Неправильное слово

Всё нижеследующее – полный вымысел. Любое совпадение с реальным событием и/или персоналией – абсолютно случайно.


Я начал службу оперативником под руководством подполковника Карташова Ивана Денисовича. После обязательных формальностей Карташов пригласил меня к себе и сказал, что, хотя фамилия у меня маршальская, но успехов по службе не гарантирует, а потому – вот тебе лейтенант Катуков, первое задание. И протянул дело оперативного наблюдения:

– Ознакомься и через день доложи свои соображения. Постепенно буду вводить тебя в курс твоих обязанностей, передавать агентуру. Но это задание – срочное.

В то время наш отдел, помимо прочего, присматривал за слушателями военных академий, поступавших к нам по линии сотрудничества с лояльными режимами. Работа была необходимой, так как контингент был засорен и «Братьями мусульманами», и теми, кто потом оказался в «Аль-Каиде», и ещё чёрте кем.

Дело молодое, без секса обойтись не могло. В связи с этим велась вербовка агентуры среди подруг иностранных слушателей. Помимо откровенных проституток и девиц, желавших покинуть страну по материальным соображениям, встречались и вполне приличные девушки, и экзальтированные особы, стремившиеся связать свою судьбу с романтическими борцами за свободу, материальное положение которых было непредсказуемо, а жизнь могла оборваться неожиданно и скоро.

Мы устанавливали имена, адреса, места работы подруг, круг их кавалеров. Изучали явные и тайные намерения и тех, и других. Места постоянных встреч по мере возможности оборудовали средствами специального наблюдения, и к делу, переданному мне Иваном Денисовичем, прилагались многочисленные фотоматериалы, часто весьма пикантного содержания, с установочными данными на большинство фигурантов.

Я сидел над делом довольно долго, но ничего примечательного не находил, поэтому готовился доложить свои соображения в тривиальном ключе: где-то, что-то, как-то улучшить в организации наблюдения, и прочее.

Разглядывая в который раз фотографии, и сверяясь с донесениями агентов, я обратил внимание на нашего так сказать конкурента, которого средства наблюдения засекли несколько раз во время оргий с незаметной фотокамерой. «Так, – подумал я, – этот человек тайно нарушает инструкцию, и у него набирается картотека с компроматом на офицеров разных стран – слушателей наших академий».

С этих своих умозаключений я и начал доклад Ивану Денисовичу, предложив провести оперативную разработку «фотографа», и затем перешёл к общим замечаниям, которые он не дослушал.

– Так, молодец, заметил, – хмыкнул он, положив передо мной дело оперативной разработки «фотографа». – Весьма вероятно, здесь мы имеем дело с ... (он назвал подразделение британской разведки).
– В чём же моя задача? – не понял я.
– Дело в том, что подруга «фотографа», наш агент Бойко, отказывается сотрудничать. И твоя задача – склонить её к продолжению работы. Теперь послушай мои соображения: Бойко – моя крестница, я завербовал её в КПЗ, куда она угодила по глупости из-за нескольких долларов в лифчике.

И Иван Денисович добавил, что сам выбрал псевдоним Бойко за бойкий характер и потому, что любил псевдонимы непонятного пола (например, Женя Штейнбок – это он или она?).

– Девчонка она неплохая, не подлая, спортивная, а что с мужиками легко сходится, и нравится ей это, так – бог ей судья. Вот её агентурное дело, почитай внимательно. Я тебя представлю ей как нового куратора, но ты, после, разговори её в неформальной обстановке, пригласи куда-нибудь. По своему опыту знаю, да и вас наставляли, что жить с женщиной – твоим агентом – последнее дело: в конце концов, пользы мало, вреда много. Но здесь случай особый, и запрещать тебе я ничего не буду. Я подозреваю, что «фотограф» сильно запал на Бойко, а она, по нашим сведениям, закрутила роман с офицером, который о её прошлом не догадывался. Чем уж он так серьёзно её зацепил – не знаю. Так вот, я думаю, что «фотограф» подсунул своему сопернику компромат на нашу девушку, любовь их пустил под откос, а у неё создалось впечатление, что эту пакость подстроили ей мы, чтобы не отлынивала от работы. Хотя, если бы у неё с тем офицером всё сладилось, я бы вывел её в резерв. В общем, со мной на контакт она не идёт. Ты – человек новый, наивный, может у тебя что-нибудь получится. Учти: времени – в обрез. Через десять дней «фотограф» со своей группой возвращается с полевых учений. А без Бойко наша комбинация – коту под хвост. Постарайся, сынок. Да ещё, вот тебе краткий обзор, в котором наши аналитики суммировали достижения науки и техники в вопросах секса, со ссылками на первоисточники. Только смотри: теорию почитывай, но и о практике не забывай.

Я открыл агентурное дело. С фотографии на меня смотрела девушка очень похожая на актрису Пенелопу Круз. Перечислялись факты её биографии, характеристики, донесения, участие в операциях, поощрения, рекомендации по купированию недостатков...

Как установить с ней сверх доверительные отношения? На её поле играло столько игроков, по сравнению с которыми я – просто щенок!

Мы встретились. Она понравилась мне, я, по-видимому, понравился ей, и через день на пляже, потом и за бокалом вина мы, почти ровесники, уже рассказывали смешные случаи из своей жизни, потом стали касаться более интимных вопросов. Наверно, хитрый Иван Денисович всё рассчитал правильно. Глубокий душевный надлом, который она болезненно переживала, вкупе с её характером, привёл к особой откровенности в общении со мной – малознакомым, но информированным о скрытых сторонах её жизни молодым офицером.

Вот вкратце судьба молодой женщины – агента Бойко. То, что осталось в памяти. Кое-что вычитал из её дела, кое-что она добавила сама.



Галкина мама работала медсестрой в роддоме, и жили они с ней одни. Отца направили в Монголию, мать с ним ехать отказалась, и перед отъездом он женился на своей давней знакомой. Бывшая семья исправно получала от него алименты, но сам он не приезжал. Галка смутно помнила исходивший от него табачный запах и завидовала соседским девчонкам, когда те гуляли с папами.

Обычное любопытство толкает детей узнать, как там у всех устроено, чем девочки отличаются от мальчиков и всё такое. Перед одним мальчишкой во дворе за сараями после недолгих уговоров она спустила трусики до коленок. Их заметила соседка, раскричалась, начала стыдить и наябедничала обеим мамам. Такая реакция, вопреки намерению взрослых, спровоцировала повышенный Галкин интерес к запретным действиям, чем она и стала заниматься и в одиночку, и в компании сверстников, и более взрослых подростков. Она открыла, что можно получить... ну, когда вдруг становится так приятно, как никогда в жизни.

Одно время её мама собиралась поступать в медицинский, и у них в доме было полно учебников по медицине, особенно по акушерству, и анатомических атласов. Насмотревшись картинок и начитавшись статей из книг, Галка считала себя подкованной в секс-вопросах и даже могла рассказать, как и с какими осложнениями проходят роды у женщин. После первой менструации мать прочитала ей целую кучу наставлений и о контрацепции, и о других вещах, которые положено знать девушке. Главное, говорила мама, не уступай парням, у них сейчас одно на уме, а если уж влюбилась, то можно пойти на близость только тогда, когда сама хочешь этого, когда тебе нужно, а не ему. И главное, нельзя случайно залететь. И учти, внушала мама, для будущего мужа может быть очень важно, чтобы жена была девственницей. Галка всё это слушала, а когда оставалась одна, баловалась пальчиками и спрашивала себя:

– Ну, и что, девушка, сейчас у тебя на уме? Не то же самое, что у этих гадких мальчишек?

Галку всё время тянуло к мальчишкам. Но в младших классах они враждовали с девчонками, пока не повзрослели. Ей нравился один, который был самым сильным в классе и ещё самым красивым. Он провожал её до дома и, когда мамы не было, она впускала его в квартиру. Хлопчик её был нахальный, да ей такие и нравились. У Галки не возникало никакого стыда и всяких переживаний. Однажды они не вытерпели, правда умная Галка приняла меры предосторожности. Когда паренёк испуганно произнёс:
– Ой! – она ответила: – Рот закрой! А я теперь для всех открыта.

Как-то раз, заявившись в неурочный час, их застукала мать.

– «Ну, что сейчас будет!» – подумала Галка.

Но мать, хоть и разозлилась, хоть и расстроилась до слёз, но быстро взяла себя в руки и сказала:

– Ладно, верю, что только целовались… Ты, Галя, одевайся и пойди часок погуляй, а я с твоим кавалером потолкую наедине, да не бойся, я его не съем, я вам только добра желаю.

Галка оделась и вышла. «Всё равно, – думала, – выспрошу у него, о чём говорили, расскажет, как миленький!» На следующий день встретились – она к нему с вопросами, а он молчит, как партизан, мурло в сторону отворачивает. Галка целую неделю перед ним хвостом крутила, подлизывалась, ублажала, и всё-таки выведала, видно, и ему поделиться хотелось. Он сказал, что её мать взяла с него честное слово, ничего дочери и никому не рассказывать. А у них произошло вот что: мать спросила, правда ли, что он не испортил Галку, и он побожился, что нет. Тогда она, грозно потребовала, чтобы он дочке жизнь не ломал, а то ему худо будет, а поскольку у него потребность, так она сама ему поможет...

Галка многое почерпнула из рассказов хлопчика о встречах со взрослой. Потом они поругались и перестали встречаться. Он нашёл себе других девчонок, она других парней.

Детство прошло, юность заканчивалась вместе со школой. Галка решила поступать в ветеринарный институт. Она была знакома с медициной, любила животных: у них жил пушистый, ленивый кот Пушок, морские свинки Дося и Мася, и ещё она кормила бездомных собак. Экзамены сдала легко, получила место в общежитии и покинула родной городок.

Две соседки по комнате спали на сдвинутых кроватях, одна высокая спортсменка, волейболистка, другая – симпатичная, с кудряшками. Сначала они и к Галке подвалили, но она отрезала, что любит только хлопцев, пусть ночью они ей спать не мешают.

Тем временем у соседки с кудряшками завязался бурный роман с одним студентом, и дело закончилось свадьбой. Молодожены добились отдельной комнатушки в другом крыле общаги. Брошенная спортсменка лежала на кровати и так всхлипывала, что Галка не выдержала, села рядом и погладила соседку по плечу, ну, и...

Вскоре Галка сошлась с тремя старшекурсниками, которые делили одну комнату в общаге, и стала полноправным членом компании. Видные, симпатичные и весёлые парни развлекались тем, что, соблазняли девчонок, в основном студенток своего института, на пари добиваясь от них выполнения какой-нибудь штуки, причём успех требовалось продемонстрировать товарищам.

В программе обучения будущих ветеринаров был курс искусственного осеменения, и студентов возили на станцию, где показывали, как работают с производителями. Какого-нибудь элитного хряка выпускали в загончик, где стояло чучело, похожее на свинью, обтянутое свиной кожей. Хряк шёл на запах и залезал на чучело. Потом его прогоняли, открывали дверцу и доставали сперму. Парни стояли красные, молодые девчонки отводили глаза, а Галка с любопытством наблюдала за происходящим. Когда пришло время выбирать специализацию, выбрала кафедру искусственного осеменения. С уважением относилась к руководительнице – заслуженной профессорше и даже подружилась с ней. Кто-то шепнул ей, что на кафедре организован практический семинар по спариванию заинтересованных студенток с кобелями. Галка решила, что это розыгрыш...

Руководительница оказалась хорошей, заботливой тёткой. В молодости, во время войны, и в немецком трудовом лагере она насмотрелась и пережила много такого, чего и знать-то не следовало.

К профессорше, как к специалисту по сексуальным преступлениям, в которых были замешаны животные, обращались за консультациями следователи, как МВД, так и КГБ. Тогда были популярны исследования Мастерс и Джонсон, и ей открыли тему аналогичных исследований, но не контактов между людьми, а людей и животных. Работу засекретили. В экспериментальной части наряду с другими добровольцами ей помогала и Галка. Она стащила и сохранила рабочие копии нескольких фото таблиц:

– Эта голова, закрытая лыжной шапочкой, и куртка – мои, – Доверительно рассказывала и показывала она мне, – Куртка, чтобы пёс не поцарапал...

Окончив институт, Галка познакомилась с перспективным уже не молодым человеком и, выйдя за него замуж, переехала в Киев. Но брак не сложился, и Галка покинула мужа и столицу Украины, потом перебралась к нам и устроилась на работу в ветеринарную академию. Тут через подруг связалась с иностранными военными.




– Тебя, наверно, интересует, почему я работать отказалась? – спросила она меня, – На, посмотри, что мне мой парень в лицо бросил, – и протянула несколько фотографий.

– Ну-у-у, Галка, очень уж ты здесь экспрессивно выглядишь! Как угораздило? Где снимали? Когда?

– Снимали весной на новой квартире «фотографа». Она называла его по имени, но имя везде заменено на «фотограф».

Внимательно рассматривая снимки, я сказал, что в это время нашей аппаратуры в квартире ещё не было, и качество фотоматериалов лучше, чем у нас. Отсюда вывод – «фотограф» сам установил камеры в разных точках и, когда ему понадобилось, подсунул шокирующие снимки своему конкуренту.

– А Иван Денисович, – поведал я Галке, – очень хотел, чтобы ты обрела покой с близким тебе человеком и перестала встречаться с иностранцами. Но, что случилось, того не вернёшь. Может, ты отомстишь «фотографу», поможешь нам?

Она не сразу согласилась, и я не понял тогда, что решение она приняла в тот момент, когда услышала от меня слово «отомстишь».

Дальше произошло то, чего мы не ожидали. Согласившись продолжить работу, агент Бойко подкараулила удобный момент и столкнула «фотографа» с балкона, чем разрушила все наши планы: он разбился насмерть. Наши сотрудники успели вмешаться до приезда милиции. Материалы, изъятые из тайников «фотографа», свидетельствовали о его контактах с британцами, но ниточка оборвалась.

От операции и работы с Бойко меня отстранили. Случившееся было представлено как несчастный случай, но дело осложнялось тем, что «фотограф» был сыном первого лица дружественного нам развивающегося государства.

С другой стороны агента противника мы нейтрализовали. Смерть его нанесла нам урон, но не случись этого, хрен знает, что бы мы получили: маленький плюс или жирный минус? Некоторые считали, что его отец переориентировал страну на американцев после гибели сына, но по косвенным данным решение это он принял ещё до его гибели.

Вот к чему могут привести неправильные слова, сказанные оперативником своему агенту. Как сложилась дальнейшая судьба Галки, агента Бойко, не знаю. Хотелось бы, чтоб счастливо.

Что касается вопроса: имел ли я интимную связь со своим агентом? Ответ: без комментариев.

архив, 2010