Встречи с раввином Штейнзальцем

                Встречи с раввином  Штейнзальцем

                Где бы вы ни были, и что бы с вами ни
                происходило,  каждый из вас способен
                сделать шаг вперёд к еврейству, шаг к
                себе.
                Адин Штейнзальц
               
         Вечером   в   моей   квартире   раздался телефонный звонок. На проводе сотрудница Института изучения иудаизма в странах бывшего Советского Союза под руководством раввина Адина Штейнзальца. Приглашает меня на следующий день прийти в институт к девяти часам утра. И не просто прийти, но и участвовать в богослужении. Это было для меня неожиданностью. 

      В то время я активно посещал институт. Слушал лекции по истории и традициям еврейского народа, недельные главы Торы, участвовал  во встречах с интересными людьми. Не пропускал и еврейские праздники, отмечаемые в институте. Предо мной проходили писатели, журналисты, артисты, художники, раввины и просто умные евреи. Мне это было интересно. Избранный образ жизни с выходом на пенсию, несомненно, обогатил мой кругозор. Осознаннее стал воспринимать основы религии, тезисы, записанные на скрижалях, принесенных Моисеем с Синайской горы. Понятнее стала мудрость еврейского народа, сохранившая историю человечества с незапамятных времён.  Внимательно прочитал Тору, подаренную мне в институте.

      С трепетом прочёл подаренную институтом, в связи с моим семидесятилетием, книгу раби Нахмана из Браслава: «Рассказы о необычайном» с комментариями Адина Штейнзальца. В связи с чем, у меня появился интерес не только к содержанию книги, но и к тем людям, моим землякам, в среде которых были рассказаны эти истории. Вступив на путь самоидентификации еврейства,  полагал, что это необходимо. Дело в том, что я родился в городе Тульчине, который до 1923 года числился еврейским местечком Браславского уезда. В Браславле, расположенным в шестнадцати километрах от Тульчина, проживали мамины родственники, которые часто навещали друг друга и она, иногда, рассказывала о них.  Это побудило меня заинтересоваться архивными материалами тех мест. Поиски увенчались успехом. В моих руках оказалось описание Тульчина  и его жителей на семидесяти страницах печатного текста – от зарождения местечка до конца XX столетия.

      У религиозного авторитета Бешта, жившего в Тульчине, родился внук  Барух, впоследствии ставший лидером хасидских общин. В 1781 году Барух приехал в Тульчин и стал цадиком, осенённый славой знаменитого предка. У него появилось множество приверженцев как в Тульчине, так и в окружающих местностях. В 1802 году к Баруху приехал его племянник – раввин (цадик) Нахман  из  местечка Златополь – за помощью и советом ввиду его конфликта с авторитетнейшим хасидским лидером раввином Арье-Лейбом. Не найдя возможность преодолеть конфронтацию двух лидеров, Барух предложил племяннику переехать  в соседний с Тульчином город Браслав,  где и были написаны (рассказаны)  «Рассказы о необычайном».      

      С подобной литературой я встретился впервые. Рассказы были  изложены в жанре народных сказок. Их сюжет и изложение были доходчивы даже для детей. Но в этой простоте автор заложил аллегорию, раскрывающую «семьдесять ликов Торы», используя для этого Каббалу и народные сказки письменную Тору и Галаху… Для того, чтобы распознать истинный замысел историй надо быть чрезвычайно эрудированным человеком, знатоком  иудаизма, которых к началу XXI века в России почти не осталось.  И здесь на помощь читателю подключился Адин Штейнзальц. Его комментарии к шести рассказам, изложенным в книге, поразили меня не менее чем содержание самих рассказов. Из 317 страниц книги, 175 содержали комментарии Штейнзальца, написанные простым, доходчивым языком,  с поражающей эрудицией.

      Но, при всём притом, возвращаясь к звонку из института, участвовать в богослужении мне не приходилось. Я не умел молиться, - наследие советского образа жизни, в котором пребывал более шестидесяти лет. У меня не было талеса и тфилина, без которых, я полагал, молиться не возможно. Мне не был понятен текст молитвы, произносимый раввином на иврите. Я не держал в руках сидур (молитвенник).

      От предложения участвовать в богослужении я отказался. Но когда было сказано, что в молитве будет участвовать сам Адин Штейнзальц, с которым  до того  не встречался, я изменил своё решение. Встреча с раввином, в «живую», в особой обстановке предстоявшего богослужения, была для меня очень интересна.

      В зале института, оборудованного для проведения молитв - нас человек пятнадцать. Входит Штейнзальц. Внимательно рассматриваю гениального человека нашей современности. Ему за шестьдесят лет, среднего роста, худощав, пологие плечи, немного сутулится, большая седая борода. В молодости  был рыжим. Светлые голубоватые глаза с молодым добрым взглядом. На нём серый костюм, светлая сорочка, ворот расстёгнут. На голове черная шляпа, под ней  обнаружилась кипа.

      Штейнзальц снимает пиджак, засучивает рукав сорочки   выше локтя. На обнаженную руку наматывает тфилин  (узкий ремешок с коробочкой, в которой заложен текст молитвы) до семи витков, набрасывает на плечи талес (ритуальное покрывало белого цвета с чёрными полосками у краёв) и садится рядом с нами. Молитву читает на иврите раввин Хаим. У каждого из нас молитвенник с текстом на иврите и русском языке. Наша задача вникнуть в текст молитвы и после определённых фраз сказать «амен». В некоторых местах молитвы все встают со своих мест и делают поклон. Таков ритуал. Повторяю всё, что делают другие.  Мой взгляд обращён не на молитвенник, а на Штейнзальца.

      После молитвы нас приглашают в столовую выпить по чашечке чаю с лейкех (пирог с мёдом). Я и два моих знакомых занимаем места за крайним столом. В столовую входит Штейнзальц без переводчика и  подсаживается четвёртым за наш столик. Внимательно осматривает нас и чувствуется, что хочет с нами пообщаться. Как никак - мы  народ.

      Спрашивает на иврите, знаем ли мы язык. Один из сидевших за столом, Владимир, готовился к отъезду в Израиль и изучал иврит, но его знания были очень малыми, и потому он едва смог сказать, что языка не знаем. Последовал  тот же вопрос на английском языке. Пришлось признаться, что и этого языка мы не знаем, хотя все были с высшим образованием.

      Отпив несколько глотков чая, Штейнзальц вновь спросил, знаем ли мы идиш. Видимо,  идея поговорить с нами его не покидала. Сказать, что и этого мы не знаем, было уже просто неприлично. И тогда я осмелился сказать: «Их вейс а быселе, одер их кон нихт  реден» (Я знаю немного, но говорить не могу). По его глазам можно было уловить, что раввин даже обрадовался, ещё остались евреи, которые сохранили ничтожную долю еврейской культуры, связанную с языком.

      Раввин начал задавать вопросы: кто мы по специальности, о наших семьях, что даёт нам посещение Института изучения иудаизма?… Я с трудом отвечал, подбирая отдельные слова на идиш, и, конечно, не мог избежать произношения  русских и немецких слов. Такой «винегрет» свойственен многим сегодняшним пожилым евреям. Штейнзальц понимал, видимо, знал некоторые значения слов на русском языке. И это понятно, он выходец из русских евреев. Его дед жил в Тамбове и был убит при погроме, там и захоронен. Его длительное время окружают помощники выходцы из Одессы и Харькова, и это, наверняка, не проходит бесследно.

      С каждым новым вопросом мне становилось труднее отвечать, моё волнение стало заметным. Я выжидал момента, чтобы приостановить разговор. Пошёл налить новый стакан чая и не спешил сесть на место. Вопросы продолжались.  Глаза раввина сузились в хитрой доброжелательной, сочувственной улыбке, но это  ещё больше расстраивало меня.

      Избавление от этого неприятного состояния пришло неожиданно. К нашему столу подошла молодая женщина-корреспондентка и попросила Штейнзальца пересесть за свободный столик для интервью с ним.

      Впоследствии мне много раз приходилось быть на встречах с этим удивительно интересным человеком.  Именно таким я представлял себе раввина: умного, эрудированного, умеющего доходчиво рассказать об иудаизме и увязать это религиозное направление с  сегодняшним днём. Эти встречи были, в основном, по случаю презентации его книг. Они были подарены мне с дарственной надписью и я их читал с большим интересом.

      Первой, подаренной мне Штейнзальцем книгой,  стала «Простые слова» из серии «Быть евреем». В предисловиях к ней мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков и академик Евгений Павлович Велихов признали в авторе книги мудреца и философа современности, величайшего представителя иудейской культуры, мысли которого с интересом воспринимаются и представителями иных конфессий. Это подтверждало моё отношение к раввину Штейнзальцу.   

      Книга «Простые слова» о величайшей загадке, стоящей перед наукой – превращение мысли в слово. Слова передают  знания и  опыт, позволяют нам двигаться вперёд, являясь основой цивилизации. Умение оперировать ими отличает людей друг от друга, слова – это  не только результат деятельности разума, они формируют личность. Сам автор, обозначив смысл книги, высказался так: «Рассуждая о поэзии, философии или богословии, мы, не задумываясь, используем слова, которые произносим ежедневно; мы говорим много глупого и мудрого‚ сами того не замечая. Узнав сущность понятий,  скрывающихся под простыми словами, мы станем другими людьми, мы возродимся».

      Другая книга «Взгляд» ; сборник статей профессионала, знатока Торы и всей еврейской классической письменности, а также чрезвычайно эрудированного человека во многих сферах науки и культуры. Он не проповедует, что свойственно раввинам, а  анализирует и размышляет вслух, затрагивая житейские проблемы, которые трудно отнести к религии. В книге, содержащей двадцать одну статью, наблюдается новый жанр в литературе - «беседа религиозного мудреца на «мирские» темы». В статье  «Миссия человека» просто и убедительно на многочисленных примерах показана миссия человека, базирующаяся на иудейской религии. С еврейской точки зрения человек не только вправе изменять мир к лучшему, но именно в этом состоит его миссия. В древнейших писаниях сказано, что «Всевышний не завершил своё Творение, поручив этот труд человеку». Привести мир к совершенству – такова его миссия, для этого дана ему жизнь.

      В книге рассмотрены главнейшие вопросы нашего бытия: «Личность и общество», «Правосудие и справедливость», «Понятие времени», Наука и Б-жественное откровение», «Иудаизм и христианство», «Грех»… Всё читается на одном дыхании с большим интересом.

      Книга «Роза о тринадцати лепестках» (Иудаизм в свете каббалы) написана в виде ответов на вопросы, поставленные  одним англичанином, специально приехавшим в Иерусалим для встречи с раввином. В книге раскрываются важнейшие стороны еврейского подхода к миру, человеку, его душе и смыслу его существования. Она вызвала большой интерес у священнослужителей других  религий. Её перевели на многие языки. 

      На презентации  исправленного и  дополненного издания книги, где я присутствовал, произошёл случай, свидетельствовавший  о воздействии книги на простых людей. К столу, где сидел Штейнзальц, подошла женщина средних лет, державшая в руках толстую тетрадь. Оказалось, что книга «Роза о тринадцати лепестках» (первое издание), которую она взяла у подруги  прочитать, настолько ей  понравилась, что она её переписала вручную в тетрадь. Получив в подарок печатную книгу, женщина отдала тетрадь раввину, как свидетельство её отношения к произведению автора. 

      В 2003 году вышла в свет книга Михаила Горелика «Разговоры с раввином Адином Штейнзальцем», родившаяся из встреч автора с раввином. Темы для бесед обычные: вечные вопросы или злободневные проблемы, важные или заведомо несерьёзные – что придёт в голову. Сам раввин определил содержание книги как «главы из разноцветных искр, от которых возможно вспыхнет огонёк и вскоре погаснет, а может быть, пламя будет гореть и гореть».          

       Журналист Михаил Горелик, которому посчастливилось многократно беседовать с раввином,  написал: «Разговаривать с ним (раввином) одно удовольствие: он блестящий собеседник, многосторонне образованный, остроумный, обаятельный, находящий неожиданный поворот для любой темы, причём без какой бы то ни было предварительной подготовки. Мысль его быстра и парадоксальна, глубина сочетается с блеском.  - Мы говорили о совершенно обыденных вещах, и они приобретали новое измерение: ведь на любой предмет Адин Штейнзальц смотрит глазами человека еврейского религиозного мира, более того, глазами человека, ставшего сегодня одним из его символов». На одной из встреч с читателями Штейнзальц вёл разговор более двух часов. Его переводчик намекнул раввину, что пора заканчивать встречу, на что он ответил: «Я не устал, могу рассказывать ещё семь часов». Ему было что сказать, он совершенно неиссякаем, а присутствующие могли его слушать бесконечно долго, он не утомлял. Меня поражали работоспособность этого человека, его неисчерпаемый багаж знаний.

      Особое впечатление на меня произвела презентация «Антологии аггады»  очередной книги «русского» комментированного раввином Штейнзальцем Вавилонского Талмуда. Антология ; это сборник избранных художественных произведений разных авторов, а слово аггада ; это былина, сказание, наставление. Вавилонский Талмуд был написан группой евреев несколько сотен лет назад для руководства в повседневных житейских делах глубоко религиозными иудеями, дабы не сбиться с пути предначертанного Торой. По прошествии столетий меняется мир и возникает необходимость сопроводить Талмуд комментариями, учитывающими сегодняшний период жизни. Автор такой работы должен обладать высочайшим уровнем знаний иудаизма и быть величайшим авторитетом.  Таков Адин Штейнзальц.

      Штейнзальц – инициатор и руководитель монументального проекта: комментированного перевода Талмуда на современный иврит, а так же английский, французский, испанский и русский языки.

      Презентация состоялась в Российской государственной библиотеке. На неё специально приехали из Иерусалима Адин Штейнзальц - представитель традиции еврейской учёности, а из Вены академик Сергей Аверинцев, у которого иудаика ; одно из направлений его работ, признанных во всём мире. Оба  соредакторы  антологии.

      По ходу выступлений на презентации, я особо отметил слова Аверинцева: «Проект привлекал меня своим высоким профессиональным уровнем, который был очевиден с самого начала, а также тем, что я назвал бы духом просвещённого консерватизма. - Не менее важно, что я получил это приглашение (участвовать в проекте), не будучи евреем и исповедуя иную религию».

      Цель авторов антологии дать не только перевод Талмуда, но и помочь читателю, далёкому от еврейской традиции, получившему светское образование, понять глубину текста Талмуда на современном этапе мировой цивилизации.

      В Российской государственной библиотеке на презентации «Антологии аггады» присутствовало немало неевреев, что свидетельствовало об интересе российской интеллигенции к еврейской культуре. Мне довелось сидеть рядом с известным  композитором и исполнителем популярных песен Сергеем Никитиным.   

      «Антологии аггады» это не книга для чтения в транспорте, она требует неспешного вдумчивого прочтения, осмысления событий давнего времени и современности. Комментарии Штейнзальца в этом помогают разобраться, и составили основу проекта, без которых Талмуд, даже при очень хорошем переводе, остался бы непонятной книгой.

      В эти дни академик Евгений Велихов, проводивший на телевизионном канале «Культура» еженедельные передачи из цикла «Встречи с известными людьми», пригласил на беседу Штейнзальца. Представляя его зрителям как своего друга, он отметил, что Штейнзальц не только раввин, но и писатель, философ, мудрец современности.

      В 2004 году вышла в свет книга Штейнзальца: «Еврейский вопрос» в переводе с иврита его неизменного помощника Ишая Гиссера, заслуживающего особого внимания как талантливого переводчика, избежавшего комментированного переложения, наиболее точно передавшего, именно, как думает Штейнзальц. Известны сложности при переводе с иврита на русский язык, часто приводящий к неизбежным потерям в точности формулировок и ясности мысли автора.

      В предисловии к книге Гиссер дал понятие «настоящего» раввина, которое для меня оказалось очень интересным.
      «Во все века к раввинам приходили, чтобы выверить себя и своё поведение перед законом, разрешить конфликт,  уточнить ситуацию исходя из записей в Торе.  И хотя в наше время далёкие от иудаизма люди часто путают раввина со священником, наделяя первого отнюдь не свойственными ему функциями в отношениях с Творцом или вершителя обрядов,  он в первую  очередь: учёный, законовед и учитель.  - вновь возникла потребность в раввине – мудреце и учителе, хранителе знания и моральных критериев, носителя житейского опыта и традиций поколений. Обеспечить народ мудрецами! – лозунг, может быть и красивый, но демагогический. Отсюда единственный выход, естественный для нашего народа, – книга.  Учась, мы общаемся с мудрецами разных поколений, и по сей день при изучении Талмуда каждый включается в диалог с великими мыслителями прошлого так, будто они – его  современники».

      Книга «Еврейский вопрос» содержит четыре раздела: «Мировоззрение, основы веры»,  «Законы и обычаи»,  «Тора письменная и устная»,  «Народ, община, семья», в которые вошли двести одиннадцать  наиболее интересных для еврея  вопросов.  Я полагаю, что каждый еврей обязан прочесть это произведение, воспринятое мною как настольная книга для ощущения себя в еврейской культуре.

     Мои контакты с Институтом изучения иудаизма крепли с каждым днём. Я превратился в прилежного «студента» с расписанием на неделю, строго выполняющего «домашние задания», которые придумывал для себя сам.

     Стал постоянным читателем журнала для семейного чтения «Отцы и дети», издаваемый институтом.  Каждый его номер посвящался той или иной теме: «Еврейские этнические общины», «Евреи и музыка», «Еврейский юмор», «Святая земля»… Каждая тема, ; это был экскурс из далёкого прошлого до сегодняшних дней.

     На протяжении пяти лет я получаю газету «Микор  Хаим», что в переводе с иврита означает «Источник жизни».  Газета выпускается один раз в четыре недели и рассказывает об иудаизме, о еврейском образе жизни, еврейском понимании коренных проблем бытия, еврейском взгляде на историю и современный мир. В ней основное место занимают статьи, интервью и выступления раввина Адина Штейнзальца, которые неизменно содержат глубину темы, простоту и краткость. Мысли Штейнзальца, печатавшиеся в газете, я читал  с маркёром в руке. Подчеркивал наиболее понравившиеся места. Затем вновь читал и снова подчеркивал. Через два-три дня почти весь текст  статьи оказывался   отмеченным. Встречи с раввином Штейнзальцем, его книги и статьи повышали во мне не только  жизненный тонус, но и пробуждали от спячки «еврейский ген», дремлющий, вероятно, в каждом еврее. Штейнзальц - достойный лидер каждого еврея, стремящегося к отождествлению себя с еврейской нацией, как сейчас говорят стремящийся к самоидентификации.

       Ознакомление с еврейской культурой во всех доступных для меня сферах: литературе, музыке, истории, традиции, театре, кино, графике, в публикациях периодической прессы, событий и  культуры  Израиля, было суждено воспринимать через русский язык, не зная иврита, с ограниченным знанием идиш, воспринятый на слух от бабушки в раннем детстве. Однако это не снизило мою активность в познании еврейства.

      В то же время идти вперёд к еврейству параллельно между двух культур русской и еврейской вполне возможно и нормально для сегодняшнего дня. Главное не останавливаться и понимать их различие. И, конечно, моим ведущим в этом пути, остаётся Штейнзальц и созданная при его участии большая сеть религиозно-просветительских  организаций.  Я, видимо, тот самый человек, который получил ярлык «русский еврей».

                Февраль 2005               


Рецензии
Мыслим так, мыслим эдак,
хитроватая весёлая мудрость,

а левацкие взгляды на базе "мудреца" Энгельса
Одурманили "интеллектуалов"
и тащат Мир и Израиль к очередной катастрофе.
=====
Мой добрый привет!

Юрий Атман 3   17.04.2019 19:18     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.