Последний день рабства

Сергей тщательно обследовал все уголки своей комнаты. Ещё раз обыскал письменный стол, залез под кровать, проверил на шкафу.
– Кажется всё, - вздохнул он облегчённо.
Его пожитки уместились в два довольно увесистых чемодана. Там лежала одежда, записные книжки, фотоальбомы, жёсткий диск, дипломы, и, самое главное – все документы с его именем. Он уже успел провести ревизию в комнате родителей и к своему удивлению нашёл там только три своих фотографии. Но так даже проще.
Ключ от квартиры вместе с оставшимися деньгами Сергей положил на журнальный столик в прихожей. Потом парень вышел из лифта и не воспользовавшись лифтом побежал по лестнице с девятнадцатого этажа. И несмотря на увесистую ношу внутри была какая-то лёгкость. Что такое три-четыре сотни ступенек для человека, который исполняет свою мечту?
Перед подъездом сидели соседки-старушки, которые так любят поговорить гадости за твоей спиной.
– Что, Серёженька, едешь куда? – спросила «главная» бабка.
– Идите вы в задницу! – выпалил парень.
Воцарилась полная тишина. На лицах сплетниц застыло выражение полной обескураженности. Их растерянности, злости и возмущению не было предела. А Сергей уже нёсся по другой улице. В его голове гремела мысль: «Наконец-то!».
У него не было друзей или любимой девушки. Зато было море знакомых, самонадеянных и бесполезных. А также огромное количество подруг – гламурных, скромных, распутных и прочих. С частью из них он даже умудрялся встречаться. Но всё это в конечном счёте кончалось одинаково – полным разрывом. Прощаться было не с кем.
Сильный ветер дул прямо в лицо, но создавалось впечатление, что он только подталкивает его. «Осталось недолго. Совсем чуть-чуть и я буду свободен. Свободен от правил и табу, свободен от морали, свободен от законов и заповедей, свободен от человеческого осуждения, зависти. Свободен от всех чувств: лицемерие, нежность, отвращение, любовь и от всех остальных. Как же мне надоели все эти люди, с их «принципами», с их «задачами», с их глупыми рассуждениями. Каждый возомнил себя Сократом, хотя ради своих принципов не то что яд не выпьет, но и продаст их при первой возможности. А я… Я такой же как они… Был. Теперь всё. Сегодня я стану свободным от всего этого. Останусь непонятным и осуждаемым. Но когда ты по-настоящему свободен – чужого мнения просто не существует. Последние сотни метров и я буду на месте».
Сергей перешёл дорогу и направился в парк. Там уже было всё готово – канистра бензина, хворост и спички в дупле дерева. Эта поляна была довольно далеко и можно было не опасаться, что кто-то потревожит его.
Все вещи принесённые с собой парень выкинул из чемоданов и облил бензином. Зажжённая спичка и всё запылало. Кукожатся фотографии, нехотя горит льняная рубашка, уничтожаются документы. Огонь пылал осветляя всю поляну. Сергей подбросил хворост. Теперь он никто. Человек без рода и племени, без единого документа. И хотя он всё ещё числился в разных базах данных – это неважно.
Когда костёр погас на землю опустились сумерки. Сергей аккуратно собрал в чемоданы всё, что осталось от его прошлой жизни и пошёл к реке. Аккуратно высыпал пепел в воду, а тяжёлые предметы закинул на глубину.
«Чуть-чуть, осталось совсем чуть-чуть, и я освобожусь. Наконец».
Два чемодана, казавшиеся сейчас легче пушинки, парень отпустил по течению, надеясь что вода за ночь отнесёт их как можно дальше. Потом он до гола разделся, снял туфли и лишь захватив небольшую коробочку вернулся на поляну.
«Почти всё. Я никогда не испытывал такого чувства, как теперь, чувства свободы!»
Из коробки Сергей достал толстую канатную верёвку, залез на дерево и обвязал её вокруг толстого сука, сделав на конце петлю. А потом сам уселся на этот сук свесив вниз ноги.
Его пробирал холод – на улице уже царствовала ночь. Мысли больше не лезли к нему в голову. Он освободился даже от них. Остались последние путы.
Сергей продел голову в петлю и чему-то бессмысленно про себя улыбнулся. А потом изо всей силы оттолкнулся и прыгнул вниз.
***
Парень без имени висел абсолютно голый под лунным ночным небом. Он был свободен. Даже от себя самого.