Жизнь моя... Глава 13. Свобода

         
                ГЛАВА 13

               
                СВОБОДА

  25 июля меня освободили. Пересидел два дня. Вместо паспорта мне дали справку, действительную с 30-го по 31-е июля 1953 г. Когда я сказал об этом коменданту, он сморщился и ответил: "А, тебе это всё равно". Он дал мне расписаться в какой-то бумаге, где было указано, что у меня нет права выезда, даже на ж/д вокзал, что я оставлен в Инте на вечное спецпоселение. При самовольном выезде мне грозило 20 лет каторжных работ. За это дали расписаться особо.

  Вечером я, уже без конвоя, решил пройтись по Инте. На улице Кирова, недалеко от Центрального клуба, на освещённой фотовитрине я вдруг увидел фотографию З.Каплана, только на погонах у него была уже звезда майора. Не успел я удивиться, как услышал знакомый голос одессита: "Здравствуй, Дима." Он схватил мою руку. "Давай отойдём от света, чтобы нас не увидели вместе. Я давно в Инте, командую батальоном в дивизии Шимбирёва. Знаю, что ты сидел. Всё о тебе знаю. Потом обо всём поговорим, а пока скажи мне, чем я тебе сейчас могу помочь? Может быть тебе нужны деньги, одежда?"
- Не надо мне ничего. Главное - не надо нам встречаться. Я вас всегда уважал и не хочу, чтобы у вас из-за меня были неприятности по службе.
  Это была наша единственная встреча.

  Потом в спортзале, где работал тренером бывший з/к, а ещё ранее легендарный футболист "Спартака" Александр Петрович Старостин, меня окружили молодые офицеры МВД и хором стали ругать Каплана. За то, что он мне не помогал, когда я сидел, называли его подлецом.
- Вы хоть сейчас-то с ним встречаетесь, - спросил один из них.
- Нет. Дороги наши разошлись, но в моей памяти Каплан остаётся замечательным человеком, и это моё мнение о нём вы не измените. К тому же, я вас никого не знаю. Будьте здоровы!
  С этими словами я ушёл от этих, как мне показалось, провокаторов.

  В 1955-м году моя жена Галя училась на курсах кройки и шитья. Одна из женщин ей сказала:
- А я знаю вашего мужа по Москве. Они с моим служили в одном полку.
- А как ваша фамилия, спросила Галя.
- Каплан, - ответила та.
  Значит в то время Каплан ещё был в Инте. А в 1972-м году мне передал от него привет врач Камадей, который останавливался в Москве у Капланов.

  После освобождения из лагеря на работу меня никуда не брали, даже в шахту. Один бдительный начальник мне прямо сказал:
- А вдруг ты взорвешь шахту. Ведь ты террорист.
  Есть было нечего, ночевал в бараках, землянках на свободных местах. Наконец меня взяли в бригаду электромонтажников. Копал ямы под опоры, кувалдой и клиньями долбил мёрзлую землю, потом лазал на опоры с "когтями". Часто меня поднимали в клетке из металлических прутьев на высоковольтные опоры, идущие к шахте № 12, на тросике. Я подвешивал стеклянные гирлянды. От холода, злости и отчаяния я наверху всё время ругался и пел. В морозной тундре голос звучал лучше, чем на сцене. Иногда сверху кричал ребятам:
- Я царь или не царь? Я царь ещё!!!
- Царь, батюшка, царь, - отвечали мне снизу. И прозвали меня Царём Тундры.

  Но вот из лагеря вышел А.Н.Радищев и предложил мне идти к нему в труппу актёром с окладом 700 рублей. Северных надбавок у нас не было, но я согласился. Взяли и мою жену Галю, на 600 рублей. Через год наш театр стал постепенно распадаться. Работали на самоокупаемости. Кому-то давали выезд, кто-то находил более высокую зарплату на другой работе, а на место убывших новых артистов брать не разрешали финорганы. Однажды мне встретился знакомый по "минлагу" Миша Ульянов. Разговорились. И он предложил мне идти грузчиком на базу ОРСа. Там он был бригадиром. Так я превратился из артиста в грузчика. Работа была тяжёлой, но зарплата в три раза больше.

  30 октября 1955 года, накануне своего тридцатилетия, я увидел сон. Я сижу на крыльце родительского дома в Данкове. Из-за угла появляется И.В Сталин. Подходит и садится рядом. На нём китель без погон, простые галифе и сапоги. Я рассказываю ему свою печальную историю, случившуюся в Потсдаме в 1945-м году. Выслушав меня , он говорит:
- Сейчас я еду в Москву. Твоё дело пересмотрит Коллегия Верховного суда. Тебя реабилитируют.
  Он встал и удалился.
Через несколько дней почти эти слова я услышал от Круглова - министра МВД СССР.

  А вышло так, что по строжайшему секрету жена начальника Комбина "Интауголь" мне на улице мимоходом сказала:
- Санин, если ты действительно знаком с Кругловым, то 5-го ноября он будет в Инте. Вместе с замминистра угольной промышленности СССР. В 15 часов - в Комбинате.
  В названный день и час я стоял у здания Комбината. Ко мне подошли двое в гражданском и спросили, почему я здесь стою. Я сказал, что мне надо.
- Да вы не беспокойтесь. Я не вооружён.
  Тут же подъехало несколько автомашин. Из одной  вышел высокий бородатый Круглов. Он был в генеральской шинели. Посмотрев в мою сторону, он воскликнул:
- Санин, как ты здесь оказался?
- Я отбыл срок. Теперь мне не дают выезд. Прошу вас, помогите. Я готов отсюда уползти хоть на четвереньках, - сказал я.
- Да ведь я же не велел отдавать тебя под суд. Тебя должны были перевести в другую часть. Кто тебе вёл следствие?
- После Вас меня сразу судили. А потом 9 дней вёл следствие генерал КГБ Смирнов.
- Так не бывает, следствие ведётся до суда. Ладно, идём со мной.

  В приёмной он усадил меня за стол. Под его диктовку я стал писать заявление в Военную Коллегию Верховного Суда СССР. Услужливые чиновники дали мне и бумагу, и ручку. А один капитан, редактор местной газеты, даже предложил свою помощь. Но Круглов сказал:
- Мы сами грамотные. Не мешайте.
  Я рассказал Круглову о своих злоключениях за последние 10 лет. Он выслушал меня и спросил:
- Почему же ты не написал жалобу?
- Я писал, Сталину. Просил пересмотреть дело. А если я действительно виновен, расстрелять меня.
- Эх ты! Надо было писать мне, - сказал Круглов.
- Я думал, что Вы обо мне забыли.
- А вот видишь, я сразу тебя узнал. Да и Потсдам часто вспоминаю.
  В этот момент генерал покосился на своё плечо и быстро снял шинель. У него оторвался погон. Секретарша начальника Комбината, схватив  иголку с ниткой , прикрепила его на место. Я подумал, что это плохая примета.

  Во время нашей беседы с Кругловым дверь в кабинет Д.А.Жукова, нач. Комбината, была открыта. Там замминистра проводил совещание с директорами шахт и предприятий Инты. Многие бросали любопытные взгляды в сторону бородатого Круглова. Потому что им интересно было увидеть нового министра МВД СССР, сменившего Берию. В конце нашей беседы Круглов поблагодарил секретаршу и надел шинель. Моё заявление он положил во внутренний карман шинели и проговорил:
- Через две недели ты будешь реабилитирован.
  Через несколько дней Круглов был награждён орденом в честь своего пятидесятилетия и, почти сразу, отстранён от должности. Это было передано по "Голосу Америки".
  Реабилитировали меня только после 20-го съезда Партии.