Мелочи жизни

заметки на салфетке



Зиму, ясен пень, надо пережидать в городе. Здесь от батарей тепло, в кране горячая вода, и горшок в доме – тоже теплый, даже уютный, я бы сказала. Не надо выходить в ночь с фонарём в руках, скользить по плитке, присыпанной снежком, и спотыкаться на растянутых веревках, оставшихся после геодезической съемки. А еще не надо ночью через каждый час вставать с нагретой постели и подкладывать дрова в чугунную печку.
Горожанин и не подозревает, сколько мелочей портит жизнь сельскому жителю.

К примеру, мыши.
Вы глубоко заблуждаетесь, полагая, что летом переловили всех грызунов до седьмого колена. Пришло восьмое, съело консервированные огурцы, залезло в соль и погрызло мыло. Очевидно, любовь к гигиене у них на генетическом уровне, и будь вода, мыши с удовольствием мыли бы морду и лапки, особенно после встречи с гусеницами, спокойно ползающими по полу кухни туда-сюда.
Откуда гусеницы в конце ноября? Из дров, господа. Из тех самых гнилушек, которые вы спёрли на соседнем участке. Вы полагали, что они никому не нужны, недаром уже пятнадцать лет там не появлялась ни одна живая душа. Дом просел, окосел и сбросил крышу, как балласт.


Ошибались. Ещё как нужны. Насекомым, грызунам и соседу, усердно поливающему бревна жидкими отходами. Ему, как и вам, сгнивший дом изрядно портит вид из окна, и потом он привык использовать заброшенный участок, как площадку для выгула гостей/ склад стеклянной тары/ хоздвора. Просто потому, что его земля под особняком, баней и тепличной лабудой. Он даже забора ставить не стал. Вы же так не можете, вы усердно топчете свои шесть соток, отгораживаетесь рабицей, и раз в году звоните хозяевам сгнившего дома и вежливо спрашиваете, когда, мол, дом разберёте? Ведь того и гляди завалится окончательно, порушит забор, а за забором люди. Как бы.

Вас выслушивают вполуха, говорят, что, вот, в этом году всенепременно. А однажды по весне звонят сами и предлагают купить и сгнивший дом, и заросший ивняком и кипреем участок за чумачедчие деньги. У вас случается головная боль, инфаркт и острый понос одновременно. Вы хватаете воздух ртом, как обдолбанная рыба, и, не найдясь с ответом, выключаетесь.

Через неделю, выучив нецензурные выражения, почерпнутые из интернета, вы идёте к председателю садового товарищества и озвучиваете проблему.
- Да, завалите, на хрен, этот дом! – отвечает председатель. То есть, он даёт вам ясно понять, что ваши проблемы – это ваши проблемы. Забор, люди, вид из окна, еженощные сходки местного молодняка и кошачьего племени – это мелочь по сравнению со сбором денежных средств на установку уличных электросчетчиков. Подумаешь, коты! У нас, вон, несознательные граждане электричество воруют почём зря! Чуете разницу?

Вы чуете. Коты и электросчетчики не стыкуются. Ваша душа полна сочувствия и сострадания. Вы решаете проблему самостоятельно, волоча в ноябрьскую непогоду, сброшенный домом балласт.
Вот, тут-то и обнаруживаются гусеницы, обалдевшие от внезапно наступившего лета, мыши с генетической любовью к Dоve и аромат соседского горшка.

А еще, где-то за околицей, на подступах к городу, уже машет белоснежными крылами повестка в суд. Потому что ноябрь – это не повод кое-кому жить в городе. Кое-кто высоко сидит, далеко глядит, в телефон говорит.
- Здравствуйте, - говорит,- хозяева заброшенного участка! А ваш дом на дрова пошёл!
- Ай-я-яй! – говорят хозяева и бегут строчить иск. Или звонить и предлагать чумачедчую цену, умноженную на два.

У вас случается головная боль, инфаркт и острый понос одновременно. Вы отключаетесь, а через неделю тупо покупаете дрова за 1700 рублей куб. Берёзовые.

Потому что ноябрь, и впереди еще, как минимум, четыре месяца зимы, а надо жить. Желательно с кастрюлькой горячей  воды, тёплой постелью и прохладными трупиками мышей, пойманных мышеловкой.

И еще. Когда вы будете ходить по дому и хрустеть несостоявшимися бабочками, мысль о том, что, возможно,  капуста в следующем году останется целой, будет греть вашу душу. Нечаянная радость, так сказать. Это, если вы – сельский житель.

А горожанину об этом знать не обязательно. Это ж мелочи, правда?