И снились ему сны... отрывок

 Отрывок из рассказа. Помещен для злой и жесткой критики.

            "Роман побеждает всегда по очкам, рассказ должен выиграть нокаутом."
                Julio Cortazar
    
    
    
    
    
    
     ... – Тпру!!! Стоять!!! – Ник аж заскрипел зубами и схватил  Шайтана за рюкзак: – Сколько раз говорить: не спеши, а то успеешь?  Вначале мозгой работай, а потом уже булками шевели! Или у тебя мозги в заднице и работают только синхронно с ней? 
     Шайтан сконфуженно молчал. Ник достал из рюкзака бинокль, память с гражданки о прошлых подвигах, буркнул: – Пропусти меня... –  стараясь не шуршать, прополз по жухлой листве к краю канавы, выглянул, застыл на секунды, пробормотал: –  Ага, точно... – и скатился вниз.
     – Ну-ка, что там увидел? – живчик Шайтан, не любящий задержек, подполз к Нику. Выхватил раритетный «ломо» из рук товарища, сторожко высунул голову поверх комьев земли на асфальте. Глянул, судорожно сглотнул, повернулся к другу:
     – Черт! И что теперь делать? – упрямо тряхнул головой и почти без задержки добавил: – Если попробовать его завалить? А, дять?
    Ник хмыкнул:
     – Вопрос номер раз: нафуя, племяшик?
     Шайтан неопределенно пожал плечами.
     Ник оскаблился:
     – Понятно – труба на подвиг зовёт… Предположим, скажу – «стреляй»! Тогда вопрос номер два – как ты собираешься его «валить»? За полкилометра с «калаша» без оптики да еще по движущейся цели?
     Шайтан раздосадовано кивнул головой:
     – Согласен, херню спорол... А если ближе подобраться?
     Ник оскаблился еще сильнее:
     – Слушай, а ты, оказывается, классический идиот! Даже больше – эпический долбоёп!  Спрашиваю еще раз – вот нафуя ты в в него собрался стрелять?  Смотри, вот тебе ситуёвина: есть контролер, который идёт себе по своим контролерским делам, никого не трогает. Есть молодой долбоёп, который в данное время находится в выигрышной позиции благодаря расстоянию между ним и вышеуказанным контриком.  Контролёр в данный момент молодого долбоёпа скорей всего не ощущает или же ему насрать на долпоёпа, потому что, как было сказано выше, контрик спокойно идёт по своим делам. И вот тут молодой долбоёп, сам не зная зачем, решает контрика «завалить».
 Шансы на успех на данном расстоянии с тем оружием, которое у него на руках, равны нулю. Но мы не привыкли отступать – и молодому долбоёпу приходит в голову гениальная в своей долбоэпичности мысля – а подберусь-ка я поближе! Тогда шанс почти стопроцентный получится – то ли контролёр заметит молодого долбоёпа, пока  тот будет ползти, то ли пока он же будет целиться и стрелять.
     Шайтан сконфуженно уставился себе под ноги и  возмущенно засопел.
     – Ты не сопи, а слушай, что тебе старшие говорят. Объясняю – приблизиться тебе надо метров на пятьдесят, а еще лучше на двадцать-тридцать, чтоб точно видеть, что между вами нет никакой аномалии, которая может изменить траекторию пули. Не факт, что завалишь с первого выстрела – попадать нужно точно в голову, да еще желательно и очередью, а контролёр второго шанса не даст – сожгёт мозги, и пикнуть не успеешь. Хотя тебе, наверно, без разницы будет – всё равно жопой думаешь, потому что стопудово в башке – кость.
    Ник постучал себя костяшками пальцев по голове, приоткрыв рот в беззвучном «О». Звук получился звонким.
     – Предположим, ты возразишь — нас двое, и один другого подстрахует. Поверь – полная чушь. Контролёр что с одним, что с двумя шутя справится. Не знаю, каких баек ты наслушался от дружков в лагере, но случаи, когда валили контролёра, можно пересчитать по пальцам, и всё это было невероятное везение. Запомни –  увидел, почуял любого мутанта, даже тушкана – лучше обойди стороной. И дело даже не в патронах и не в риске нарваться на ответку. Просто есть такое замечательное правило –  живи сам и дай жить другим. Для Зоны самое это оно и я стараюсь его придерживаться. Хочешь работать со мной в паре – привыкай. А хочешь пострелять – звиздуй в «Долг». Там все терминаторы, только на своей же базе в сортир под прикрытием пулемётов бегают. 
    Шайтан подавленно кивнул :
     – Понял... Ну и что делать? – в голосе прорезались просительные нотки: – Может, подождем? Или обойти попробуем? А то нафига столько пёрлись? –  недовольно забурчал всё тише и тише: – Мучались сколько, пока дошли... И для того, чтоб сразу ноги сделать?
    Ник взглянул на затянутое тучами небо, сморщился от пыли, брошенной в лицо внезапным порывом ветра. Медленно, с протяжкой, процедил:
     – Наконец-то правильный вопрос – что делать? А делать будем мы следующее – думать. Точнее, думать буду я, а ты кивать и соглашаться. Ну?
     Шайтан  вздохнул и часто-часто  закивал.
     – Ждать мы не можем, -- продолжил удовлетворенный столь явным проявлением согласия Ник, – через три-четыре часа стемнеет, а  до этого времени нужно найти удобное место для ночлега. За контриком мы не будем соваться, хотя нам и по пути – неохота ночером с таким сюрпризом под боком сидеть. Пусть он идёт себе, а мы попробуем в обход, – решительно махнул рукой куда-то влево, – давай-ка попробуем аккуратно к нычке на вокзале. Я там уже как-то лазил. Знаю пару мест, где не фонит. Хоть передохнём немного да перекусим. Ну, и обзор оттуда неплохой...


    
        ********** 
   … Пошатываясь от усталости, он стоял перед  желтым колесом, не понимая, что  делает здесь. Но знал, что не уйдет, пока не решит для себя чего-то важного и главного. Чтоб замолчал наконец проклятый, нудный, хуже зубной боли сверлящий мозг голос в голове.
        **********
     Добрался! Да, добрался!!! И что? Может, теперь объяснишь, зачем меня сюда привел? Что еще хочешь от меня? Туда, наверх? Там все пойму? Ну, хорошо, только отдохнуть дай, хоть немного... Спасибо. Вот так... Было бы что еще под голову подложить... Болит, раскалывается... Не расколется? Верю. Ладно, и так проканает...
     Мучитель внутри  наконец-то затаился.
     Обессилено рухнул в валяющуюся неподалеку оторванную кабинку, одновременно ныряя в знакомую темную муть, вязкую полудрему, в которой по странной прихоти его второго "я" в последнее время всё чаще сны переплетались в тугой клубок с видениями из чьей? - своей прошлой? – как еще понять  эту яркость переживаний?! -- жизни.
     ... Яблоневый сад, так похожий на колхозный, куда носил обеды отцу-сторожу пацаненком. Только деревья повыше и яблоки на них как нарисованные, одно к одному. Да и трава зеленая и густая, а не редкая серогнилая, сидя на которой с корешами пробовал свой первый портвейн под закусь недозрелой семеринкой...
     Жопастая и сисястая баба нарисовалась меж двух яблонь. Появился ниоткуда стол на лужайке посреди сада. На нем аптечный двухведерный бутыль самогона из яблок познания добра и зла – ???...
     ... Тяжело дыша, резко открыл глаза: откуда такое лезет в голову? И тут волной накатило...
     ... Первая ходка, еще по малолетке, за спизженый по пьяни и разбитый "запор". Единственная отдушина, когда по неизвестно какой блажи "кума" (а как же – гласность! перестройка! – хотя скорей всего просто дело было в бабках... ) разрешили приходить к ним баптистам. Баптисты приносили с собой брошюрки, и на одной из страниц была картинка соблазнения дьяволом Евы. Ничего с собой из актового зала забирать не разрешалось, вот и дрочили сидя на неудобных лавках, и спускали прям себе в штаны под заунывное что-то про первородный грех и обязательное в конце "не укради" да "не возжелай", а проповедник отчаянно делал вид, что ничего не замечает. Но перед тем, как собрать книжки, обязательно надевал перчатки...
     ... Встал, размашисто размазал по лицу пот. Покачиваясь, шагнул из кабинки. Камушек выскочил из под ноги, и, набирая скорость, покатился вдруг к темной проплешине. "Жадинка".
     ... Ударило без всякого сна. Что-то новое. Напрягся, пытаясь разорвать явь и быль. Сморщился – голова заболела еще сильней, но хотя бы стал понимать, что к чему. То, что шло от глаз, твердило: был здесь, видел уже;  то, что изнутри, поверх выдавливало явственное:
   … Какие же они красивые – облака... Вот подойти к любому бродяге и в лоб, огорошить – а ты давно любовался облаками? Смотрел на небо просто так? Не выгадывал прогноз на ближайший рейд, всё равно догадываясь о бесполезности такого занятия. Не вычислял выброс, даже за воронами не наблюдал – а вот просто смотрел на облака? Как в детстве. Радуясь открытию в каждой выпуклости и впуклости то лошадки, то дракона, то старика, вдруг превращающегося в старуху, когда метла бороды  оторвалась и понеслась вперед, разрываемая и дробящаяся  ветром на прозрачные, тающие нити …
    Странно – о как! -- оказывается, еще и удивляться можно в этой ситуёвине, есть силы на это -- но вот ветра тут нет. Интересно, Влад знает об этом? Хотя -- вряд ли. Нужно пролежать здесь пару часов. Чтоб привыкнуть к мысли. Что всё, теперь точно всё. Чтоб постепенно ушел страх. Чтоб пришло спокойствие просто нирваны. Чтоб можно было вновь вспомнить – до чего же это здоровски – лежать и смотреть на облака.
    … А здесь они другие. Зона ИХ или тебя так меняет? Тебя, тебя выворачивает и ломает под себя. Ставит свою печать. И уже вместо тигра -- в детстве тигр самый страшный зверь, не правда ли? -- как же теперь смешно -- человек, человек самый страшный, а уж потом идут все-все-все -- химера, которая как раз сейчас в небе тянет когтистую лапу … 
 … Вот еще загадка -- повернуть голову легко. И рукой вот можно вверх--вниз…  А оторвать от земли --невозможно. Будешь стоять – ногу не оторвешь, не сдвинешь. Хотя вроде и не тяжелая, а не получится…
   Помнится, Влад что-то объяснял. Дело не только в гравитации, замеряли специально — два, максимум три «же». Тогда, с похмелья, на «сюрпризе»,  что-то подобное испытывал – дед Яша на их пьянку разозлился и полчаса колесо спецом не отключал. А затем всю блевотину заставил убирать, думал, сдохну от вони, своей да поддельничков, а старый еврей лишь посмеивался --дескать, так космонавтами становятся… Старый хитрый еврей, дед Яша, который стал за отца... Дед Яша?!
Нет, не помню. Точнее, что-то вспоминается… Опять ушло… Что вспоминается, что ушло???
 … Будто кто пультом от телика щелкает, каналы переключает. Это ты там балуешь, тот, который сидит внутри? Подсказать что-то хочешь? Так оставь на одном! Дай досмотреть и понять. Пожалуйста. И я вновь полезу вверх… Ага, облака, понятно. Спасибо. Будем смотреть.

… Морда  утоньшается,  лапа худеет и вместо собачки, которая бы привиделась опять же в детстве, появляется слепыш. Ничего себе!  Как похож-то! Даже сопение и цокот когтей по плитам почудились вроде. А , нет! Не почудилось, так и есть, гости пожаловали… Стайка слепышей бежала мимо и остановилась, учуяв сталкерский дух…
Нет… Это были просто собаки, ведь правда? И просто Зона Отчуждения, без мутантов, артефактов, без выбросов? Когда, у кого была..?
…Что, покажешь? Спасибо, я посмотрю и полезу. Обязательно полезу…
    ... Медленно, очень медленно он выплывает из липкого небытия. Тряпичный уродец напротив насмешливо смотрит на него своими зенками-пуговицами. Когда-то, видать, ярко-красная, а теперь поблекшая до анемичного бескровного розового тряпочка-лоскуток-рот кривится в ухмылке, дескать: – "Идиот, надо же вляпаться в собственную растяжку!"
    Согласен, идиот. Но идиот везучий. Хорошо, что внутри периметра всегда настороже, успел что-то почувствовать и отпрыгнуть. Хотя... Такое ощущение, что кто-то перетянул проволоку. Сантиметров на десять. Всего лишь. Или всё-таки ошибается и просто перепутал? Если учесть, что в этот тайник не заглядывал уже с полгода, мог и напутать. Тем более после недельной пьянки. Прав был дед Яша – перед походом как минимум три дня пить нельзя. Ох, прав! Не слушали его. А теперь и слушать не кого. Ладно, будем считать, что всё почти нормально. Сейчас придут пацаны и помогут выбраться из-под завала. Сейчас придут... Когда? Сколько он уже здесь валяется? Раз пять уже приходил в себя, играл в гляделки с вылинявшим плюшевым мишкой, и, пытаясь пошевелиться, вновь терял сознание от боли. Не будем повторять ошибку и дергать левую руку. Понятно уже, что перелом... Попробуем теперь правой снять часы... Ну, это полегче, это глядишь и получится. Млять, как же больно!!! Но правая слушается, и это замечательно. Только не потерять в очередной раз сознание под насмешливым взглядом из прошлого... Все правильно, игрушки и кровати в классе, сумашедше-новаторская на начало восьмидесятых идея с подготовительными классами, эдаким детсадиком в уже школярской жизни... Родись он годом позже, сам бы попал в такой. Он перешел во второй и летом зубрил таблицу умножения, а его батя с дядькой подрабатывали-шабашили в школе – отгораживали левое крыло и устанавливали небольшие двухъярусные кровати...
     Короткий взрык. Глаза из последних сил пытаются сфокусироваться. Из тумана медленно проявляется оскаленная морда... Выплыл ежик из тумана, вынул ножик из кармана, иманарот. Собаки, просто дикие собаки. Заинтересовались, мля, любопытствуют, кто посмел вторгнуться в их вотчину. Так, отставить часы и осторожно вытащить «макар» из кармана... Сквозь красные круги в глазах проявляется еще одна морда...
     ... Треск, словно сломалось до конца перекрытие, когти скрежетнули по серым доскам. Инстинктивно сжался, словно это спасет от груды падающих обломков. Запоздало понял – очередь из «стечкина» и выдохнул облегченно. Быстрые шаги, тень на полу, перед лицом царапины на серой кирзе: -- «Держись!». Со спины валится балка, сопение вперемежку с матом, кто-то тянет его из завала. Чернота от нестерпимой боли. Когда в голове немного проясняется, лежит уже на спине и вместо опостылевшего с утра натюрморта с мусором и разнокалиберными глазами из пуговиц встревоженные иголки-зрачки впиваются в его лицо. Мелькает узнавание пополам с досадой: – "А, старый знакомый! Довыежывался всё же... И что с тобой теперь делать?".
     Шум, возня. Укол в бедро. Сразу уплывают проблемы, голос пробивается как сквозь вату: – "Ну, что, поспим?". Еще один укол -- и провал.
     ... Темень медленно рассеивается.
     – Слышь, как там тебя..?
    Спина спасителя (да как же его..? вспомнил – Ник!) маячит в просвете окна. Глухо:
     – Ну?
     – Времени сколько?
    Смешок, но беззлобный:
     – У тебя? На один раз посрать судьба отпустила...
     – А серьёзно?
     – Пол-пятого.
     – Вечера?
     – Дня.
    Шутит он, понимаешь... Юморист, итиху его! Так, понятно, считай полсуток провалялся.
     – Хороший ты, конечно, парень, но шел бы отсюда.
    И вновь глухо:
     – Ну?
     –Лом гну! Ты мне помог. Я тоже не мудак. К ночи наши подтянутся, стрелка у нас здесь.
    Так же глухо, без тени эмоций:
     – Ну?
     – Ты что, реально придурок или прикалываешься?
    Силуэт разворачивается в полумраке уходящего дождливого апрельского дня:
     – Никто не подтянется. Нарвались твои на военный патруль. Никто не выжил.
    И вновь темнеет в глазах...
    ... Тогда никто не называл их сталкерами, просто – «мародёры». То, что творилось в Чернобыле и окрестностях после аварии и до распада Союза было еще цветочками. В начавшейся самостийности Зону Отчуждение грабил кто только мог. Тащили всё. Тащили вещи, запчасти, просто цветмет... Артефакты того времени, щедрые подарки ушедшего в небытие СССР. Когда он познакомился с дедом Яшей в середине девяностых, тащили уже и черное железо в металлолом, тащили бричками и подводами до кордона, там купленные прапоры-менты из внешней охраны подгоняли «камазы» и и радиоактивная ржа расползалась на переплавку в Запорожье да Мариуполь... Но сколько могло так продолжаться? Год? Два? Три? Тем более, что со временем охрана усилилась из-за появления в Зоне международных контор –  гринписовцы там всякие, наблюдатели... Но! Не бывает худа без добра. Появились внутри зоны на станциях мониторинга и ученые-исследователи со своими, зачастую выходящими за рамки УК потребностями...
    Работенка как раз по нему оказалась. Яков Моисеевич дело своё знал туго, покровителей имел крутых, слов на ветер зря не бросал. Сходи туда, не знаю куда (обычно при входе в Зону знал только примерный район, а конкретно место обговаривалось по радио чуть ли не за полчаса до встречи), принеси-отнеси то, не знаю что (ну, или отведи-приведи того, не знаю кого). И главное, не задавай вопросов.
    Они работали точечно. Обычно их было двое, редко – трое-четверо. Приходили новенькие, на один-два рейда, и ломались – кто от страха, кто от жадности, кто банально спивался после очередного похода. Со временем сложилась бригада, в которой он был самым опытным и старшим. Десять лет под началом Якова Моисеевича. Десять лет походов за колючку. Его все десять лет спасали хитрость и подозрительность, в свое время помогшие выжить на "малолетке" с её волчьими, куда там взрослякам, законами. Ну, и конечно, дед Яшино расположение, но всё-таки в первую очередь звериные инстинкты. Они проснулись и сейчас. Вопросов много, но будем задавать по порядку:
     – Какие нахер еще вояки?
     – Мля, а я думал, что об этом уже все знают! – Ник вроде бы даже изумленно покачал головой. – Последнюю неделю тут хрен знает что творится, всю зону шерстят. Даже самосёлов, на которых уже давно все забили, и тех вывозят. Как же ты так с инфой обосрался?
    Ого, а вот это звиздец, причём полный. За что дед Яша деньги платит... платил? И еще, даже при всех этих раскладах – ребята были опытные, просто так нарваться не могли. Значит, кто-то прослушивал переговоры и знал их шифры. Он пошел первым, на разведку, с ребятами связался, только когда они появились в Зоне. Получается, сдал или заказчик, или, что вероятнее, посредник из Зоны. Заказчик – вряд ли. Зачем ему делать всё так сложно, если можно банально дать приказ подстрелить "при попытке проникнуть на охраняемый объект"? Хотя, может, были и свои, неизвестные ему резоны, но всё-таки вряд ли. А вот таинственный посредник, он же местный покровитель... Тем более, что он на этот раз должен был как раз узнать и имя посредника и как с ним связываться. Ладно, предположим – вычислили, откуда пришла беда. Теперь второй вопрос – зачем их решили убрать? И еще странно – послали Ника, именно того, кто знал о их существовании не понаслышке, кто был знаком с ним лично...
     – Ты как здесь оказался?
    Ник задумчиво потряс башкой, словно сомневаясь, следует ли делиться секретной информацией, закурил, но потом вдруг ответил:
     – Вчера на КПП пришел сигнал о возможном проникновении мародеров на конкретные точки. И приказ. При обнаружении незаконно находящихся в Зоне лиц вызывать подмогу, в крайнем случае – открывать огонь на поражение и отходить. Твоё счастье, что меня на эту отправили и что ты смирно лежал.
     Всё, всё верно. Крыса из местных. Единственный, кто ТАМ, за кордоном, знал о цели и времени, умер неделю назад. И сюда они отправились после попойки-тризны по деду Яше...
     – Одного отправили банду мародёров завалить? С пукалкой, даже без автомата? Издеваешься?
     – Я же сказал – главное было обнаружить и воякам данные скинуть.
     – А как про пацанов узнал?
     – Сообщение было... от наших.
     – Значит, кто-то обнаружил... И... скинул данные?
    В ответ получил молчание.
     – Ну, а ты чего гвардию не вызываешь?
    Немного смущенно Ник признался:
     – Пробовал уже. По рации помехи, будто кто глушилки включил. На всех частотах.
    Час от часу не легче. Сейчас он был не против и сдаться властям. Тем более, что двигаться сам...
     – Ник, а что со мной? А то от твоей дури понять ничего не могу – кайф ненормальный в теле. Не, ну рука поломанная – это ясно. А ноги? Я не чувствую…
     – С рукой как раз всё в порядке, просто вывихнул ты её. Я вправил, пока ты в отключке был. А вот спина... Надейся, что ушиб или накол, потому что переломах обделываются, а ты вроде сухой.  – Ник подумал и добавил: -- А ну-ка, попробуй ступней пошевелить…  -- и кивнул удовлетворенно: -- Всё нормально, просто сколько ты под балками валялся? Отдавило ноги. Сейчас кровь разойдётся – выть от иголочек начнешь. Тебя как так угораздило?
     Он опять задумался о нычке и вроде передвинутой растяжке. В свете новых событий это представлялось всё более и более вероятным... Но объяснять не стал, просто пожал плечами – дескать, вот так и угораздило... Спросил с надеждой:
     – Насчет разгона крови… Выпить есть?
    Ник молча достал из разгрузки знакомую плоскую фляжку и протянул ему. Что-то припомнилось. Понюхал. Всё правильно, пил уже эту дрянь, Ник тогда даже рецепт говорил: стакан спирта, стакан колы, четыре пакетика «нескафе», все смешать и тщательно взболтать – жесткий энергетик Зоны Отчуждения, в голове, конечно, посвежеет, но поосторожнее с клапаном...
    Кстати, о медицине. Дед Яша умер от сердечного приступа, хотя на сердце никогда и не жаловался, ему и язвы за глаза хватало. О здоровье дед заботился – дай Бог каждому, каждые полгода на обследование ложился в стационар. Значит, вполне вероятно, что и Яков Моисеевич крякнул не просто так...
    Сделал пару глотков, благодарно улыбнулся, протянул обратно и огорошил:
     – Жить хочешь?
    Ник удивленно хмыкнул:
     – Это ты мне?
     – Тебе, тебе. Ты хоть раз здесь ночевал? Я частенько. Местные собаки – они как шакалы, обязательно вернутся. У тебя сколько патронов с собой?


    
    ***********

     ... Шайтан обернулся. Ходил Ник может и беззвучно, но ворчание отчетливо перекрывало даже близкий треск элетры за разбитым окном.
     – Ну, нашел?
    Ник все пытался отряхнуть перчатки, похлопывая ладонями  друг о дружку. Прошипел что-то неразборчивое, гулко откашлялся, отрицательно качнул головой, взял кружку с чаем со спиртовки, основательно отхлебнул.
     – Не сильно-то и надеялся. Не Припять – проходной двор. Суки, полазил уже кто-то – следов там слишком дохрена в пыли. Ладно. Запасов с собой нормально взяли, можно и так попробовать.
     – А может, вообще всё звиздеж и хода никакого нет? Прикололся тогда Грин?
    Глядя в кружку, будто пытаясь там отыскать нужные слова, Ник задумчиво процедил:
     – А болт его знает...
    Сделал еще пару глотков, отдал кружку Шайтану, достал сигарету, лихо щелкнул "зипой", прикурил. Решительно вдруг покачал головой:
     – Хотя вряд ли...
    Ник напрягся на секунду, но вдруг как-то обмяк. Шайтан насторожился – так  напарник, обычно открывающий рот только для того, чтобы сказать что-то колкое или нравоучительное, готовился к нечастым своим разговором «за жизнь». Теперь главное было не перебивать.
    Ник подкинул зажигалку на руке, улыбнулся, видать, вспомнил что-то хорошее:
     – От него, кстати подарочек...Точнее, алаверды. За то, что когда-то нож правильно учил точить да "калаш" пристреливать...
    Шайтан ухмыльнулся: – Прям как меня... – спохватился, зыркнул – не зря ли ляпнул? Вроде обошлось.
    Ник рассеянно кивнул головой, затянулся опять, выпустил дым. Вновь покачал головой каким-то своим мыслям. Шайтан не торопил, боясь сбить настрой.
     – До тебя еще было... Ну не то, что сильно корефанили с ним, но даже пару раз мутили вместе. И разговор про вместе на разведку сгонять и схрон сделать он уже тогда заводил.
     – А что ж ты тогда не пошел ?
     – Ну как тебе сказать... Издержки нахождения в состоянии крайнего нервного напряжения.
    Шайтан изумленно-вопросительно посмотрел на друга:
     – Чего-чего???
    Получил в ответ кривую ухмылку:
     –  Запой попросту.
     Ник немного помолчал. Но, видать, накопилось и наконец прорвало...
     – Узнал, что друг у меня на гражданке погиб. Глупо погиб. Стоял на перехвате, а какой обдолбыш на машине сбил...
    Опять пауза, затяжка...
    Шайтан, стараясь не пропустить ни слова, вновь занялся спиртовкой – чая явно было мало. А Ник тем временем продолжал глухо:
     – Вместе когда-то служили. Ему до выслуги полгода оставалось. Ко мне сюда собирался. Вот я и сорвался... Месяц выйти из пике не мог. Тогда Волк и подогнал тебя мне. Помнишь, на пустяковое задание в первый раз, по наводке Сидора Свалку на предмет одного КПК прошерстить? Ты еще всё удивлялся, почему я каждые сто метров выдыхаюсь...
    Шайтан согласно кивнул: – Да, да... – и повернулся к напарнику.
    Ник стоял спиной к нему у выбитого окна – видать, просматривал проходы. И продолжал:
     – А Грин всё в фарт да приметы верил. "Значит, не судьба с тобой", и с Бобырем ломанулся, – и вновь пауза... – А может ждать не захотел... Ладно, –  Ник обернулся, – Вижу, давно что-то мучит. Сегодня чот понесло меня на откровения –  можешь спрашивать.
    Шайтан как перед прыжком в прорубь собрался и нырнул в тяжкое, лично-обособленное:
     – Ник, а чё тебя Волк «антисталкером» иногда называет?
    Ник махнул рукой: – Потому что звиздит дохрена, –  сам вздохнул как будто перед той же прорубью, – Хотя ему, наверно, можно... Мы с ним лет десять уже знакомы, вместе Зону топчем... –  поймав недоуменный взгляд Шайтана, подмигнул насмешливо: – А по твоему, Зона и периметр четыре года назад появились?

 
     **********

     ... Ржавчина осыпается под руками...
    … Мечта? Да кем ты был, когда мечту загадывал? Да пофиг твои мечты, срать на эти мечты с... Какая это по счету корзина..? Вот с этой самой гребанной облупленной желтой корзины, с высоты гребанных дохера метров над уровнем гребанной Припяти и срать!...
    Но вот второй, тот что внутри, кажется, против – зудит хуже расчесанной язвы, давит исподтишка, подловив момент, лупит размашисто…
 … Лезу, лезу! Не видишь, что ли? Ругаюсь? На себя, не на тебя же… Ну вот, разозлился…
 Голодным псом возле забора хозблока тыкается в каждую щель, роется с жадной надеждой в каждой промоине, обнюхивает каждую ямку в покорёженном сознании... Нашел слабину, ковырнул когтистой лапой по запекшейся корке...
     ... И прорвало. Грязной водой из рухнувшей плотины, удерживающей прошлое, ударило по ломкому льду реальности, завертело калейдоскопом острой крошки в водоворотах отрывочных воспоминаний. Просто физически почувствовал этот напор. Инстинктивно лихорадочно вцепился в стальные струны – чтоб не снесло...
     ... Он отчаянно цеплялся за струны-ванты и вызванные менты израсходовали весь свой запас баллончиков с "черемухой", прежде сумели вытащить его на берег. Он не хотел драки. Он просто хотел постоять за штурвалом...
     ... После удачного рейда (вернулись с солидным довеском – завмаг зарыл трубу с рыжьём на даче еще в ТО время, и лишь сейчас, умирая, рассказал об этом детишкам, которые сумели выйти на Якова Моисеевича... Понятно, что возвращенное впополам...) ломанулись тогда всей толпой на морЯ. Дед Яша сам предложил, умудрился даже билеты в один СВ-вагон достать, чтоб за шалопаями следить было легче. Он оказался в одном купе с дедом. Потом уже понял, что неслучайно.
     Проболтали всю ночь. Точнее, в основном болтал он, а дед Яша слушал да подливал пиво, только ему: – "... Эта язва таки совсем скоро сведет меня в могилу, а вы, засранцы, её первые помощнички..."
    А потом было море – первое его в жизни не по телевизору. Пусть не Средиземное, пусть Черное, но МОРЕ! Запах соли, чайки, пляж, усеянный покрасневшими, как раки, телами... ****и крашенные, втирающие в целлюлитные ляжки и сиськи лосьоны из ярких тюбиков и бутылочек с иностранными буковками и цифирками, обещающими полный загар и спокойствие по поводу возможного ошелушивания эпидермиса... Кричавшие на детишек, чтоб не вылазили под лучи. Их лысые спутники, проделывающие то же самое с пузами. Радиация от солнца... Ха!!! Что вы знаете о радиации? Суки, вас бы в тот посёлок, где дома фонят так, что счетчик заливается, а нужно переждать вроде всего ничего, пару часов, пока не утихнет шухер, ведь пиндосы собрались приехать и все стоят на ушах, и давно купленный майор отказывается даже отвечать на телефон, и "беркуты" с автоматами через каждые сто метров, и барражируют два вертолета – как же, сейчас приедут добрые заграничные дяди, пошныряют, пофоткаются, а там, глядишь, и выделят несколько «лемонов» помощи, которые вряд-ли дойдут по назначению, а так и осядут в офшорах... А груз еще не доставлен, и нужно ждать. Невзирая на трели счётчика...
    ... Искупавшись пару раз и допивши ящик литровых «кирпичей» вина розлива местной фабрики, резко, не сговариваясь, оделись и пошли в город. Хотелось тупо нажраться.
    И была дискотека, и безбашенный угар, и какие-то разборки с местными, и примирение уже на улице, за углом, и они купили еще водки, а местные предложили шмаль, потом кто-то вспомнил телефон чувака с такими оттяжными... Нет, не наркота, просто колёса, оно только в кайф... Звонить оказалось незачем – просто нужно было вернуться в кабак и подойти к бармену... И потом были какие-то девки, и обязательно нужно было раскрутить их купаться голыми, но девки сами раскрутили их на несколько коктейлей по цене небольшого чугунного моста и сыграли «динамо», и они опять пили и пили...
    Когда уже возвращались назад, в отель, вдруг на набережной проявился силуэт того самого, «куда любой зайдёт за пятачок», о котором пел в далекой юности Макаревич, и захотелось постоять за штурвалом. Просто постоять за штурвалом, сука, просто постоять за штурвалом...
    ... «Держись!» – Дед Яша деловито закатывает ему рукав, тисками-пальцами передавливает предплечье, шипит: – «Падла, хоть кулаком поработай...», привычной рукой вгоняет иглу в изгиб локтя. И пока горячая волна пробирает до кончиков пальцев, дед Яша черными своими глазами с смесью в них безысходности и обиды ловит виновато бегающие покрасневшие от перепою с передозом его глаза: – «Что, прощаться будем? Я же предупреждал – никаких залётов с ментами!». И дикий стыд накатывает и тут же смывается волной беспамятства, липучкой-небытиём...
 … Ага, вот точно, Влад так и говорил – как липучка. Как смола…
Стоп. Опять Влад? Ну, хорошо…  Давай досмотрим… Нет? На сладкое? А пока что покажешь? Жду…
  О! Что-то новенькое…
   ... Вокруг крутятся оранжевые комбезы, а  Витек жалобно так орет матом о помощи, размазывая сопли. Сегодня плохой для него день –  споткнулся, считай на ровном месте, пытаясь сохранить равновесие неловко засбоил чуть в сторону от тропы и влетел в отчетливо видимый серый от пыли круг – «жадинку»…
 … Опять «жадинка»? Всё, молчу, молчу…
"Жадинка" сильная. Все уже сбросили в нее свои рюкзаки, а она всё никак не перегружается. Коленки у Витька не выдерживают напряжения, он с размаху плюхается на пятую точку. В паху у него темнеет, полоса вниз по штанине - и чудо! "Жадинка" как-то брезгливо отпускает, пятится в сторону, утягивая за собой весь их скарб...
     … Щелкнуло что-то в памяти. И вспомнилось, легко так вспомнилось, будто никогда и не забывалось:
     … Это уже потом, на базе, очкарики выяснили, что эта аномалия почему-то боится хлора в смеси с глюкозой. Поэтому и по трупам "жадинку" не увидишь. Когда с мертвяка начинает течь, сама отползает, правда, очень медленно. Повезло. Науке. Кто знал что у Витька будет сахарный диабет в крайней степени, уже язвы трофические на ногах, и он придет в Зону на лекарства зарабатывать? (В личном шкафчике нашли и запас инсулина с тоненькими, в сигарету, шприцами, и книжку медицинскую, и бланк просроченного кредита... И хоронил он это найденное вместо Витька, потому что останки не выдали – все ушло на эксперименты).
     Но науке фартило, а Витьку в тот день нет. Шли они по Припяти, не мог, при всем желании не мог он уследить за всеми, отвлекся на непонятную эманацию, не заметил, как поотставший от группы и осторожничающий теперь донельзя Витёк чего-то испугался, сдурковал – вместо того чтобы замереть и позвать на помощь вновь сошел с тропы – и почти тут же вляпался в  скрытый "кисель" по пояс. Яйцеголовые орали про важность исследований на живом материале и тянули торс с тянущимися соплями кишок, а Витек все еще был жив и хрипел и рвал черной кровью. Не выдержал. Выстрелил Витьку в голову. Когда оранжевые и зеленые комбезы начали возмущенно вопить, еле сдержался сдвинуть предохранитель на автоматический режим...
     ... Поднялся буквально ничего и понял – хреново. Тело бунтовало, требовало покоя, никак не хотело признавать необходимость этого похода. Телу опять нужен отдых. Схватился рукой за верхнюю ступень трапа, уперся взглядом в нависающий над головой прожектор... Вновь перемкнуло…
     ... Вверх по лестнице в каком-то подвале. Лестница склизкая, руки постоянно срываются, вверху лишь полумесяц приоткрытого люка. Снизу слышны крики "Фас!!!". И это никакой уже не подвал, а наконец-то перебрался через запретку и поднимается по лестнице на вышку попкаря. солнце отражается в прожекторе. Сам прожектор – уже солнце. Уверен почему-то – только вверх надо, еще немного, и все будет хорошо, свалит отсюда. Вдруг стекло прожектора разлетается вдребезги, зубы овчарки рвут икры...
   …  И резко, как из омута, вырвался из сна, глотая воспоминания как воздух :
     ... Это было сразу после второй, опять по хулиганке, ходки. Трудоустроили на завод, тогда это еще в обязаловке было, выделили место в общаге. С первого аванса подцепил какою-то ужратую шмару, прогуляться вечером по парку. Шмара потащила кататься на "колесо обозрения", вопя при этом на весь парк, что менет отсосет прямо на колесе, и тогда он "просто охуеет", только нужно все четыре места выкупить в кабинке. Именно так: "ме-нет от-со-су!!!", умудряясь делать ударение на каждом слоге и орала, зло и вызывающе. Так, что люди в испуге отворачивались. Это потом уже узнал, что такое "миньет". Тогда даже не понимал особо смысла. Тогда на просто "Отсосу!" уже все из штанов рвалось, ведь он был еще девственник.
     Но пока стоял в очереди за билетами, шмара облевалась спьяну. Ее, понятное дело, не пустили, а ему стало интересно. До этого ни разу не был в парке аттракционов, да и билеты были уже куплены, и полез в корзинку сам. При этом еще рявкнул "Хуля лыбишься, как параша?" на  дедка, застегивающего цепь и  как показалось, странно на посмотревшего. Даже не со злости рявкнул, просто так, стесняясь своего стояка.
     ... Кабинка, плавно покачиваясь, пошла вверх. Вытащил из-за пазухи согревшиеся "жигули", дёрнул крышку об выступ открытого выхода. Судьба умеет подъебать. Мало было облома с девахой. Что-то заело в механизме, когда было уже доплыл до средины подъёма. Стало ужасно обидно. И за несбывшийся миньет, и за то, что так и не добрался до самой верхотуры. Матерились срочно вызванные механик с помощником, кричали, чтоб никто не высовывался, что вручную сейчас попробуют, а всё еще не умирала надежда, что таки прокатят до самого верха. Даже подумал, глядя через пыльные деревья парка на заходящее уже солнце – если получится подняться до заката, то все в жизни обязательно должно будет всё поменяться. Хрен его знает зачем загадал. Зря.
     Внизу всё копошились, долетало уже и про слишком короткие лестницы, и про пьяного гандона-завхоза, и что ключей от склада нет, и даже про пожарников, типа "пора и вызывать". Солнце меж тем нырнуло за высотные новостройки. Ждать больше было нечего. Пнул пустую бутылку. Осколки еще разлетались по асфальту, а уже подтягивался под аккомпанемент испуганных матов к шарниру...
     ... Спрыгнул на землю. Мент, прибежавший с кем-то из администрации, дернулся было: "Ты, ****ь...", но замолк, встретившись взглядом.
     Сплюнул зло, толкнул плечом, протиснулся сквозь зевак и и пошел-таки в  урвать хоть что-то от этого вечера.
     Пока длилась вся эта канитель прошло около часа, шмара дошла до кондиции пьяных обидок, попыталась устроить какие-то разборки. Залепил ей по роже прям возле будки с с билетами, потащил в кусты, благо стемнело к тому времени окончательно. Об "отсосу" уже как-то забылось, и непонятно что там с ней больше делал: то ли лишался невинности, то ли изо всех сил долбя податливое жаркое, мстил за несбывшуюся мечту...
     ... Бикса достала "Три топора" из сумки, протянула ему. Лихо ковырнул зубами, пластиковое колесико покатилось по траве. Жадно ополовинил, отдал обратно. Перекурили. Пристроился было еще один раз, но девицу с вина окончательно развезло и она захрапела прям под ним.  Благо запал уже прошел, впрыснул по инерции, натянул штаны, поправил на шмаре задранную юбку... И полезла дурь в голову: "И ВОТ ТАК ВСЮ ЖИЗНЬ???". Стало тошно.  Нащупал в заднем кармане брюк помятую "приму" и застыл напряженно от близкого покашливания. Кусты затрещали, на полянку ступил давешний дедок с аттракциона. Дедок осмотрел его пристально, хмыкнул: "А ты отчаянный. Вижу, недавно откинулся? Где чалился?"...
… Хватит, пока хватит, пожалуйста! Я уже не понимаю, кто и где я… Запутал ты меня! Подсказываешь? А можно совсем, совсем немного отдохнуть, чтоб не взорвалась голова..?


**********

Предупреждаю честно – рассказ неполный ( так сказать, тизер ;) ) и сырой донельзЯ.  Выкладываю только для того, чтоб увидеть реакцию – имеют ли право на быть подобные эксперименты? Очень, очень надеюсь на критику, коли уж кто рискнёт осилить многабукофф…
З.Ы.
Извиняюсь за цитату из Кортазара, но, ИМХО, к месту…