Марина Абрамович - обнаженное искусство

Долгое время я относился к этим новым модным видам искусства в соответствии с известным анекдотом:
«Если, открыв дверь своей квартиры, вы обнаруживаете на коврике кучу говна – это инсталляция.
Если вам позвонили, вы открываете дверь, а перед ней сидит мужик и срет на ваш коврик – это пефоманс».

Заранее объяснюсь за кириллическое изображение этого слова в приведённом варианте. Дело в том, что в английском языке звук «r» в слове «performance» не произносится. А написать и сказать перформанс – это уж, извините, как на телеге по ухабам, тем более что это слово имеет в нашем языке двоякое написание и произношение. Не устоялось ещё. Пребывает в стадии адаптации.
Поэтому предлагаю свой, удобный для русского языка и уха вариант.

Итак пефоманс, инсталляция.

Всё что приходилось видеть, а это работы довольно известных, как наших, так и зарубежных авторов, удовольствия не доставляло, нервы не щекотало, душу не трогало. Любопытно было посмотреть, а потом поговорить, выстраивая какие-то домыслы, в общем, приятно провести время, особенно если с бокалом в руке. Да еще если, как то было однажды, в бокале виски Чивас Ригал 18-летней выдержки. Тысяч пять-шесть – бутылка! А не впечатляло.

Может, просто не везло? Или не понимал?
Может, не доразвился до современного искусства?

И вот Марина Абрамович.
Москва. Осень 2011. Гараж.

Культовый персонаж в жанре современного искусства. Мировая известность.
Вы о ней слышали?
Я - нет! У знакомых спросил – тоже никто ничего… 

Марина Абрамович родилась в 1946 году.
Дочь национальных героев Югославии, удостоенных высокого звания за отвагу в борьбе с фашизмом. И отец, и мать коммунисты до мозга костей. Дядя – патриарх сербской православной церкви, после смерти причисленный к лику святых. Бабушка, принимавшая участие в воспитании внучки, ненавидела коммунизм. Детство прошло в сильном энергетическом поле между двумя полюсами.

Белградская академия художеств.
Уже тогда Марина начала ставить перед собой сверхзадачи, пытаясь включать в свои произведения военные самолёты, монументальные здания и публичные пространства Белграда.

Участвовала в студенческих правозащитных движениях.
После демонстраций 1968 года президент Югославии И.Б. Тито издал указ, по которому здание секретной полиции перешло в пользование студенческому культурному центру, где Абрамович и её единомышленники выполнили свои первые инсталляции.

В 70-е она объявила своё тело объектом, субъектом и главным средством художественного выражения, начав серию пефомансов, критикующих политический режим в Югославии.

Один из них «Ритм 5» чуть ни закончился трагически.
Находясь в центре пылающей конструкции в виде 5-конечной звезды – символ более чем понятный – она потеряла сознание и чуть ни погибла, что тоже весьма символично.

В 29 лет Марина Абрамович уехала в Амстердам.

Наше подсознание бурлит смутными образами, разными возможными и недозволенными желаниями. Но мы живём одним телом одну жизнь и не  можем охватить и вобрать в себя  многообразный опыт других тел и душ. И все же она сделала попытку, бросив свою жизнь на экстремальное и беспредельное обогащение собственной личности самым разнообразным опытом, пространством, ощущениями, испытаниями, болью и радостью.
Экстремальные и опасные для здоровья эксперименты. Жизнь на колёсах микроавтобуса. Новые страны и континенты. Новые испытания, пограничные состояния, новые опасные идеи и их реализация.

 «Я всегда была одержимой, ещё с детства, зажатая между суровой православной религией и коммунизмом. Это сделало меня тем, кем я являюсь» - признавалась Марина Абрамович.

Пефоманс – автобиография.
Дрожь пробирает, только наблюдая обнаженное тело на ледяном кресте. И вряд ли красное вино «Plavac» и мёд спасают – видно, как её трясёт от холода. Это же 100 % - воспаление легких!
Но пефоманс продолжается.
Ледяное распятие сменяется другими садистскими действиями по отношению к собственному телу, словно она одна сейчас в ответе за все грехи человечества. Вот уж где, действительно, искусство требует жертв.
И она сама здесь – голое явление искусства.
Лезвием бритвы медленно режет звезду на своём теле.
Символический ритуал искупления коммунистического и ортодоксального прошлого семьи художника расширяется в этом действе до планетарных масштабов.
Ледяное распятие, кровавая звезда на теле и тоскливый закадровый речитатив, то ли из далёких веков, то ли вне времени – извечная жалоба потерявшихся душ:
«Господи, спаси! 
Прости грехи, которые мы вершим на земле!
Посмотри, как страдают в этом мире славянские души!
Никто не понимает нас.
Наши судьбы не стоят ни гроша.
Наша жизнь вне истинной веры.
Война – наше вечное бремя...».

В пилотке с красной звездой и белым флагом капитуляции в руке она завершает этот пефоманс.

Зачем такая жестокость по отношению к собственному телу?!
Зачем эти крайности?

А как ещё, если человеческие души уже непробиваемы для традиционных видов искусства!
Как обратить внимание замороченных каждодневной суетой человекообразных на главные проблемы, как их заставить не только задуматься, но и предпринять какие-то пусть незначительные шаги по коррекции ситуации?!
Как перепрограммировать это обреченное движение к апокалипсису?

Пефоманс – это не театр, где актёры по когда-то кем-то написанной пьесе изображают чью-то жизнь, это действие здесь и сейчас, не «on line», а непосредственно перед вами и нередко с вашим участием.

«Театр – это фальшивка, - декларирует Марина, - Там всё ненастоящее: нож, кровь, переживания. В пефомансе настоящее всё: и нож, и боль, и кровь».

Не случайно пефоманс обрел свою популярность именно в 60-70-е годы – время студенческих бунтов, расцвета феминизма, широких антивоенных выступлений и борьбы за гражданские права по всему миру.
Легендарные художники пефоманса того времени Йозеф Бойс, Вито Аккончи, Крис Берден, Герман Нитч сознательно шокировали зрителя, призывая тем самым к диалогу на животрепещущие темы: социальной справедливости, сексуальности, смерти и насилия.
Но в те времена у нас мало кто слышал об этом чуждом обществу развитого социализма искусстве – у нас была стабильность и уверенность в завтрашнем дне.

И вот, пусть уже на излёте, это искусство докатилось до нас.

Наверное по отдельности некоторые пефомансы Марины Абрамович могут показаться слишком экстравагантными, странными, иногда однообразными, иногда жутковатыми, а иной раз даже омерзительными.

В целом же все складывается в мощнейший энергетический выплеск.

Творчество Марины Абрамович – это некий чудовищный выброс энергии, словно взорвавшийся вулкан человеческих эмоций и смыслов, до времени сдерживавшийся жесткими рамками ортодоксальной религии и коммунизма.

Конечно, реализовать всё это по силам только красивой талантливой женщине с великолепной фигурой, сильной и уверенной в себе. Уверенной настолько, что эта уверенность постоянно провоцирует шагнуть за грань.

Художник действия и заклинательница энергопотоков Марина Абрамович, преодолевая себя, вьёт из них причудливые фигуры и образы в многоцветно-многозвучном калейдоскопе, где смешалась реальность и запредельное.

«Каждый раз, когда ко мне приходит идея, которой я боюсь, которая вызывает у меня панику, я понимаю – её-то мне и надо реализовать, чтобы преодолеть себя и понять происхождение этого страха», - делится Марина своим творческим кредо.

А мы всего лишь посетители выставки. Медленно двигаемся по залам, пытаясь в этом некогда бурном кипении страстей разгадывать замыслы художника, отыскивать потаённые смыслы.
Но, увы, чаще видим только внешнюю сторону действа, только поверхность.

И вот...
В узком переходе из одного зала в другой – живая скульптура: совершенно обнаженные парень и девушка стоят друг против друга в довольно узком проёме. Казалось бы, несложный экзамен – пройти между двумя обнаженными. Но они стоят слишком близко друг к другу, и пройти можно только боком. К кому из этих двух вы повернётесь лицом, а к кому спиной? И как это вы сделаете?

Я заметил, что большинство не справляется с этим лёгким испытанием – отключают свои чувства. Одна девчушка так и сказала своей подружке – а я прошмыгнула между ними.

А зачем же? Нам даётся возможность испытать себя.

Странно? Неприлично? Щекотно?

«Обостряйте своё восприятие! Чувствуйте! Иначе ничего не поймёте», - словно говорит эта выставка.

Я задержался лицом к девушке, ощущая тепло её тела, дыхание и почти прикосновение сосков, но, не забывая при этом, что сзади болтается член парня.
Амбивалентное ощущение.

В залах со всевозможными энергетическими конструкциями из меди, минералов, зеркал и чего-то еще молодёжь пробовала ощутить собственные токи внутренней энергии и пыталась поуправлять ими.

Эта поразительная выставка – яркое явление в культурной жизни Москвы, но далеко не каждому открываются её многообразные смыслы и ассоциации. Далеко не каждый интересуется современными видами искусства и способен их принять и понять.

А ведь нечто похожее было и у нас, и в те же годы. Но многие ли поняли и оценили подвижничество Порфирия Корнеевича Иванова? Способны ли мы вообще непредвзято оценить необычное явление, если нам это не велено?
Да и способны ли мы вообще видеть смысл явлений?

Не успеет закончиться эта удивительная выставка, как начнётся большой общероссийский пефоманс под названием «Выборы».
Интересно, что будет происходить с нашими голосами, когда мы опустим бюллетени в урны. Боюсь, мы этого даже представить себе не можем! А ведь интересно! Но этот пефоманс во всей его полноте нам никто не покажет.

Уже сейчас Чуров жалуется на то, что ему мешают международные наблюдатели, далёкие от понимания отечественных традиций и особого исторического пути России.

И если уж честно, то нас в первую очередь волнуют продукты, товары и цены, а не судьба наших голосов.

А вот кого-то наше волеизъявление очень даже волнует, и эти ответственные люди не хотят пускать это дело на самотёк, и уже планируют результаты.

Мы живём ещё по тем законам. И у нас после основательной встряски опять стабильность, которую жалко терять.