. Нежно разомлевшей и податливой ты стала в моих руках.
Приподнявшись над тобой, одним движением, перевернул я тебя на живот. Твои ноги уже оказались между моими. Ягодицы сжались и стали приятно упругими. Я принялся целовать их, нежно покусывая, словно пытаясь попробовать на вкус.
Изогнувшись движением пантеры, ты приподняла их, приглашая войти.
Я взял тебя за бёдра и стоя на коленях, ввел свой Корень...
Словно неотвратимый  меч возмездия, возмездия за моё долгое и томящее воздержание. Ты же приняла его, как сладостный перст судьбы, проникающий внутрь тебя в самою твою суть, заставляя, сжиматься до размеров жемчужины и вырываться наружу необузданным огнём Твой страсти…

Долго продолжали мы эти танцы нежности и огня, лаская друг друга руками, ногами и каждой клеточкой своего тела…
Энергия Космоса разлилась по нашим телам, она вошла в нас, даря нам силу и молодость… Любовь творила свои чудеса, отряхивая с нас годы, будто прошлогодние листья с деревьев, и одевая нас в новые наряды Весны!

*

© Dm B. Pure, 2010